Параграф пятый. (1/1)

В небольшом кабинете, который освещался лишь тусклыми масляными лампами, Иван чувствовал себя немного неуютно. Это странно, особенно если это твой собственный кабинет; осознание того, что вот на этом самом месте он когда-то разговаривал с совершенно другим человеком (или тем существом, во что превратился человек, не суть),задевало какие-то ещё худо-бедно натянутые струны жалости и сострадания. Напротив Ивана в таких же жёстких и местами протёртых до непотребности креслах сидели двое: девушка и парень. Обоих, конечно, он видел и раньше, когда жизнь ещё не была таким уж и наказанием для людей. И если бы Брагинский не знал их подлинного вида, то с уверенностью бы заявил, что перед ним двое глубоких стариков. А может, это проста игра света. Одеты они были во что-то неприметное, потрепанное, но вполне себе чистое, что можно посчитать немалой роскошью – вода под землей — смерть с двух сторон: если её мало – погибнешь от жажды, если много – захлебнешься в потоке.Девушка смотрела на Ивана с заинтересованным и решительным выражением невероятно бледного даже для подземелья лица. Иван чувствовал, что у неё уже готова высокая и убедительная речь, придававшая всему её виду некую высокомерность. А это раздражает, знаете ли. Её же спутник сидел практически неподвижно, абсолютно расфокусированным взглядом пялясь в одну только ему известную точку. - Я думаю, цель нашего визита тебе вполне ясна, - заговорила девушка, безрезультатно пытаясь поудобней устроиться в кресле. Брагинский усмехнулся. - Что ж вы все любите так пафосно начинать разговоры, ей-богу! Да ещё и с неуважительным ты... - Все?! – парень вздрогнул и вскочил со своего места, подлетев к мужчине и схватив того за ворот пальто. Брагинский со всей силы сжал его руку, но тот, казалось, даже не почувствовал прикосновения.– Кто все?! Назови! Ты уже многих тут видел, да?! И где они сейчас?! – глаза безумно вращались, а руки тряслись, как у припадочного, выпуская и снова хватая выскальзывающую сквозь пальцы ткань. - Гилберт, сядь! – девушка схватила друга за локоть. Гилберт на удивление легко поддался и упал обратно в кресло, весь красный, всё ещё сжимая и разжимая пальцы. - Ты не понимаешь, Элизабет, - прошипел он, хватая её за руку и смотря снизу вверх почти безумными глазами. - Я знаю, он убьёт нас, я же Великий, я знаю, он обязательно захочет от нас избавиться! - вдруг Гилберт резко замолчал, продолжая ещё какое-то время смотреть на Элизабет, а после отвернулся от неё и, прижав колени к груди, снова замолчал и уставился куда-то сквозь Брагинского. Девушка молчала, не зная, как замять неловкий момент. - В общем, я готов вас выслушать, - наконец прервал неловкую тишину Иван, умудрившись даже улыбнуться, и Элизабет с радостью ответила ему: - После смерти Италии... Феличано Варгаса, которого Вы убили... - Даже так? – Иван лишь поднял бровь и посмотрел на Элизабет. - То есть Вы открыто обвиняете меня в убийстве? Девушка нахмурилась. - Не нужно большого ума, чтобы догадаться, кто это сделал. - Да, ты права, - Иван сам не заметил, как его притворная вежливость скатилась к чертям. – Но не полезней бы было об этом не упоминать, а то мало нас тут, раздражительных безумцев, - он кивнул в сторону Гилберта и глаза его насмешливо сощурились. - Он и так был ходячим трупом в то время, когда мы жили на поверхности, успев за свою жизнь умереть и ожить несколько раз, - сказала Элизабет, даже не повернувшись в сторону Гила. – Ничего странного, что он немного сошёл с ума. - Так что ты с ним возишься? – на лице Брагинского появилось по-детски искреннее недоумение. Зачем маяться с ослабевшим, умалишенным да ещё и совершенно бесполезным в плане территорий? Проще пустить в него пулю. Но тут недоумение сменилось пониманием, а после Иван даже подался вперёд, желая своими глазами увидеть выражение лица Элизабет. - Только не говори мне, что ты его любишь, - с полувопросительной, полунасмешливой интонацией сказал Иван. Девушка молчала. Мужчина откинулся на спинку кресла и широко улыбнулся, зажмурившись, как кот от удовольствия. - А я уж думал, что всему светлому в этом подземелье конец. А оно вон как получается! - Я бы хотела поговорить о другом, - спокойно, но с нотками смущенного раздражения напомнила Элизабет. - Да-да, конечно, - Брагинский практически сиял. – Так какова цель вашего визита?1. После распада Империи на её развалинах стало активно строится новое общественное образование, возглавляемое напористой и уверенной в себе Элизабет Хедервари, венгеркой по национальности. Она взяла под своё покровительство Австрию и Швейцарию, пообещав тем полную свободу после того, как они все вместе оправятся от падения Империи и смогут наладить жизнь на своих территориях. Общество словно откатилось назад, вновь передав себя монархии. На территориях бывшей Германской Сети всё сложилось менее удачно: властители сменяли друг друга, а правительственные распри в подземелье грозят вымиранием. Через несколько месяцев немногочисленное население Германской Сети предпочло бежать к Элизабет. Германская Сеть прекратило свое существование как государство вначале 1131 года.2. Элизабет понимала, что даже объединенных сил трех стран не хватит, чтобы противостоять всем врагам. Нужно было налаживать дипломатические связи хотя бы на первое время. Как дальновидный политик, она не стала ревностно избавляться от всего, что наспех успела сотворить Империя, а взяла за основу некоторые разумные шаги. Добыча алмазов стала практически главным вектором в развитии экономики строящегося государства. Элизабет думала выстроить на их добыче первоначальную экономику, а после начинать уже развивать всё, как говорится, своё: алмазы рано или поздно кончатся, а тогда государству придет конец. Вторым шагом стало налаживание отношений с соседями. ФСДР, тоже избавившаяся от гнёта Империи сразу же согласилась стать союзником. ВСС, который понимал, что сможет по выгодной цене продавать большое число продуктов тоже согласился. Оставалась третья страна – Россия. Хедервари и Брагинский заключили договор: Иван понимал, что тоннели бывшей Империи могут по праву принадлежать ему, но не имел желания и финансовых возможностей ввязываться в конфликт с воинственной Элизабет, а та осознавала, что даже в союзе отстаивание суверенитета – рисковое дело, особенно для ещё не имеющей постоянного бюджета страны. Однако по возможностям Россия всё равно стояла выше. Таким образом, Россия соглашалась взять не все земли, а лишь часть. А именно пустынные теперь территории Германской Сети. На таких условиях российская сторонапризнавала независимость Европейского Объединения (ЕО).- Согласны? – Иван только лишь не благоухал, как майская роза, глядя в глаза Хедервари. Девушка старалась сохранить равнодушное выражение лица, что забавило русского ещё больше. – Ну я рад, что мы пришли к консенсусу! – не дожидаясь ответа, сказал он и, подцепив носком сапога низ кресла, на котором сидел Гилберт, пододвинул его поближе. - Зато теперь не будет скучно одному, - он потрепал молчавшего парня по серебристой голове и повернулся к Элизабет. Девушка чувствовала обман и ложь, но сделать не могла ничего. В этом грязном свете сияющая улыбка Брагинского выглядела особенно бесчеловечно. Представляя, какие терзания испытывает бедняжка, он буквально чувствовал, как желудок сводит от удовольствия. - А хотя, - Иван задумчивым взглядом окинул таращащегося на него Гилберта, - зачем мне проблемы с ним? Может, оставить его тебе?Элизабет продолжала молчать, но глаза предательски щипало. Главное было не опустить их. - Молчишь, - протянул русский и вздохнул. Похоже, любовной драмы таким простым способом не добиться. – Значит, он мой, а следовательно, делаю с ним, что вздумается. Брагинский выхватил из кармана обшарпанный старый револьвер и приставил к виску Гилберта. Тот принялся говорить что-то бессвязное, отмахиваться неслушающимися руками, но Иван явно был сильнее. - Прекрати, пожалуйста – холодным, но подрагивающим голосом сказала Элизабет. – Эти действия просто смешны. - А в барабане только одна пуля! – нараспев протянул Иван. - Прекрати! – вскочила венгерка, закричав так, что зазвенели колпаки масляных ламп. – Оставь его, оставь! - Да больно надо, - пожал плечами удовлетворенный Россия и отпихнул от себя парня. Тот упал на ковёр, продолжая всё тем же невидящим взглядом смотреть куда-то в пространство. - Гилберт, Гилберт, - прошептала Элизабет, садясь рядом с ним и прижимая его, как ребенка-переростка поглаживая по голове и утирая рукой слезы, целуя в бледный лоб и щёки. А он смотрел мимо поверх её плеча и не отвечал. - Ладно, хватит, - строго произнес Иван, и Элизабет встала, глядя куда-то себе под ноги. – На этом можно распрощаться. Она кивнула, всё так же не поднимая глаз.- Но мальчонку мы оставляем, договор есть договор, - русский помахал в воздухе желтоватым клочком бумаги. Элизабет развернулась и ушла. Брагинский немного помолчал, глядя на закрытую дверь.- Пока ещё ни один не вышел отсюда с сохранившейся гордостью, дорогая.Ещё немного молчания. - Ну что, добро пожаловать, шизофреничек, - Иван повернулся лицом к сидящему на полу Гилберту.Тот ухмыльнулся. - Давно не виделись, Брагинский