8 (1/1)

У Лена остались противоречивые воспоминания о кампании на Глации. С одной стороны – страшная скука. Ветераны, закалённые в горниле Скутума и Нагары, а также новобранцы, которые ловили каждое слово из их уст, и мокрого места не оставили от планетарного ополчения. Дело дошло до того, что не только каждая рота, каждая сотня вела свою собственную войну, хотя даже подумать об этом в боях с космическими десантниками, эльдарами и орками было нельзя. Кроме того, из-за низкой температуры Лен ни разу не получал сообщение о перегреве: все системы работали как часы. Смерть была как никогда далеко.Зато смерть других была как никогда близко. Инквизитор устраивала публичные казни в каждом мало-мальски крупном городке, а порой отдавала приказ об их уничтожении.Вентуры не стали исключением. Инквизитор Жозефин Анна Мерикью де Труан велела казнить всех чиновников, командиров, отчаянных бойцов, а также членов их семей.– Нет! Пожалуйста… – рыдал мэр Вентур.Лен вёл его старшую дочь к столбу. Девочка-подросток раз за разом бросала на скитария ненавистные взгляды из-под хищно сведённых бровей, но его это только веселило. Лен лишь жалел о том, что не может скорчить гримасу померзотнее, чтобы передать презрение к слабым.Vae Victis.– Она не при ч… – запричитал было мэр, но сестра битвы из свиты инквизитора ударила его тыльной стороной ладони.Мужчина издал короткий крик и упал лицом в снег. Латная перчатка – это латная перчатка.Лен подвёл девочку к металлическому шесту, вогнанному в землю, и обмотал цепями. От покрытого копотью железа за версту разило палёной плотью – не первый раз применяли – однако дочка мэра даже в лице не изменилась.– Я проклинаю вас! – выкрикнула она вдруг, обратившись ко всем, кто находился в тот миг в ледяной пустыне Глации: к остальным несчастным, обречённым на смерть в огне, к их палачам, к толпе уцелевших горожан, которых выгнали из недр подземного города.– Я проклинаю вас! – девчонка вырывалась из цепей.Даром что и до плеча Лену не доставала, но прикладывала столько усилий, что попыталась бы и его – боевого киборга, собранного из самых крепких сплавов – разобрать на запчасти.– Вы, ничтожные! – она обратилась к командирам ополчения. – Вы больше не смеете взывать к Великим! Они презирают слабость!Немного этих солдат уцелело, и всех их закрепили подле. Эти мужчины и женщины плакали, и слёзы на морозе негостеприимной планеты обращались кристалликами льда.– Вы! Скот! – прокричала девочка горожанам. – Вы получите то, что заслуживаете! Ошейник и работу – смысл всей вашей жалкой жизни!Она расхохоталась и добавила:– Добро пожаловать в Империум!Девчонка перевела взгляд на Лена.– Но и, конечно же, вы… О, Боги… как же я вас ненавижу! Я проклинаю вас, имперские псы, всеми проклятиями Кровавого Бога, Ткача Судьбы, Госпо…Девочка захлебнулась. Лен облил её топливом из канистры и произнёс:– Уже прокляли, детка. Уже.Скитарий обернулся к инквизитору. Та вышла в центр полукруга, образованного столбами и обернулась к собравшемуся народу. Госпожа де Труан воскликнула так, чтобы все услышали:– Узрите участь грешников! Властью данной мне...– Ты сдохнешь, сука! – прокричала дочь мэра, прокашлявшись после освежающего душа. – Твоя голова…В отношении еретиков Лена не сдерживали никакие ограничители. Он ударил подростка так, что свернул ей нижнюю челюсть. Девочка повисла на цепях. Из её рта вытекала кровь и падали белоснежные крошки, в которые превратились зубы.Мэр в очередной раз всхлипнул, хотел что-то произнести, но его речь стала совершенно нечленораздельной.Инквизитор продолжила:– Властью, данной мне Святой Инквизицией, я – Жозефин Анна Мерикью де Труан, приговариваю еретиков к сожжению и очищаю эту проклятую землю огнём.Лен схватил девочку за подбородок.– Эй, сучка, – взгляд девочки помутился после сокрушительного хука справа, но она всё-таки посмотрела на скитария в последний раз. – Увидимся в аду.Лен сделал пару шагов в сторону, а сестра битвы с огнемётом выпустила струю раскалённого прометия так, чтобы дугой охватить всех еретиков.В агонии люди бились в цепях, и, порой, во время казни другим еретикам даже удавалось их разорвать, проявив в конце жизни скрытые сверхъестественные силы, но в Вентурах такого не произошло. Всё те же привычные дикие крики, треск кожи, тошнотворная вонь и столбы дыма. Дочка мэра перестала сопротивляться и позволила пламени пожрать плоть с костей. Когда она превратилась в некое подобие почерневшей мумии, Лену показалось, что девчонка кивнула черепом и произнесла "да".Скитарий вздохнул, а потом повернулся к последнему смертнику. К мэру подошла канонисса-прецептор Джахиза, сбросила с плеч плотоядный эвисцератор и перевела его на холостые обороты.Наступала любимая часть любой казни.– Властью, данной мне Святой Инквизицией, – произнесла де Труан, – я приговариваю этого еретика к медленному расчленению и очищаю эту проклятую землю кровью. Запомните участь своих земляков и более никогда не смейте оскорблять Бога-Императора.Джахиза опустила эвисцератор на пальцы мэра, и Лен насладился сладкой музыкой. Скитарию нравилось это зрелище. Возможно, перед смертью-избавлением эти ублюдки, наконец, понимали, что он чувствует.