2 (1/1)

Шай вбила команду в планшет на наруче, и аугментированный в грудь инъектор впрыснул в кровь ещё одну порцию боевого стимулятора. Шай сделала такой глубокий вдох, словно решила втянуть в лёгкие весь мир. Ледяная свежесть напомнила о занесённой снегом Глации.Планета была упорнее своих защитников. Она так и не сдалась. Шутка ли, но от холодов в той кампании погибло больше, чем от пуль или снарядов.Карательная операция длилась чуть больше семи месяцев, и Шай не досчиталась чуть больше сотни человек. Кампания на Мордвиге-Прайм длилась два дня, а Шай даже десяток бойцов не набрала. Кто не погиб, сошёл с ума или покончил жизнь самоубийством.Шай бросало то в жар, то в холод, и она тоже поглядывала на пистолет в кобуре."Держись. Держись! – думала она. – Ты сможешь. Ты выбралась из Ханана. И теперь выберешься".– ...Шай!– А?!Шай замотала головой. Справа наёмники перетаскивали ящики с боеприпасами, слева возводили баррикады и устанавливали стационарные орудия. Антонио указал, куда смотреть.– Удачи, Шай! – повторил Дейви Двуглазый и улыбнулся.– А… спасибо, Дейви, – проговорила Шай.– Рад тебя видеть в строю, – добавил Дейви. – Там, где ты, там победа.– Если бы… но всё равно спасибо.От тёплых слов Дейви Шай вздрогнула. Перед глазами снова возникли полыхающие улицы Ханана. Потом огонь застыл, скованный льдами Варпа, а вокруг стали появляться…– Шай... Шай. Шай!По спине пробежали мурашки. Шай понимала, что позади нет никаких чудовищ, там её боевые товарищи, но всё равно обернулась.Она услышала мерзкий хохот, но увидела лишь шестерых угрюмых наёмников с серыми лицами и пустыми глазами, а также закованного в громоздкие латы огрина, для которого мир, несмотря ни на что, ничуть не изменился."Многие знания – многие печали", – подумала Шай.Хуяк не знал ни черта, а поэтому даже тихо насвистывал какую-то мелодию военных лагерей Classis Libera.– Завидую я тебе, Хуяк, – проговорила Шай.– Что?! Что, леди-босс? Вы? М-мне?!– Ну да.– Хуяк.Хуяк широко улыбнулся и ударил дубиной по щиту.Шай с бойцами покинула причал. Ей поручили защищать батарею дальнобойных излучателей. Мурцатто обмолвилась, что на месте её ждут…Мурцатто."А ведь это она впервые заговорила о Мордвиге, – подумала Шай. – Даже не Джаби. Мурцатто!"Шай подождала, когда врата между отсеками откроются, и пошла дальше, сжав кулаки."А теперь компания в жопе, Георг при смерти..." – Шай даже остановилась и пропустила вперёд подчинённых.Тони посмотрел на неё, прищурился."Это не случайность. Это не может быть случайностью!"– На тебе лица нет, – прошептал Антонио и заключил Шай в объятия."Да нет, ерунда. Или не ерунда… – подумала Шай, а потом прикусила губу до крови. – Соберись. Позже! Позже с ней поговоришь!"Шай вздрогнула и увидела, как тени наёмников вытягиваются, становятся объёмными, отсекают себя от владельцев, а потом ползут к ней.– Не выйдет. Не успееш-ш-шь. Не сможеш-ш-шь, – шипели они. – Ты погибнеш-ш-шь. Тебе конец. Мёртвый... груз.Шай отстранилась от Антонио, зажмурилась, а потом ударила себя по щеке. Она глубоко вздохнула, а потом открыла глаза и приготовилась выхватить оружие.Затемнённая кишка технического коридора, тусклые лампы, трубы вдоль стен, тонкая струя пара из свища, любимый человек.Ни одной лишней тени.– Слушай, пока не поздно, откажись, – произнёс Антонио. – Я вижу, тебя плющит.Шай подошла ближе и прижалась к Антонио так сильно, как только могла.– Я справлюсь. Просто… будь рядом, ладно? – прошептала Шай.– Конечно! Что за вопрос?!– Я тебя люблю.– И я тебя.Но одной любви было мало. Шай ввела себе ещё одну порцию боевого стимулятора.Стало только хуже. Теперь она различала каждый шорох этой чертовой латаной-перелатаной станции. Шай, наверное, поняла лучше всех, что "Пояс Мордвиги" разваливается. Крохотный свищ превратился в источник белого шума, а за стенами словно бы гремели колокола. Повсюду доносился скрежет, и время от времени звучал гул излучателей и грохот макропушек. Голоса тех, кто скрывался тенях, тоже стали громче.– Ты умрёш-ш-шь.– Тебе не жить.– Ха-ха-ха.– Ты... всего лиш-ш-шь гнилое мясо... с копошащ-щ-щимися внутри червями.– Ты знае-ш-шь, как избежать всего этого."Заткнитесь, суки", – Шай оскалилась.Она бы с удовольствием закрыла уши, но тогда Антонио никуда бы её не пустил. Шай просто пошла вперёд, приготовившись снести любое препятствие. Боевой стимулятор всё-таки подействовал, и когда Шай увидела, что у прохода на артиллерийскую палубу её ждёт ухмыляющийся бледнокожий демон, похожий на манекена, то просто прошла сквозь ублюдка. Сердце вырывалось из груди, в голове стучала кровь."Идите на хуй, пидоры! – подумала она. – Нет вас здесь! Ебитесь там, на Мордвиге, друг с дружкой!"Шай очутилась на артиллерийской палубе и выдохнула.Ей уже приходилось прогуливаться по "Амбиции" во время перелётов из одной системы в другую, а поэтому пушки исполинских размеров впечатляли не так, как в первый раз. Однако зрелище всё равно захватывало дух.Нет, здесь не работали в поте лица несколько сотен замученных матросов. Канониры не подгоняли заряжающих хлыстами, а в воздухе не стояло чёрное облако после каждого выстрела из макропушки. Однако излучатели испускали столько бледно-синего света, что для тьмы просто не оставалось места. Три орудия – каждое размером с многоквартирный дом – стреляли не залпом, а с небольшой задержкой друг от друга.Шай стащила с каски солнцезащитные очки и надела их, чтобы не ослепнуть от вспышек. Тогда она и поняла, почему не получается стрелять залпом.Не со всеми последствиями абордажа удалось справиться быстро. Четвёртое, крайнее орудие, которое находилось в противоположном конце отсека, только-только вводили в работу. Под наблюдением техножреца его подкатывали по рельсам к гнезду."С шестерёнкой поговорю позже", – подумала Шай и направилась к баррикадам.Мурцатто не солгала. Пусть сводное, но Шай увидела перед собой всё-таки подразделение, а не просто толпу испуганных солдат, которые уже почти смирились с незавидной участью. Она разглядела разноцветные камзолы наёмников Classis Libera, крепких катачанцев в безрукавках и бронежилетах – лишь горстку после бойни в Ханане – но в основном руководить предстояло ополченцами, которые ещё даже не сорвали с формы нашивки с трёхглавой гидрой.Радовало только то, что тиранидам нет дела до знаков, в которые люди вкладывают так много смысла. Они с одинаковым аппетитом съедят и предателей, и тех, кто верен Трону.Шай не рассчитывала на особое рвение ополченцев, но и не боялась удара в спину. Для этого нужно быть безумным, а безумцев перестреляли ещё во время абордажа.Баррикады подняли на несколько метров над полом. Чужакам придётся карабкаться по отвесной стене из пластали, чтобы встретиться с огнём и штыками. Кое-где торчали башни с тяжёлыми стабберами. Шай хотела бы увидеть мины, ловушки, стационарные орудия "Сабля", турели "Тарантул" или хотя бы бойницы на первом ярусе укреплений, чтобы залить атакующих прометием, но баррикады собирали на скорую руку, а поэтому, как говорится, не до жиру – быть бы живу.Навстречу "роте" Шай вышла крепкая коренастая женщина с совершенного неженскими мускулистыми руками. Волосы скрыты алой банданой, лоб расчерчен старыми рубцами, карие глаза прищурены, нос приплюснут. Следы страшных побоев ещё не рассосались до конца, и на коже то тут, то там желтели пятна старых синяков, а на квадратной челюсти кое-где темнели гематомы.– Старший сержант Сара Эпплбаум, – представилась катачанка и сотворила знамение аквилы. – Похоже, это вас мы дожидались.– Да. Меня зовут Шай. Вижу, зря времени не теряли!– Можно и лучше, – покривилась Сара. – Торопились.– Ну ничего. Дай Бог-Император, чужаков остановят ещё на внешнем периметре.– При всём уважении, госпожа лейтенант, я не стала бы на это рассчитывать.– Тогда давайте подумаем, что ещё можно сделать, – предложила Шай.Погружение в родную стихию подействовало куда более успокаивающе, чем какие-либо стимуляторы. Шай даже перестала отвлекаться на ползущие тени и зловещие очертания где-то на границах видимости.