Часть 2 (1/1)

Сегментум Обскурус/Сектор Каликсида/Субсектор Мальфи/Система Моратвиль/Мир Улей Совурт. 885 год.М42. Шесть утра по местному времени. Вращение планеты 24 часа, время совпадает с Террой. Мой первый день в Службе Планетарной Обороны начался с распределения. Меня зачислили в войска сразу, как только я выпустился из академии. Я впервые в жизни оказался на первом этаже, в секторе ВО-3. Моя задача, наблюдать за дисциплиной линейной пехоты и давать им пропиздон за косяки. Я можно сказать, местный молодой комиссар, ибо планетарный не может успеть уследить за всеми лодырями, лентяями и некомпетентными ублюдками и я теперь буду его глазами в составе Военной Полиции. Первый мой день начался с того, что я прибыл в командный блок за десяток блоков от моего места службы, чтобы нам прочли лекцию как новоиспеченным надсмотрщикам и полицейским. Мы уселись в большом классе. Нас было около сотни с лишним выпускников академии. Все уместились в лестничном классе для слушаний лекций. Широкоплечие бойцы в капральских чинах Службы Планетарной Обороны. Стриженный почти под ноль, высокие и при своем оружии: ?Ласка?, шоковая дубинка. Новоиспеченные полицейские хихикали и обсуждали всякий будничный бред, а я как параноик следил за временем. Комиссар должен будет зайти через две минуты, тридцать семь секунд, или миф о том, что все комиссары пунктуальны развеется. Я даже начал сверять свои наручные офицерские хроно с настенным, чтобы точно знать, сколько время и не подводят ли меня мои помощники минутная и секундная стрелка. Многие выпускники постоянно смотрят на меня с опаской. Я не агрессивен, но из-за вечно стреляющих туда-сюда глаз меня боятся. Я все вижу и знаю, а, если знаю, а они не знают, что я знаю, то не говорю. За долгое время у меня компромат появился на многих, но об этом никому ни слова. Мой рост в восемнадцать лет 184.7 сантиметров, вес 82 килограмма. Волосы блонд, но из-за того что я лысый, то почти не понятно, какой у меня цвет волос. Лицо немного квадратное, только челюсть не такая огромная, как можно подумать. Цвет глаз светло-голубой. Иногда мне кажется, что я в парадной форме похож на офицера гестапо. А по полу-немецкому диалекту данной планеты и серой форме, так вообще настоящий гестапо. Длинные до колен сапоги с каблуками, военные черные галифе с синими полосками из-за значения военной полиции, белая рубашка и черный китель с нашивками на воротнике в виде одной синей полоски, над правым карманом аквила с синим камнем в груди, знак Адептус Арбитрес. На голове пилотка с аквилой. Конечно сейчас мы при параде, а не в общевойсковой форме. Но такой дисциплинированный наряд дает мне понять то, что я уже чего-то достиг. Я не какой-то там СПОшник. Когда я глянул на часы, сначала хотел усомниться в комиссаре, но тут этот старый вояка в парадном мундире зашел в класс. Мгновенно все встали с место и салютовали рукой к голове, чтобы поприветствовать господина комиссара.—?Вольно,?— сказал боевитый старик. Все как по уставу, фуражка, китель, цепной меч, болт-пистолет, брюки и высокие ботинки.—?И так, уши и глаза Лекс Империалис на фронте планетарной обороны,?— сказал весьма понятные слова комиссар Владимир Мосли. Он встал за ораторскую стойку, поправил монокль на левом глазу и осмотрел всех нас. Очень медленно и с некой долей подозрения. Когда мой взгляд пересекся с его, то в отличие от всех меня не передернуло. Я и не такое дерьмо в своей жизни видел. Конечно, болт-пистолетом он меня напугает.—?Вот! Вот такими должны быть наблюдатели! —?комиссар указал правой рукой на меня,?— Вы молокососы, что ли тридцатилетних сержантов-девственников сраться будете, если от одного моего взгляда сретесь в пеленки! —?заорал он очень мощно, громко и по делу.—?Кто ты! Назовись, капрал! —?рыкнул комиссар.—?Капрал Ханс Майер, сэр! —?назвал я громко и четко свое имя и встал в стойку смирно.—?Вот! Вот такие должны быть смотрители! Железными! Чтобы даже от молокососа, у которого щетина не прорезалась, боялись! Чтобы двадцать раз подумали, прежде чем даже в сортир сходить! —?у многих нервная тряска от выкриков комиссара началась, а я пронял, что с таким человеком Служба Планетарной Обороны способна на многое. Комиссар оставил меня стоять, а сам рассказывал о том, каким надо быть, чтобы даже старый СПО с дырявой головой думал, а потом делал. Двухчасовая лекция закончилась тем, что трех уже не будущих арбитров он просто выгнал от греха подальше. А еще некоторых до пульса в ?шестьдесят? ударов в секунду довел. Вот она сила командирского голоса. После, Мосли проклинал всех нас, зато, что мы неспособные молокососы, которых будут чмырить, если у нас яйца не прорастут.—?Все! Вольно! Разойтись в бараки! Переодеться в полевую форму! Выходите прямо сейчас! У вас минута, чтобы переодеться, а потом оказаться в вашем отсеке!!! Проверю!!! БЕГОМ!!! —?на последнем он заорал так, что у него лицо покраснело, монокль упал, но цепочка его удержала на поясе и глаза из орбит у него чуть не вылетели. В этот момент даже я, если честно присал как можно выразиться. Мы всей группой, марш-броском добежали до нашего второго барака в отсеке КО-1 и начали переодеваться в полевую форму. Полевой китель, брюки, каска со знаком Арбитрес и берцы. А затем все резко разбегаемся по своим постам. Я в свой отсек ВО-3 и, слава Богу-Императору, я додумался до того, чтобы во время приезда уже посмотреть, как добраться до ВО-3. За минуту я там оказаться ну никак не мог, даже на машине. Поэтому добежал за десять минут. А за собой в отсеке сбора КО-1 слышал, как орет комиссар, а я уже на несколько километров убежал. Когда я забежал уже в отсек ВО-3, то меня остановили на контрольно пропускном пункте. Показал свои документы, обменялись приветствиями с дозорными, и отправился осматривать расположения линейного полка. Огромный отсек с большим количеством технических ангаров, если пройти дальше казармы, а еще дальше один из штабов. Всюду маршируют С.П.О. где-то вальяжно гуляют не приписанные к труду солдаты. В итоге меня приписали следить за 132-м линейно-пехотным полком С.П.О. Началась моя работа с встречи с отделениям на утреннем построении. Две тысячи человек обслуживания техники. Водители, стрелки, специалисты по тяжелому вооружению, группа саперов и общая пехота. Я же присутствовал рядом с сержантом военной полиции и еще двумя учениками из выпусков других академий и одним из моей. Отдали почести флагу Империума, помолились на икону Бога-Императора, утренняя молитва от полкового клирика. Перекличка, пересчет и том подобное. Ничего интересного, обыденность моей службы началась, и будет растягиваться два года. Мой начальник?— Зигмунд Гус оказался не самым лучшим наставником и исполнителем своего долга. Мне он не понравился с первого же дня, когда мы были на летучке в кабинете, за который отвечает он. Мы собрались в душном, прокуренном кабинете военной полиции. Серые обшарпанные стены, стол, заляпанный кафом и какими-то другими напитками. Толстый сорокалетний сержант смотрел на нас с таким диким нехотением вообще, что-либо говорить нам. Четыре капрала, если считать меня по стойке смирно стояли перед нашим сержантом. Он же монотонно и очень долго перелистывал папки с нашими делами. Игнорируя почти все по нашему итогу.—?Ладно, молодые и ?перспективные?. Ты,?— он указал на моего коллегу из семьи среднего класса, Иоганн Кауфман с 4-го этажа улья,?— Будешь за мной ходить, и ?учится?,?— бегать за рекафом и амасеком, как по мне,?— Ты,?— указал он на О. Ройса?— как написано на нашивке. О нем я ничего не знаю, он не с моей академии,?— Поможешь мне тоже. А вот вы,?— указал он на меня и низкую девушку с весьма не арбиторской внешностью. Ее рост примерно сто шестьдесят пять, а сложение не особо то и военно-полицейское, скорее спортивное. По лицу она просто девушка-подросток. Эта юная бледная брюнетка с короткой стрижкой в стиле бокс хлопала глазками и нервно трясла левой ногой. Когда я очень грубо покосился на нее своим ?комиссарским? взглядом, ее аж передернуло немного. Но когда на нее посмотрел сержант Гус, то она даже поежилась. Комиссар ее еще запугал как вшивую. Девушки в арбитрской службе есть, но они или крупные, мужиковатые или огринши.—?Вы двое, будете следить за полком. В общем, делайте чему… —?он сделал странную паузу, глянул на девчушку весьма извращенным взглядом,?— учили… —?завершил он, а затем, махнул рукой и отпустил нас для выполнения своего долга. Я и моя ?напарница? вышли из небольшого, отдельного здания военной полиции, которое находилось весьма рядом с плацем и недалеко от бараков и казарм. Когда мы вышли за гермодверь, то брюнетка нервно дергалась, а затем в паники начала осматриваться.?Запугали так, что коньки быстрее отбросит от нервного срыва?.—?Так,?— я посмотрел на ее нашивку с именем,?— Капрал Кац, прошу, успокойтесь,?— сказал я, а она нервно начала кивать,?— Говорить умеете? —?говорил я очень четко, холодно и с долькой уважения.—?Да… эээ… Капрал Майер. Прошу… прощение,?— заявила она и уставилась на рослого меня из-под своих пушистых ресниц.—?Значит так, ты мой напарник. Условия такие. Ты не мешаешь меня, я не мешаю тебе. Не влезай в проблемы и тогда проблем у нас не будет, поняла? —?тут она опять нервно закивала.—?Я хочу услышать ответ, а не кивок будто ты ?болванчик?. Будь суровее, или сожрут. Не умеешь, вали, пока можешь,?— Кац передернуло от меня, она резко выпрямила спину, перестала дрожать и нервно выдохнула.—?Так точно,?— уверенности было не особо много, но хотя бы, не будет мешаться, я надеюсь.—?Хорошо, так-то лучше. Ты с какого этажа? —?спросил я приподняв бровь. Этаж в улье говорит о многом,?— она нервно опустила глаза.—?С… пятнадцатого,?— тут она подумала, что я ее нищей, дикой, грязнулей или еще более чем унижать начну. У меня были случае, когда меня пытались вывесить из себя, но нервы после жизни в одном из самых суровых секторов ульев М-18, который был прозван ?Маниакальным? районом. Количество убийц, насильников и другого сброда просто зашкаливало после 875-го.—?Я с сектора М-18,?— ответил я и тут девушка очень удивленно посмотрела.—?Ох… я от туда же. Я с М-18, жила около проезда в М-19, где запечатанные гидропонные фермы,?— ответила она мне и тут мне даже немного легче стала. Людей из М-18 я вообще не видел, после того как смог убраться оттуда.—?Пойдем, нужно совершить обход по казармам,?— ответил я и достал дата-планшет, что по делам и с кем надо разобраться. После того, как мы начали разбираться с нашей работой в гущу событий попали мгновенно. Проверили казарму номер 1-1-1 и 1-1-2 и 1-1-3, на наличие нелегальных и запрещенных вещей. По-типу запрещенных книг, алкоголя, краденого снаряжения по типу батарей для лазганов, гранат и так далее. Казармы особо ничем не отличаются. Длинное здание в несколько этажей с разными отдельными бараками. Первая цифра номер здания и роты, вторая взвода и так чаще всего в одном бараке живет сто СПОшников. Все вроде бы проходило нормально, но в 1-1-4 у нас случился инцидент с их сержантом, до которого докопался я. Когда мы зашли в длинную кишку барака номер ?3?. Я начал в осмотр, но сержант отказался показывать на досмотр шкафчик. Все СПОшкник реагировали на досмотр нормально, даже удивленно. Но устав есть устав. Я могу в час ночи придти и сказать: ?Выворачиваем все!?.—?Сержант Крамер, я приказываю вам, откройте шкафчик, или я выломаю его, Богом-Императором клянусь! —?рыкнул я на него, моя коллега уже немного нервничала от такой ситуации. Я имею права докопаться даже до лейтенантов, если потребуется, но там уже с сержантов. У нас звания вроде и ниже, но мы другое отделение и занимается более тонкой дисциплинарной работой. СПОшники первой роты, первого взвода, четвертого отделения начали смотреть на меня косо. Очевидно, было, что сержант нихера не делает со своими коллегами. Рекафы гоняет, пока кадеты суться что-либо делать, просто доживая здесь свои денечки до дембеля.—?Слушай, малек. Какого хрена, а? Чего ты до меня докопался? У нас скоро стрельбище, уче… —?очень говорил со мной без капли уважения и меня это не взбесило. Но на полу он оказался раньше, чем договорить смог,?— Кхооо… хооо… —?я всего-то тыльной стороной ладони ударил его по кадыку. Убить могу, но силу рассчитывать умею. Затем я косо посмотрел на каждого из СПОшников и тут их шутки и прибаутки сменились тяжелыми заглотами слюны. Потому что тридцатилетний сержант отправился рассматривать железные небеса очень быстро.—?Проблемы?! Какого хрена шкафы еще не открыты! Чтобы каждый открыл свой шкафчик, или я обещаю, что по плацу ползать будете! А за вами кибермастифы бегать будут! Уроды! Вы еще с представителем закона спорить будете?! —?тут молодые призывники и те, кто постарше начали открывать шкафчики со скоростью звука. Как открыли, по стойке смирно встал каждый напротив своего шкафчика. Мое озлобленное дыхание в полной тишине было слышно каждому. Может я и молодой и не опытный, по их мнению, но страх внушать я могу. А по-другому военная полиция работать не может. Нам говорили сразу, любить нас никто не должен и не будет. Мы гончие псы и должны загонять их в угол, чтобы ничего не спрятали, и ничего не убежало от нас. Затем я начал ходить от шкафчика к шкафчику гремя своими сапогами, а С.П.О. нервно потели. Потому что я докапывался до многого. От того как шкафчик выглядит, если он заляпан или еще что хуже. А также, где приписанный несессер, штык-нож, нашивки и так далее. Конечно не до каждой пуговице докапывался, но предупреждал.—?Чтобы на следующем неожиданном осмотре пуговицы были, понял,?— рядовой лет двадцати пяти быстро ответил:—?Так точно капрал Майер! Мою напарницу я запряг самым обычным делом. Посмотрела, разобрала, если вообще ничего не видно в их свинарнике, глянула что да как. Осмотр занимал весьма много времени, потому, что у них вещей-то хоть и не особо много, но их сто, а нас двое. Но много нас не надо. Все равно все найдем. Как я и обещал, шкафчик сержанта был сломан. Когда осмотрел его имущество, которое у него было, то в глаза первым делом попалась банка с этикеткой рекафа, и нашел там табак со смесью ?штырного-моха?, как его называют местные.?Травка?.—?Кхо… —?он продолжал воздух губами хватать, а я показал это моей помощнице. Она все поняла сразу и начала заполнять протокол на сержанта Крамера из первой роты, первого взвода, четвертого отделения.—?Лейтенанта мне, сейчас же,?— сообщил я капралу и тот нервно глянул на лежачего сержанта, а затем свалил в туман в поисках лейтехи. Лекции и нотации я им не читал, моя же напарница после полного осмотра заполнила протокол на сержанта, который уже сидел в наручниках перед столом лейтенанта. Лейтенанта Хамбла нашли быстро. Старый СПОшник смотрел на сержанта исподлобья. Наркотики в банке он признал сразу, проблем на седую голову он уже получил. Суд над сержантом будет уже в скором времени и это первый за полгода. Досталось лейтенанту за такое упущение на суде, на котором я был уже через два часа. Досталось ему даже очень. Комиссар еще не уехал далеко из сектора ВО-3 и прибыл на суд лично и провел его. Комиссар не сдерживался, докопался до всех и каждого. ВО-3 сутки стояла на ногах и тренировалось дисциплине и выдержки под четким надзором старого Комиссара. Началась тренировка с выбитых мозгов сержанта Крамера на плацу, а потом суточного построения. Если вы спросите что со мной, потом было на этой базе, то ответ прост. Да все были со мной ниже воды, ниже травы. Потому что мой маниакальный взгляд стрелял в каждого. Проблем с полковником и лейтенантами у меня не было, а сержанты и остальные в первый же день возненавидели. Суточные построение выносил и я. Комиссар не пожалел. Заставлял бегать, прыгать, нагибаться. Вывез всех на полигон в полном снаряжении без боеприпасов и гранат конечно же. Заставлял толкать химеры и молится Богу-Императору в этот же момент.—?Вы уроды! Вы худший полк в моей жизни! Каждого из вас нужно покарать за то, что у вас не казармы, а свинарники! —?орал он в войс-усилитель. К часу ночи обозленный комиссар расстрелял еще пару сержантов, капралов и слабаков. Моя напарница была очень обеспокоена всем этим, потому что взгляды рядового состава просто прожигали меня. Моей напарнице повезло, что мы хотя бы химеры не толкали и не занимались общей строевой. Вдобавок, мы находились поблизости с комиссаром. Мой сержант смотрел на меня как на врага народа номер один. Невысокий, тучный, запыхавшийся мужчинка один раз так глянув на меня, получил от меня встречный взгляд.—?Что-то не так, сержант? —?шепотом спросил я не выдавая усмешки, а тот скрипнул зубами. Комиссар косо глянул на нас, и ему было очень быстро понятно, что да как. Только после тренировки до смерти, он подошел ко мне и сказал:—?Знаешь, ты справишься. Не думаю, что они ближайший год задумаются хоть на что-то плохое. Если тут военный-полицейский пропадет.—?У них кишка тонка. Это С.П.О., а не гвардия, или Адептус Арбитрес.—?Ты с какого этажа?—?Этаж пятнадцатый, отсек М-18. Маниакальный район,?— ответил я очень спокойно, а комиссар усмехнулся.—?Я был комиссаром у 188-го Фенксворлдсокого полка, все были с улья Вольг. Во всем секторе Каликсида, и, возможно, за его пределами, Вольг справедливо считается самой упадочной, жалкой и адской дырой, в которой только можно иметь несчастье родиться. Отравленный отходами своих собратьев, Вольг существует лишь с одной целью: обеспечивать прочие ульи и поселения Фенксворлда водой и продуктами, отфильтрованными, очищенными и переработанными из бесконечного потока отбросов и кислотной мути токсичных болот, на которых и стоит улей. Парни были похожи на тебя. По тебе видно, что ты уже давно не мальчик. Только не думай, что способен горы свернуть,?— сообщил мне комиссар Владимир Мосли.—?Я вас абсолютно понимаю. Я привык жить реальностью, но с дерьмом себя смешивать не буду. Не позволю, чтобы по полку дурман ходил,?— ответил я, а комиссар скривил улыбку.—?Тебе надо было становиться комиссаром,?— после этого комментария комиссар покинул меня и мою напарницу.—?Знаешь, а ведь тебя эти сыкуны не тронут. Они уже слушок пустили, что ты лично за пазухой у комиссара,?— подметила то, что я тоже подметил пару часов назад.—?Давай поддерживаться данной легенды,?— сказал я, а Кац спокойно кивнула.—?Ах, да… Где мои манеры. Ханс Майер,?— я протянул ей руку, чтобы познакомиться уже нормально.—?Иона Кац, можно просто Ио,?— мы пожали друг другу руки, а затем отправилась в барак военной полиции. Спать нам осталось не особо то и долго. Скоро подъем. У четверых полицейский была одна комната с двумя двухъярусными кроватями. В итоге у нас четверых завязался неплохой разговор на добротных два часа. Я больше молчал, обычно кивал или мотал головой. Говорить о жизни не хотелось вообще. Ио?— она оказалась очень болтливой. Хоть о себе ничего не рассказала. Она больше удивленно комментировала и удивлялась, когда парни говорили о жизни на верхних этажах. Болтали они, пока спать уже совсем не потянуло. Эта комната нас объединит на целых два года. Чувствую что Ио потом ко мне пристанет, когда болтать будет не о чем.?Я все-таки может немного и перегнул. Но тут уже комиссар сыграл роль больше, чем я. Обычно за такое в вечные рядовые или в штрафбат?,?— подумал я засыпая.