Часть 37 (1/1)

Три легендарных солджера вновь собрались в комнате Генезиса. Как ни странно, но прошло почти полгода, а с того самого дня, когда они чуть не поссорились из-за неудачного вопроса Анджила, героям Вутая ни разу больше не выпадал шанс вот так посидеть вместе. То дела, то миссии, то другие заботы — так, что выходной есть, но его как бы и нет, то просто свободные дни не совпадают… или хочется провести их с кем-то другим.Но в этот раз всё было как надо — только они втроём, бутылка банорского белого, которую Анджил самолично придирчиво выбрал, обшарив все окрестные магазины, да гостиная Генезиса, насыщенная и пересыщенная всяческим хламом.— Здесь… что-то изменилось? — Анджил удивлённо огляделся.— Ты только что заметил? — дёрнул бровью рыжий.В помещении сейчас явно отсутствовала часть украшений. Вместо них появились какие-то новые вещи, однако они, хоть и не уступали изяществом, выглядели куда скромнее… И теперь общее впечатление от помещения становилось совсем другим — комната не казалась такой душной, наоборот, здесь хотелось проводить время, словно бы был найден некий незримый баланс между роскошью и строгостью.— Похоже, чья-то твёрдая рука удалила отсюда все излишества, — съязвил Сефирот, впрочем, не стараясь обидеть друга.— Я, конечно, не знаток искусства, — задумчиво протянул Анджил, — но мне кажется, что вот эта вещь тут очень к месту.Он указал на картину, на которой были изображены пять вутайских божеств.— Это мне… подарили, — немного смутился Генезис.Генерал и полковник переглянулись, одновременно хмыкнув и совсем вогнав рыжего в краску.— Знамо дело, — наливая вино, усмехнулся Анджил.Он с истинно мастерской точностью и небрежностью отмерил ровно две трети каждого бокала, а затем жестом опытного бармена отправил два из них путешествовать в разные стороны по стеклянному столику вплоть до поймавших их раскрытых ладоней солджеров.Всё это было проделано без единого слова или даже взгляда — вутайская троица уже давно преступила ту грань доверия, когда можно было даже смертельный кульбит прямо на поле боя, где-нибудь над пропастью совершить без предупреждения.И точно быть уверенным — друг поймает, не моргнув и глазом.— За то, чтобы Генезису почаще что-нибудь дарили, — оглядел друзей Сефирот, поднимая свой бокал.— И, желательно, не только картины, — весьма двусмысленно улыбнулся сам Рапсодос, едва не заставив друзей поперхнуться.От его смущения не осталось и следа, сейчас он полностью оправдывал поговорку про рыжих-бесстыжих.— Я вижу, у тебя всё хорошо, — проводя пальцем по нижней губе, кивнул Хьюли. — Не представляешь, как я этому рад… мне всегда казалось, что тебе нужен кто-то, кто сможет присмотреть за твоей бедной, ко всему слишком восприимчивой головой. Кажется, такой человек всё-таки нашёлся.Генезис только развёл руками и с улыбкой спросил:— А ты сам как?— Да никак, — отмахнулся Анджил в притворном раздражении. — Иногда мне кажется, что когда в Лайфстриме раздавали мозги, Зак Фэйр стоял в очереди за энтузиазмом, причём во второй раз, потому что пожадничал. Пару дней назад он снова стал проситься в первый класс, да на этот раз настойчивей, чем до этого. Все уши мне протявкал, ей-Лайфстрим! Я дал ему виртуального Сефирота — ну, чтобы он проиграл и успокоился. Так он вместо того, чтобы драться, честь ему отдал!Громовой хохот сотряс гостиную Генезиса, заставив многочисленные стёкла на полках с книгами дребезжать.— Вот это я называю настоящие рефлексы! — Сефирот размазывал по лицу слёзы, пытаясь при этом не пролить на себя вино.— За это и выпьем, — предложил Генезис, поднимая бокал. — Чтобы у Зака всегда были хорошие рефлексы и полно энтузиазма… не только в бою!Солджеры снова захохотали.— Ну всё, хорош уже на Щенка нападать, — успокаиваясь, сказал Хьюли.— Да ты сам про него начал!Всё ещё смеясь, Генезис скинул обувь и залез на диван, по давней привычке устраиваясь в углу полулёжа. Он подогнул одно колено, вторую же ногу удобно пристроил на бедре Анджила, вызвав тем самым неодобрительный взгляд друга.Сефирот, сидящий отдельно, в кресле, смотрел в свой бокал. Он не верил ушам — ещё полгода назад всё было совсем иначе. Анджил на слова о Заке реагировал очень резко, что до Генезиса… легче было сказать, на что он вообще не обижался. Казалось, его задевала любая мелочь, а если и не задевала, то он всеми силами старался это показать.Генерал дёрнулся. А что же он сам?Он ясно увидел себя со стороны — Хьюли спрашивает его о Клауде. Треск стекла, вино течёт по руке, окурок оказывается в бокале, а Сефирот выходит за дверь… какое детство! Какой стыд и показуха!— Сеф? — осторожно поинтересовался Анджил, заметив слабую, немного мечтательную улыбку на тонких губах.— Мы все так изменились, — он поднял глаза на солджеров. — Вы заметили?— Этот мальчик, Клауд… — Генезис опустил взгляд и покачал головой. — Это ведь он всему виной. Хотя он сам, наверное, и не подозревает о том. Он как-то случайно вошёл в нашу жизнь, спутал её…Рыжий вздохнул, кинув взгляд куда-то на книжные полки. Никто из друзей не знал, но он посмотрел на белый корешок ?Лавлесс?, уже много дней не покидавшей этой комнаты. Рапсодос рационально решил, что он и так знает поэму наизусть, так зачем таскать с собой лишний груз?Ведь можно читать что-то другое… Это к тому же и познавательно.С тех пор книга заняла почётное место на полке. И Генезиса более не тянуло её перечитывать. Сейчас он с головой ушёл в классический роман, который ему порекомендовал Ценг… и поневоле вынужден был признать, что ?Лавлесс? — не единственное хорошее произведение на свете.— А ведь верно, — согласился Анджил, делая ещё глоток. — Малыш и впрямь серьёзно повлиял на нас. В особенности на тебя, Сефирот. После миссии в Нибельхейме ты стал совсем другим.Хьюли решил, что это удачный момент для подспудного вопроса. Если генерал захочет, он сможет легко перевести тему разговора.Но он к удивлению обоих полковников, не захотел. Сефирот вздохнул, достал из кармана фотографию и протянул её друзьям — тот самый случайный кадр, выхваченный нибельхеймским фотографом у ворот старого особняка.— Что это? — удивился Генезис, вглядываясь в фото.— Мой дом, — тихо ответил Сефирот.— Но ты сказал, что рос в лаборатории, — удивился Анджил.— Это и есть она. Лаборатория в Нибельхейме…Сефирот начал свой рассказ — его не решались перебить. Он подробно и обстоятельно изложил всё, умолчав лишь о поцелуе и волшебной ночи в доме Клауда, когда вдруг стёрлись все границы, и генерал армии Шин-Ра и обычный кадет вдруг оказались в одной постели… в которой они просто уютно спали до утра, обнявшись. Закончил генерал пересказом своего разговора с Ходжо.— Значит, ты теперь тоже всё знаешь, — негромко сказал Хьюли.— В каком это смысле? — Сефирот нахмурился, переводя взгляд с него на Генезиса и обратно.— И про себя, и про нас. ?Проект S?, ?Проект G?… — кивнул рыжий.— Так вы что же… вам всё было известно? — ужаснулся генерал. Он даже инстинктивно отпрянул, вжавшись в спинку кресла.— Про тебя мы лишь догадывались. Это было очень подозрительно — Лучший из Лучших, который утверждает, что его дом — лаборатория, а родителей он никогда не видел. Мы просто делали выводы, — Анджил, не выбираясь из-под ноги Генезиса, потянулся за бутылкой вина и кивнул рыжему. — Про себя же мы всё знали, но далеко не с самого начала, как ты подумал, нас тоже очень долго водили за нос. Первой проговорилась моя мать, затем родители Рапсодоса — как выяснилось, приёмные. Холландер рассказал нам всю правду в один прекрасный день, когда мы нажали на него. Мы — его сыновья от разных женщин, но, к сожалению, родная мать Генезиса не пережила родов — клетки Дженовы убили её.Генезис, заметив жест Анджила, тут же сдвинул опустевшие бокалы, чтобы полковник мог налить в них ещё вина.— Ему пришлось рассказать нам, — подхватил он рассказ Анджила. — Да и, знаешь ли, скрывать и дальше эти крылья было просто невозможно…— Крылья? — Сефирот вскочил, едва не опрокинув свой бокал.Генезис и Анджил переглянулись и очень похоже ухмыльнулись, так что сразу стало видно — они братья, хоть и только по отцу.— Не думай, что ты уникален, — повёл плечом рыжий.— Или одинок, — оскалился Хьюли.Сефирот рассмеялся. Он даже и не думал, что когда-нибудь будет чувствовать себя так легко и хорошо, избавившись от подобной ?индивидуальности?. Он мельком глянул на фото и вдруг вспомнил их с Клаудом диалог в особняке:?Посмотри, что ты видишь здесь?? — ?Это мы. Что ещё я должен тут видеть?? — ?Каких-то монстров??.?Ну что ж, если на свете и есть монстры, то, по крайней мере, их три. Всегда приятно знать, что ты не один?, — Сефирот опустился обратно в кресло, взял свой бокал и качнул его в руке. Он поднял его, произнося молчаливый тост и будучи уверенным, что друзья поняли его.Долгий весенний вечер продолжался, бутылка не спешила кончаться, а тем для общения было предостаточно. Казалось, теперь их даже стало ещё больше, чем когда-либо раньше…