Часть 36 (1/1)

Одеяло сползло на ноги, а Клауд неожиданно для себя вдруг оказался в сильных крепких объятиях. Отдавшись им, он прогнулся в пояснице и прижался к удивительно горячему, пряно пахнущему телу. Под его руками были текучие длинные волосы, спиной же он снова чувствовал диванную обивку — Страйф не успел заметить, когда генерал уложил его под себя.Сефирот с жаром отвечал на поцелуй, Клауд же, обмирая от страха и страсти, беспорядочно целовал вмиг пересохшими губами свою мечту, свой идеал… человека, которого он любил так давно, и полюбил ещё больше, узнав его в жизни. Страйф целовал Сефирота так, словно кто-то мог прямо сейчас отобрать его, или же генерал мог просто исчезнуть.?А может, это всё просто сон…? — пронеслась в его голове одинокая мысль, не задержавшись и не тормознув нигде. Клауду было не до неё.Он перебирал руками волосы, путаясь в них, прижимался, дыша мелко и поверхностно. Он не знал, что надо делать, да и если бы знал — всё равно это ему сейчас не помогло бы. Всего его сейчас заполняло только одно ощущение: ?Мой! Мой Сефирот!?.Клауд запрокинул голову — сводящие с ума поцелуи Сефирота чувствовались на шее и ключицах. Они обжигали, Страйфу даже казалось, что после них кожу колет маленькими иголочками.Он понимал, что эта внезапная страсть вряд ли ограничится одними только поцелуями. Было страшновато, но парень был заранее согласен на всё…Неожиданный стук в дверь заставил обоих — и генерала, и кадета — вздрогнуть и в условном рефлексе прижаться друг к другу: Сефирот — в жесте защиты, а Клауд — в поиске её.— Генезис, — коротко и хрипло прошептал генерал. Глаза его блестели, щёки заливал лёгкий румянец, губы припухли. Клауд подумал о том, что так он кажется ещё прекраснее, если это вообще возможно.До него не сразу дошло, о чём речь и при чём тут рыжий полковник. ?Ну да, они же разговаривали по телефону как раз перед тем, как… как…? — дальше мысли идти отказывались, увязая в блуждающей по телу липкой сладости, как осы в меду.Сефирот резким движением поднялся с дивана, заодно совершенно внезапно раскрыв Клауда — его ?одеяло? на самом деле оказалось плащом генерала. На парня мгновенно накатило острое и тяжёлое чувство одиночества, безжалостным мидгарским поездом вдребезги раскрошив что-то внутри. Клауд машинально обхватил руками колени, словно пытаясь защититься — было немного больно и очень, очень холодно. Он не смог скрыть дрожи.Однако головой, прояснившейся от тумана страсти, он понимал, что нужно делать. Страйф с трудом встал на ноги и посмотрел на Сефирота. Тот наскоро застёгивал плащ. Обернувшись к кадету, он кивнул на стол, дал ему какой-то лист бумаги — видимо, приказ — и ручку. Клауд влез в ботинки, естественно, не потрудившись их зашнуровать, и быстро переместился на место секретаря, сделав вид, что пишет что-то.Сефирот быстрым жестом пригладил волосы и открыл дверь — и точно, за ней обнаружился рыжий солджер.— Доброе утро, генерал, — Генезис без приглашения вошёл в кабинет. Внимательно осмотрелся, задержав взгляд сначала на Сефироте, потом на Клауде. — И почему-то я совсем не удивлён, увидев тебя здесь… — кивнул он Страйфу.Рапсодос загадочно улыбался, генерал же раздражался всё больше.— Я, кажется, тебе сказал, что сам зайду, — процедил Сефирот сквозь зубы. — Ты сюда явился, чтобы к секретарю моему лезть? Не видишь, он делом занят в отличие от тебя? Кстати, кажется, он уже закончил.— Да, сэр, — подтвердил Клауд, поднявшись со стула, на который только секунду назад сел.— Вот и отлично, можешь быть свободен, — махнул рукой генерал. — И не забудь про тренировку сегодня.Страйф всё прекрасно понимал, всё знал. Его голова соображала вполне логично — ему сейчас лучше всего будет уйти, раз уж всё так случилось. Но сердце не могло принять холодного делового тона Сефирота. Того самого Сефирота, который ещё минуту назад обнимал и целовал его…Однако Клауд беспрекословно подчинился: отдал честь и на предельно дозволенной с учётом развязанных шнурков скорости покинул кабинет.Дверь хлопнула, и генерал, сложив руки на груди, повернулся к Генезису с таким свирепым видом, что если бы рыжий в этот момент смотрел на друга, ему бы стало страшно. Но по счастью он был увлечён вопросом, как устроиться поудобней на диване, на том самом диване, на котором лежал до него Клауд — другого тут просто не было. Наконец, развалившись в углу, как он любил, и закинув ногу на ногу, Генезис поднял на генерала глаза.— Что? — искренне спросил он. — Я могу встать, если хочешь.— Какого Бахамута ты здесь забыл? — рыкнул Сефирот в ответ.Рыжий потёр подбородок и отвлечённо сказал:— Да так. Интересно стало, откуда взялось твоё больное горло… и куда оно потом, самое главное, делось, — Генезис сделал театральную паузу.Сефирот замер. Да, стоило признать, что ложь с простудой была какой-то не очень удачной… за всю свою жизнь он болел простудой целый один раз и то экспериментально — Ходжо требовалось проверить скорость его иммунитета. Сефирота тогда собирали, как на именины: готовили чуть ли не целую неделю к тому, чтобы микроб вообще не подох на подходе. Кончилась эта комедия тем, что семилетний Сефирот покашлял, пару раз высморкался, отчитался профессору о самочувствии, прибавив в конце, что хочет спать, а когда через два часа проснулся, простуда уже исчезла. Выла и плакала вся лаборатория, за исключением, пожалуй, Ходжо…Генезис, уловив мысль друга, скривил красивые губы в торжествующей усмешке:— Так и представляю себе завтрашнего ?Мидгарского Вестника?: ?Сенсация! Лучший из Лучших подхватил простуду! Читайте только в этом номере!?, — внезапно он замолчал и снова многозначительно оглядел Сефирота, как и в самый первый момент, когда только зашёл. — А впрочем, теперь я вижу, как ты умудрился простудиться. Если одеваться впопыхах, то может и просквозить.Сефирот опустил взгляд и заметил, что застёжки его плаща перепутаны.— Да и секретарь твой талантливый. Ходить-то с незавязанными шнурками… Как бы не убился нигде.Сефирот устало сел за свой стол — ему вдруг стало всё равно. Он запустил пятерню в волосы и опустил лицо. — Хорошо. Мои тебе аплодисменты за наблюдательность. Допустим, у меня с этим мальчиком что-то было, хотя это и не так. Что дальше? Тебе от этого легче? Или это месть за тот случай с Ценгом? Так я вроде извинился.Полковник тут же смутился, потупив взор и начав теребить край алого плаща:— Нет… я совсем не это имел в виду, Сеф… Честно говоря, мы с Анджилом очень переживали за тебя. Он рассказал обо всем, и я захотел удостовериться, что у тебя всё хорошо.— Ты почему-то это делаешь так, что у меня всё становится плохо, — огрызнулся генерал, не поднимая головы. — А Анджил я смотрю вообще первый сплетник Билдинга.— Но ведь у тебя всё хорошо, так? — торжествующе поднял палец вверх Генезис. — Я так понял, у тебя всё прямо-таки отлично?— В твоей дурной голове у меня всё отлично! — повысил голос Сефирот, что он делал крайне редко. — У меня, если хочешь знать, могло бы быть всё хорошо, если бы не ты!Генезис побледнел, захлопав синими глазищами:— Так вы что, ещё не…— Нет!!— А…Рыжий запнулся, он не знал, что ответить. Он мгновенно опустил — подумать только! — виноватый взгляд, принявшись увлечённо изучать пол. Сефирот вдруг отвлечённо подумал, что ещё полгода назад Генезис и чувство вины были несовместимы. Ворвись он к любовникам в самый разгар ночи, он бы обставил всё так, что виноваты бы оказались все, кроме него. В конечном счёте, он бы надулся, обиделся и ушёл, швырнув напоследок пару бессмысленных строк из ?Лавлесс?.Что-то случилось с ним.Что-то случилось с ними всеми.— Я… я не знал, — наконец, выдавил из себя полковник. — Я думал, вы уже… ну, в общем, Анджил сказал, у вас была такая тренировка… а потом, целая ночь же прошла, а Зак слышал, что Страйфа не было в казармах… и я подумал… извини, я не хотел.Сефирот вздрогнул от таких слов. Он вообще не помнил, чтобы Генезис хоть раз извинялся перед кем-то. Тем более перед ним. Дружба дружбой, но между ними всегда витал дух соперничества.— Зато теперь мы квиты, — пожал плечами генерал и улыбнулся. — А вообще, я так сейчас подумал… спасибо тебе, дружище.Генезис удивлённо вскинулся:— За что?— За то, что ты пришёл. Потому что сам бы я остановиться не смог. Как я сегодня выяснил, я себя в руках уже не держу… — со вздохом прошептал Сефирот. — А парню ещё рано.— В каком это смысле рано? — дёрнул бровью рыжий. — Я думал, ему шестнадцать… Он вроде как уже не ребёнок.Сефирот покачал головой.— Нет, я имел в виду не это.Генерал встал из-за стола и прошёлся по кабинету. Встал у окна, задумчиво глядя на проснувшийся Мидгар, помолчал немного, а затем сказал:— Только до тех пор, пока человека что-то не устраивает, он стремится к большему. Мальчишка хочет стать солджером — он будет им. И в данном случае ему понадобится холодная голова — чтобы сосредоточиться на обучении.Генезис вскочил с дивана и всплеснул руками:— Какое обучение, ну Сеф! Тебе не хуже меня известно, что для того, чтобы поступить в подразделение, не нужны ни сила, ни ловкость, ни владение мечом, ни приёмы рукопашного боя! Отбирают-то не самых сильных, а самых здоровых и самых психически стойких, и ты это знаешь!— Я-то да, — спокойно ответил Сефирот, не оборачиваясь. — А вот Клауд — нет. И если он узнает, что в первый раз оказался негоден из-за психической неустойчивости, он вообще никуда и никогда не поступит. У него совершенно нет веры в себя, и я пытаюсь дать ему её. Пусть он станет авторитетом прежде всего сам для себя, и тогда у него всё получится. Пусть поймёт, что тоже многое может. Вот для чего нужны тренировки, Генезис.— Но это же плацебо, — прошептал тот. — Сефирот… — рыжий помялся немного, но потом всё же продолжил: — Он ведь тебе нравится? Так что же это получается?.. Ты будешь ждать, пока он не станет солджером? — в голосе рыжего послышался настоящий ужас.В этот момент он подумал о Ценге. Если бы самому Генезису сказали ждать ещё месяц или два — он бы точно свихнулся…— Похоже, что так, — как ни в чём не бывало пожал плечами генерал, так и стоя спиной.— А если он вообще не поступит?На этих словах Сефирот повернулся к рыжему и, пронзив его изумрудным взглядом, тихо сказал:— Он поступит.