Часть 27 (1/1)

Почему-то ни Сефирот, ни Клауд нисколько не удивились, когда машина преспокойненько завелась с первого раза. Казалось, так и должно быть — вчера было правильней идти пешком, а вот сегодня без автомобиля им не обойтись.На этот раз за рулём был Сефирот. Он то смотря в зеркала, то оглядываясь в заднее стекло, лихо развернулся, оставив вмятины от рифлёных протекторов шин, и уже собирался направиться к выезду из города, как вдруг Страйф подал голос:— Сефирот? — парень поднял на него голубые глаза.Тот промычал что-то, видимо, означающее, что он готов слушать. Светлые брови генерала сошлись на переносице — он был озабочен тем, как бы им не ?сесть? в этом снегу.Кадет молчал. Как обычно, он сболтнул что-то, не подумав о последствиях, а теперь вот не мог решить внутри себя вопрос, можно и нужно ли всё-таки продолжать… И не будет ли это опасно. В конце концов, генерал и так еле пришёл в себя после этого особняка. Парень украдкой глянул на маячивший неподалёку дом, и его передёрнуло.— Ну что? — не выдержал генерал, выкручивая руль.Клауд даже подскочил, но скорей от неожиданности. Он вдруг осознал, что ему не страшно. В голосе Сефирота было полно нетерпения и раздражения — ещё пару дней назад у кадета бы, наверное, сердце остановилось, услышь он такое, тем более в свой адрес. А теперь…Сефирот… это имя вызывало у него совсем другие ассоциации. Полгода назад это был лишь символ. Плакат на стене — молчаливый, высокомерный, бездушный… хоть и красивый.Пару месяцев назад он уже превратился в человека, хоть и бесконечно далёкого от него. В генерала, у которого было полно своих собственных проблем — холодного, неразговорчивого, стоящего на другом краю пропасти субординации.Два дня назад это был отзывчивый человек, умеющий волноваться за кого-то, кроме себя. Умеющий смеяться… Словно в одночасье кто-то убрал ледяную стену, окружавшую его сердце.Сутки назад это был страшный, но в то же время несчастный и одинокий человек, которому была нужна помощь и который был готов её принять — на него свалилось слишком многое в тот день.Ну и совсем недавно… что это было? Кто это был? Человек, способный на нежность и откровенность? Человек, способный доверять? Этого Сефирота Клауд не боялся. Этого Сефирота Клауд любил.Любил бесконечно больше, чем того, первого — всегда идеального. Бесконечно больше, чем всех остальных.Сефирот… нет, ему вспоминалась не генеральская форма, Масамуне, крутой нрав и прославленные подвиги в Вутае. Ему вспоминался поцелуй в старом особняке, домашние джинсы, серебро волос под расчёской и их уютный сон под одним одеялом.— Ты оглох?Клауд осознал, что молчит уже минуту, размышляя над тем, какие ассоциации вызывает у него имя Лучшего из Лучших. Спохватившись (раз начал — так надо уже заканчивать), он осторожно спросил:— А как же Дженова? Помнишь, там, в реакторе? На одном из отсеков было её имя…Глаза Сефирота тут же сделались пустыми, а руки вцепились в обмотку руля. Страйф пожалел, что всё-таки начал эту тему, однако отступать было некуда.— Она там, я знаю, — тихо, почти шёпотом сказал генерал, глядя перед собой. — Я… не могу этого объяснить, но Она зовёт меня. Как если бы у меня было что-то, принадлежащее Ей. Как если бы мы были накрепко связаны. Я слышу Её… услышал, ещё когда мы подъехали к городу. Не знаю, слышат ли другие, но мне кажется, что нет. Ведь только мне она является в некотором роде матерью… — Сефирот не договорил.— Так всё это время, — ужаснулся Клауд, — ты её слышал?Солджер опустил голову, волосы закрыли лицо.— Сейчас уже тише. В реакторе и позже, в особняке, я Её слышал громче, чем тебя.?Как он не сошёл с ума? Может быть, ещё и поэтому ему было так плохо вчера вечером?? — подумал Страйф, а вслух сказал:— Наверное, надо поскорей отсюда уезжать. Мне кажется, это ничего хорошего не сулит.Больше всего он боялся, что что-то пойдёт не так. Он просто хотел, чтобы с Сефиротом всё было хорошо. Однако к его удивлению тот вдруг поднял голову и, впившись взглядом в Клауда, твёрдо и ясно сказал:— Нельзя бегать от своего происхождения.Парень вспомнил мысль, которую сам недавно обдумывал — мысль о своём прошлом. ?Да, получается, эта поездка дала каждому из нас возможность что-то понять…? — подумал он, продолжая заворожёно смотреть в вертикальные зрачки генерала.— Я всё детство был стерильным ребёнком, выращенным в лаборатории, дорогущим, а оттого любимейшим образцом, — продолжал Сефирот тем временем. — Как выяснилось, у меня есть и всегда было всё, чем обладают обычные люди — мать, отец, родной город, даже дом, где я провёл детство. И теперь мне придётся принять обе стороны своего происхождения: человеческую и нечеловеческую. С первым я почти справился, что же насчёт второго…Он замолчал, выдохнув и опустив глаза. Непроизвольно начал кусать нижнюю губу в нервном жесте. Генерал словно бы по инерции вчерашнего дня начал раскрываться… и вдруг притормозил, как бы до конца не решив, надо ли говорить всё, что он думает. С одной стороны — чего уже только Клауд не насмотрелся и не наслушался, а с другой — может, как раз самое время прекратить выворачивать душу наизнанку?Кадет словно бы понял причину внезапного молчания Сефирота. Обмирая от волнения, однако, уже без стеснения и страха, он накрыл ладонью напряжённую руку генерала.Без слов.Сефирот глубоко вздохнул и продолжил:— Дженова — часть меня. Или я — часть Её, это уж как посмотреть. И я обязательно приду в этот реактор снова. Я увижу Её и поговорю с Ней, просто я чувствую, что не стоит делать этого сейчас. Но я вернусь, обещаю. Ну а сейчас — поехали отсюда? — он почти весело посмотрел на Клауда.Тот, физически почувствовав, как напряжение спало, кивнул и сел прямо, пристегнувшись.— Эй, а меня пристегнуть? — подмигнул ему генерал.Улыбнувшись в ответ, Страйф полез за ремнём. Сефирот бросил последний взгляд на особняк, а затем обернулся назад, на горы, где стоял реактор.…Дорога прошла без приключений, разве что они ещё несколько раз натыкались на монстров, на этот раз не таких огромных и опасных. Генерал не приказывал своему подопечному ждать в машине, как в самый первый раз, более того, если враг был совсем мелким, то Сефирот даже не вступал в схватку, ожидая, пока Страйф сам прикончит тварей.Зато с монстрами покрупнее Клауд ничего не успевал сделать — где уж ему было соперничать в силе и скорости с вутайским демоном? Был в этом и свой плюс — парень мог вдоволь налюбоваться на Сефирота… и почувствовать, что его опекают и защищают.Парню бы хотелось, чтобы путь до базы длился дольше. Он вспоминал, с каким настроением он ехал в Нибельхейм — нервничал, боялся, трясся… Разве мог он себе вообразить, что всё закончится так? Дождь и град, который застал их на дороге в город, на самом деле царил внутри самого Клауда.А теперь буря успокоилась, всё вокруг застлал мягкий снег.?Я никогда не буду прежним?, — подумал кадет, когда машина сворачивала к базе.…Вертолёт был готов к тому моменту, как они прибыли — Сефирот в дороге кое-как реанимировал свой мобильник и успел сделать короткий звонок. Со стационарного же телефона он рапортовал в Мидгар об успешном завершении миссии, после чего они двинулись на аэродром.— Конфетку? — спросил генерал, когда они уже сидели в креслах — пристёгнутые и готовые ко взлёту.— С удовольствием, — радостно ответил тот, а потом спохватился и добавил: — Сэр, — всё-таки они были в кабине не одни.Через несколько часов они будут в столице, в Шин-Ра Билдинге, в железных оковах субординации. Принимая из рук Сефирота мятный леденец, Клауд с сожалением понимал, что, наверное, это последнее их прикосновение друг к другу…?Но я стану солджером, — воспрял духом Страйф, откидываясь на спинку и чувствуя вкус мяты во рту. — Обязательно стану. И тогда, может быть…?. Что ?может быть? — он не знал. Мысль так и осталась незаконченной, внимание переключилось на более насущные вопросы, вроде вмиг закружившейся головы — вертолёт оторвался от земли, унося молодого кадета от старого дома к новому.