Глава 1 (1/1)

?Обратной дороги нет?. Так гласила табличка, прибитая кривым гвоздем к столбу у развилки. Морт подумал, что это идеально описывает его состояние. Недавно его остановил шериф, они немного посудачили стоя на припорошенной снегом дороге и ковыряя камешки в земле. Шериф спросил его про Эми и тогда в первый раз пришлось сказать вслух, что он разведен. Это звучало отвратительно, как будто кого-то стошнило в канаву. На деле подразумевалось, что у него больше не было семьи, а где-то под коркой головы он почувствовал, что ее вообще никогда и не было. Шериф был новичком, в Тэшморе новичкам приходилось несладко и Морт решил, что сделал достаточно, когда остановился, чтобы поговорить с ним. Ему понравилось, что шериф, подходя к его машине, еще издали назвал его: ?этим модным писателем?. Черт возьми, он и вправду модный писатель. Это чистая правда.Что случилось со стариком Тревором, а? Что случилось с этим мерзким старикашкой, которой раньше занимал пост шерифа, а, Морт? Что ты с ним сделал? Он пришел к тебе. Он был в твоем доме. А потом Бац. Ты что-то с ним сделал Морт. Ты сделал Бац, и заставил старикашку исчезнуть. Нет. Конечно, нет. Все, что я сделал – прогнал Шутера. Конец сказочки. Я купил новую мебель, я сжег его шляпу (а больше ты ничего не сжег, а Морт?), я завел новую собаку (куда делась старая, а Морт? Куда делся твой старый пес?), он все забывал купить собачьи консервы, и пёс делил с ним сэндвичи с тунцом и бобами, я написал новый роман. Да. Я написал новый роман. (И ты подписал его именем Шутера, старина Морт сошел с ума, старина…- Заткнись, - он оборвал внутренний голос и реальный голос прозвучал хорошо. Бодро и звонко. Для человека, который немного замерз, так вообще отлично. Да, он был немного болен во время развода и потом, но он написал рассказ и излечился. Все стало на свои места, он привел голову в порядок. Морт усмехнулся. До чего странное выражение: привести голову в порядок. Как будто ты забываешь протереть пыль с накопившихся воспоминаний или боишься выкинуть старье, которое давно мешается под ногами. В голове так много всяких шкафчиков, в которые не заглядываешь годами, а они потом выдают тебе приз. Суперприз. Приз, который ты заслужил. Прикуриватель сломался, из приемника лилась жалобная блюзовая песенка и Морта клонило в сон. Он и так спал все дни напролет, после того как роман вышел. Изредка прерывался на еду и хрустел чипсами под дырявым пледом. Он все никак не мог взять в толк откуда взялось столько дырок в новом пледе. Это поражало его. Он был готов думать, что проковырял их сам, если бы хоть раз застал себя на месте преступления. Ты же знаешь, что застал себя. Ты же помнишь о том, как это было, Морт? Но Морт не помнил. Иногда спасительная тьма витала где-то поблизости, дурманя его мысли. Машину занесло. Морт ненавидел такие моменты. Руль стал прокручиваться под руками, гололед на дороге играл с ним в игры. Наконец ему удалось справиться с управлением, и он вжался спиной в сидение. Вдохнул и продолжал сидеть с ровной спиной. Ремень безопасности пересекал грудь и говорил: ?приятель, я тебя подстрахую?, но Морт не верил в эту хрень, иногда безопаснее вылететь на дорогу. Хотя, конечно, не в такой гололед. Сам он сидел в шарфе и во фланелевой рубашке накинутой поверх майки с дырками, майка была заправлена в брюки и неприятно сдавливала его. Она скомкалась, как половая тряпка и теперь брюки оттопыривались, словно у него имелся безобразный живот. Конечно, ему было уже сорок, но это были не те сорок, в которые чувствуешь себя отвратительным дядькой с дряблой гусиной кожей и складками жира у паха. Но эти дырки… В летнем домике почти вся его одежда была в дырках, даже банный халат. Он поймал себя на мысли, что ему это нравится. Это добавляло бунтарского шарма. ?У вас ранчо во Франции? Как мило, а у меня пять дырок на локте, и это только на халате?. Мелкий снежок усыпал лобовое стекло. Морту пришлось высунутся и протереть его рукавом рубашки. Дворники тоже не работали, и он надеялся, что успеет приехать до того, как начнется снегопад. Морт не был суеверным. Как писатель у него имелось пару ритуальных привычек, но они не были связанны с погодой. Он слышал, что утром сошла лавина, в ущелье Блетчли-Рок. Он сверился с картой и убедился, что ущелье в чертовой паре километров от него и от главной дороги. Лавина могла застать только неосторожных туристов, которых в последнее время и так развелось слишком много. Он прижал ко рту палец. На днях вогнал занозу прямо в сгиб фаланги пальца и теперь мучился от саднящей боли. Вытащить занозу он все время забывал. Внезапно Морта настигла плохое чувство. Он подумал, что в старости никто не будет делать ему маникюр, никто даже не подстрижет ногти и не позаботится о занозах. Наверное, все дело в том, что ногти растут чертовски быстро. Казалось подстригал их только вчера, а на утро, ты уже за все цепляешься. Они как сорняки, почему нельзя прополоть один раз и забыть на полгода. Эми, иногда говорила, что его ногтями впору тормозить по линолеуму. Чертова Эми. Зачем он оставил ей дом в Дерри? Почему он оставил ей дом, который любил (ты сжег его потому, что любил?), а сам перебрался в этот Тэшмор, в это захолустье. Здесь можно вполне себе сойти с ума, или заработать воспаление мозга от постоянных ветров и одиночества. Разве Эми просила тебя о доме, она просила… Просила быть рядом. Просила обращать внимание. Она еще что-то просила. Ее голос говорил: Пожалуйста. И еще он говорил: Морт. Так жалобно, как будто она плакала. Но Эми никогда не плакала. Он же не был настолько плохим мужем. Он ведь был отличным мужем. У них появился дом, у них мог появится ребенок. Или не мог. Или он не был, таким уж хорошим. Зато потом у них появился Тэд. А Морт исчез. Морт стал ненужным. Морт стал вторым. А быть вторым и не быть первым это мука не из легких. Особенно, если тебя обскакал, какой-то Тэд, который решил, что быть вором это здорово, ведь он украл Эми. Украл его жену. Как там Эми, Морт? Как она поживает в кукурузном поле, а? Маленькая Эми, женщина, которая украла любовь…Ветровое стекло опять превратилось в пятно. По нему словно размазали манную кашу. На этот раз пришлось остановиться и выйти из машины, чтобы основательно протереть окно. Если бы он не вышел из машины, жизнь бы потекла своим чередом. Но он вышел. Где-то нарушился ход событий и все сбилось в кучу. Каким-то образом сон слетел. С момента развода прошло восемнадцать месяцев. Это не так уж и много, чтобы раны зажили, но достаточно для того, чтобы отучиться вести охоту. Если бы он не остановил машину, то не подобрал бы толпу ошалелых автостопщиков. Это была целая банда. Они дико гоготали и поочередно заваливались в снег. Пока они забирались в машину он подумал, что пираты идут на абордаж всегда с веселым улюлюканьем, а у него уже очень давно не случалось повода для улюлюканья. Он предложил подбросить их до мотеля, и они согласились. Трое парней и девушка разместились в его машине и сразу окатили его потоком слов. Их характерный южный выговор звенел в ушах, как кузнечик. Они сами смахивали на огромных нескладных богомолов, вооруженных длинными лыжными палками. Пока они ехали до мотеля, компашка спела пару песен. Морт справедливо посчитал, что это единственная плата, на которую он вправе рассчитывать, но девушка протянула ему смятую однодолларовую купюру. Она сказала: ?больше ничего нет? тряхнула, мокрыми от снега волосами, и вся компашка скрылась в дверях мотеля. На один доллар можно купить шоколадку, но Морт не любил шоколадки, они не хрустели, так, как чипсы и он засунул доллар в карман фланелевой рубашки. На обратном пути он обратил внимание на то, что табличка ?Обратного пути нет? - исчезла.