III (1/1)

- Ной! Нет ответа. - Ной! Нет ответа. - Да куда же запропостился этот негодный мальчишка?! - Что там у вас опять? - Сил моих больше нет, опять он куда-то делся! - Сама ищи, я занят. - Это чем это он занят? Ребенок невесть где, а он! - "И сказал расслабленному: возьми постель свою и иди..." - Роберт!!! - Да куда он может деться, небось опять бегает со своей Айви или еще с кем... - А если он снова удрал в лес? - В лес? Да он теперь и к ограде подойти боится. - Вот как я тебя просила, не наказывай его! С дурака что взять! Что он понимает?! - Все он понимает... - Роберт!!! - Ох... Но-ой! - Все равно на ребенка! - Миссис Перси, что случилось? - Девочки, Ной пропал! - А вдруг он снова пошел в лес за теми ягодами? - Ой, не говорите! Нужно его поискать! - Конечно. Не беспокойтесь, наверняка прячется где-нибудь или играет с Айви. - Зайдите сперва к Ханту, сто против одного – он там! - Да, мистер Перси. - Тогда уж я к Хантам, а вы поспрашивайте, кого встретите. - Конечно, конечно...* * * - Пойдем к старому камню, Ной там любит сидеть. - Ну уж нет! Туда я не пойду! - Китти... - Там еще кое-кто сидеть любит. - Люций? А я думала, ты... - Да! Мне нет до него никакого дела! И уже очень давно! Но к старому камню я не пойду. - Ох, Китти... - И нечего на меня так смотреть! - Китти... - Папа с утра пошел рыбу удить. Может быть, Ной с ним... - Тогда ты ступай к реке, а я – к старому камню. - Чудесно!* * * Ну конечно! Стоило поднимать всю деревню. Чья это куртка на камне? Наверняка он. - Ной! Это ты? Тебя родители ищут! Эстер всегда боролась со странным чувством, если перед ней оказывался Перси-младший. Брезгливость? Возможно. Ее она умела преодолеть, и не это главное. Жалко парня, симпатичный – так папа говорит. Впрочем, недуг его часто казался какой-то странной детской игрой. Хитрый Ной – так его тоже называли. - Ной? - Здравствуй, Эстер. - Ой, Люций, прости. Я думала, это его куртка. Ты не знаешь, где он может быть? - Ной Перси здесь не появлялся. По крайней мере последний час, который я здесь провел. - И Айви не было? - Никого. - Люций, ты не заболел? - Мистер Грант уже спрашивал у меня то же самое. Потрогал запястье. Сказал, что мне нужно отдохнуть. Присела на камень – рядом. В тишине только слышно, как скрипят на ветру старые деревья. - Я не могу понять старейшин, Эстер. Более всего учат они помогать своему ближнему и многожды приводят примеры добрых дел. Но если для доброго дела нужно нарушить некие правила? Разве справедливо устроил Бог, что одно доброе дело может обернуться злом для других? - Ты так страшно говоришь, Люций. Очень страшно. Знаешь... - Я ничего не знаю, Эстер. - В общем... ты когда-нибудь думал о таком... о лжи во спасение? - Ты сказала кому-то неправду? - Кажется, да... Но ради очень-очень хорошего человека. И, может быть, все эти мертвые звери, это... - А мне матушка так и сказала: "Не без твоих дурных мыслей, Люций, все это началось". - Значит, и не без моих. - Библия говорит – нельзя творить зло, но как можно жить и не пытаться творить добро, если чувствуешь в себе силы? Я могу сделать заступ, чтобы с его помощью община накормила себя, но почему нельзя найти лекарство для ребенка? Потупилась. Но взгляд пристальный. Никуда не деться. - Ты тоже хочешь сделать для мистера Николсона больше, чем у нас принято. - Я... - Странное чувство. Не знаю, как его назвать. Когда Китти Уокер сказала, что хочет получить больше, чем у нас принято... от меня... она сказала, что это – любовь... - А почему ты не хотел, чтобы она... получила больше? - Я не мог. Больше нельзя давать сразу двум девушкам. - Двум мужчинам, думаю, тоже. - Вот только иногда я сам не могу понять, как это "больше" сделать. - Например? - Например, для мистера Николсона ты, наверное, знаешь, что такое "больше", а вот миссис Клак не знает совсем. Покраснела. - А кому у тебя не получается дать больше? - Айви. Айви Уокер... Она только смеется надо мной. - Разве только смеется? - Не совсем... Но порой я не знаю, она бывает очень разной, а мне говорит, что я всегда одинаковый. - Может быть, она тоже не очень знает, как дать тебе это самое "больше". - Я ее никогда об этом не просил. - Тебе стоит попросить. - Я не знаю, как. - А как это просила Китти Уокер? Даже вздрогнула. Быть не может! Вечный угрюмец Люций Хант... А хохот – звонкий, мальчишечий. К нему вдруг – знакомое хихиканье и... - А-а! - Нельзя убегать! Нельзя убегать в лес! - Хи-хи! А! Маленькая – ему едва по плечо. Но за ухо держит крепко. - Больно... - И поделом. - А Люций тоже смеется! - Отпусти его, Айви. - И не подумаю, мистер Хант, он провинился. - Его уже все ищут! Ной, тебя нужно отвести к родителям. - Не-е-е... А! Ухо-ухо! - Слушайся Эстер! - Ы... - Я полагаю, Мистер Хант ждал меня здесь никак не меньше часа. - Не то чтобы... - Значит, совсем не ждал? - Наоборот, Айви, я... Эстер извлекла Ноя из цепких пальцев, взяла за руку и тихонько поклонилась Люцию. - Мы пойдем. Родители очень волнуются. - Ной хочет к Айви! - Нет. Ной хочет к маме и папе. - Айви прогнала Ноя! - Пойдем, пойдем, Ной. - А Люций смеялся! А Люций смеялся! Проказник вертелся и оглядывался, но, как все дети, покорно шел за взрослым. Вот уже и камень сейчас скроется за поворотом. Но что это? Айви дала свою руку Люцию? - Это что еще за фокусы? Ной решил фыркать, как конь? - Эстер плохая! - Значит, плохая? - Да! Ее съедят чудовища!