Часть V (1/1)

Легкий осенний ветер, заглянувший к девушке в окно, вызвал мурашки. Лежа с полуоткрытыми глазами в своей холодной постели, она наблюдала, как медленно и упорно паук полз по стене комнаты. Он искал место, где он мог бы осесть, создать свой дом с нуля, почувствовать себя в безопасности и начать новую жизнь…Закрыв глаза, девушка медленно отвернулась от собрата по несчастью и вдохнула. Грудь сдавливала тревога и неостывшее чувство страха от вчерашней ночи. Ноги гудели, бедра и руки были покрыты синяками и ссадинами. Она плохо помнила, как смогла дойти до своей комнаты. Пролежав на полу, кажется, вечность, она сняла с себя то, что раньше можно было назвать одеждой, и пошла набирать себе ванную. Она не могла позволить себе лечь в чистую постель такой грязной – ей необходимо было смыть с себя следы произошедшего. Кажется, она даже не стала вытираться после ванны, пожелав запомнить именно ощущения от воды – не от его грубых рук, запах чистоты – не алкоголя и пота. Как ни странно, эта ночь не стала для нее чем-то новым, открытием. Сложно найти женщину, служащую в борделе, которую ни разу не насиловали. Правда, там девушку как раз не трогали – в ее дни в борделях лишь изредка показывались пьянчужки, которые выигрывали в кости пару золотых и рассчитывали на что-то более сочное, упругое и теплое. Хельга сразу брала таких в оборот, не подпуская к ней, она самостоятельно подбирала для них податливых девочек – упускать пару золотых было не в ее правилах. Гостями же этой девушки были, в основном, неокрепшие юноши, которые хотели впервые испытать все прелести половой жизни, или мелкие чиновники, готовые доплатить за ?непотрепанных? особ. Первых она обычно сама выбирала, сразу отличая их от более маститых любовников по розовым щечкам, стеснению в глазах и скованным движениям. Хельга заметила это в первые же дни ее работы, но решила не вмешиваться: если бы кто-нибудь из этих птенцов оказался наследником чьего-нибудь состояния и получил бы в ее борделе красочный букет всевозможных венерических цветов, ее репутация была бы подмочена. Сплетни – главный враг шлюх. Как и евнухи. А вот вторые – мелкие чиновники, чаще всего с собственным букетом заболеваний и комплексов – сами протягивали свои сальные пальчики и потные ладошки к ней. Им казалось, что заполучить ее сложнее остальных, поэтому этот трофей пойдет только в их коллекцию. Что ж, такого мнения придерживался каждый третий бюрократ, в глубине души мечтавший почувствовать себя охотником. Ее же жизнь ?потрепала? задолго до борделя Хельги.Спустившись вниз, девушка машинально посмотрела на то место, где несколько часов назад лежал Делейни в луже бренди из собственного желудка. Его там больше не было, как и других следов ночного насилия. Слегка нахмурившись, девушка прошла в гостиную, сильнее укутываясь в свою единственную накидку, которую кто-то любезно принес к ней в покои. Она сильно сомневалась, что это мог сделать Джеймс, но ведь и на Брайса это было не похоже. – Мисс…, – нерешительно заговорил Брайс, вновь внезапно появившийся как будто ниоткуда. – Я сварил Вам кофе, – он медленно подошел к столу и поставил поднос с чашкой перед ней. – Может, желаете что-нибудь на завтрак? Девушка недоверчиво посмотрела на старого слугу, не понимая, откуда возникла эта обходительная вежливость. Слабо помотав головой, она взяла чашку и сделала глоток. Горько и едко. Слегка поморщилась, она взглянула на Брайса.– Горячо, – соврала девушка. Не зная, куда себя деть, Брайс потоптался на месте и в итоге сказал:– Я видел, что Вы взяли старые вещи миссис Делейни, – она испуганно взглянула на него. – Думаю, никто не будет против, – он решил не упоминать Джеймса напрямую. Девушка слегка прищурилась и с интересом посмотрела на старика. Конечно, он знал. Вряд ли он мог что-либо слышать, ведь он проводил ночи в другой части поместья, но, конечно, он все знал. Наверняка именно он убирал алкоголь, осколки стекла, ее ночнушку с засохшей спермой. Возможно, он и разбудил отключившегося Делейни. И накидку, разумеется, принес ей он.– Спасибо, Брайс, – вежливо и тихо сказала девушка и улыбнулась. – Да, конечно, – кивнув, слуга развернулся, чтобы уйти, но она повторила: – Спасибо.Брайс вновь взглянул на нее. Между ними впервые возникло подобие взаимопонимания. Легкая улыбка появилась на губах старого слуги. Он кивнул несколько раз и прошел на кухню. Девушка же вернулась к кофе. Ей не хотелось есть – на душе все еще было неспокойно. А бессонная ночь лишь добавляла тревоги. Но обижать Брайса пренебрежением к его творению, когда он считал себя профессиональным варщиком кофе, она не решилась. Не стоит разрушать столь хрупкий мир, когда вокруг и так все рушится. Поднявшись со своего места, девушка осторожно надела шляпку, оправила юбку и направилась к выходу. Брайс окликнул ее уже на пороге:– Он не так ужасен, – она остановилась, – ему досталось безумие его отца, но он никогда не был так жесток, – может, он плохо его знает? Девушка стояла, не шевелясь, и ждала завершения фразы. – Мне жаль.Сглотнув оставшуюся горечь после кофе, она сделала глубокий вдох и вышла из дома, так и не взглянув на слугу.***Сильный порыв ветра чуть не снес шляпку девушки, которую она прижимала к голове. Ночная гроза под утро утихла, но тучи над Лондоном продолжали сгущаться. Видно, затишье лишь временно и скоро грянет буря. Девушка направлялась в небольшую бухточку, куда заплывают частные суда, неподвластные Короне и даже Ост-Индской компании. Превозмогая усиливающийся ветер, девушка пробралась через скалистый берег – решила зайти чуть правее, чтобы не оступиться из-за нового порыва. Пока она шла, начал идти дождь. Спрыгнув на песок, девушка поднял взгляд на корабль. Торка с командой был еще на суше, они должны были предпринимать последние приготовления к завтрашнему отплытию. Даты обговаривались очень долго, но вчера все было решено. – Торка! – закричала девушка, подходя ближе к обусловленному месту. – Торка! Крепкий высокий мужчина обернулся на ее зов, взглянул на нее, но сразу вернулся к своей работе. Он с командой грузил какие-то ящики на корабль. – Торка! – подошла ближе, почти сорвавшись на бег. – Что происходит? – она пыталась перекричать ливень, но мужчина даже не посмотрел на нее. Тревога становилась все сильнее. К чему эта суета? Время до захода солнца еще есть – почему бы не переждать бурю на корабле? Девушка подбежала к мужчине, который держал большой закрытый ящик и передавал его товарищу, и схватилась за его руку. – Торка! Ответь мне! – он резко повернул голову в ее сторону.– Прости, – она помотала головой.– Что?– Прости, – она была шокирована. Застыв на несколько секунд, она не слышала, как кто-то из команды кричит ей. Только когда кто-то ее оттолкнул, она сдвинулась с места, едва устояв на ногах.– Что.. что происходит? – ее голос сорвался, она не смогла закричать. Ее одежда уже была полностью мокрой, дождь заливал рот, глаза, она почти ничего не видела. – Что это значит? – Торка не смотрел на нее. Девушка, как оглушенная, стояла и ничего не понимала. Что все это значит? Что они делают?– Торка, скажи мне, что случилось, – в ответ тишина, лишь крики команды, грохот ящиков и отдаленные раскаты грома. – Скажи! – заорала она на моряка. Торка остановился и подошел к ней ближе. – Прости, – он посмотрел ей в глаза. – У меня не было выбора.Как громом пораженная, девушка стояла и смотрела на него, отказываясь поверить в то, что всем ее планам пришел конец.– Что случилось? – еле слышно спросила она.– Компания, – она непонимающе уставилась на капитана. Тот лишь махнул головой в сторону корабля. На флаге развивался ненавистный ей знак Ост-Индской торговой компании. Девушка опешила.– Что случилось? – повторила она вопрос, начиная злиться. Неужели все сорвется из-за этих богачей бюрократов, которые и так завоевали полмира?– Они купили судно и всю команду.– Я дала тебе деньги. За каюты, – ее гнев усиливался.– Да, дорогая, но они дали больше.– Я.. имею право.. на те две каюты! – она закричала ему прямо в лицо. На его лице не дрогнул ни мускул. Он лишь сморгнул капли дождя и твердо сказал:– Увы, – развернувшись, он направился к своей команде, которая уже взбиралась на корабль. Девушка не знала, что ей делать.– Торка! Торка, стой! – она побежала за ним. Может, он передумает, может… – Торка, что ты хочешь? Скажи, – он ее не слушал. – Прошу тебя, прошу. Мне нужно уехать. Я отдала тебе все деньги. Чего ты еще хочешь? Хочешь – меня? Как угодно, сколько угодно, я все тебе позволю, только позволь отплыть с тобой. Можно без кают, мне плевать. Хоть в трюме буду, только позволь, прошу. Дай мне еще час, я вернусь сюда через час, умоляю, – на Торку лился нескончаемый поток уговоров и мольб, но он лишь качал головой. Он начал взбираться на корабль по канату. – Нет! Стой! Прошу тебя, у меня больше ничего нет. Ты же обещал! – Торка остановился и вновь взглянул на нее.– Прости. У меня не было выбора, они заплатили много и сразу, чтобы я отплыл немедленно и с их грузом.Девушка смотрела на него с ужасом и отчаянием. Она все еще не осознавала, что моряк может уплыть вот так. Она застыла на месте и смотрела, как он забрался на корабль, срубил тросы и начал кричать на команду, отдавая приказы. – Выбор все-таки был…Девушка, часто моргая из-за сильного дождя, смотрела вслед уплывающему бригу. Безжалостные крики чаек сливались с шумом ветра в скалах. Сердце билось часто и сильно, грудь сдавила боль.– Я отдала все деньги, – сказала она. – Я все отдала! – перешла на крик. – Мерзавец! Подлец! – она пришла в ярость. Крича проклятия вслед уплывающей надежде на лучшую жизнь, девушка захлебывалась ливнем. Ее одежда отяжелела, но это не мешало ей метаться по берегу и, хватая первые попавшиеся под руку камни и палки, кидать их в море в призрачной надежде достать до корабля. – Подонок! Ублюдок! – схватив ошметок древесной коры, она изо всей силы швырнула его в море. Гром вторил ее крикам. Кровь ударила в голову, сердце билось в висках, давило, она почти задыхалась. Почти не контролируя себя, она пошла к воде, готовая вплавь добраться до судна. Она была уже по пояс в бушующем море, когда сзади ее схватили чьи-то сильные руки.– Но-но, куда в море, – хриплый голос прозвучал над самым ухом. Мужчина дернул ее назад и, прижав к себе, начал двигаться к берегу. Девушка поняла, что ей снова хотят помешать и начала кричать, брыкаться, вырываться. Но стальная хватка не позволяла ей высвободиться. – Все, перестань. Джеймс Делейни отпустил ее, положив на песок. Она тут же вскочила и набросилась на него с кулаками. Она яростно кричала, стремясь выместить свою злость хотя бы на ком-то. Он спокойно стоял, практически не двигаясь, лишь немного отступая назад.– Все, успокойся, он уплыл.– Ты не понимаешь! – она снова рванулась в море, но он схватил ее и удержал. – Хватит, – он крепко ее держал, прижимая к себе и не отпуская. Она какое-то время вырывалась, но вскоре, обессилев, успокоилась. Джеймс отпустил ее, и она оттолкнула его. К горлу подступил ком, она сглотнула и почувствовала боль и горечь. – Уже поздно, он уплыл, – его низкий голос ранил ее. Девушка резко развернулась к нему и яростно ударила по лицу. Делейни отшатнулся от удара и не сразу поднял на нее взгляд. Она, тяжело дыша, смотрела на него с нескрываемой ненавистью, которая была направлена вовсе не на него. Джеймс медленно поднял голову и взглянул ей в глаза. У девушки выступили слезы, и она отвернулась. Она не могла и не хотела сдерживаться, даже при мужчине. Зарыдав, она уткнулась в свои руки, не найдя другой опоры. Делейни нахмурился и, приблизившись к ней, робко дотронулся до плеча. Девушка продолжала рыдать, не обращая на него внимания. Он погладил ее по спине и приобнял за плечи. Тогда она прервала свои рыдания и посмотрела на него. В его глазах она увидела отражение своей боли. Уткнувшись в его грудь, она прижалась к Делейни всем телом. Он обнял ее обеими руками и погладил по спине. Стараясь согреть девушку, он распахнул свой плащ и накрыл ее им. Она чувствовала жар, исходящий от его тела, его сильные руки, сжимающие ее в объятьях, успокаивали, а горячее дыхание на шее вызывало мурашки.– Но-но.. все в порядке, – она закрыла глаза, – все будет в порядке.Девушка провалилась в сон. Ее надежда растворилась за горизонтом.***Ветерок обдувал ее. Лицо неприятно стягивало из-за соли. Поморщившись, девушка открыла глаза. Над ней стоял Джеймс с газетой в руках и обмахивал ее.– Ну наконец-то, – хрипло произнес он и отбросил газету. Сам уселся напротив девушки в кресло. Она, все еще не до конца понимая, что происходит, нахмурилась и, приподнявшись на диване, огляделась.– Где я? – ответ она знала.– Надо же, все так плохо?– Как я здесь оказалась? – она догадывалась.– На экипаже, – девушка вновь посмотрела на Делейни. Значит, она отключилась на берегу моря и он донес ее до повозки?Они молчали несколько минут, пока девушка окончательно приходила в себя и располагалась на диване. В гостиной был растоплен камин, но ее одежда все еще была мокрой, поэтому огонь несильно согревал. Но девушка быстро нашла способ получше – между ней и Джеймсом стоял столик, на котором была бутылка бренди и два стакана. Налив себе алкоголь, она откинулась на спинку. Горько-сладкая жидкость обжигала горло, вызывая мурашки по всему телу. В голове отдало глухим ударом почти мгновенно – девушка была без сил и ничего не ела весь день. Облизав сухие губы, она уставилась куда-то в темноту.– Я все потратила… – тихо произнесла она через какое-то время, нарушив тишину. Джеймс поднял на нее взгляд. – Все…– Хотела уплыть? – девушка повернула к нему голову. Она смотрела на него, почти не видя.– Я на это копила полгода… Эти две каюты обошлись мне почти во все деньги, что я заработала. – Две? – глухо переспросил Джеймс, и девушка дернулась. Она вновь посмотрела ему в глаза, взор начал проясняться. – Да, – она кивнула, – для меня и.. еще кое-кого, – осеклась. У Делейни дрогнул глаз, и он наклонился к ней.– Для дочери? – она вздрогнула и с непониманием смотрела на него. – У тебя ведь есть дочь, так? Поэтому ты взяла детские вещи моей сестры, купила две каюты. И именно ее ты просила спрятать торговку, – девушка с нескрываемым ужасом смотрела на него. За окном вспыхнула молния.– Что? – ее голос прозвучал глухо и с надрывом. – Откуда ты.. знаешь? – отпираться не было смысла.– Где она сейчас? – Джеймс как обычно решил не отвечать.– Зачем тебе это знать? – напряглась она. – Что тебе нужно? – мужчина прищурился и тоже откинулся назад.– Мне она не нужна. Я не собираюсь причинять ей вред, – он отпил из стакана, не отрывая взгляд от девушки. Та немного успокоилась. Если бы ее дочь была нужна ему, он бы давно ее нашел. – Она ведь у Хельги, верно? – она снова напряглась. Почти не дыша, она ждала, что он скажет дальше. – У нее тоже есть дочь, ты ведь знаешь. Наверняка приютила вас по доброте душевной, – он допил бренди. Наклонившись, чтобы снова налить алкоголь, он подлил и ей. – Чья она, ты знаешь? Девушка напряженно молчала и смотрела на Делейни. Она не была уверена, играет ли он с ней или правда только интересуется. – А ты не знаешь? – он прищурил один глаз и слегка склонил голову. Задумавшись на секунду, он произнес:– А должен?– Те, кто меня знают, знают, чей ребенок.– Благо я тебя не знаю, – на его губах появилось подобие улыбки. Девушка усмехнулась и сменила положение тела. – Это дочь моего мужа, – Джеймс удивленно вскинул брови, – покойного мужа, – Делейни вновь прищурился и понимающе кивнул. Он готов был слушать.Девушка вздохнула и продолжила свой рассказ. Мужчина и так уже знает о ее дочери – вряд ли, узнав, от кого она, он что-то предпримет. Она обнажила перед ним тело, можно теперь обнажить и душу. – Моего покойного супруга звали Сэмюэль Уолсборо, он был потомком разорившегося дворянского рода. Его отец служил стенографистом при Компании, а мать, недовольная положением мужа, внушала сыну, что он достоин только лучшего. Сэм пытался пробиться в Палату лордов, но ничего не добился. В итоге стал безликим бюрократом и мелким чиновником… – она с горечью отпила из стакана. – Но когда мы познакомились, он был еще совсем другим. Или мне это казалось… Он был старше меня, казался зрелым, но был истовым романтиком: даже читал мне раннего Байрона. А два года назад, узнав о его обличительной речи в Палате лордов, назвал ?ничтожным стихоплетом?, – девушка усмехнулась. Делейни даже не притворился, будто понял хоть что-то. – Я любила его, понимаешь? – она посмотрела на мужчину, словно ожидая ответа, но тот лишь дернул глазом и промолчал. – Моя мать и его отец были знакомы еще с детства, поэтому помолвка состоялась, хоть его мать меня и ненавидела. Девчонка, которая водилась с крестьянскими детишками и запиралась с одним мальчишкой в сарае – не лучшая партия для ее сына. Но он, видимо, тоже меня любил. Даже в первую брачную ночь, поняв, что сплетни про меня и соседского мальчика Томми – правда, ничего не сказал. Ему это было неважно. Тогда.Она замолчала. Забавные воспоминания о ласках сына пастуха и его крепких руках, исследовавших ее девственное хрупкое тело, сменились болезненными воспоминаниями о пьяном и разгневанном муже, желавшем получить свое, чего бы ему это ни стоило. Поморщившись из-за нахлынувшего прошлого, девушка снова выпила бренди. Выдохнув, она поставила стакан на стол. – А когда это стало иметь значение? – Делейни подал голос. Она взглянула на него и усмехнулась.– Года через два. Дела шли все хуже, он начал пить, драться в трактирах, трахать шлюх… Это было не у Хельги, если тебе интересно, – он хмыкнул. – И однажды ночью он пришел.. он был в ярости. Я уже спала, но он разбудил меня и… – возникла пауза. – Тогда я поняла, что любви уже нет. Ни у него, ни у меня. Это было.. настоящее предательство. Мы любили друг друга, уважали, а он.. наплевал на это, – новый комок подступил к горлу. Она кашлянула, а Делейни подлил ей бренди. Она наклонилась, чтобы взять его.– Это тоже он сделал? – Джеймс поднял руку и указал согнутым пальцем на ее шрам на правой щеке. Дождь смыл всю пудру, уничтожив единственный способ скрыть унизительные побои уже давно умершего мужа. – Да, – тихо произнесла она. Расстояние между ней и мужчиной составляло всего несколько сантиметров. Он смотрел в ее глаза, как будто стремясь заглянуть в душу. Девушка невольно приблизилась к нему, переведя взгляд на его губы, но вовремя остановила себя. Опустив голову, она взяла стакан и откинулась на подушку. Делейни проследил за ее движениями и сам медленно вернулся в первоначальное положение. – Я забеременела в тот же день. Первый день его… вожделения. Я это знаю, – она отпила. – Он вымещал на мне всю свою злость на себя, на мир, всю копившуюся в нем ненависть. Сэм винил меня в том, что его жизнь сложилась не так, как он бы хотел, – девушка горько усмехнулась. – Дочь никогда не видела, как он меня бьет или насилует. Его мать всегда уводила ее подальше, – девушка рассмеялась. – Уводить его подальше от меня она не желала, – еще глоток. – Если бы он причинил ей вред, я бы его убила, – серьезно сказала девушка. Делейни понял, что она не шутила и говорила это со всей ответственностью. Его глаз дернулся, он приподнял голову. – Я бы не позволила ему причинить ей вред, – она с вызовом взглянула на мужчину. Тот многозначительно кивнул. Девушка сделала глубокий вдох и сжала кулак. При одной мысли о том, что ее девочку могут ранить, ее обуревала злоба. Когда она родила ребенка, ей было только двадцать лет, она не была готова стать матерью, но жизнь решила иначе. И девушка сосредоточила всю свою любовь, которую больше не могла дарить мужу, на дочери. Ее жизнь должна была быть другой. – А потом он умер. Его мать выгнала меня. Отец Сэма не мог ей помешать, ведь сам давно скончался. Как и моя матушка. Идти мне было не к кому, денег у меня тоже не было, поэтому я пошла в бордель, – она рассмеялась. – Хоть что-то я умела.Джеймс промолчал.– Хельга знала меня. Да весь город знал меня и моего мужа. К счастью, люди быстро забывают, поэтому уже через месяц все перестали говорить о его смерти и жене-шлюхе, переселившейся в публичный дом, – девушка вздохнула. – Думаю, Хельга взяла меня из-за Винтер. Если бы у нее не было дочери, она бы никогда не приютила меня, это точно. Правда, она поставила условие, что я должна работать. Не каждый день, хотя бы раз в неделю. ?Это создаст больший ажиотаж?, – девушка усмехнулась. – Наверное, подумала, что ко мне выстроится очередь из всех недоброжелателей моего мужа. Кто же не захочет трахнуть вдову опозорившегося чиновника… – она задумалась.– Значит, ты из тех жен, которых насилуют в оскорбление мужу? – до ужаса прямолинейный вопрос. Другого от Делейни и не ждешь.– Из тех, кого насиловать – оскорбление, – может, девушка преувеличивала степень отвращения людей к ее супругу, но она сосредоточилась именно на своих чувствах, поэтому…Джеймс хмыкнул и посмотрел на огонь. В комнате повисло молчание. – Значит, не выстроилась? – Джеймс подал голос.– Что?– Очередь. Из недоброжелателей, – мужчина снова посмотрел на нее, она непонимающе глядела на него и неожиданно рассмеялась. Джеймс улыбнулся.– Нет. Аха, к счастью, нет. Я чаще сама подбирала клиентов, – она улыбнулась и, наклонившись, поставила стакан на стол. – По вкусу, – игривая улыбка. Джеймс моргнул и прищурился. Скрыв усмешку в усах, он вновь посмотрел на пламя. – Время позднее.Девушка посмотрела в окно. Небо уже прояснилось, но до рассвета еще есть время. – Да… – протянула она. У нее перед глазами возникли картины сегодняшнего дня: буря, флаг Компании, крики чаек, уплывающий бриг. Сердце сжалось в груди. – Тебе стоит поспать, – сказал Джеймс. Он смотрел на нее почти с тревогой. Она моргнула и разжала пальцы, которыми впилась в платье. – Ты прав, – тихо произнесла она и поднялась. Пошатнувшись, она схватилась за спинку дивана и медленно пошла к лестнице. Держась за перила, она поднялась на второй этаж и зашла в свою комнату. Корабль уплыл, теперь ей торопиться некуда. Можно хоть навсегда уснуть.