Часть IV (1/1)

Стон, переходящий в крик. Девушка вскрикнула, резко открыла глаза и рывком села на кровати. Тяжело дыша, она огляделась. Никого не было. Проведя рукой по лицу, она пыталась избавиться от странного наваждения. Ей снился сумбурный, дикий, непонятный сон. Там был Делейни, но он не был похож на себя… Помотав головой, девушка откинула влажные волосы назад. Это был всего лишь сон, теперь все прошло. Успокоившись, она встала и начала приводить себя в порядок. Растрепанные волосы надо было собрать в прическу, следы бессонной ночи – скрыть пудрой. Вздохнув, девушка через какое-то время вновь взглянула в зеркало и проверила, все ли в порядке с платьем. Она выбрала самый благопристойный наряд, потому что ей предстоит совершить то, на что она давно не решалась.Спустившись вниз, она с удивлением обнаружила в гостиной Джеймса, читающего газету. Он был в брюках, рубашке, жилетке и галстуке – не хватало только сюртука. Видимо, у Делейни сегодня тоже большие планы. Девушка вошла, поздоровалась, но он ее проигнорировал. Ей показалось, что сегодня он был суровее обычного.– Брайс? – сомневаясь в получении ответа, позвала она.– Да, – почти сразу ответил Брайс, появляясь из кухни. Он с удивлением посмотрел на нее. В его взгляде мелькнуло что-то, похожее на уважение, но, может, девушке просто показалось. – Вы выглядите как леди, – внезапный комплимент удивил ее. Она смущенно поблагодарила Брайса и посмотрела на Джеймса, желая узнать, вызвало ли это у него какой-либо интерес. Ноль эмоций. Несколько разочарованно выдохнув, леди вновь взглянула на слугу и спросила: – Что у нас на завтрак?– То, что Вы приготовите, – добродушие старика было недолгим. Девушка обернулась на Делейни и посмотрела на стол перед ним. Да, он уже выпил кофе и, видимо, чем-то подкрепился, хотя другой посуды, помимо чашки, она не увидела.– Что ж, хорошо. Какие продукты есть?– И Вы умеете готовить? – с подозрительным прищуром спросил Брайс. Видимо, он был готов снова исполнить обязанности повара, но желал задеть девушку. Мелкая месть или заурядная вредность?– Да, – невозмутимо ответила леди.– Когда же шлюха научилась готовить?– Была необходимость, – сдержанно улыбнулась. – Как у истинной леди.– И что Вы умеете готовить? – бросай это, Брайс, хватит.– Помимо яиц и кофе? – она раздраженно вперилась в слугу взглядом. Старик вновь слегка выдвинул вперед челюсть. Он хотел было что-то ответить, но тут Джеймс резко закрыл газету. Оба быстро повернулись к нему. Во время их незатейливого разговора Делейни читал, не обращая никакого внимания на бессмысленную перепалку между леди и слугой.– Брайс, ужин можешь на меня не готовить. Я приду поздно, – его взгляд был направлен на старика. – Званый ужин? – спросил слуга.– Да, – Делейни поднялся, надел сюртук и взял в руки цилиндр. Он готов был развернуться и уйти, но тут тишину нарушила леди.– Вам составить компанию? – Джеймс остановился и посмотрел на нее. На его лице не дрогнул ни один мускул. – Компанию. Вам, на вечер, – легко улыбнувшись, повторила девушка. У мужчины слегка дернулся левый глаз, рассеченный шрамом, и Делейни, едва заметно закатив глаза, перевел взгляд в сторону. – Нет, – развернулся и вышел из дома. Девушка была несколько поражена таким ответом. Она не ожидала теплоты или обаяния от Джеймса, она вообще порой сомневалась, что он может что-либо чувствовать, но такое холодное равнодушие ее удивило. Недовольно и несколько возмущенно хмыкнув, она развернулась и пошла наверх за вещами. Леди решила забыть о завтраке и сразу выдвинуться по своим делам.Брайс, ставший свидетелем этого многозначительного диалога, задумчиво провожал ее взглядом. ***Его горячее дыхание обжигает ее кожу. Покачав головой, отгоняя ненужные мысли, девушка подняла свой взгляд на церковь. Ей предстоит нелегкая задача: поговорить со священником. Она не знала, верила ли она в Бога, верила ли во что-либо. Вряд ли. Годы мучений и отвращения к миру, этому городу и самой себе не оставили в ее сердце места для веры. Но она решила, что если ей и предстоит когда-нибудь исповедаться, то лучше возможности не представится. Зайдя в прохладную залу, девушка окинула взором скульптуры, покрытые золотом, большие картины и различные барельефы с изображениями святых и их чудес. Католики никогда не скупились на проявление ?истинной веры?. Девушка прерывисто вздохнула и сжала кулаки. Она всегда не очень хорошо себя чувствовала в церквях: на нее как будто давили эти святые люди, ведущие праведную жизнь, чистую и незапятнанную. Это чувство неловкости, греховности, появилось у нее еще в детстве, примерно в пятнадцать лет, когда она познакомилась с соседским мальчишкой Томми и начала с ним играть.Тихо ухмыльнувшись и прикрыв глаза, леди прошла вперед, к алтарю. Какое знакомое место… однако она его запомнила совсем другим.– Доброе утро, – послышался старческий голос за спиной. О, старина Берис, заглядывавший под юбки девочкам на благотворительных праздниках богачей. Возможно, он и мальчишек из хора щипал за их упругие попки – кто знает. Девушка обернулась к нему и вежливо улыбнулась. – О, миссис…– Здравствуйте, отец. Не знала, что Вы еще служите. Возраст позволяет?– Нет такого возраста, когда нельзя было бы служить Богу, – он вознес руки к небесам.– Разумеется, – тихо и с натянутой улыбкой сказала девушка. – Я пришла к Вам с просьбой, отец. – Да, дитя?– Я бы хотела исповедаться, – старческие брови взлетели вверх, и он удивленно посмотрел на нее. Да, отец, она сама такого не ожидала. – О, конечно… – он поспешно зашагал в сторону исповедальни, указывая рукой дорогу девушке. Она вновь сдержанно улыбнулась и последовала за отцом. Она вошла в небольшую кабинку, села на скамью и сделала глубокий вдох. Убегать уже поздно. Дождавшись, когда старик залезет в свою половину исповедальни и откроет окошко, она заговорила:– Простите меня, отец, ибо я согрешила.***?Уверена?? Девушка зажмурилась. Сегодня ее весь день преследовали призраки той ночи. Ей сложно было понять, где кроется причина. У нее было желание, она хотела Джеймса Делейни, хотела бы снова почувствовать это, но ее желание не было настолько сильным, чтобы туманить ей разум. Уязвленная гордость? Отчего же? От того, что он переспал с ней, а потом почти не попадался ей на глаза? Ей к этому не привыкать: она почти всю жизнь спала с теми, кто ее ни во что не ставил. Да и разве это относится к Джеймсу? Их близость была по обоюдному согласию и желанию, она была искренней, пускай и мимолетной. Между ними не было никаких иллюзий о чувствах или привязанности. Тогда что?Девушка перевела взгляд на окно. Темные тучи заволокли все небо – грядет буря. Видимо, званый ужин окончится грозой. Нахмурившись, она подошла к саквояжу и по привычке проверила кошель. Мешочка с золотом там уже не было – она отдала его Торку. Копила несколько месяцев, практически все свое пребывание у Хельги, и потратила в один миг. Зато теперь у девушки есть надежда: две каюты и путь в новый мир, где никто не знает о ней, ее прошлом и не предрекает ей печальное будущее. Но на душе было неспокойно: пока она не отплывет на корабле из этого прогнившего города, тревога не будет покидать ее сердце. Девушка уже готова была идти ко сну, когда раздался шум внизу – громко хлопнула дверь. Она нахмурилась, машинально посмотрела в зеркало и прислушалась. Внизу что-то происходило: казалось, Делейни вернулся и собирался разгромить дом. Напряженно вслушиваясь, девушка пыталась понять, что произошло. Очевидно, его что-то сильно разозлило или расстроило на этом вечере. Через какое-то время шум утих, но девушка не слышала шагов Джеймса. Значит, он все еще в гостиной. Нерешительно поднявшись, она запахнулась в накидку и вышла из комнаты. Простояв у начала лестницы несколько секунд, она решила спуститься и проверить, все ли в порядке.Делейни был в штанах, рубашке и расстегнутой жилетке. Обувь и галстук с сюртуком и цилиндром были отброшены в сторону. Он сидел прямо напротив камина в кресле и кидал какие-то бумаги в огонь. Иногда под руку попадались целые книги или справочники – все шло в пекло. Девушка тихо подошла к нему и увидела пустую бутылку бренди. Вторая стояла рядом, и он периодически хлестал алкоголь из горла.– Что случилось? – приглушенным голосом спросила она. Джеймс медленно развернулся. Девушка заметила у него почти высохшую мокрую дорожку на щеке. Значит, у Делейни все же есть чувства. У него дрогнул глаз, и он развернулся обратно. Отпив из бутылки, он швырнул очередной лист бумаги в камин. Тот отозвался снопом искр.– Что произошло? – повторила свой вопрос девушка. Джеймс издал непонятный звук, похожий то ли на смех, то ли на выдох. Он вновь окинул ее быстрым взглядом. Медленно поднявшись, он, шатаясь, подошел к ней.– Чего ты добиваешься? – Джеймс, я не…– Чего ты добиваешься? – повторил он свой вопрос. Его взгляд упал на ее грудь, закрытую накидкой. Джеймс схватился за ткань и резко дернул. Девушка вскрикнула от неожиданности и вскинула руки, стараясь удержать одежду. – Чего ты хочешь? – он снова схватился за накидку и после недолгого сопротивления скинул ее с нее.– Джеймс! – она возмущенно закричала. – Ты приходишь ко мне ночью, пока меня нет, – он прищурился и подошел ближе, тыча ей в лицо указательным пальцем, – не думай, что я не знаю. Я знаю, – ей стало не по себе от его слов. Он поднял руку с бутылкой, не сводя с девушки глаз, и отпил. Затем отбросил бутылку в сторону. Та разбилась вдребезги, заставив девушку вздрогнуть. Отерев рукой рот, Делейни подошел еще ближе к ней, а она сделала шаг назад. – Снимай ее.– Что? – в шоке спросила девушка.– Снимай, – его голос прозвучал грубее, и он вновь сократил расстояние между ними. Она испугалась не на шутку. – Джеймс, я не…– Я сказал: сними ее, – он резким движением разорвал на ней ночнушку, оголяя грудь. Девушка вскрикнула и машинально прикрылась руками. Джеймс вскинул голову и посмотрел на нее сверху вниз. В его глазах горел какой-то дьявольский огонь. Он приблизился к ней и наклонился над самым ухом. – Уверена? – он посмотрел ей в глаза. Она в ужасе следила за ним, боясь пошевелиться. Делейни вновь наклонился к ней, он провел языком по ее шее, отчего она сразу отшатнулась. Он схватил ее за руки и притянул к себе, настойчиво целуя шею.– Джеймс, прекрати! – он не останавливался. Продолжал целовать ее и сжимать руки, несмотря на сопротивление. Девушка с силой оттолкнула его и побежала наверх, но уже через мгновение мужчина догнал ее и, схватив за руку, резко дернул на себя. Он с силой кинул ее на пол, а когда она пыталась хотя бы отползти в сторону, сам опустился на колени. Развернув ее, он расстегнул штаны и вытащил стоящий член. Девушка начала кричать, просить его прекратить, отмахивалась от него, била по рукам, но он уверенно задрал ее ночнушку и, удерживая ее ноги, вошел на сухую. Девушка закричала от боли и впилась ногтями в мужские руки. Они с силой держали ее тело.– Джеймс, прошу, прекрати, – он начал быстро двигаться в ней. Она кричала и пыталась хоть как-то сопротивляться, ей было больно, но он не обращал на это никакого внимания. Размахнувшись, она дважды ударила его по лицу, но пощечины не отрезвили Делейни. – Прекрати, прошу, хватит, – тихо и почти скуля, просила она. Тогда он вышел из нее, и она почувствовала облегчение. Но лишь на мгновение. Взяв ее за бедра, он приподнял девушку и перевернул, поставив на колени.– Нет, не надо! – она закричала, пытаясь вырваться, но он не слушал. Он поднялся, окончательно снимая с себя штаны. Опустившись на одно колено, он притянул ослабленное тело девушки к себе и, нагнув ее еще ниже, почти прижимая грудью к полу, резко вогнал в девушку член. Издав подобие звериного рыка, он мощными толчками вбивался в нее, игнорируя ее крики и стоны боли, ее мольбы. Делейни лишь впивался руками в ее плоть, удерживая ее от бегства, и продолжал двигаться все быстрее и быстрее. Через несколько минут он почувствовал, что подходит к финалу и вытащил член. Кончив на спину девушки, которую еще частично покрывала ночнушка, он отодвинулся. Посмотрев на дрожащее тело, которое завалилось на пол, как только его отпустили, он нахмурился. Быстро оглядев девушку, он несколько раз моргнул, как будто не понимал, что только что произошло. Пошатываясь, мужчина поднялся и, спотыкаясь, направился к уборной, но так до нее и не дошел. Его вырвало на половине пути одним алкоголем, и он отключился на полу у лестницы. Девушка смотрела на него пустыми стеклянными глазами, в которых застыли слезы боли. Дрожь не унималась. Она не могла пошевелиться.