Часть 1. (1/1)
-... Чума на оба ваших дома! - я изо всех сил стараюсь правдоподобно изобразить умирающего Меркуцио, чуть ли не плачу, честное слово. Да я прямо Джон МакИнери. Зал, кажется, забыл как дышать. На меня смотрят десятки испуганных глаз. Класс, этого-то я и добиваюсь. Я же говорила, что "Ромео" и "Джульетта" будут ничто по сравнению со мной. Это я еще молчу про лица людей, сидящих в зале, когда они увидели шпагу "Тибальта" почти впритык с моей шеей. Даже была слышна фраза: "Ох. Он точно сейчас ее убьет". - Я из-за них пойду червям на пищу. Я пропал, погиб, чума! - тут внезапно я почувствовала слабость во всем теле. Этого мне еще не хватало. Переиграла малость. Спасибо, "Ромео" стоит в двух шагах позади меня. - ... На... Оба... Дома. - еле как проговорила я конкретно свалилась прямо в руки того самого парня. - Меркуцио! - откуда-то издалека раздается взволнованный голос "страстного и пылкого любовника". Потом смех "массовки" и возгласы: "Да шутит он!". Обморока мне на спектакле еще не хватало! Нет, мне нельзя валяться! Мне еще сцены озвучивать! Голоса постепенно стали отдаляться... И тишина...... Сознание потихоньку возвращалось. Глаза открыть было трудно, поэтому я оставила всякие попытки это сделать. Позже я осознала, что лежу на чем-то мягком и теплом. Сначала я подумала, что нахожусь на диване, что стоит за кулисами в клубе. Потом появился противный звон в ушах, и сквозь него я услышала чей-то мужской голос. Он что-то монотонно говорил. Но он не был похож на голос человека, который был на спектакле герцогом Эскалом. Он был похож на голос брата Лоренцо из фильма "Ромео и Джульетта" 1968-го года выпуска, который лежал в основе нашего спектакля. Я попыталась снова открыть глаза, и что же я увидела? Келья брата Лоренцо. Точь-в-точь такая же, что и в фильме. А неподалеку около стола, прямо спиной ко мне стоял ТОТ САМЫЙ СВЯЩЕННИК. Нет, этого быть не может! Просто не может! Это же фильм! Я с трудом подняла голову и осмотрелась. Да, это была та самая келья, где венчались Ромео и Джульетта. Но... Но как? Я придала первоначальное положение голове и провела рукой по волосам. Каково же было мое удивление, когда я поняла, что на моей голове был вовсе не парик, который предназначался для роли Меркуцио... Точнее, Меркуции. Да-да. Именно Меркуции, потому что все роли разобрали сразу же, как только узнали, что будет поставлен спектакль по трагедии Шекспира. Ромео и Джульетту забронировали сразу же. А я хотела быть дочерью Капулетти, ведь мы с ней так похожи внешне. Я удивилась, когда узнала, что даже Тибальт был занят. Оставался один Меркуцио, которого, почему-то, никто не хотел играть. И эту роль на себя взяла я. Но так как он мужчина, мне отказали сразу же и продолжили поиски кандидата на эту роль, но, к сожалению, никого не нашли, и попросили меня. Так уж и быть, я согласилась, предварительно предложив постановщику поменять "Меркуцио" на "Меркуция", чтобы уж совсем было по-женски. А почему на спектакле меня звали "Меркуцио"? Потому что по задумке Меркуция, будучи в мужской компании, чтобы не выделяться, притворялась юношей, и при посторонних людях ее звали Меркуцио. А Ромео и Бенволио (и даже ее дядя) звали ее настоящим именем. Всего-то... Однако вернемся к тому, что я делаю в келье, черт возьми, брата Лоренцо из фильма?!- Боже... - тихо прошептала я. Но этого было достаточно, чтобы меня услышал брат Лоренцо. Он тотчас повернулся и глянул на меня сначала с испугом, а потом облегченно выдохнул, расплываясь в дружелюбной улыбке. - Дочь моя, ты очнулась. Я целый час молился всем святым, чтобы ты скорее пришла в себя. - Отец... Где я? - это единственное, что я могла тогда сказать.- Какой глупый вопрос. - нахмурился священник. - В Вероне. - произнес он, как будто "мое появление" для него не значило ровным счетом ничего. Меня же этого напугало. - В Вероне?! - я резко села на кровати или на чем там я лежала. - Но... Но это невозможно! Я не могла и не должна быть здесь! Отец! Скажи мне, что это сон! Прошу! - я судорожно сжимала в руках простыню, которой была укрыта. Брат Лоренцо бросил свои дела в мгновении ока оказался рядом со мной. Он, не проронив ни слова, обнял меня за плечи и прижал к себе, успокаивающе гладя по волосам (которые должны быть париком!). В его объятиях было так тепло и уютно, что я прекратила свою истерику. Я даже забыла, что меня волнует тот факт, что я в Вероне. Бог с ней, с этой Вероной. Рядом со мной не брат Лоренцо, нет. Рядом со мной Майло О'Ши, который, по сути играл священника. Что-то он слишком молодой, если считать, сколько лет прошло с момента выпуска фильма. Но... Все, я запуталась.Сколько мы так просидели, одному Богу известно. Сколько длилось наше молчание, прерываемое голосами людей, доносящихся с улицы - известно только ему же. Но тут священник задал мне вопрос, который окончательно сбил меня с толку. - Как зовут тебя, дочь моя?Этого-то я и боялась. Я подняла взгляд на брата Лоренцо и посмотрела на него с явным испугом. Его выражение лица тоже сменилось - на недоуменное. Мне казалось, что он сейчас скажет мне: "Ты что, головой хорошо приложилась, раз имени не помнишь?". Ну, не назову же я ему имя, современное для двадцать первого века? Имя героини, которую я играла в спектакле тоже, думаю, называть будет неуместно, ведь оно мужское и переделано было на женский манер. Он меня неправильно поймет! Казалось, прошла целая вечность с того момента, когда священник задал мне этот вопрос. Можно было вполне назвать любое итальянское женское имя, но я ни одного итальянского женского имени не знаю! Что ж. Назовусь той, кого играла. Будь что будет.- Меркуция. - тяжело вздохнув, ответила я и сразу же опустила голову, словно в чем-то провинилась. - Меркуция... - задумчиво повторил он, не выпуская меня из объятий. - Никогда прежде я не слышал такого имени. - и он замолчал. Я решилась снова посмотреть на священника. Только я подняла на него взгляд, мужчина в тот же момент резко повернулся в мою сторону и стал внимательно и встревоженно вглядываться в мое лицо. - Ты случайно никем не приходишься Герцогу Эскалу? Или его племяннику Меркуцио? - М-Меркуцио? - переспросила я. - Ты, верно, не знаешь, о ком речь... - Нет-нет. Я наслышана об этом синьоре, который вечно устраивает побоища на ровном месте с племянником Капулетти. Только... Скажи мне, отец, он еще жив? - не знаю, к чему я задала этот вопрос. А глаза предательски защипали. Не хватало еще зарыдать. Я очень тяжело переношу смерть этого персонажа. - Боже, упаси! - строго сказал священник и встал с моего ложа, все так же смотря на меня, нахмурившись. Мне стало неловко. - Чтобы я подобных речей больше не слышал! - Прости, отец, я не знала... - Не морочь себе голову, дочь моя. - я подняла на него взгляд и заметила, что брат Лоренцо улыбался. - Я оставлю тебя. Если у тебя есть желание покинуть келью с целью погулять по Вероне - твоя одежда там. - мужчина указал на стул, который стоял подле моей кровати. На нем лежал мой костюм, пошитый специально для спектакля. Прямо как у Меркуцио из 1968-го года. Только куртка отличалась цветом: у меня она была серебряной. Только сейчас я поняла, что одета я была только в белую рубашку и темно-синие лосины. Они почти ничем не отличались от штанов, что здесь носили люди мужского пола. Я благодарно улыбнулась священнику и кивнула. Брат Лоренцо, отворив массивную дверь, все так же улыбаясь, исчез за ней, прикрыв ее. Я же долго оставаться здесь не хотела. Почему-то очень хотелось удостовериться в том, что Меркуцио все еще жив и, как дурачок, бегает по улицам Вероны и подкалывает Ромео и Бенволио или людей из дома Капулетти.