13 глава. (1/1)

?Титаник?.Глубокая ночь. Капитан отчётливо видел, что его офицеры не справляются с, напирающими на них, пассажирами и младшим обслуживающим составом. Именно по этой причине и для того, чтобы хоть как-то их угомонить, офицерам приходилось стрелять из пистолетов в ночную темноту.--Соблюдайте порядок! В шлюпки садятся только женщины и дети!—непреклонно приказывали они толпе, но те не хотели их слушать. Пассажиры и младший обслуживающий состав обезумели от страха за свою жизнь и непреодолимого желания спастись. Внимательно наблюдая за ними, капитан Эдвард Смит чувствовал, как его трепетную душу быстро наполняет невыносимый ужас от беспомощного сознания того, что он уже не в состоянии что-либо изменить для спасения ?Титаника? и многочисленных жизней, оставшихся на борту корабля, людей. Капитан был глубоко погружён в свои мрачные мысли, но независимо от этого, всё равно чувствовал, с какой искренней нежностью и заботой юная девушка гладит изящными руками его по бархатистым щекам. Ему было приятно. Он видел её ласковый бирюзовый взгляд, в котором читалась огромная любовь к нему, и слышал её тихие утешительные слова из-за чего, по его измученному телу растекалось приятное тепло, дающее ему успокоение и заставляющее, капитана отвлечься от жуткого холода, сковывающего и перехватывающего дыхание. Над его головой с тихим хлопком в ночном звёздном небе, взорвалась последняя сигнальная ракета, рассыпавшаяся на несчитанное множество ярких белоснежных огоньков. Благодаря ей, почтенный морской волк вышел из мрачной глубокой апатии и вернулся к любимой очень юной девушке на, погибающий в ледяных водах Атлантики, прекрасный корабль. Из трепетной груди капитана вырвался печальный вздох, после чего, он с огромной нежностью всмотрелся в бездонные бирюзовые глаза возлюбленной и увидел в них то, как она любит его искренне, преданно и отчаянно. О такой любви можно было только читать в женских романах. Он ласково улыбнулся юной княжне и захотел сказать ей несколько подбадривающих слов, как в эту минуту к нему с отчаянной просьбой в, дрожащем от страха, голосе обратилась чета Эллисонов. Вероятно, они, лишь по каким-то известным им одним причинам, замешкались и опоздали к шлюпкам, когда те ещё имелись у корабля. Только внезапно опомнившись, семья Эллисонов подошла к единственному, на их взгляд человеку, который, как они рассчитывали, мог им помочь, но жестоко ошиблись. Юная Великая княжна отчётливо слышала весь их трагический разговор с капитаном. Они слёзно просили его, помочь им отправить их маленькую дочурку Лоррейн в шлюпку с каким-нибудь надёжным человеком. Только капитан Смит, сожалея, печально вздыхая и принося искренние извинения за то, что ничего не может сделать, с прискорбием сообщил им о том, что спасательных шлюпок больше нет. От внимательного взгляда Ольги так же не укрылось то, как тяжело ему давались, столь ужасные слова. Всё его существо противостояло из-за этого. Хотя он и пытался говорить уверенно и спокойно, но добрые льдисто-серые глаза выдавали невыносимую душевную боль и страдание.--Единственное, что мы сейчас можем сделать, так это помолиться Господу Богу о том, чтобы наша смерть пришла быстро и безболезненно!—осторожно вмешалась в мучительный разговор юная Великая княжна. Она не могла больше молчать от того, что захотела, хоть как-то утешить, впавшую в уныние, молодую семью. Девушка говорила убедительно, приветливо, но вразумительно. Это единственное, что она могла для них сделать. Наступило мрачное молчание, во время которого, Эллисоны, горько плача и крепко обнимая малышку-дочурку, потерянно отошли от капитана с его очаровательной и очень юной избранницей, не желая им докучать. Ольга проводила их доброжелательным бирюзовым взглядом, в котором читалось искренне душевное сочувствие и, даже осенила их крёстным знамением, но, вскоре, капитан вернул к себе внимание юной девушки.--Ольга, думаю, сейчас для Вас самое время, встретиться с Вашей матушкой герцогиней Викторией Браэртон!—вразумительно проговорил он, смотря на любимую мягким взглядом. Капитан говорил так убедительно, что юная девушка поначалу согласилась с ним, пока ни увидела, находящуюся немного в стороне от них, свою горячо любимую матушку. Та стояла в приятном обществе герцога Кристобаля Брэдфорда. Они о чём-то тихо беседовали друг с другом и держались за руки, а по их нежным, умиротворённым взглядам легко прочитывалась искренняя, очень трепетная любовь и душевная дружба. Им было хорошо и спокойно вместе. Они были счастливы. Ольга искренне порадовалась за них и не захотела, нарушать их мирную счастливую идиллию своим появлением. Вместо этого, она посмотрела на, терпеливо ожидающего её решения, капитана ласковым взглядом и с нежным трепетом в мягком голосе, тихо произнесла:--Нет, Эдвард! Я не стану вторгаться в хрупкое счастье моей дорогой маменьки. Ведь она так долго искала его, но перед этим ей столько пришлось выстрадать! Пусть, хоть в эти последние минуты, будет счастлива! Капитан Смит не смог с ней ни согласиться. Он, тоже заметил то, с какой глубокой нежностью герцог Кристобаль Брэдфорд привлёк очаровательную и всё ещё молодую герцогиню Викторию к своей заботливой груди, и, прильнув к её мягким губам, пылко принялся целовать их. Она, же инстинктивно обвила шею избранника изящными руками в кожаных бежевых перчатках и самозабвенно начала отвечать на каждый его поцелуй с взаимной страстью. Капитану, смотря на это, даже стало жарко. Он понимающе вздохнул, и, медленно переведя взгляд на юную спутницу, мысленно соглашаясь с ней, произнёс:--Да, юная Ольга, Вы правы! Нам, действительно, лучше к ним не вмешиваться! Девушка одобрительно кивнула, и, не выпуская избранника из своих ласковых объятий, плавно прильнула к его мягким тёплым губам своими губами и, вновь, начала пылко целоваться с ним. Только Ольга с капитаном напрасно беспокоились и оберегали счастье герцогини Виктории и герцога Кристобаля Брэдфорда, ведь те сами заметили их появление на шлюпочной палубе, когда случайно посмотрели в их сторону.--Слава Господу Богу, они живы и даже невредимы!—со вздохом глубокого облегчения проговорила герцогиня. Её синие глаза блестели от слёз искреннего душевного счастья. На алых губах сияла благодарственная улыбка. Только в отличие от неё, герцога Кристобаля больше интересовало то, как капитану и Великой княжне удалось спастись при обрушении лифта и последующем взрыве. Для этого, он галантно взял свою очаровательную спутницу себе под руку и вместе с ней решительно направился к, пылко целующейся и никого вокруг не замечающей, влюблённой паре. Даже дикий, пронизывающий до костей, холод и оглушительный шум, царящие на палубе, не останавливали их, но, вскоре им, всё-таки, пришлось отстраниться друг от друга. К ним бесшумно и мягко шёл британский герцог Кристобаль Брэдфорд. Его сопровождала мать юной Великой Русской княжны, ирландская герцогиня Виктория Браэртон. Ей не терпелось, обнять и прижать к груди дорогую дочь. Только своим появлением, она боялась, застигнуть девушку с её избранником, врасплох и вызвать в них неловкость. Опасения герцогини оказались преждевременными. Ольга и капитан больше не целовались, а стояли в нежных объятиях друг друга и молчали, потрясённо смотря на, происходящую кругом, панику. Над их головами, в ночном тёмном небе, ярко сияли звёзды, и три огромные жёлто-оранжевого цвета трубы выпусками пар. Он клубнями вздымался вверх и постепенно рассеивался. Мимо возлюбленной пары пробегали, натыкаясь друг на друга, падая на деревянные половицы и подымаясь, встревоженные люди. С каждой минутой ходить из-за, постоянно кренившегося и всё глубже погружающегося в ледяную океанскую пучину, стального носа корабля, становилось сложнее. Некоторые не выдерживали, и, скатываясь, падали в воду. Попав в воронку, несчастные люди стремительно тонули. Выбраться и отплыть на безопасное от, погибающего шикарного ?Титаника?, расстояние, удавалось не многим, и тем везло не всем. Лишь малому количеству повезло добраться до импровизированных плотиков, где они надеялись, дождаться прибытия спасателей. Остальные замерзали, на смерть, либо тонули под тяжестью собственной верхней одежды или от физической усталости. Их исступлённые отчаянные оглушительные крики, казалось, раздавались по всему океану. Они будоражили трепетные души, находящихся на шлюпочной палубе ?Титаника?, капитана Эдварда Смита и его очаровательной юной спутницы. Она больше не могла на это смотреть и впала в оцепенение. Её красивое лицо стало мертвенно-бледным. Оно выражало неподдельный ужас. Соблазнительные алые, созданные для жарких бесконечных поцелуев, губы плотно сжаты. Изящные руки в белоснежных лайковых перчатках закрывали уши. Видеть и слышать весь этот кошмар, у юной девушки не было никаких сил. Она зажмурилась, словно спрятавшись в собственном, пусть даже хрупком, коконе, но он не спасал её.--Скорее бы, всё закончилось! Как я хочу, чтобы этот кошмар прекратился!—лихорадочно шёпотом приговаривала юная девушка. Капитан Смит печально вздохнул, и, заботливо прижав её к своей груди, подбадривая, шептал ей что-то очень нежное. При этом, он ласково гладил девушку по шелковистому золоту роскошных длинных, успевших разлохматиться, вьющихся волос. Капитан чувствовал, как возлюбленная дрожит в его мужественных руках. Он хорошо понимал, что рано или поздно, девушка должна была впасть в эмоциональный ступор. Ведь выдержать подобное физическое, душевное и эмоциональное напряжение не по силам, даже самым стойким и непроницаемым. Юная княжна итак, ради него, держалась долго. Её, внутренне, всю трясло, и трепетное сердце бешено билось в груди. Внезапно Ольга посмотрела в добрые льдисто-серые, излучающие душевное тепло и искреннюю нежность, глаза капитана Смита пристальным взглядом и уставшим тихим голосом спросила:--Эдвард, пожалуйста, скажи мне правду! Когда всё это закончится? Из его груди вырвался очередной печальный вздох. Капитан через силу выдавил из себя, как ему казалось, приветливую улыбку, и, ничего от неё не скрывая, честно ответил:--Скоро, родная моя девочка! Потерпи! Осталось совсем немного! Наши мучения вот-вот закончатся! Ещё несколько минут! Между ними воцарилось мрачное молчание, которым и воспользовались, бесшумно подошедшие, к капитану с юной Великой княжной, герцог Кристобаль Брэдфорд и герцогиня Виктория Браэртон. Они искренне извинились за своё дерзкое вторжение в романтическую идиллию возлюбленной пары. Мужчины обменялись почтительными приветственными рукопожатиями и очень серьёзными фразами. Понимая, что матери и дочери есть, о чём поговорить, капитан доброжелательно откланялся и, любезно объяснил им, что ему необходимо, немедленно пойти в радиорубку для того, чтобы отдать радистам последние распоряжения, уверенной, но в этот раз грузной походкой, ушёл. Он чувствовал, как тяжесть сегодняшней ночи давит на него. Капитан больше не мог носить в трепетной душе, уже ставший для него непосильным, груз и захотел снять его, но, пока не знал как именно. Всё это время, Ольга провожала возлюбленного ласковым взглядом, но от её внимания не укрылось то, что с каждым шагом капитана, у неё складывалось ощущение, словно к его ногам привязаны килограммовые чугунные гири. Девушка искренне переживала за него, а её трепетная душа с горячим сердцем, непреодолимо, рвались к нему. Только девушка не могла сорваться и ?полететь? к любимому мужчине на ?крыльях любви?. Юную Великую княжну от столь её страстного порыва удерживала мама, герцогиня Виктория, пожелавшая, напоследок, поговорить с ней, по душам. Девушка поняла её и не посмела отказать в таком желании, хотя она всем своим трепетным существом не находила себе места от невыносимого беспокойства за возлюбленного. ?Штандарт?.--Девочки, вы только посмотрите на это!—потрясённо позвала сестёр Великая княжна Мария Николаевна, стоя у окна и смотря вдаль. Девушки не спали. Да, и как можно было уснуть в такую ночь. Они сидели на кроватях в ночных рубашках, слушая волнительные звуки вальсов и регтаймов, доносящихся с, погибающего шикарного океанского лайнера ?Титаник?. Его яркие огни освещали тёмную комнату императорской яхты. Девушки не могли спать, ожидая известий от папы, наблюдавшего за ходом страшной катастрофы с мостика.--Что там происходит, Мария?—участливо спросила сестру Великая княжна Ольга Николаевна, неслышно подойдя к ней. Она внимательно всмотрелась в ночную морскую даль и отчётливо увидела шикарный океанский лайнер, чёрная огромная корма которого приподнялась над океаном. Люди с диким криком прыгали за борт и пытались отплыть, как можно дальше, чтобы не попасть в воронку. В небе взрывались белоснежные ракеты. Шлюпки, сильно заполненные людьми, отходили одна за другой на безопасное расстояние. Ольга, смотря на весь этот ужас, думала о своём женихе, милом Джеке. Он находился на корабле и героически выполнял офицерский долг, рискуя жизнью. Девушка мысленно молилась, чтобы ему и другим людям, оставшимся на борту лайнера, повезло, и к ним на помощь подоспел корабль. Ей хотелось в это верить. Она отгоняла от себя мысли о том, что всё закончится трагически, и катастрофа ?Титаника? унесёт с собой на дно много человеческих жизней. Татьяна и Мария не мешали старшей сестре. Они, молча, стояли рядом и тоже молились, что нельзя было сказать об Анастасии. Девочка лежала в постели и с нетерпением ждала, когда всё стихнет, и наступит темнота, чтобы спокойно уснуть.--Ваши Императорские Высочества, почему Вы не спите? Ведь Ваш папенька велел Вам спать.—проговорила фрейлина Евгения Калиновская, войдя в их апартаменты и застав царственных девиц, стоявших у окна и потрясённо смотрящих в него. Анастасия Николаевна заметила присутствие фрейлины, и, измученно вздохнув, печально поделилась:--Как же тут уснёшь, ведь ?Титаник? тонет! Его огни такие яркие, а шум такой громкий! Он, просто оглушает и ослепляет! Девочка села на кровати и сильнее укуталась в тёплое одеяло. Евгения не смогла скрыть доброй улыбки, и, сев рядом с ней, ласково погладила её по длинным мягким золотистым волосам и пророчески заключила:--Эта ночь войдёт в историю и останется в памяти сердцах людей навечно. Старшие Великие княжны хором печально вздохнули, но от окна не отошли, продолжая скорбно смотреть на последние минуты жизни шикарного корабля, который они покинули пару часов назад.--Женя, скажи! Есть ли какие-нибудь известия о нашей дорогой Оленьке? Не уже ли она до сих пор находится на борту ?Титаника??—поинтересовалась у фрейлины Великая княжна Татьяна Николаевна, обернувшись от окна на мгновение и пристально смотря на любимицу дяди Миши яркими бирюзовыми глазами. Евгения поняла беспокойство венценосной девицы и ответила, честно и ничего от неё не скрывая:--Нет! Никаких новостей о её судьбе ещё, пока не поступало! Ваш папенька внимательно следит за новостями!?Титаник?. Радисты всё ещё находились на своём посту, продолжая, посылать отчаянные просьбы о помощи по всему ночному океану, хотя току становилось всё меньше и меньше. Они ещё надеялись на чудо. Только надежда постепенно таяла.--Господа, вы сделали всё, что от вас зависело для спасения пассажиров. Позаботьтесь теперь о себе!—проговорил капитан, войдя в радиорубку для того, чтобы отпустить молодых людей, но видя, что те не слушают его, оставил их и прошёл на мостик, чтобы там встретить свою смерть. Он был один, без своей очаровательной юной спутницы Великой княжны Ольги. Она осталась на палубе и тихо беседовала с дорогой матушкой и её приятным другом, герцогом Кристобалем Бредфордом. Радисты между собою переглянулись. Только Филиппс продолжал свою работу, ещё на что-то надеясь.--Шеф прав! Тока совсем нет! Нам пора подумать о своём спасении! Оставь пост!—окликнул его товарищ, соглашаясь с мнением капитана. Только Филиппс не унимался, пока телеграф, окончательно не заглох. В чувства молодого радиста привело внезапное проникновение кочегара, который попытался выкрасть спасательные жилеты. У него ничего не вышло. Радисты вступили с ним в бой. Между ними завязалась небольшая потасовка, во время которой вор был оглушён чем-то тяжёлым. Радисты захватили свои жилеты и покинули радиорубку, чтобы попытаться, покинуть корабль и, вплавь, добраться до шлюпок. На этом их героическая работа была окончена, как и служба на прекрасном океанском лайнере, который с блеском и музыкой шёл ко дну. Они ещё не знали, кто из них останется в живых, а кто погибнет. Музыканты продолжали играть, отвлекая, оставшихся пассажиров от мрачных мыслей. Только те уже не слушали их. Паника была в самом разгаре. Люди бегали от борта к борту в поисках шлюпок, которые уже ушли несколько минут назад. Надежды на спасение больше не осталось. Она растаяла, словно сон. Началась страшная давка. Героизм пропал. Наступило время хаоса, сквозь шум которого раздался, уже охрипший голос капитана, призывающего людей к благоразумию.--Мужчины, будьте британцами!—приговаривал он в громкоговоритель, проходя по палубе по направлению к капитанскому мостику, держась за, находящиеся на шлюпочной палубе, предметы мебели. Тем временем, молодые герцоги Джек и Томас продолжали бороться за жизнь пассажиров. Они мастерили самодельные плоты из подручных средств, которые им добывали младшие офицеры шикарного корабля. Офицер Лайтоллер находился возле молодых людей и подсказывал им, как прочнее связать детали. Герцоги прекрасно слышали слова капитана, отчаянно пытавшегося образумить и утихомирить, разбушевавшуюся толпу пассажиров третьего класса. Молодые люди с глубоким пониманием посмотрели друг на друга, и, сочувствуя шефу, вздохнули. Они понимали, как тяжело у него было сейчас на душе от сознания того, что он больше ничем не может помочь пассажирам. Это же, чувствовала и, стоявшая в приятном обществе дорогой матушки с её приветливым спутником, юная Великая княжна Ольга Фёдоровна. Она не могла больше находиться рядом с ними из-за того, что ощутила, как её трепетную душу сдавила невыносимая тревога за милого сердцу Эдварда. Юная девушка, хотя и издали, но отчётливо видела то, как он измотан эмоционально, духовно и физически событиями этой исторической ночи. Сердце подсказывало ей, что любимый нуждается в её нежной любви, заботе и моральной поддержке, из-за чего она пристально посмотрела на дорогую матушку и душевно попросила её благословения. Виктория поняла дочь и, осенив её крёстным знамением, горячо обняла и поцеловала в златокудрый лоб.--Да, прибудет с тобой Господь Бог, Ореола! Поступай так, как велит тебе любящее сердце!—пылко выдохнула герцогиня. Ей совсем не хотелось, отпускать от себя горячо любимую дочь, но и удерживать её возле себя, когда нежная душа и трепетное сердце юной девушки находились, уже рядом с возлюбленным, герцогиня не имела права. Она печально вздохнула и разомкнула объятия.--Спасибо за понимание, мама!—благодарственно выдохнула юная Великая княжна и одарила герцогиню самой искренней доброжелательной улыбкой, после чего и, слегка придерживая юбку светлого атласного, обшитого блестящим гипюром, платья, пошла в носовую часть прекрасного корабля, где располагался капитанский мостик. Виктория проводила дорогую дочь ласковым взглядом и заботливой, очень искренней улыбкой. Из её груди вырвался нежный вздох. Только юная девушка уже не увидела и не услышала их. Она, хотя ей и пришлось преодолевать на своём пути такое препятствие, как большое количество, столпившихся на палубе и оставшихся, по воле роковой случайности, без средств к спасению, отчаявшихся пассажиров, которых призывали к покаянию и исповеди священники всех возможных религиозных конфессий. Юная Ольга проходила мимо них всех, доброжелательно принося искренние извинения за, доставляемые ею им, вынужденные временные неудобства. Люди понимали прекрасную благородную девушку и беспрекословно расступались, тем самым позволяя ей, пройти. Трепетное сердце девушки продолжало бешено биться в, измученной бесконечными невыносимыми душевными страданиями, вызванными жуткими событиями сегодняшней ночи, груди. В мыслях было только одно непреодолимое желание о том, чтобы скорее добраться до возлюбленного. Его подтянутый силуэт служил ей маяком, но он ещё был слишком далеко от неё. ?Эдвард, частичка моей души! Пожалуйста, остановись и позволь мне, догнать тебя, любимый!?--мысленно и с огромной нежностью взывала к нему юная девушка. Ей приходилось идти, придерживаясь, встречающихся на пути, предметов мебельного инвентаря из-за того, что пол под ногами был так наклонён, что напоминал собою склон с горы. Малейшее неосторожное движение, либо шаг могли привести к падению в ледяную воду с попаданием в бурлящую воронку, из которой было невозможно выбраться из-за большой скорости закручивания. В эту минуту, девушка услышала приветливый бархатистый, полный душевного тепла, голос Эдварда, обращённый к музыкантам. Он говорил тихо и доброжелательно:--Всё, уважаемые господа! Ваша работа на этом корабле закончена! Вы сделали всё, что было в ваших силах! Пора спасать собственные жизни! Ольга ненадолго остановилась, но для того, чтобы немного перевести дух. Только этого оказалось достаточно. Девушка внимательно всмотрелась вдаль и отчётливо увидела то, как миловидное морщинистое лицо капитана Смита расплылось в доброй улыбке. Он, как ему казалось, говорил спокойно и уверенно. Только юная княжна, всё равно ощутила то, как нелегко любимому давались слова из-за того, что в его трепетной душе бушевали нешуточные бури. Она разрывалась от невыносимой боли. Отзывчивое сердце обливалось кровью от признания капитаном в собственной беспомощности и покорности в безысходности. Ольге немедленно захотелось, подойти к любимому и нежно обнять, из-за чего она трепетно вздохнула и уверенно продолжила свой путь. Только, к её глубокому разочарованию, капитан Смит скрылся внутри прекрасного корабля. ?Вероятно, он решил в последний раз, зайти в радиорубку!?--подумала, про себя, юная девушка и ускорила шаг. Какого, же, было её удивление в том, что судовые музыканты, одетые в торжественные одежды, продолжили своё занятие, не зависимо от распоряжения капитана, прекратить всё и спасаться. Это выглядело самоотверженно и трогательно, что делало им честь. Неизвестно, сколько прошло времени прежде, чем юная девушка, наконец, добралась до радиорубки и осмотрелась по сторонам. Только к её разочарованию, милого Эдварда там не было. Вместо него, на полу лежал мёртвый кочегар. Из его темноволосой головы алой струйкой текла кровь, образовывая небольшую лужицу. Вероятно, молодого человека, во время борьбы за спасательный жилет, радисты Филлипс и Брайд вынужденно ударили тупым тяжёлым металлическим предметом. Его лицо приобрело бледность. Губы плотно сжаты. Он лежал на спине, запрокинув руки. Смотря на него, юная девушка сочувственно вздохнула. Она стояла в растерянности, посередине небольшой светлой комнаты, по щиколотку в ледяной и быстро пребывающей, воде. Девушка не могла ума приложить, где ей, теперь искать милого Эдварда. Она даже закрыла глаза из-за того, что постоянно мерцающий яркий свет, утомил её. Она отчаянно пыталась сосредоточиться на, доносящихся из коридора, звуках и голосах, решая, куда ей двинуться дальше в поисках любимого мужчины. У неё уже начинала голова идти кругом в догадках, и часто билось сердце. Мысли путались, но сумев, совладать с собой, девушка немного успокоилась. Она собралась с мыслями и решила пойти в единственное место, где, как Ольга считала, мог находиться Эдвард, то есть на капитанский мостик. Это придало ей уверенности в себе. Она мгновенно воспряла духом, и, не теряя ни минуты драгоценного времени, вышла из радиорубки в белоснежный коридор, залитый мягким светом от, включенных бра. Они были выполнены из толстого стекла и вставлены в медные канделябры, прикреплённые к стенам. Простоять в нём в гордом одиночестве девушке долго не пришлось, так как в эту минуту, она услышала чьи-то знакомые быстрые мужские шаги, донёсшиеся до неё откуда-то издалека. Они постепенно приближались к ней, из-за чего девушка затаилась в сладостном ожидании и заворожено принялась смотреть в ту сторону, откуда раздавались шаги. Наконец, девушка увидела его. Это был её нежный обходительный возлюбленный, капитан Эдвард Смит. Он шёл ей на встречу, твёрдо уверенный в том, что никого из пассажиров нет здесь, да и откуда им было взяться в служебном коридоре, предназначенном строго для офицерского состава. По крайней мере, капитан так думал. Какого, же было его удивление, когда он увидел в нём свою очаровательную юную возлюбленную. Она стояла, посередине коридора и с глубокой растерянностью озиралась по сторонам, словно не знала, куда ей пойти дальше.--Ольга, что Вы здесь делаете?—не в силах скрыть глубокого негодования, и, уверенной офицерской походкой приблизившись к ней, спросил девушку капитан. Он заботливо обхватил изящные руки юной возлюбленной сильными руками, из-за чего она мгновенно вышла из забытья, и, собравшись с мыслями, посмотрела на него взглядом, в котором сочетались глубокая искренняя любовь и душевная нежность.--Я искала тебя, Эдвард, но нигде не могла найти.—честно и печально вздохнув, ответила на его вопрос юная девушка, дрожащим от трепетного волнения приятным тихим голосом. Тронутый, до глубины души её словами, в которые она вложила искреннее беспокойство о нём, капитан не смог удержаться от непреодолимого порыва. Он с огромной нежностью привлёк юную девушку к своей мужественной груди, и, прильнув к её трепетным алым губам мягкими губами, самозабвенно принялся целовать их, при этом ощущая то, как нежные и измученные бесконечными страданиями, души плавно сливаются в единое целое, от чего Ольге и Эдварду становилось свободно и легко. Им наконец-то было так хорошо, что их даже не волновало то, что они уже стояли по колено в жутко холодной и в, быстро поднимающейся, воде, пышущей на них своим обжигающим ледяным дыханием. Возлюбленную пару занимала, лишь одна любовь друг к другу. Им больше не хотелось ни о чём думать. Они целовались пламенно, самоотверженно и нежно.--Оленька, если мы не остановимся, то, непременно утонем.—легонько отстранившись и осторожно выводя любимую девушку из романтического забытья, тихо проговорил капитан. Ольга посмотрела на него томным бирюзовым взглядом и с полным безразличием выдохнула:--Ну и пусть! Даже, если мы сейчас и пойдём куда-нибудь в другое место, всё равно погибнем, так какая разница, где это произойдёт?! Я не хочу ходить с места на место в последние мгновения нашей с тобой жизни! Лучше останемся здесь и будем любить друг друга, пока жестокая вода ни положит конец нашим мытарствам и ни распахнёт двери в безмятежную вечность! Капитан Эдвард Смит, недолго думая, согласился с разумными словами юной возлюбленной, и решительно заключив:--Тогда смотри только на меня, Ольга, и неважно, откуда за нами придёт ангел смерти!—снова принялся пылко целовать её, крепко сжимая стройный девичий стан в сильных руках. Только для того, чтобы им можно было выстоять в быстром течении бурлящего потока с обжигающей ледяной водой, Ольге и Эдварду пришлось плавно прислониться к белоснежной стене. Постоянное мелькание яркого света, от которого уже начали болеть глаза, заставило любовников, прервать их сладкий и воздушный, словно зефир, жаркий поцелуй. Они заворожено посмотрели друг на друга, после чего капитан Эдвард Смит трепетно вздохнул, и, одарив любимую девушку ласковой улыбкой, вразумительно произнёс: --Нет, Ольга! К моему глубочайшему сожалению, я вынужден разочаровать тебя тем, что мы больше не можем здесь оставаться! Корабль вот-вот начнёт разламываться пополам, так что, если мы угодим в разлом, наша смерть будет совсем не такой романтичной, а наоборот даже ужасной! Поэтому нам лучше… Ему пришлось прервать рассуждения из-за того, что увидел в красивых, но печальных глазах юной девушки, не скрываемый и, леденящий её хрупкую душу, ужас. Она оказалась так глубоко потрясена его откровенностью, что не смогла произнести ни единого слова. Юная девушка, лишь, молча, смотрела на чрезвычайно серьёзное выражение доброго лица своего любимого, готовая, покориться любому его мудрому совету, либо приказанию. Чувствуя отзывчивым сердцем, что возлюбленная с ним полностью согласна, капитан Эдвард Смит одобрительно кивнул, и, желая хоть немного взбодрить её, ласково погладил по бархатистым, словно персик, щекам и проговорил уже более мягко:--Возвращаемся на капитанский мостик, Ольга! Там у нас, по крайней мере, будет больше шансов спастись! Девушка поняла возлюбленного и, не задавая лишних вопросов, покорно кивнула. Она внимательно проследила за тем, как он легонько отстранился от неё, и, отойдя на шаг, крепко ухватился за вентиляционную, прикреплённую к потолку, трубу сильной рукой, направился к выходу, который вёл на шлюпочную палубу. Затем, не теряя драгоценного времени и не желая, заставлять любимого, ждать, юная девушка решительно сбросила с изящных плеч меховую накидку и последовала его примеру. Она тоже крепко схватилась руками за трубу и пошла за ним, к выходу, не обращая внимания на жутко холодную воду, которая, так и намеревалась, беспощадно сбить их с ног быстрым течением. Она была возлюбленной паре уже по грудь, а её ледяное дыхание обжигало и вынуждало их трепетные души замирать. Только не смотря на эти трудности, Ольга с Эдвардом уверенно подбирались к, желанному для них, выходу, который ярким маяком освещал им путь и согревал души. Он был недалеко. Вскоре, уставшим путникам удалось до него добраться. Теперь они, наконец-то были в безопасности, и, быстро поднявшись по металлическим ступенькам, прошли на смотровую площадку капитанского мостика.?Штандарт?. Тем временем, понимая, что медлить больше нельзя, Император Николай собрал возле себя нескольких офицеров, и, отдав им некоторые распоряжения, прошёл вместе с ними на катер. Великий князь Михаил Александрович присоединился к старшему брату, уже во время спуска на воду. Ему захотелось принять участие в спасении прекрасной юной дамы, которую безумно любил Император. Его не останавливали даже уговоры фрейлины Калиновской, убеждавшей венценосного любовника, остаться вместе с ней и царскими детьми на яхте.?Титаник?. Оказавшись в своих родных пенатах, капитан Эдвард Смит справился у своих помощников об обстановке на корабле и о том, сколько у них осталось времени до полного погружения в ледяную пучину. После чего, получив от них неутешительный ответ, отдал распоряжение о немедленной подготовке складных шлюпок к приёму в них пассажиров, а затем дальнейшему спуску на воду. Офицеры Лайтоллер и Уайлд поняли своего командира. Они, не теряя драгоценного времени, которого итак осталось немного, приступили к выполнению распоряжения, призвав на помощь, скучающих без дела, матросов. Капитан пронаблюдал за ними какое-то время и, довольный их оперативной реакцией и исполнительностью, одобрительно кивнул, и, потерянно сказав им, лишь одно:--Да, поможет вам всем Господь Бог, ребята!—потерянно пошёл в управленческую рубку. Он был так глубоко погружён в свои мрачные мысли, что даже не взглянул на, одиноко стоявшую у металлического бортика в печальной задумчивости, юную возлюбленную. Капитан умышленно не стал этого делать, считая, что Ольге так будет легче, покинуть его и уехать на шлюпке в безопасное от корабля место. Только трепетная душа и отзывчивое сердце сдавила невыносимая тоска и переполняла огромная любовь к юной девушке. Он печально вздохнул, после чего прошёл в рубку и закрыл дверь. Теперь ему никто не смог помешать умереть на посту, в гордом одиночестве и как подобает порядочному морскому офицеру, дорожившему своей честью и мундиром. Только капитан Смит ошибся в одном. Его уход ни остался незамеченным юной возлюбленной. Девушка прекрасно видела то, как он потерянно прошёл в управленческую рубку и закрыл за собой тяжёлую металлическую дверь. Нежное сердце девушки сдавила невыносимая тревога за жизнь любимого. Она понимала, что, если сейчас не вмешается и ни попытается на него, хоть как-то повлиять, он может сделать с собой всё, что угодно. Ведь бедняга находился в очень опасном душевном подавленном состоянии. К счастью, это, же заметил и старший помощник, успевший опередить её и уже вошедший в рубку для того, чтобы вразумительно побеседовать с начальником. Девушка одобрительно кивнула ему в след и принялась терпеливо ждать результата их душевной беседы. Только минуты тянулись мучительно долго, а ледяная вода с каждым мгновением и с жутким шипением, поднималась всё выше и выше, заливая капитанский мостик. Юная княжна уже стояла в ней по пояс, не обращая внимания на дикий холод. Она понимала, что больше не может, ждать момента, когда мистер Уайлд, наконец-то уговорит своего командира покинуть гибнущий шикарный корабль. Ведь он был уже бессилен, что-либо сделать для, оставшихся на борту, людей. Теперь каждый был предоставлен сам себе и воле Господа Бога. Девушка решила сама, повлиять на решение любимого мужчины и отказаться от безумной затеи, пойти на океанское дно вместе с ?Титаником?. Ольга измученно вздохнула и вошла в управленческий пункт в тот самый момент, когда старший помощник Уайлд убеждал капитана в том, что ему совсем не обязательно идти ко дну вместе с шикарным лайнером. Ведь тот, итак сделал всё, что от него зависело для спасения пассажиров и обслуживающего персонала. Только капитан продолжал упорствовать и настаивать на своём решении, оставаться на посту до самого конца. Мужчины стояли возле штурвала у самого окна, до которого уже дошла вода. Видя, что у старшего помощника ничего не получается в уговорах, Ольга решила вмешаться.--Мистер Уайлд, пожалуйста, позвольте мне самой поговорить с капитаном!—любезно попросила помощника Великая княжна. Он всё понял, и, пожелав ей удачи, отправился к Лайтоллеру, чтобы помочь ему. Ольга проводила его задумчивым взглядом, и, выждав немного, приблизилась к капитану со словами глубокого разочарования:--Значит, вы решили сдаться и бросить меня! Только, сначала, вам нужно было узнать моё мнение, хочу ли я этого! При этом её бирюзовые глаза выражали столько невыносимой тоски, что капитан снова не смог устоять, но всё же вразумительно попросил, призывая девушку к благоразумию:--Ольга, ради Господа Бога, идите на крышу! Лайтоллер, наверное, уже готов спустить шлюпку. Уезжайте отсюда и возвращайтесь к Вашей русской семье! Возможно, Государь уже идёт к вам на катере. Он старался не смотреть на девушку, чтобы она не видела, сколько невыносимой боли накопилось в его глазах и душе. Только Ольга даже и не думала отступать. Она очень нежно накрыла его руку своей рукой в белоснежной лайковой перчатке, и, всмотревшись ему в печальные глаза заботливым взглядом, взмолилась:--Эдвард, любимый, прошу тебя, давай вместе покинем корабль, пока ещё не поздно! Пойми, ты не один! У тебя есть я и наши с тобой дети! Не уже ли, ты не хочешь прижать их к груди, когда они родятся? Она замолчала, но лишь для того, чтобы прильнуть к его трепетным мягким губам своими алыми и сладкими, как ягоды земляники, губами, пока ни ощутила, как он с измученным вздохом откликнулся на её нежный призыв. Его сильные руки инстинктивно обвили стройный стан любимой девушки и прижали к мужественной груди. Капитан признал своё поражение, понимая, что не может противостоять любви и нежной ласке возлюбленной. Он робко принялся целовать её сладкие алые губы, чувствуя, как по телу разливается приятное тепло их огромной, словно мировой океан, любви. Только трепетную душу терзала одна, весьма серьёзная социальная проблема, о которой ему захотелось, немедленно поговорить с девушкой. Он нехотя прервал их сладостный головокружительный поцелуй и заворожено посмотрел на неё.--Ольга, Вы, же, прекрасно знаете о том, что наше с вами счастье невозможно! Государь Император не позволит нам быть вместе, а Его вдовствующая матушка, лишь поддержит Его в таком решении.—с сомнением в приятном тихом голосе проговорил капитан, добровольно утопая в ласковых бирюзовых омутах глаз юной возлюбленной. Она смотрела на него с огромной любовью. Её изящные руки с нежностью обвивали его мужественную шею, словно шёлковые ленты. Девушка снова пылко поцеловала почтенного возлюбленного в тёплые мягкие губы, ощущая его душевный трепет и искреннее сомнение. Ей непреодолимо захотелось утешить любимого, что она незамедлительно сделала.--Как только мы выберемся отсюда и вернёмся в Россию, я слёзно и, стоя на коленях, вымолю у Их Императорских и Королевских Величеств о помиловании для нас с тобой, милый Эдвард! Они должны понять, что мы любим друг друга и хотим быть вместе! Они, ведь не враги любви!—заверила возлюбленного юная девушка. Только в ответ ей было его печальное молчание. Он ничего не говорил, продолжая, сомневаться в успехе её безрассудного, но такого отчаянного предприятия по их окончательному воссоединению. Вместо этого, капитан Эдвард Смит пылко целовал сладкие, словно спелая земляника, алые губы любимой девушки, чувствуя то, как их трепетные души постепенно воссоединяются, а горячие сердца бьются в унисон. Им было хорошо, легко и спокойно, а остальное уже не имело никакого значения. Он не мог больше спорить с ней, да и не хотел. Запретная любовь к юной русской венценосной девушке захлестнула его полностью. Юная княжна почувствовала согласие любимого с её разумными убеждениями. Возлюбленным осталось, лишь, наконец, начать выбираться с ?Титаника?, чтобы потом дождаться катера с императорской яхты, который доставит их на ?Штандарт?. Только радость девушки от вразумления любимого мужчины сменилась беспокойством из-за того, что, в эту минуту, она отчётливо услышала, приближающиеся насмешливые голоса похотливых подчинённых жестокого барона Джона Браэртона, как и его самого. Вероятно, ему удалось вырваться из рук офицеров. Он не оставил свою затею, поквитаться с Великой княжной Ольгой Фёдоровной и капитаном. Теперь он жаждал их крови. Они шли на мостик. Девушка вышла из романтической задумчивости, и, подойдя к двери, закрыла её на ключ, хотя и понимала, что для жестокого барона не существует никаких преград. Он всё равно достигнет своей цели.--Ольга, что вы делаете? Нам же, потом будет не выбраться отсюда!—ошарашено спросил Великую княжну капитан, наблюдая за тем, как она таскает к двери ящики и устойчиво их устанавливает. Ольга приветливо взглянула на него, и, немного отдышавшись, выдохнула:--Я всего лишь не хочу допустить того, чтобы головорезы барона, убили вас, а меня по очереди жестоко изнасиловали. Я… Не успела она завершить свою мысль, как услышала несколько выстрелов в дверь и ощутила мощный толчок, заставивший девушку вскрикнуть от неожиданности и отскочить в сторону. Этим и воспользовались барон вместе со своими подчинёнными. Они разрушили баррикаду Ольги и ворвались вовнутрь. Ольга быстро собралась с мыслями, и, вытащив из кармана металлического серебристого пояса нож, наставила его на людей жестокого барона и с угрозой прокричала:--Не подходите, иначе я всех вас прикончу! Я родная дочь Британского короля и главная любимая женщина Российского Императора Николая Александровича! Если вы причините вред мне и Его ребёнку, вам всем не жить! При этом, она водила острым лезвием перед каждым из головорезов, и наблюдала за тем, как они трусливо отскакивали от неё, из страха, напороться на него.--Да, что вы с ней возитесь! Корабль вот-вот затонет, чёрт подери! Заломите ей руки и прижмите к стенке!—гневно воскликнул барон, приводя подчинённых в чувства. Только девушка была очень решительно настроена.--Не подходите! Я не шучу!— в отчаянном гневе кричала она, отступая к штурвалу, где стоял капитан, восхищённый её отважными действиями. Только главенство над ситуацией Ольги продлилось не долго. Вскоре кто-то из подчинённых барона изловчился, и, схватив девушку за руки, выбил нож у неё из рук и дал ей звонкую пощёчину. Несчастная не ожидала такого поворота событий и растерялась. Столь грубое отношение к женщине, ошарашило капитана и побудило, вступиться за любимую, чем разозлил мучителей ещё больше. Они грубо прижали его к стене так сильно, что бедняга не мог дышать, не говоря уже о том, чтобы сдвинуться с места, и принялись ждать дальнейших распоряжений босса. Их бы воля, и они немедленно и безжалостно убили бы несчастных, но сначала, вволю поразвлекались со смазливой девчонкой, постепенно приходящей в себя от пощёчины. Её щека горела и приобретала пунцовый оттенок. Только барон посчитал иначе. Ему изрядно надоела вся эта возня, и хотелось немедленно покинуть проклятый корабль.-- Кончайте их и валим отсюда!—зевая, приказал подчинённым Джон и направился к выходу из управленческой рубки. Те, хотя и были разочарованы его повелением, но ослушаться не посмели. Они несколько раз ударили командира погибающего шикарного круизного корабля ножом в живот и покинули рубку. Наступило мрачное молчание. Стоящие, друг напротив друга, капитан и юная Ольга потрясённо переглядывались между собой, не в силах понять, что сейчас произошло, но в эту минуту юная девушка увидела, как под его сильной рукой медленно расползается багровое пятно. Только капитан, пока не осознал, что серьёзно ранен, но это его состояние продлилось не долго. Вскоре, он ощутил непереносимую острую боль. В добрых глазах потемнело. Ноги подкосились, и он рухнул на, заливаемый ледяной водой, пол без чувств, чем и вывел любимую девушку из глубокого шока. Она мгновенно кинулась к нему и принялась, с жаром, лечить его заговорами. При этом, Ольга сосредоточенно читала над ним целебные молитвы, приложив правую руку к ране.--Сейчас тебе станет немного легче, любимый Эдвард! Прошу тебя, потерпи! Кровотечение скоро остановится!—подбадривая, приговаривала она, чувствуя, как возлюбленный постепенно приходит в себя, но продолжает лежать на полу. Наконец, он через силу открыл глаза, и, смотря на девушку печальным взглядом, измученно вздохнул и ещё слабым голосом обречённо попросил:--Оставьте меня, Ольга! Спасайтесь! Я всё равно, уже не жилец! Даже, если мне и посчастливится, остаться в живых после этой исторической ночи, общественность уничтожит меня и настоит на том, чтобы… Девушка не захотела слушать, разрывающие её нежную душу и трепетное сердце, горестных речей. Она приложила к его тёплым мягким губам свободную руку, и, плавно склонившись к нему, решительно произнесла тоном, не терпящим никаких возражений:--Нет, Эдвард! Прошу тебя, не говори больше ни слова! Я не брошу тебя! Мы: либо вместе спасёмся, либо вместе погибнем! Третьего не дано! Я слишком сильно люблю тебя и вечная разлука для меня, неприемлема! После этого, девушка осторожно накрыла его губы своими сладкими, словно ягоды спелой клубники, алыми губами, и воссоединилась с ним в долгом, очень нежном поцелуе. ?Это настоящее безумие! Господи, Ольга, что Вы делаете? Вы же скоро станете матерью Наследника Российского Престола!?--мысленно исступлённо воскликнул капитан, тем самым прося её о благоразумии, но повинуясь древнему инстинкту, легонько потеребил шелковистое золото длинных волос юной девушки и нерешительно принялся отвечать на её жаркий, словно летнее солнце, поцелуй. При этом, чувствуя, как по его телу постепенно растекается приятное тепло, а на душе становится легко и свободно. Ольге удалось, помочь любимому забыться. Его захлестнули ласковые волны их огромной любви. Дождавшись момента, когда рубку, спешно, покинули жестокий барон Браэртон со своими прихвостнями, офицер Лайтоллер почувствовал невыносимое беспокойство за жизни своего начальника и его очаровательной юной венценосной спутницы. Желая, успокоить себя, второй помощник спрыгнул с крыши управленческой рубки и подобрался к тяжёлой металлической двери. Только проникнуть вовнутрь ему не удалось. Под сильным давлением воды дверь заклинило. Её необходимо было взломать, но офицера Лайтоллера беспокоило, что от малейшей неосторожности, он мог погубить своего капитана и Великую русскую княжну. Ведь они находились в рубке, окружённой со всех сторон ледяной водой, как в вакууме. Оставлять их там, офицер, тоже не мог. Ведь толстые стёкла уже начали трескаться и готовы были в любую минуту лопнуть. Счёт шёл на секунды. Только, в эту самую минуту, над головами второго помощника с матросами раздались оглушительные щелчки. Это лопнули, удерживающие, одну из четырёх огромных металлических труб, тросы, и она с ужасным рёвом и грохотом, обрушилась в ледяную воду океана, мгновенно убив, ещё не успевших, отплыть, как можно дальше от корабля, людей. Они даже ничего не поняли и, к счастью, ничего не почувствовали. Смерть их была лёгкой, быстрой и безболезненной. Внимательно проследив за всем этим ужасом, офицер понял, что медлить--это означало, обречь на верную гибель своего начальника и его очаровательную юную возлюбленную. Такого он не мог, да и не хотел допустить, из-за чего Лайтоллер решил действовать на свой страх и риск, мысленно моля Господа Бога о том, чтобы спасательная операция прошла успешно. Он заглянул вовнутрь и увидел, как его капитан о чём-то настоятельно говорит спутнице очень быстро. При этом его, не понятно почему, болезненно-бледное лицо наполняла сосредоточенность на звуках, доносящихся извне, и обычная для него серьёзность. Хотя выглядел, весьма странно. Он стоял, прижавшись к штурвалу, а его офицерский китель стал тёмно-бардовым из-за крови. Юная Великая княжна заботливо хлопотала над ним, что-то лихорадочно шепча. При этом её красивые бирюзовые глаза были полны слёз. Она была близка к панике. Видя это, капитан Эдвард Смит тяжело вздохнул и немедленно захотел немного взбодрить любимую девушку.--Как только откроется дверь, и в рубку хлынет ледяная вода, не паникуйте! Лучше наберите в лёгкие, как можно больше воздуха, ныряйте и выбирайтесь следом за мной, Ольга!—быстро наставлял очаровательную юную спутницу капитан, не обращая внимания на, кровоточащую рану, которую придерживал руками, прислонившись спиной к штурвалу. Он сумел справиться с невыносимой слабостью в ногах, понимая, что ещё не время сдаваться, хотя перед глазами всё плыло, а добродушное морщинистое лицо было болезненно бледным, и рана дико болела. Девушка всё поняла и кивнула в знак согласия. Её заботливый собеседник с облегчением вздохнул и принялся внимательно смотреть на тяжёлую металлическую дверь, которая уже поддалась напору офицера Лайтоллера с его товарищами и начала открываться. Вскоре Ольга услышала долгожданный приказ капитана.--Ольга, пора!—крикнул ей он, превозмогая нестерпимую боль. Великая княжна глубоко вдохнула воздух, и, затаив дыхание, погрузилась в бурлящий, бешеный ледяной поток. Только выплывать на свободу, было тяжело. Жуткий холод пронизывал насквозь и сковывал движения. Казалось ещё немного, и у девушки не хватит сил, но она не сдавалась. Минуты тянулись мучительно долго. Великая княжна всё плыла и плыла, пока ни почувствовала, что больше не может находиться без воздуха. Она выбралась на поверхность, и, внимательно осмотревшись по сторонам, увидела, что находится посреди огромного ночного океана на безопасном расстоянии от корабля. Он ещё держался на плаву и освещал всё яркими ночными огнями, из-за которых было светло, как днём. Измученная и замёрзшая, девушка добралась до, перевёрнутой к верху дном, одинокой шлюпке. Оперевшись о её выступ рукой, Ольга попыталась отдышаться после длительного подводного заплыва и задержки дыхания. Она с жадностью глотала ртом воздух и дышала так часто, словно астматик во время приступа. Ольга на мгновение закрыла глаза, пытаясь привести мысли в порядок, чтобы подумать, как ей быть дальше. В эту самую минуту до неё дотянулись чьи-то сильные мужские руки таинственного спасителя. Они обхватили девушку и заботливо втащили её на днище шлюпки. Им оказался капитан злополучного океанского лайнера. Он выполнил обещание, данное Российскому Государю. Теперь Великая княжна была полностью в безопасности, и ей осталось только дождаться прибытия спасательного катера со ?Штандарта?. Капитан был девушке больше не нужен. Он мог возвращаться на погибающий корабль, чтобы вместе с ним пойти на океанское дно. Из трепетной груди капитана вырвался печальный вздох. Он ласково взглянул на, развалившуюся на дне лодки, девушку, и, сказав:--Прощайте, Ольга! Скоро за Вами приедет Его Императорское Величество Государь Император Николай Александрович!—собрался спуститься с лодки, но понимая, что больше не может бороться с, одолевшей, слабостью, рухнул рядом с девушкой. Силы покинули его. Он впал в глубокое беспамятство. Тем временем, свидетелями погружения капитанского мостика стали герцог Джек Джефферсон с друзьями, закончившими все свои дела на погибающем шикарном круизном пароходе. Оставаться на нём ещё—было смерти подобно. Молодые люди поняли это, и, перебравшись через леера, собрались прыгнуть в ледяную чёрную воду, как в эту минуту к ним подошёл герцог Кристобаль Бредфорд. Он увидел, что они собираются совершить безумный, грозящий им верной гибелью, шаг и попытался отговорить их от опасного поступка.--Вы же разобьётесь! Опомнитесь!—отчаянно призывал молодых людей герцог, но они считали иначе.--Вне корабля у нас есть больше шансов спастись.—непреклонно проговорил его сын, герцог Томас, внимательно проследивший за тем, как их знакомый Джек Тейер прыгнул за борт и поплыл прочь от корабля. Кристобаль понял, что переубеждать молодых людей бесполезно. Он благословил их на успешное спасение и присоединился к герцогине Виктории Браертон, сидящей на скамейке и погружённой в мрачную задумчивость. Томас проводил отца печальным взглядом, и, сказав:--Да, хранит вас Господь Бог, папа!—прыгнул вместе с друзьями в чёрную воду. Молодые люди внимательно осмотрелись по сторонам, и, увидев перевёрнутую к верху дном, спасательную шлюпку, поплыли к ней.Ночной океан. Не известно, сколько прошло времени, прежде, чем им, наконец, удалось добраться до, перевёрнутой к верху дном, шлюпке, на дне которой, к их огромному потрясению, лежала Великая княжна Ольга Фёдоровна вместе с капитаном, который не подавал признаков жизни, из-за серьёзных порезов, нанесённых ему, как им казалось, во время обрушения, лопнувшего стекла от окон в управленческой рубке. Несчастная девушка пыталась привести его в чувства, делая искусственное дыхание и прямой массаж сердца, не обращая внимания на, душившие её, слёзы. Ольге не хотелось верить в то, что все её усилия напрасны. Она увлеклась реанимационными действиями, что не обращала внимания на жуткий холод, сковывающий её трепетную душу. Алые соблазнительные губы лихорадочно шептали молитву и исцеляющие заговоры. Постепенно силы покидали девушку. Она больше не могла сопротивляться усталости, и, сказав:--Простите меня, капитан! Я не смогла вас спасти!—опустилась возле него и закрыла глаза, не увидев, как на шикарном круизном лайнере внезапно погас свет, и наступила могильная темнота. Девушка принялась ждать наступления либо смерти, либо спасения.--Вы сделали всё правильно, княжна. Теперь остаётся ждать, когда бедняге станет лучше.— с нескрываемым душевным сочувствием заключил герцог Томас Бредфорд, взобравшись на шлюпку. Он галантно предложил Ольге бренди, прихваченный в баре. Только вместо того, чтобы поблагодарить молодого человека за участие, Великая княжна влепила ему звонкую пощёчину.--За что это!—потрясённо воскликнул герцог, с глубочайшим недоумением смотря на эту разъярённую тигрицу и потирая, горящую от её удара щеку. Звон от пощёчины до сих пор звучал в его ушах.--Он ещё спрашивает!? Ты запер нас вместе с капитаном в прачечной, из-за чего едва не погибли ни только мы вдвоём, но и ещё, не родившийся Наследник Российского престола, которого я ношу под сердцем!–взвилась девушка, не обращая внимания на, одолевающую её, невыносимую усталость. Она пребывала в таком бешенстве, что даже не слушала сбивчивых объяснений молодого герцога, пытавшегося ей доказать, что им двигали лишь благородные побуждения.--Если бы ни я, барон Браэртон убил бы вас, но сначала бы поиздевался вволю!—защищал себя Томас. Только девушка уже не слушала его, глубоко уйдя в свои мысли, и больше на него не злилась. Она понимала, что теперь нет смысла, выяснять отношения. Главное, пережить эту мучительную ночь и дождаться помощи. Между молодыми людьми воцарилось длительное молчание. Их мрачную, почти могильную тишину, нарушали лишь отчаянные крики, погибающих в ледяной воде, людей. Оставалось только взывать к милости Господа Бога, чем и занялась юная Великая княжна. Она шёпотом и с жаром шептала все молитвы, какие знала. Томас не мешал ей в этом благопристойном деле. Он сидел рядом, периодически проверяя пульс у капитана, находящегося в бесчувственном состоянии и не подающего никаких признаков к пробуждению. Молодой человек ждал, когда тот очнётся и будет в состоянии решать, что им всем делать дальше и чего ждать. Только минуты тянулись мучительно медленно. Вскоре герцог сам принял участие в молитвах очаровательной княжны. Её глаза были плотно закрыты. Густыми ресницами и взлохмаченными длинными волосами играл лёгкий, почти незаметный, ветер. Только силы постепенно покидали её. Не в силах больше бороться с жестокой судьбой, Ольга покорилась ей. Собрав последние силы, девушка прошептала, исчезающим голосом:--Ники, прости меня за то, что не сумела стать для тебя той единственной, верной и самой нежной возлюбленной, которую ты хотел видеть во мне! После чего, она в последний раз взглянула на, погибающий ?Титаник?, легла на днище лодки и незаметно для самой себя уснула. По её щеке скатилась солёная слеза. Молодой герцог Томас Бредфорд не стал мешать ей. Вместо этого он вспомнил о, находящемся в воде, друге и потянулся к нему, желая затащить его на шлюпку, но одежда того оказалась слишком тяжёлой, и утянула беднягу ко дну. В эту самую минуту шикарный лайнер ?Титаник? переломился пополам, и его огромная корма, словно чёрная скала, возвысилась над дьявольски ледяной бездной, и, простояв так несколько минут, с оглушающим рёвом скрылась под водой. Она унесла с собой жизни полутора тысяч пассажиров и членов команды. После чего наступила могильная тишина. Находящиеся в воде люди уже больше не кричали. Они были мертвы и плавали на поверхности, словно поплавки. Лишь только яркие звёзды остались безмолвными свидетелями страшной трагедии, случившейся с великолепным океанским круизным лайнером-дворцом ?Титаником?, гордостью Британской Империи. Это в очередной раз доказало самоуверенным представителям человечества, что нет ничего вечного в этом грешном мире и то, что всё когда-нибудь заканчивается. Кому же, всё-таки, посчастливилось вовремя занять места в шлюпках и уплыть на безопасное расстояние, теперь оставалось, ждать отпущения от совершённых и несовершённых ими грехов. Вскоре наступил самый подходящий для офицеров с императорской яхты ?Штандарт?, момент. Паника, потерпевших кораблекрушение, людей, им больше не грозила. Все были уже полчаса, как мертвы. Офицеры спустили катер на воду и поплыли на поиски Великой княжны Ольги Фёдоровны, хотя и сомневались, найти её живой.--Возможно, мы уже напрасно едем, Государь! Ведь в такой дьявольски ледяной воде, человек и 15 минут не протянет. Смерть наступает быстро.—с сомнением в печальном голосе обратился к своему монарху молодой офицер, пока их катер плавно и осторожно проходил мимо, проплывающих вдоль обоих бортов мёртвых и покрытых инеем, несчастных людей. Матрос с искренним скорбным взглядом посмотрел на венценосца, державшего в крепких руках фонарь, с дневным светом. Николай сидел на корме и сосредоточенно смотрел по сторонам, не выпуская никого и ничего из вида.--Ольга жива, иначе моё сердце было бы опустошённым! Мы продолжаем поиски! Если кто-то из вас сомневается, можете вернуться на борт ?Штандарта?, только вплавь!—непреклонно и властно сказал он им, не смотря на, сопровождавших его, офицеров и адъютантов. Они всё поняли и больше не докучали императору, и тоже посматривали по сторонам, не обращая внимания на жуткий холод, пронизывающий их до костей. Надежда найти кого-либо живым, таяла с каждой минутой всё сильнее.--Есть здесь, кто живой! Меня кто-нибудь слышит!—прокричал офицер, сидящий за вёслами. Ему хотелось разрядить и нарушить мрачную могильную тишину. Только в ответ ему было молчание.--Государь, здесь все мёртвые, как, возможно. и ваша возлюбленная!—отрезвляюще произнёс второй матрос, поддерживая товарища и пытаясь, тем самым привести своего монарха в чувства. Николай бросил на них суровый беглый взгляд бирюзовых печальных глаз и с невыносимой душевной тоской, всё же согласился с ними, но решительно заключил:--Мы не бросим Ольгу! Даже, если она и мертва, мы всё равно найдём её и, когда вернёмся в Россию, похороним в семейной усыпальнице династии Романовых! Ночной океан. Только Николай напрасно горевал. Ольга была жива. Она лежала, свернувшись в клубок на, перевёрнутой к верху дном, шлюпке и дремала, пока ни почувствовала яркий свет от, направленного в её сторону, прожектора. Она услышала, удаляющиеся мужские голоса, один из них принадлежал её троюродному дяде, Императору Российской Империи Ники. Девушке стоило большого труда для того, чтобы разомкнуть глаза, слегка приподняться на локтях, и, внимательно всмотревшись вдаль, увидеть катер с Российской Императорской яхты ?Штандарт?. Зрение никогда не подводило юную княжну. Это был, действительно, тот самый катер. Николай не забыл о ней. От такой мысли в душе девушки стало тепло и придало силы для борьбы за свою жизнь. Ей всем своим трепетным существом захотелось крикнуть имя Государя, с целью, привлечь к себе внимание, но её приятный голос превратился лишь в едва слышимый шёпот. Император мог не услышать её и уплыть, смирившись с гибелью фаворитки. Такого Ольга не могла допустить. Она, не теряя сил и времени, вытащила из кармана капитанского тёмно-синего кителя, заряженный сигнальной красной ракетой, пистолет, и, хорошенько прицелившись в ночное звёздное небо, выстрелила. Девушка внимательно проследила за тем, как ракета вспыхнула в небе, подобно огромному алому цветку и медленно рассыпалась на сотни мелких огоньков. Как же, в эти минуты, Ольге хотелось, чтобы её отчаянный призыв о помощи привлёк внимание милого дяди Ники и заставил его вернуться к ней. Девушка даже мысленно молилась об этом всем русским святым и Господу Богу. Только долго находится в задумчивости, ей не пришлось. Её внимание привлёк к себе капитан. Он постепенно стал приходить в себя и крепко сжал руку девушки в своей руке. Бедняга с трудом открыл глаза, и, внимательно осмотревшись по сторонам, не мог понять, где находится и, что с ним произошло. К счастью такое его состояние продлилось не долго. Вскоре память вернулась к нему, но он продолжал лежать на дне шлюпки, не в силах, подняться и сесть. Ольга вышла из своей глубокой задумчивости, услыхав его тихий, но измождённый стон, и, плавно склонившись над беднягой, успокоила.--Николай уже идёт к нам на своём катере! Мы спасены!—с искренней радостью и со счастливым блеском в лучистых бирюзовых глазах объявила она ему. Только капитан не разделял её радости. Его беспокоило другое, о чём он и поспешил узнать:--Что с кораблём? Он уже утонул? Ольга поняла его беспокойство, и, печально вздохнув, ответила, не желая от него, ничего скрывать:--Да. ?Титаник? уже полчаса, как погрузился в глубокую чёрную бездну, унеся за собой сотни жизней, ни в чём неповинных людей. Капитан печально вздохнул и погрузился в глубокую, очень мрачную задумчивость. Известие Ольги огорчило его. На глазах заблестели предательские слёзы. Мягкие тёплые губы задрожали. Бедняге стало так невыносимо больно, что, казалось, ещё немного, и его трепетная нежная душа разорвётся на части. Он уже больше не сдерживал чувств и рыдал так горько, что Ольга не смогла этого вынести, и, заботливо обняв его за мужественные крепкие плечи, принялась шептать ему что-то в утешение, лишь бы он успокоился. Ведь все эти невыносимые душевные страдания могли привести к сердечному приступу, из которого бедняге уже было бы не выкарабкаться живым. Она просила его успокоиться и смириться с тем, что произошло.--Эдвард, любовь моя, пойми! Ты ни в чём не виноват! Ты такая же безвинная жертва жестокого проведения, как и все мы!—убеждала возлюбленного юная девушка. Тем временем, Николай заметил сигнальную ракету, выпущенную со дна, перевёрнутой, шлюпки, которую они недавно прошли мимо, уверенные, что там никого нет из живых. Надежда, увидеть любимую девушку живой и невредимой, снова разгорелась в его трепетном сердце. Он со счастливым блеском в ласковых бирюзовых глазах посмотрел на своих людей и приказал, не терпя никаких возражений:--Мы возвращаемся к, перевёрнутой к верху дном, шлюпке, которую мы даже не стали осматривать! Офицеры и адъютанты всё поняли, и, развернув катер, направились прямиком к Великой княжне Ольге Фёдоровне. Они не ошиблись. Девушка, действительно, была жива, хотя и сильно измучена и замёрзла, как и, находящийся рядом с ней, капитан, печально известного шикарного круизного лайнера-дворца. Бедолаг, осторожно сняли с лодки, и, пересадив на борт катера, повезли на ?Штандарт?. Офицеры с императорской яхты заботливо укутали их тёплыми пледами и принялись отвлекать от мрачных мыслей легкомысленной беседой. Теперь для Ольги и капитана всё плохое закончилось. Их ждал внимательный осмотр и медицинская помощь личного врача императорской семьи Евгения Сергеевича Боткина. Он уже, в своей каюте, всё подготовил для принятия, жертв страшного кораблекрушения. Фрейлины всех Великих княжон, тоже были наготове, как и их венценосные подопечные.