Dithurambos (1/1)

—?Ваши романы держат читателя в напряжении с самой первой главы и до самой развязки,?— ведущая вертит в руках книгу с яркой обложкой, демонстрируя ее на камеру; камера берет обложку крупным планом: изображение напряженного всматривающегося во что-то мужчины с откровенно отмороженным выражением лица и взглядом убийцы, темный силуэт на темном фоне, по фону?— россыпь роскошно-алых цветов, от цветка к цветку все более походящих на крупные сгустки крови.Камера берет отдаленный план студии, зрителей, снова?— на лице ведущей.Ведущая кивает гостю сегодняшнего выпуска еженедельного шоу, продолжая:?— Причем, зачастую, финал ваших детективов бывает совершенно неожиданным…—?Оу,?— гость, знаменитый писатель-детективщик, скромно улыбается,?— на самом деле финал всегда предсказуем, причем, зачастую, с самой первой главы…—?И, тем не менее,?— ведущая обращается к своему гайду, и зачитывает вслух высказывания:?— ?я был шокирован эпилогом?, ?кто бы мог подумать?— я?— так ни за что не мог бы?, ?никогда бы не догадался?, ?меня просто повергла в шок и размолола в ничто развязка этого запутанного сюжета…?—?Ну, это обычный писательский трюк,?— еще более скромно улыбается гость, автор недавно увидевшего свет романа, ставшего бестселлером в первую же неделю продаж,?— отвлечение внимания читателя от очевидного. В детективе все?— и сюжет, и поведение героев?— должно иметь причинно-следственную связь, и быть логичным. Иначе это не будет детективом. Но наличие такой логичности может сделать произведение скучным: никому не будет интересно читать книгу, если с первого же абзаца ясно, что убийца?— дворецкий. Важно выдержать логику между мотивами и действиями преступника, причиной и следствием, и в то же время заинтересовать читателя, заставить его строить догадки, решать задачу. Чтобы усложнить ее, эту задачу, можно использовать, скажем так, отвлекающие маневры. Чтобы читатель рассматривал разные версии. Потому что, повторюсь, в детективе все всегда предсказуемо, начиная с самого начала. И нужно иногда… немножко запутать читателя.—?Ах вы коварный! —?ведущая, притворяясь возмущенной и потрясенной, всплескивает руками, и шутливо грозит пальчиком своему гостю, заливаясь колокольчиковым смехом.—?Да вы даже не представляете! —?смеется, вторя ей, гость.Несколько камер берут поочередно разные планы, пока ведущая и гость о чем-то тихо переговариваются, в качестве забивки пускается рассказ об основной сюжетной линии нового детектива, кратко напоминаются основные факты о самом авторе, чьи романы на протяжении многих лет издаются на десятках языков и читаются миллионами людей, мелькают обложки разных изданий в разных странах.—?Ваших поклонников занимает множество вопросов относительно вашего творчества, того, как вы пишете, как создаете героев ваших романов,?— ведущая снова заглядывает в свой гайд,?— на фанатских форумах посвященных вашим детективам, люди обмениваются мнениями и обсуждают ваши сюжеты.—?Это очень приятно,?— кивает гость,?— осознавать, что твои фантазии и твое воображение побуждают людей к мыслительному процессу, и пробуждают в них собственную фантазию. Если созданное твое произведение вызывает у людей интерес настолько, что они с головой погружаются в его изучение и стараются докопаться до неких основ, значит, ты старался не напрасно, когда оформлял идеи из своей головы в напечатанные слова и фразы.Он смеется, ведущая подхватывает его смех, кивает, на экран пускается изображение страниц блогов и форумов с обсуждениями, камера берет крупным планом особенно острые высказывания и заголовки.—?В отношении фантазий,?— ведущая хитро улыбается,?— частенько возникают слухи… или, назовем их так, домыслы… устоявшееся мнение практически, что писатели-детективщики заимствуют идеи для своих романов… ну, допустим, обращаясь к реальным ситуациям. Своей жизни в том числе. Или даже, если в их жизни не было, но им хотелось бы…—?Ну-ка, ну-ка,?— гость копирует ее хитрую улыбку,?— неужели я услышу сейчас нечто, что прозвучит как слово ?сублимация?…—?Ну не так в лоб… —?ведущая делает успокаивающий жест, в притворном ужасе кривя большой рот,?— мы не хотим говорить о сублимации…—?Но всем же известна прописная истина о том, что писатели-детективщики?— скрытые потенциальные преступники… —?округляя глаза в том же притворном ужасе, кивает гость. Ведущая делает фэйспалм, красиво и изящно поднося ладонь к лицу так, чтобы не задеть грим и не сбить прическу:—?Ну просто с чего вдруг мирному человеку в его обывательской жизни приходят в голову мысли об убийствах, грабежах и заговорах… Есть мнение, что обстоятельства жизни писателя и ситуации…Гость смеется:—?Вы полагаете, в моей жизни периодически возникают ситуации, когда мне нужно закопать трупы на своем заднем дворе, или, скажем, заманить хитростью и убить ненавистного мне человека?!—?Ну я не знаааааю… но… Ваши поклонники склонны демонизировать вас!—?Да что вы, я настоящий ангел!Камера дает крупный план ангельского лица.—?Ваши поклонники предполагают,?— уворачивается ведущая,?— что вы все же сталкиваетесь с какими-то определенными обстоятельствами, и затем переносите что-то из этого в ваши книги…—?Любой писатель так или иначе, но переносит в свои книги какой-то свой личный опыт и свои мысли, естественно, но в остальном, это творчество основано именно на богатом воображении, фантазии, и способности ВЫДУМЫВАТЬ ситуации… сюжеты, и персонажей. Если бы я стал описывать свою жизнь, это была бы очень скучная книга, и вы никогда не дочитали бы ее даже до середины. Так что каждый мой детектив?— это выдуманная мной история, полностью?— от и до.—?Окей, отлично,?— ведущая снова заглядывает в планшет,?— значит, сюжеты ваших книг и их герои большей частью все же являются именно выдуманными, что вы скажете об обратной ситуации?—?Что вы имеете в виду? —?смеется гость. —?Насколько выдуманные сюжеты оказывают влияние на мою жизнь? Насколько я привношу в свою реальность то, что я выдумал?—?Именно! Истории известны случаи, когда авторы произведений настолько погружались в выдумывание миров, в вымышленные события и героев, что начинали экстраполировать в реальность… известны даже трагические случаи подобной увлеченности писателей собственными творениями… Насколько подобный писательский метод…—?Подобное поведение, скорее, больше относится к проблемам психики, чем собственно писательского стиля. И это скорее свойственно не писателям?— творцам миров и героев, а поклонникам этих миров, которые излишне привязываются к определенным вселенным и персонажам… вы знаете, настолько, что требуют зарегистрировать в своих документах расовую принадлежность как ?эльф?, или ?джедай?…Ведущая хохочет, и хлопает в ладоши, потом с видом ?уел? кивает гостю, тот продолжает:—?Когда человек излишне увлекается чем-то, и находит в этом больше интереса, чем в окружающем мире, он может уйти в собственные фантазии настолько, что потеряет связь с реальностью.—?У писателей такое бывает.—?Возможно, у мистиков, или эзотериков… фантастов… Но писательство тут ни при чем. Это не столько последствия интенсивного творчества и работы воображения, сколько чисто единичная проблема отдельного человека, у которого были предпосылки. К писательству это отношения не имеет, таковой человек может быть и посудомойкой, или садовником.—?Окей, окей, давайте отвлечемся от мистиков и фантастов, и я переформулирую, озвучив мнение, иногда высказывающееся на форумах ваших поклонников: насколько вы включаете в свою жизнь то, о чем пишете?—?Совсем не включаю. Я люблю своих персонажей, люблю героев своих книг, они мне как дети… но они моя выдумка. Они вымышленные. И все, происходящее с ними?— тоже выдумка. Они не влияют на мою настоящую жизнь.—?Совсем?—?Ну… бывают моменты, когда я мог бы подумать -"оу, вот этот мой герой сейчас поступил бы так-то, а вот тот сказал бы вот это?. Иногда бывают ситуации, которые я мысленно характеризую какими-то устойчивыми выражениями, принадлежащими моим персонажам. Мои герои дороги мне, но никто из них не дорог настолько, что я стал бы приглашать его жить в свою жизнь.—?Ваши персонажи получаются очень яркими. Даже если… —?ведущая берет в руки книгу, демонстрирует обложку с мрачным типом на ней,?— они, как ваш новый герой, не слишком обременены моральными нормами…—?По-моему такие даже более популярны! —?смеется гость.Ведущая подхватывает его смех:—?Это определенно! Читатели любят, когда персонаж не слишком правильный, делает ошибки, неверный выбор, колеблется…—?Такие им ближе.—?Такие всем ближе. Про ваши книги говорят, что даже второстепенные и эпизодические персонажи в них очень живые…—?Видите ли, любому писателю, если он пишет хоть сколько-нибудь объемное произведение, требуются эпизодники-герои и эпизодники-события, нечто, что нужно для общей линии повествования, или для создания антуража, колорита, но что ты описываешь буквально парой штрихов, не перегружая деталями. Чтобы это не выглядело картонно, нужно, чтобы эти пара штрихов были достаточно яркими. Тогда это будет смотреться живо и правдоподобно, с одной стороны, и тебе не нужно перегружать книгу и читателя излишними описаниями?— с другой.—?Понятно. —?ведущая выдает голливудскую улыбку, сверяется со своим планом. —?Тогда следующий вопрос: как вы справляетесь с вашими творческими кризисами?—?С моими?— ЧЕМ?! —?гость делает преувеличенно, комично удивленное лицо.Они хохочут с ведущей на два голоса.—?Да, конечно,?— отсмеявшись, ведущая кокетливым жестом поправляет прядь волос, при этом не меняя ее положения ни на полдюйма,?— я понимаю, что к вам это едва ли может иметь отношение, вы необыкновенно плодовитый автор, и ваши романы выходят в свет один за другим, а разнообразие сюжетов и идей просто потрясает, ваша фантазия поистине неисчерпаема, и вы радуете своих читателей нетривиальностью своих книг. Но, все же?— есть такое понятие, как творческий кризис, когда просто отсутствуют идеи. Бывает, автор должен писать книгу, но сюжет просто не идет. Просто?— ничего не пишется.—?Ох, не бывает,?— тихонько посмеиваясь, задорно шепчет гость, все время, что она произносит свой текст,?— совсем-совсем не бывает…Они снова смеются?— искренне и громко.—?На самый тяжелый случай,?— отсмеявшись, заговорщически говорит гость, чуть наклоняясь к ведущей и понижая голос, словно готовясь сообщить великую тайну, он указывает рукой в сторону,?— есть одно верное средство… вы можете видеть его вон там…Камера берет крупный план довольно посмеивающегося явного латиноса со смешной бородкой-эспаньолкой, и с совершенно не уместной здесь, в студии, яркой кепочкой на голове. На кепочке надпись ?МЕГА МОЗГ?.—?Это мой самый близкий друг,?— сообщает гость,?— и он же?— мой редактор, Человек-С-Волшебным-Пинком, и если вдруг я начинаю чуть тормозить с написанием какого-либо романа, именно он должен своим добрым и тактичным словом побудить меня творить более продуктивно.—?Волшебный Пинок незаменим, и, бывает, нужен многим в их работе. Но. Мы говорим о творчестве. О писательстве. Мы очень близко подходим к области, ответственность за которую возлагается на иные… материи. Это то что называется областью муз. Так что, насчет источников вдохновения,?— ведущая улыбается томно,?— возможно, этот вопрос прозвучит слишком романтически… и он довольно откровенный… но… есть та, что вас вдохновляет и побуждает творить?—?Я всегда в поиске своей музы, а пока не встретил ее, предпочитаю творить сам и по собственному почину в меру своих скромных сил… —?и гость с извиняющейся улыбкой разводит руками.После шоу, он, форсируя толпу и раздав кучу автографов на протягиваемых экземплярах книг, пробивается к ожидающему его ?МЕГА-МОЗГУ?, улыбается на камеры, приветливо кивая на все стороны, и рычащим шепотом сообщает своему редактору на ухо:—?Увези меня отсюда, пока меня не стошнило. Они даже не трудятся придумывать новые вопросы, каждый раз одно и то же.—?А что ты хотел-то,?— редактор бодро таранит народ, уводя за собой своего подопечного.Очередная подсунутая книга?— с цветами-кровью и мрачным лицом на обложке, очередной автограф, рукопожатие -"потрясающий сюжет, никогда бы не думал, что убийца…??— продвижение вперед. Две вспышки камер, приветственный взмах рукой, широкая улыбка.—?Кажется, я начинаю понимать, как становятся маньяками…—?Ими рождаются, задумайся об этом. И вообще, эта толпа вокруг?— простые милые люди, что ты ждешь от них…—?Хоть чего-то нового. Что заставило бы меня начать подозревать возможность наличия у них ума.—?О, ты надменный и пафосный ублюдок, ну не бухти.—?Я серьезно?— еще раз подпишешь меня на такую засаду, и я тебя убью.—?Серьезная угроза, вон, тебе уже практически выдвинули обвинение, что ты латентный убийца и сублимируешь.—?Эта тема будет вечно популярна. Я не могу просто писать про убийства? Я обязательно должен испытывать тягу к убийствам сам?—?Однозначно! Сам-то не замечаешь за собой?—?Нет.—?А только что грозился меня убить!Опять?— подсунутая книга, автограф, рукопожатие?— ?как вы все это сочиняете, как вам это только в голову приходит?,а вы как думаетена самом деле я занимаюсь ?всем этим? ночью, а днем просто сажусь и записываю как же ещеоу ну вот меня и раскусиличерт неловко вышло—?Моя машина там,?— редактор указывает рукой, и тащит своего автора к припаркованному автомобилю,?— давай, еще немного.—?В следующий раз стоит захватить оружие?— будем отстреливать особо рьяных. Эта толпа страждущих каких-то откровений от меня…—?Им только одно и интересно: как ты придумал новый роман, кто был прототипом героя, и как ты можешь жить, если твоя совершенно очевидно больная голова придумывает такие извратские сюжеты.—?Они не извратские!—?Да мозгоебство. Но я в хорошем смысле, люди такое любят.Два хлопка дверцами автомобиля, взвизг шин?— и пишущую звезду мирового масштаба увозят в ночь.На двух видео стендах у здания студии крутятся изображения того же, что и на обложке нового романа?— мрачный темный фон, прищуренный по-иствудовски взгляд, бьющий наповал, как меткая пуля из револьвера, россыпь алых бутонов, похожих на сгустки свежей крови.