17. Майло. (1/1)

О чём думают зрители, когда клоун выходит на середину арены, ложится навзничь и лежит так пять минут, десять, четверть часа?.. Клоун устал, думают дети. Мама сказала ему поспать после обеда. Клоун накурился, думают подростки. Он бухой в стельку. Клоун умер, думают взрослые.Не удивительно, что Уайк так разнервничался. Майло от души потянулся одной рукой и перевернулся на ещё не намятый бок. Трогательное беспокойство Уайка вызывало смешанные чувства. С одной стороны, оно бесило безумно: сам же, хрен старый, выстрелил, привязал к кровати, бегаешь вокруг с бубном и прочими шаманствами – и удивляешься, когда что-то идёт не так! С другой стороны, это было приятно: уже больше двадцати лет за Майло не ухаживали так самоотверженно. Хоть и бестолково, хоть и бесило, да…Иногда Майло даже задавался вопросом: это Уайк так о нём заботится – или себя наказывает?Впрочем, неважно уже. Старик проиграл, и если до сих пор не понял, то вот-вот поймёт. Майло гордился собой: наконец-то он вывел Уайка на чистую воду. Наконец-то Уайк показал своё истинное отношение к нему, пусть это неожиданно и оказалось отношением курицы-наседки к цыплёнку. Зато как смешно он носился вокруг, кудахча и потрясая градусником! Закрыть глаза и вспоминать, как дивный спектакль! Будь они в книге, эту главу Майло назвал бы ?Сорванная маска?. Или ?Отцовские инстинкты престарелого извращенца?. Очень интересно звучит, между прочим. Майло фыркнул в подушку и скривился, представляя, какие ещё к семидесяти годам у этого престарелого извращенца могли проснуться инстинкты. Сделал бы Мэгги ребёнка – видит Бог, всем сейчас было бы легче!Хотя что Мэгги… Ей и так неплохо.Может, она хоть звонит иногда, спрашивает о его самочувствии? Не могла же она так просто вычеркнуть его из жизни и… А что, если она считает его погибшим? Или Уайк купил её молчание?Или она нашла себе нового легковерного придурка побогаче, и смылась с ним на тёплый остров. И Уайк, не к ночи будь помянут, тоже куда-то смылся, между прочим! Всё, приступ заботливости прошел? Майло не хватало аудитории, которая оценила бы красоту томной позы погибающего, но не сломленного героя. И, конечно, трагическое выражение лица. Этот изгиб рта, одновременно трогательный и печальный…Печально хотелось в туалет – Уайк как нарочно влил в него несколько стаканов воды, верно, считая её средством от всех болезней. А Майло ничего не оставалось, кроме как закатывать глаза и покорно пить. Теперь вода желала вернуться обратно в природу.Майло прислушался, но внизу было тихо. Как Уайк живёт один в таком большом пустом доме? Не удивительно, что он в конце концов свихнулся. Было ужасно скучно. Одиночество Майло ненавидел, особенно в последнее время: в нём он оставался наедине со своими невесёлыми мыслями. Неизвестно, чем закончилась книга, неизвестно, когда его отпустят, и отпустят ли вообще. Врал же, поди. А если не врал – то чего медлит, кого ждёт? Майло уже чувствовал себя совершенно здоровым. Ну да, конечно, будет ужасная слабость первые несколько дней, или недель, но это ерунда, переживёт. И голова. Неизвестно, каких последствий ждать. И спина. Она и так постоянно ноет, то ли от лежания, то ли… Майло запретил себе об этом думать. Стоило изобразить умирающего – и в голову полезла медицинская ерунда! Разберётся с проблемами на свободе, пока нужно переживать о куда более интересных вещах. Об Уайке. Уж не уехал ли? ?За врачом?, - подняла голову вялая надежда. ?К любовнице, лечить нервы?, - подсказала внезапная паника, и по спине поползло цепкое щупальце страха. Майло попытался уснуть, но ничего не получалось, и он снова стал придумывать, как выбрались на свободу герои ?Крысоловки?, кому принадлежали драгоценности и насколько плохо обойдётся судьба с самим крысоловом и его соперницей. Недочитанная книга мучила, как заусениц – и откусил бы, и не прилично, давно вырос из того возраста, чтобы ногти грызть. Проклятый старик знал, чем его окончательно вывести из себя! Вообще-то Майло рассчитывал, что ему, невинно страдающему, дочитают до конца – но осталось ещё чуть меньше половины. Дня на два. Майло надеялся выбраться отсюда раньше. Как те самые Кэтти и Саймон. Правда, сначала они занялись любовью. Но этот пункт Майло собирался пропустить. А они действительно выбрались?.. Может быть, на последней странице книги бункер до верха наполняется водой, они успевают сделать последний вдох – и, держась за руки, опускаются на дно?Что, если в этом как раз и скрыта самая суть?.. В представлении больного на голову психопата, естественно.Кстати, а вот и он пожаловал, не прошло и века! Сначала Майло почувствовал запах кофе, а потом уже услышал шаги. Уайк решил на старости лет заняться спортом, не иначе, и усиленно игнорировал лифт. Подкрадывается, сволочь.Майло не собирался подпрыгивать ему навстречу с радостным криком и распахнутыми объятиями, и, зажмурившись, упрямо притворился едва живым. Тактика выжидания до сих пор неплохо срабатывала.Да Уайк и сам не торопился что-то делать. Он присел на край кровати, глотнул кофе, и чашечка звякнула о тумбочку. Невольно напрягшись, Майло боролся с желанием открыть глаза, или задать дурацкий вопрос, вроде: ?Как думаешь, мне уже можно яичницу с беконом, или подождать недельку??Но он молчал, и Уайк молчал тоже. Потом прохладная и тяжелая рука опустилась Майло на затылок, пальцы зарылись в давно не мытые волосы. В прошлый раз всё начиналось так же, а потом его застрелили.Майло дёрнул головой, пытаясь сбросить руку. Голова отозвалась глубоко засевшей ноющей болью, а рука никуда не делась.- Пошел вон, - прорычал Майло.Уайк сделал вид, что оглох. Махнув свободной рукой, Майло задел его по плечу, но слишком слабо. Уайк поймал его за запястье и крепко, так, что синяки будут, сжал. Вырваться не удалось, несмотря на все отчаянные трепыхания. Ещё несколько минут он молча сидел, одной рукой больно сжимая запястье, а другой – почти невесомо поглаживая по голове. Смирившись, Майло перестал дёргаться и придумывал жестокую месть, но месть почему-то не придумывалась.- Вот так-то лучше, - сказал Уайк наконец, выпуская его. – Другое дело. Ты всё ещё умираешь, или передумал?- Откуда мне знать? – уязвлено огрызнулся Майло.- Ты уж подумай, будь добр. Я слишком много на тебя времени потратил, чтобы ты вздумал умереть.- Плакать будешь?- Труп пинать, - Уайк оскалился, а может улыбнулся так. – За бездарно выброшенное время. В моём возрасте ко времени следует относиться серьёзно, знаешь?Майло тут же захотелось сдохнуть назло, но вопрос, кому он сделает хуже, оставался весьма спорным. - А на меня тебе, конечно же, плевать.- Конечно, - легко согласился Уайк. Как будто его спросили, налить ли ему водки. Хмыкнув, Майло принял самую изящную из всех доступных ему поз – перевернулся на другой бок, к Уайку лицом, согнул ногу и устроил руку на талии. Эдакий отдыхающий ангел.- То-то час назад ты в истерике бегал вокруг с водой и градусником, - сказал он с лёгким придыханием. - От полнейшего, абсолютного безразличия.- Да ты пойми, Майло, - Уайк пересел в кресло и развалился там, как в первом ряду партера. Ценитель, чтоб его… - Мне очень много лет. Я прожил долгую, насыщенную жизнь, очень многого добился – и нет ничего удивительного в том, что мне многое удавалось. Кое-что легко: само плыло ко мне в руки. Кое-что требовало усилий – но я был упрямым, старательным, талантливым, и в конце концов добивался, чего хотел. Мне всё удавалось, и не было вершин, которые не удалось бы взять.- Кроме меня, - тихонечко подсказал Майло.- Ну что за вульгарщина, - Уайк скривился. – Ты бросил мне вызов. В тот самый миг, когда я склонился над тобой, лежащим на полу… Как красиво ты лежал! Полы пальто разметались, словно чёрные крылья падшего с небес ангела, изломанная поза, совершенное лицо человека, почти перешедшего за грань. Я думал, ты мёртв. Но в тот самый миг, когда я приподнял тебя, почувствовал мягкость и тепло твоего тела, уловил ухом твоё слабое дыхание, я понял, что ты снова бросаешь мне вызов. Нам обоим следует с этим смириться: в нашей игре будет бесконечное число сетов, пока мы оба живы. Что ж, я принял и эту игру. Позволить тебе умереть означало проиграть. Сегодня ты здорово испугал меня, не скрою. Ведь я был в полушаге от счастливого завершения истории.- Наша история никогда не закончится счастливо… Энди.Зло улыбаясь, Майло послал ему воздушный поцелуй. Уайк дёрнул ртом. - Теперь твой черёд признать: мне действительно удаётся всё. Ты жив и здоров. - О да, - согласился Майло. – Я определённо жив. Возможно, даже здоров. Умереть назло уже не казалось ему такой скверной идеей. - Рад, что ты это признаёшь. Уайк бросил на кровать две связки ключей. Одну, с синим брелком, Майло узнал сразу. О назначении второй, с двумя маленькими ключиками, догадался через несколько секунд, и тут же схватил, до боли сжав в кулаке. Он ожидал какого угодно подвоха. Что Уайк просто посмеётся над ним, когда окажется, что это ключи от других наручников. Или от велосипедного замка. Или…Наручник со щелчком открылся. Майло медленно сел, потирая запястье, потом содрал с него бинты. И со второго тоже. Уайк смотрел на него исподлобья, и Майло едва подавил желание наброситься, ударить, придушить. Это низко, но он имеет на это права. Мёртвый Уайк был ему совершенно не интересен, как и Уайку неделю назад не интересен был мёртвый Майло Тиндл. Столько усилий, действительно! И зачем?Руки немного дрожали, когда он подбирал ключи от машины. Вот смешно будет, если его старичок не заведётся после недели на улице. Он не такой крепкий, как чёртов, мать его, Уайк.- Не буду обещать, что мы никогда больше не увидимся, - промурлыкал Майло, попытавшись грациозно встать на ноги.Зловещая улыбка должна была убедить Уайка, что он очень, очень пожалеет об этой встрече. Майло всё-таки покачнулся, но хоть не свалился обратно. А то Уайк мог бы передумать и оставить его ?долечиваться?. Как знать, вдруг у него пистолет в кармане?..Но Уайк только усмехнулся. - Ты мне смертельно надоел. Так что будь добр…- Хоть ботинки верни. Я за них пятьсот фунтов отдал.- Да, конечно.Уайк тяжело поднялся, опираясь о подлокотники; пошуршал в гардеробе и вернулся с объёмным пакетом. - Все твои вещи здесь.- Уверен? – издевательски переспросил Майло. – Как, совсем ничего на память не оставишь?- Кое-что оставлю, - Уайк, словно ждал этого вопроса, пошарил в кармане пиджака и с довольным видом протянул Майло открытую ладонь. Майло не сразу сообразил, что это за маленькая штука на ней. Пуля. - Извращенец, - прошипел он. – Извращенец старый.- Хочешь что-то ещё? Подарить книгу с автографом?- Нет, - прорычал Майло. Потому что хотел. Заполучить проклятую ?Крысоловку?, дочитать и вышвырнуть со спокойной совестью в помойное ведро, перед тем изорвав на мелкие клочки. – Ничего не хочу. Хочу громкой музыки, тёплой воды, красивых женщин, и убраться подальше от этого склепа!Стоять на ногах оказалось непростым делом. Куда сложнее, чем Майло себе представлял. Но тут главное было не сплоховать. Он поднял пакет и, виляя бёдрами, дотащился до лифта, где устало привалился к решетке.Хорошо, что Уайк не пошел за ним. Тогда, наверное, Майло бежал бы на подгибающихся ногах, падал со ступенек, царапал ключом дверцу автомобиля, не попадая в замок. Но нет. Старый ублюдок позволил ему уйти красиво. Майло швырнул пакет на переднее сидение, пристегнулся, выдохнул – и повернул ключ зажигания. Мотор ровно, знакомо загудел.Рана ныла – терпимо, но тягуче-недружелюбно. Как верный, притаившийся до времени враг. Голова кружилась. И во рту стоял мерзкий привкус желчи. Сущая ерунда. Ведь теперь он свободен. Что это на старика нашло? Кто бы мог подумать… Майло опустил стекло.- Да пошел ты, - заорал он. – Пошел ты к чёрту, Эндрю Уайк!