2. Майло. (1/1)

Снова этот сон, чёртов кошмар, от которого он так и не смог отвязаться, даже заставив старика самого дрожать от страха. Майло моргнул, но мертвенный зелёный свет, окутывающий его, никуда не делся. Это было… странно.Сколько прошло дней, четыре? И каждую чёртову ночь ему снилось, что ублюдок стреляет по-настоящему. В этот раз даже было больно по-настоящему: ныло в боку, и в голову как гвоздей с ватой насыпали. Майло застонал, мечтая проснуться, и тут только понял, что глаза его открыты. Воспоминание о последних секундах жизни вспыхнуло в больной голове – и опало пеплом. Уайк стрелял в него! На самом деле стрелял!К горлу подкатила тошнота, Майло сухо сглотнул несколько раз. Получалось с трудом, а сердце колотилось от ужаса – это должно было заставить его поверить, что он жив, но… Что, если это не так? Если он умер?! Майло хорошо помнил, как падал в шахту лифта, быстро – и бесконечно долго. Время растянулось, словно пружина. Словно пыталось за несколько мгновений отдать ему всё, что было должно за непрожитые годы, за не наступившую старость, за несыгранные спектакли, не встреченных женщин, не выпитые бутылки, за все города и страны, в которых он никогда уже не побывает… А потом резко сжалось обратно, перемалывая его, разрушая, превращая в ничто и утягивая в темноту. Это… это Уайк сделал с ним!Взвыв от ярости, Майло попытался вскочить с кровати, но не смог даже шевельнуться. Грудь сдавило, он едва заставил себя дышать. Соберись, сказал он себе, соберись, иначе так и останешься здесь. Мёртвым.Если в него стреляли, значит, он ранен? Господь милосердный, да он, наверное, истекает кровью!.. Нужно узнать наверняка. Майло хотел было опустить руку, чтобы ощупать себя – рука не послушалась. Он вообще не чувствовал её. Не чувствовал!Паника захлестнула мгновенно, и он закричал. Его хватило ненадолго, он сипло выдохнул и всхлипнул, сглатывая слёзы – бороться с ними оказалось невозможно, горячие, солёные, они катились по щекам, и Майло казалось, что он всё глубже проваливается в пропасть. Мир, и так размытый, превратился в колышущееся серо-зелёное марево. - Так больно? – услышал Майло холодный голос совсем рядом, но ответить не смог. Бессильное отчаяние навалилось на него неподъёмным грузом, атлантам легче было держать на своих плечах небо, чем ему – выдерживать это отчаяние. Майло снова всхлипнул. Из тошнотворного марева выступил человек, смутно проглядывались очертания чёрного силуэта: строгий костюм, седые волосы, неразличимое пятно лица. - Так больно? – повторил он.Больно почти не было. Майло смутно подозревал, что до сих пор в шоке, и только поэтому не корчится. - Я не… не могу… пошевелиться, - прошептал он.- И хорошо, - безжалостно отрезал Уайк. Майло услышал звон стаканов, потом – звук льющейся жидкости. Господь милосердный, старик собирается напиться, глядя, как он подыхает? По глотку за каждый стон? Ну нет, не дождётся!Майло попытался сказать себе твёрдо, что скулить не станет, и просить пощады – тем более, хватит уже, один раз попросил… Вышло неубедительно, он сам себе не поверил. Паника билась в голове, подавляя все разумные мысли.- Ублюдок, - прохрипел Майло. – Ты в меня стрелял...- Отрицать не буду.Уайк снова чем-то звенел в изголовье, и паника от этого и не думала утихать, наоборот. От собственной беспомощности хотелось взвыть. Слишком ясным было понимание: что бы ни задумал старый садист, в этот раз Майло нечего этому противопоставить, и никак не удастся этого избежать. Всё, поздно, проиграл. Он снова всхлипнул.- Прекрати рыдать, - прикрикнул Уайк. – Довольно скулить, будь же мужчиной!Майло прикусил губу, чтобы действительно не разрыдаться.- Я шевельнуться не могу, - прохрипел он. Губы дрожали. – И… не чувствую рук. Я упал со второго этажа. Я… Что, если я сломал спину?!Стало тихо. Вот, он сказал это. Легче не стало, наоборот. Всепоглощающий ужас покачивал его на тёмных волнах. Смысл об этом говорить, если… Если ничего уже не исправить? Майло сморгнул слёзы. Уайк смотрел на него с любопытством – взгляд острый, как скальпель, и такой же холодный. Скальпелю безразлично, причиняет ли он боль.- Не говорите ерунды, мистер Тиндл. В вас дырка от пули, этого я не отрицаю. А что касается ваших рук – тут всё просто: я привязал вас, чтобы вы не вздумали дёргаться. Попробуйте пошевелить пальцами ног.Ноги были тяжелыми, как две гири, и Майло сомневался, что сможет шевельнуть хоть мизинцем. И они ужасно замёрзли, Майло не знал, почему – холодно ему не было. Пробовать было страшно, но он всё же собрался с духом. Пальцы пошевелились легко и естественно.- Вот видите, - сказал Уайк, который, оказывается, внимательно наблюдал. – Вам лишь бы устроить очередную сцену. - Идите… к чёрту, - сходя с ума от невероятного облегчения, прохрипел Майло. - Я могу уйти, - согласился Уайк. – Но тогда вы истечёте кровью на этой восхитительной прыгучей кровати – и сдохнете. Возможно, так и следовало бы с вами поступить, но, поразмыслив, я решил, что жизнь вам следует сохранить. Быстрой смерти от пули вы не заслуживаете. - Будете отрезать от меня по куску каждый день? – жалко улыбнулся Майло и слизнул с губ слёзы. По крайней мере, ему хватило сил прекратить эту глупую истерику. – Валяйте. Он на мгновение представил, что именно это Уайк и собирается делать. Представил Уайка с ножом. На сколько его хватит, при таком раскладе? Через сколько дней он начнёт валяться у Уайка в ногах, умоляя прекратить? К горлу снова подкатила тошнота, он дёрнулся в попытке перевернуться на бок – и тело пронзило болью. Как будто до тела только сейчас дошло, что его продырявило пулей. Ощущение было, словно под рёбра засадили раскалённой спицей, и острый конец её вышел из спины. Майло закричал. - Я же просил не дёргаться, - Уайк вежливо дождался, пока Майло справился с собой. Впрочем, только внешне – боль разъедала его изнутри. – Впредь лежите смирно. Пока я собираюсь просто вынуть пулю, ничего больше. Сейчас я приподниму вам голову, и вы выпьете. Не вздумайте упрямиться. Потом… потом я сделаю всё остальное. Вы меня поняли?Не отвечая, Майло смотрел сквозь него и видел свою восхитительную - никчемную, но восхитительную - жизнь. Свой старенький Ситроен, свою однокомнатную съемную квартирку с холостяцким беспорядком и с пустым холодильником, и, конечно, бар, где он пил двойной виски со льдом по вечерам, но не каждый вечер, потому что чаще всего на это не хватало денег. Вздохнув, Уайк просунул ладонь между его затылком и кроватью.- Не трогайте меня, - возмутился Майло.- Буду трогать. Пейте.Губ коснулся стакан, Майло вдруг понял, что умирает от жажды, сделал глоток – и закашлялся. Боль тут же скрутила его, он влип в боль, как в паутину, задёргался, и ему показалось, что он задыхается.- Тише, тише. Уайк большим пальцем погладил ноющий затылок. Майло ненавидел Уайка в этот момент особенно сильно – ещё и за то, что от прикосновения, почти… почти человеческого, ему становилось немного легче. - Могли… предупредить… - прохрипел он, когда смог говорить.- Я подумал, запах водки вы узнаете. - Подумали? Чем?!Теперь место, куда попала пуля, не вызывало сомнений – оно пульсировало влажно и горячо, и Майло казалось, что он чувствует сконцентрированную там смерть. Уайк снова поднёс стакан к его губам, Майло допил жадно, мелкими глотками. Он не мог сосредоточиться на происходящем настолько, чтобы понять, для чего Уайк пытается напоить его водкой? Но, пожалуй, этот выход Майло нравился. Просто напиться и забыть обо всём. И очнуться уже на том свете? Ну нет…- Зачем?..- Теперь заткнитесь, - приказал Уайк, и Майло сначала послушался, потому что невозможно было не подчиниться этому властному голосу.- Да какого хрена?..- Не шевелитесь. И не говорите, что я не предупредил.Что-то холодное коснулось живота. Майло скосил глаза и увидел массивные портновские ножницы. Уайк резал на нём футболку, и… Майло впервые увидел её – рану. Точнее, ореол тёмной крови вокруг. Ему сделалось дурно.- И лучше закройте глаза, - с неожиданным дружелюбием посоветовал Уайк. И продолжил ещё ласковей: - Не хочу, чтобы вас вывернуло прямо на кровать. Вас мутит?- Немного, - процедил Майло сквозь зубы. Его мутило от того, что голова разрывалась на части, грозясь вот-вот лопнуть, и от того, как под рёбрами проворачивалась не думающая остывать спица толщиной с кочергу. И от того, что этот ублюдок Уайк привязал его к кровати и теперь собирается поиграть ещё немного, напоследок – в доброго доктора. А от вида крови Майло не мутило совершенно, о нет. И ещё он дрожал мелкой дрожью от страха, который не мог контролировать, естественного и неотделимого от самой жизни – страха перестать существовать в любую секунду. Что-то мокрое и мягкое коснулось краёв раны, Майло дёрнулся.- Смирно! – рявкнул Уайк. И добавил миролюбиво: - Пока я только обеззараживаю вокруг. А вот теперь может стать действительно больно.Он вдруг надавил на рану, или рядом, или сунул в неё все свои пальцы, Майло не знал, это было неважно, он закричал, сам не узнавая своего голоса, так мало было в нём человеческого, и выгнулся дугой. Но Уайк навалился на него, отбирая последнюю свободу – вволю страдать, и Майло застыл под его тяжестью, хрипя и корчась из последних сил. Он потерялся в происходящем. Он не знал, сколько времени провёл в аду, время снова вело себя странно, оно замерло в одной точке, и точка эта была полна болью, кровью и смертью. Когда Майло пробыл в этой точке достаточно долго, ему начало казаться, что он медленно отдаляется от неё и смотрит на себя со стороны, любопытными глазами случайного прохожего, заметившего нечто, не предназначавшееся для чужого взгляда. Нечто такое, что могло бы свести его с ума, окажись он внутри, а не снаружи, за благословенным мутно-зелёным стеклом…- Мистер Тиндл?Холодная влажная ткань легла на лоб, Майло вздохнул с облегчением и открыл глаза. Уайк склонился над ним, хищно скалясь.- Я вытащил пулю, - сказал он, - и взял на себя смелость вас перевязать. Надеюсь, вы не возражаете? Вы держались молодцом. Не ожидал. Как, неужели это всё? Может быть, он должен поблагодарить? Нет, это едва ли. Майло оскалился в ответ. Сначала он выяснит, зачем старик пытается спасти ему жизнь – может быть, его труды и не стоят благодарности. Может быть, он правда хочет убить его ещё раз, каким-нибудь особенно извращенным способом?- Не забудьте об… антибиотиках… доктор, - посоветовал он, язык едва ворочался во рту, и чтобы расслышать его, Уайку пришлось наклониться.- Конечно. - Теперь вы… развяжете меня?- Не думаю. Отдыхайте, мистер Тиндл.