S (1/1)

Нет более ненавидимых одинокими людьми праздников, чем Рождество и Новый год - которые уже сами по себе принято преподносить как "семейные". Ибо в пору, когда люди в массовом ажиотаже носятся по магазинам, закупаясь подарками для всех своих близких и продуктами для подготовки к встрече гостей, обсуждают вопросы по новогоднему убранству и украшательству жилища с домочадцами - одинокий человек оказывается вне этого общего безумства. И как никогда остро ощущает это свое одиночество - ведь даже если запираешься ото всех в своем отшельническом уединении, на тебя изливают реки восторженной радости радиостанции, телеканалы, реклама и зазывалки в интернете. И даже звонки друзей и знакомых лишь в тягость - осознанно или невзначай, но они делятся планами, обсуждают, что купили супруге, детям, родственникам, куда поедут на праздники, или где будут встречать.Эндрю Уайк, миллионер и преуспевающий писатель, вовсе не ожидал, что его лично для него грядущие праздники внезапно обернутся проблемой одиночества. У него хватало иных проблем в жизни, разделенной на двоих с носителем буйного и неукротимого темперамента потомка детей солнечных апеннин. Майло Тиндл сам был одной большой и бесконечной проблемой, но это была та проблема, которую Энди выбрал и захотел себе сознательно, и странным было бы жаловаться. Про покой в собственном доме можно было смело забыть - краткие мгновения удавалось урвать лишь тогда, когда Майло приезжал со съемок вымотанным и серым от усталости, и когда у него не было сил чтобы огрызаться на попытки Энди погладить по волосам, или положить ладонь на плечо.Жить с ним было как ходить по минному полю - никогда не знаешь, где рванет, оттого Энди и не осторожничал - знал, что бесполезно, и что Майло может полыхнуть там, где как раз не ждешь.В этот раз рвануло из-за елки.Была середина декабря, сумерки наступали рано. Майло заявился уже затемно, и безапелляционно заявил, чтобы Энди собирался - в деревне открылась ежегодная предпраздничная ярмарка, они сейчас поедут купят на Рождество елку.Энди, уютно пригревшийся с ноутбуком под пледом на своей кровати, и обставившийся чаем, медом, и овсяными крекерами, с недоумением посмотрел на своего молодого компаньона поверх очков, в которых обычно занимался редактированием текстов, и равнодушно известил о том, что трупа дерева в его доме никогда раньше не бывало, и впредь не будет.После чего состоялся непродолжительный, но крайне эмоциональный диалог, с повышением градуса взаимных обвинений. По завершении которого Майло, выкрикнув, что здесь с его мнением вообще не считаются, с ним самим грубо и бесцеремонно обходятся, постоянно принуждают к каким-то абсолютно идиотским правилам, давят, издеваются, а в перерывах еще и грязно домогаются и растлевают, гордо хлопнул дверью, и уехал в ночь. Какой по счету это был хлопок двери, Энди уже сбился со счету.Перед сном он зашел в опустевшие комнаты Майло, посидел на его кровати, погладил его подушку, и, шаркая тапочками, убрел в свою спальню, приготовившись ждать, сколько будет нужно.Не звонить, не искать, не набиваться - три основные правила, установленные Энди самим для себя. И он им честно следовал. Продуманная и искусная организация "случайных" встреч, пересечений и контактов, разумеется, под действие этих правил не подпадала - уж если следовать принципам, то именно им. Не стоит впадать в фанатизм.На третий день после ссоры из-за елки Энди принял приглашение на встречу от старого приятеля режиссера, приехал в Лондон, долго шарахался по студии, просматривал отснятый материал, беседовал со сценаристом... и зорко бдил за всем вокруг. Внутренний радар на взлохмаченную светловолосую голову всегда срабатывал безукоризненно, но на этот раз объект, очевидно, был вне радиуса его действия.Потом уважаемому автору, по книге которого и ставили фильм, предложили поприсутствовать на съемке эпизода в павильоне, он с радостью согласился, но, зависая наверху с киношниками, с разочарованием обнаружил, что снимают сцену разборок между главным героем и его стервозной женой. Актрису с красивым и романтичным именем Мишель он видел несколько раз раньше - Мишель ее никто и никогда не называл, все обращались к ней "Микки", и ей это невероятно шло. Сейчас он впервые мог наблюдать за ней на съемочной площадке, и его неприятно резанула внезапно обнаруженная похожесть на Мегги: такие же надменные взгляды из-под ресниц при кокетливом повороте головы, такой же продуманно хрустальный смех, презрительные гримаски с выражением "ах, почему меня должна волновать такая мелочь".Отснятый дубль, к актерам кинулся что-то пояснять режиссер, Энди с хмурым видом прохаживался наверху, вспоминая любимую супругу и озадаченно пытаясь сообразить, не вложил ли какие-то ее черты и поведение в прописанную героиню - неосознанно, незаметно для самого себя. Потому как когда писал, он ничего такого в смысле сходства героини с своей собственной женой не усматривал, а вот сейчас, наблюдая за игрой актрисы - увидел. Из мыслей его вырвало и в секунду возвернуло в реальность упоминание имени "Тиндл" в шепотках киношников, болтающих неподалеку.Непроизвольно напрягая слух, делая вид что полностью поглощен возней на съемочной площадке, Энди подошел чуть ближе к ним.- ...ну она тоже себе цену знает, - долетел до него обрывок фразы, на который кто-то ответил:- Гримерша говорила, они в прошлый раз приехали вдвоем, на ее машине, значит, он оставался на ночь у нее.- Они вроде собирались провести Рождество вместе?- У него были какие-то там обязательства на праздники, но похоже он решил от них отказаться.Энди едва не навернулся вниз, вцепился в тонкую проволоку ограждений.Выходит, сходство померещилось не ему одному. Кто-то еще, сходивший когда-то с ума по богичной и несравненной Мегги Уайк углядел нечто знакомое, и, очевидно, притягательное в партнерше по площадке.Внутренний истерик тут же потребовал немедленно начать выкрикивать "где этот негодяй", найти Майло, и, схватив за руку, приволочь домой и запереть в спальне. Возможно, приковав для верности наручниками к батарее. Или к кровати.Истерика Энди быстро заткнул, холодно напомнив, что согласно официальному статусу, Майло Тиндл - свободный гражданин Великобритании, и имеет право проводить свои праздники где и с кем хочет. И если ему так принципиально встречать Рождество в доме, где стоит труп дерева - в добрый путь.Он - наша драгоценность!! - тут же возмущенно вступил внутренний собственник. - Он принадлежит только нам!! И мы обязаны незамедлительно вернуть свое - себе!!Исключено, - еще холоднее парировал Энди, - тогда эта белокурая полуитальянская бестия уверится в том, что без нее совершенно не могут обойтись, и совсем границ знать не будет. Сейчас он требует елку в дом, а завтра захочет притащить электрогитару и динамики, или домашний кинотеатр.Внутренний романтик попытался было робко подать голос за то, что домашний кинотеатр - совершенно чудесная идея, и что было бы здорово смотреть длинными зимними вечерами фильмы вдвоем, расположившись перед киноэкраном на диване под теплым пледом, уложив Майло головой себе на колени и рассеянно поглаживая его по волосам.Внутренний реалист грубо расхохотался, выкрикнув "это фантастика", а Энди, окончательно расстроившись, заткнул всех своих внутренних Уайков, и уехал домой, отклонив предложение об обеде под предлогом того, что придерживается строгой диеты и старается блюсти фигуру.Самое ужасное, что он тут даже нигде ни разу не соврал. Последние пару месяцев он и правда старался перейти на правильное и умеренное питание: по дому челноком сновал похудевший от нервов, стрессов, и загрузки на студии Майло, и смотреться на фоне тонкого и звонкого сожителя тяжеловесным бегемотом Энди совершенно не хотелось. Покинув Лондон, он вернулся в свою мрачную и опустевшую сейчас обитель. Дома он растерянно походил по огромному пространству первого этажа - с минимумом мебели, повсплескивал руками, побурчал "ну вот и куда тут можно поставить елку!", потом добавил "идиот"- подразумевая Майло, а закончил тем, что напился в собственной спальне и уснул до утра.На следующий день он слонялся из комнаты в комнату, мучимый одиночеством, потребностью выпить стакан водки, и желанием позвонить Майло и выкрикнуть, что тот может переезжать к своей актрисульке хоть насовсем.Единственным свидетельством приближающихся праздников была гирлянда, которую Майло повесил на спущенную вниз до самого пола электрическую лестницу - Энди тогда в категоричной манере потребовал "снять это немедленно", а Майло оскорбился и начал кричать, что ущемляют его национальные традиции. Энди специально гуглил, и за полдня не нашел в интернете никаких свидетельств того, что в итальянских домах принято украшать электрические лестницы гирляндами. Он попытался было уличить Майло в мошенничестве, но тот потребовал, чтобы Энди предъявил найденные свидетельства того, что в итальянских домах такой традиции нет. Энди рискнул намекнуть, что лично его дом - вообще ни разу не итальянский, но Майло возразил, что, раз Энди пожелал принимать на своей территории представителя итальянской нации, пусть даже тот представляет ее лишь наполовину, то должен чтить и его культуру.Сейчас, глядя на гирлянду, Энди думал, что это был тревожный звоночек. Не сосчитать, который из. Один из тех, что он пропустил мимо внимания.Система видеонаблюдения среагировала на движение, известив о том хозяина, на мониторах возник въезжающий на территорию маленький фургончик с неизвестным Энди логотипом, а через пару минут позвонили в дверь. Закатив глаза - ибо он не хотел никого видеть (точнее, он не хотел видеть никого, кто бы мог приехать к нему на такой машине, еще точнее - он не хотел видеть никого, кроме одного-единственного человека), Энди пошел открывать дверь.- Чем могу? - кисло спросил он, не сделав и попытки в любезность.- Эндрю Уайк? - уточнил бородатый грузный мужчина. - Мистер Эндрю Уайк?- Был с утра, - безразлично признался Энди, и опешил, когда ему сунули под нос закатанное в ламинат какое-то там удостоверение.- Я представитель фонда "Опека и поддержка", - пояснил прибывший деловито, - вы включены в базу курируемых нами пожилых одиноких людей. Вот, это вам, - и он всучил онемевшему Энди довольно большую красивую яркую коробку, перевязанную нарядным бантом, - с наступающим Рождеством и грядущим Новым Годом, мистер Уайк! Здоровья и всех благ вам. Положите этот подарок под вашу елку, и откройте на Рождество - вы сразу почувствуете, что не одиноки, с вами наше тепло, и поддержка!- Ага, ну ясно, - согласился Энди, оценивающе глянул на простецкое румяное лицо с крупным носом, и, перехватив коробку одной рукой, с силой дернул подносителя за бороду.