3 (1/1)

***Три месяца спустя.18:00Роберт-ХьюОтель ?Золотой орёл?, 21.00. Номер 39.18:02Хью-РобертЧто-то случилось? Возьми трубку!18:30Роберт-ХьюОтель ?Золотой орёл?, 21.00. Номер 39.18:32Хью-РобертНет.18:40Роберт-ХьюОтель ?Золотой орёл?, 21.00. Номер 39.18:42Хью-РобертПриеду.18:44Хью-РобертНо это ничего не меняет!***Хью сделал несколько кругов по городу, чтобы оторваться от нежелательных сопровождающих, и, припарковав машину у одного из торговых центров, направился к отелю. Всё это время он не переставал прокручивать в голове возможные варианты их разговора. А в том, что им предстоит долгое выяснение отношений, он не сомневался. Зачем ещё мог позвать его Роб. Главное, не дать слабины, не позволить ему, да и себе, начать всё сначала.- В тридцать девятый - Хью натянул кепку на глаза и приподнял ворот синей поло.- Вас ожидают - приветливо улыбнулась девушка, указав в сторону лифта.Ярко-белые, почти зеркального блеска, мраморные стены и полы, позолоченные бра с переливающимися всеми лучами спектра, похожими на сосульки подвесками, статуи с человеческий рост в каждом углу - шикарное местечко. Немного пафосное, но это его не портит. Три номера на этаже. Несколько гулких шагов по пустому коридору под аккомпанемент звонко качнувшихся от лёгкого сквозняка хрустальных подвесок.37, 38...39.Хью осторожно постучал. Потом потянул вниз кованую ручку и толкнул дверь, та легко поддалась.В просторной комнате с высокими потолками, обставленной витиеватой мебелью, царили тишина и приятный глазу полумрак. Канделябры, статуэтки, напольные вазы придавали этому месту несколько театральный, и даже бутафорский вид. Чего стоили одни только тёмные, в глубокой драпировке шторы, перехваченные золотыми верёвками с массивными кистями. Узорный паркет изменил звук шагов. Пройдя по комнате, Хью расположился в одном из роскошных бархатных кресел с высокой спинкой. Он и не подозревал, что в Лос-Анжелесе могут быть отели с подобным интерьером. Роби, как всегда, расширил горизонты его знаний об Америке.Погружённый в созерцание окружающего великолепия, до предела заинтригованный, гость не заметил появления хозяина номера. Человек остановился у окна. Свет падал так, что разглядеть стоявшего не представлялось возможным. Лишь силуэт.- Роберт – не уверенно позвал Хью.- Роберт? Здесь нет никакого Роберта. Моё имя Феликс - голос, безусловно, принадлежал Леонарду, но интонация и даже тембр, звучали непривычно.Мужчина отошёл от окна и приблизился к креслу, на котором сидел Хью. Мягкий, струившийся от каминного экрана свет дал возможность разглядеть его лицо. Это был Роберт и не Роберт одновременно. Идеально сидящий костюм, синий, в узкую полоску, белоснежная рубашка, яркий, даже в тусклом свете, шейный платок, придавали их владельцу шарм великих гангстеров Голливуда середины прошлого века. Волосы были гладко зачёсаны и казались более темными, чем им положено быть, равно как и глаза. Но в них, глазах этого нового, незнакомого Роберта, помимо цвета было ещё что-то, что не укладывалось в привычный образ. Холодная насмешка и некоторая отстранённость.Хью ухмыльнулся.- Красивый костюмчик, тебе идёт. Что ты затеял, Роб? Пробы на роль ?Крёстного отца?? Так считай, что она у тебя в кармане - Хью вытянул ноги и, нарочито небрежно, закинул их на круглый столик, стоявший прямо перед креслом.Лицо хозяина номера выражало смесь прежней холодной надменности с лёгким удивлением.- Повторяю Вам, что не знаю никакого Роберта, кем бы он ни был. Я Феликс. Предпочитаю, когда меня называют по имени. Его звучание чрезвычайно приятно моему слуху. Ваш акцент - Вы англичанин?- Китаец, мать твою. Роб, заканчивай - Хью чувствовал себя не в своей тарелке, странное поведение друга порядком его раздражало - Если у тебя хватает желания и сил на подобные спектакли, значит с тобой всё в порядке. А я, пожалуй, откланяюсь, милый Феликс.Роберт-Феликс подошёл к креслу вплотную и, опираясь руками на широкие подлокотники, буквально навис над неотрывно следящим за его движениями Хью. Уверенным тоном он произнёс:- Вы мне нравитесь. Я хочу провести с Вами вечер.Лёгкий запах бриолина, чуть резковатый парфюм, аромат сигар и такой пугающе не знакомый Роберт. Все эти перемены и неожиданная близость - Хью не был готов. Сердце пропустило удар, а затем пустилось в стремительный галоп. Мысли, окончательно спутавшись, умолкли. А вот тщательно спрятанные желанья рвались наружу.Нет, нет, всё, как в их первый раз... ни к чему хорошему... просто встать и уйти, сбежать, как и всегда....Феликс словно читал его мысли. Запустив пальцы в волосы Хью, он аккуратно и одновременно властно отвёл назад его голову. Роберт любовался бурей, которую вызвал в этих бездонных глазищах. На какой-то миг он устыдился себя, даже подумал прекратить игру, но только на миг, очень, очень краткий миг, до того, как перевёл взгляд на эти губы, на скользнувший по ним кончик языка. Зачем Хью это делает так часто, неужели он не понимает, какое воздействие на окружающих имеет эта его привычка вот так облизывать губы. Так невинно, так бесстыдно. Роберт наклонился чуть ниже, ощутив тепло знакомого дыхания. Он едва коснулся губами колючей щеки, вызвав лёгкую дрожь.Окончательно сдавшись, Хью приоткрыл рот, готовясь к поцелую. Феликс резко отстранился.- А Вы шлюшка, милый Хью.Он довольно ухмыльнулся, наблюдая за реакцией, которую вызвали его слова. Успокаивая бешено колотящееся сердце, Хью сделал несколько глубоких вздохов. Затем закрыл лицо ладонями и опустил голову. Короткие рукава поло открывали напряжённо игравшие мышцы рук. Посидев так с минуту, он откинулся на спинку кресла, крепко впившись побелевшими пальцами в подлокотники. Хью старался выглядеть спокойным и даже сумел изобразить улыбку, но, руки выдавали его.- Тут пахнет Оскаром, Роб. Браво!Хью попытался было встать, но сильная ладонь легла на его плечо, вернув в кресло.- Вам надо выпить.Феликс протянул невысокий стакан с напитком цвета рубина.- Мой любимый шерри, надеюсь, Вы не против?Хью выпил залпом, не успев ощутить вкус, лишь тепло, разливавшееся по телу. Феликс коснулся стакана Хью горлышком хрустального графина, раздался лёгкий звон, затем всплеск и стакан вновь наполнился, теперь уже до краёв. Он, так же как и предыдущий, был выпит залпом.- Совсем другое дело. Сигару?Феликс расположился в кресле напротив, закинув ногу на ногу. Раскурив сигару, протянул её Хью. Тот с удовольствием наполнил рот горьковатым дымом и не спеша выпустил в сторону Феликса несколько расплывающихся колечек.- Всегда мечтал научиться подобному фокусу. Вы занятный человек, Хью. И Вы очень привлекательны. Вам часто говорят об этом? В Вас чувствуется порода. Вы выглядите столь невинным, при том, что порождаете чрезвычайно порочные желания. Страшная, убийственная смесь.Роберт испытывал потрясающее ощущение свободы. Устами Феликса он мог озвучить все мысли, когда-либо рождавшиеся в его голове и которые он никогда бы не посмел высказать Хью при других обстоятельствах. Он мог сравнить это ощущение с моментом пробуждения, когда ты всё ещё находишься во власти сна, но уже не безмолвный зритель прессы, разыгранной собственным подсознанием, а полноценный персонаж с правом на поступки и реплики. И прекрасно это состояние именно пониманием того, что любые фантазии сойдут тебе с рук, потому как сон.Протянув руку к низкому столику с тёмной матовой поверхностью, Феликс взял небольшой, блеснувший серебром, пульт и нажал кнопку. Танго, неспешно-ритмичное, глубокое, волнующее...Феликс поднялся с кресла, снял пиджак и, небрежно бросив его на пол, подошёл к креслу напротив. Взяв за руку, он потянул Хью в центр комнаты.- Я буду вести, Вы не возражаете?Хью много чего довелось испробовать за его насыщенную актёрскую жизнь, но он никогда не был ведомым в танце. Это было непривычно, но, на удивление, удобно. Не надо следить за ритмом, не надо ни о чём думать, просто полностью отдать себя партнёру, следовать ему во всём и немного импровизировать.Горячая ладонь Феликса на поясе, твёрдая рука, на которую можно опереться. Партнёр, равный по силе и росту, уверенно ведущий. Его лицо так близко, глянцевый отблеск на губах, бархатный взгляд потемневших глаз. Вся комната кружится, сливается и расплывается...Ничто так не распаляет желание, как ритм танго - прерывистый, заводящий, с чередой высоких, подобных вскрикам на пике блаженства и низких, как томный стон предвкушения нот. Танго – сама любовь, расписанная по нотам.Раз, два, три, четыре. Раз, два, три, четыре - сердце отбивает ритм. Раз, два … и, непреодолимым препятствием - стена. Феликс, крепко прижатый к ней спиной, попытался вырваться, но безуспешно. Тот, кто мгновенье назад позволял вести себя в танце, сейчас крепко держал его руки. Горячие губы жадно ласкали нежную кожу шеи. Платок, к чёрту этот платок! Кусок яркого шёлка полетел на пол. Руки Феликса, наконец-то получившие свободу, легли на плечи Хью.Феликс гладил эти широкие плечи, сжимая ладонями крепкие мышцы рук. А эти руки, меж тем, тоже жаждали коснуться обнажённой кожи. Хью пытался забраться под рубашку, с мелкими тугими пуговицами которой он безуспешно боролся несколько последних секунд. Наконец, его ладони коснулись влажной спины Феликса и скользнули выше, к лопаткам. Но этого показалось мало. Хью, на мгновение, оторвавшись от вожделенного тела, снял с себя футболку, приподнял рубашку Феликса, обнажив живот и грудь, и, крепко прижавшись к нему, замер.- Как хорошо - прошептал он чуть слышно - Мы не делали этого сто двадцать восемь дней, Роби.Хью стоял неподвижно довольно долго, слушая дыханье друга, ощущая ровное биение его сердца. А музыка всё не прекращала свои попытки сменить нахлынувшую нежность прежней страстью - раз, два, три, четыре... раз, два, три, четыре.Пальцы Хью переместились к поясу брюк Феликса, и уже было взялись за край ремня, чтобы продеть его через пряжку и открыть себе путь к пуговице и молнии, но их перехватила чужая ладонь.- Вечер окончен - эти слова произнёс именно Феликс. Без тени сомнения, отрывисто и холодно.- Нет, Роби. Это дурацкая игра. Забудь – тяжело дыша, Хью буквально впился пальцами в его плечи, с силой прижимая к себе.- Вам пора уходить.Оттолкнув Хью, Феликс подошёл к двери и широко распахнул её, впуская в комнату лёгкую прохладу коридора. Хью смотрел на него, не понимая. Потом не спеша наклонился, чтобы поднять одежду, и, на ходу натягивая поло, вышел из номера. Уже около двери лифта, он услышал оклик:- Хью!Улыбка расплылась по лицу, но только на миг. Обернувшись, он увидел идущего к нему на встречу Феликса. Спокойное, лишённое каких либо эмоций лицо. В руках чёрная бейсболка.- Вы забыли.Заперев дверь, Роберт пошёл в ванную комнату. Он включил горячую воду и долго стоял под сильной струёй душа, пока его кожа не покраснела до боли. Выключив воду, он сел на край огромной белоснежной ванны и зарыдал в голос. Он рыдал долго, почти задыхаясь от спазмов, сжимавших лёгкие.- Идиот, какой же я идиот.Он и сам перестал понимать, затем затеял эту игру, чего хочет добиться. Он мог получить Хью сегодня, сейчас и всегда, если бы только захотел. Но то, что устраивало его раньше, теперь казалось неправильным, ничтожно малым, неполноценным. Он больше не хотел бесконечно просить, он хотел получать. Пусть по нему тоже сходят с ума, пусть прижимают к себе в порыве нежности, пусть звонят среди ночи, пишут дурацкие записки, тискают в гримёрке, приходят и остаются в его доме.