Эпилог (1/1)

Лондон, 2005 годСтадион ?Гриффин Парк?— Бэйкер, Майк-Майки! Левее, ну, держи О?лиса! Ну! — Хью орёт во всю глотку, пытаясь докричаться до другой половины поля, где молодой правый защитник прохлопал уже два гола, практически привезя их в свои ворота. Парень старается, очень даже, но, видимо, так волнуется, что совершенно не контролирует свои действия: то недорабатывает, то перегибает палку. Свисток арбитра — это Бэйкер опять сфолил11. Если бы игра была не товарищеская, им бы не сдобровать с таким количеством фолов. — А, к черту! Ебать. — Дэнси злится и подаёт боковому арбитру знак о замене. Когда унылый защитник бредёт к скамейке, Хью морщится, думая о том, где бы найти игрока поопытнее. Талант — это, конечно, хорошо, но большую роль играет практика. А если так будет дальше продолжаться, на скамейке Бэйкеру практики не набраться. Но Дэнси всё же решает дать ему шанс, ведь даже лучшие в мире игроки ошибаются. И он очень хорошо об этом помнит. Настроение, и так уже испорченное, от болезненных воспоминаний опускается всё ниже, и Хью, слушая свисток, оповещающий окончание матча, наблюдает, как расстроенная команда уходит с поля. — Дэнси, — обращается к нему один из охранников стадиона, — тебя тут спрашивает кое-кто. — Кто?— Да чёрт его знает, говорит, старый знакомый. Его Мартенс, один из спонсоров, привёл. Хью хмурится и, спешно следуя за игроками в раздевалку, кидает:— Хорошо-хорошо, скажи, чтобы подошёл минут через пятнадцать, мне нужно поговорить с командой.Охранник кивает и ретируется.В раздевалке, как бы ему ни хотелось кричать, Хью делает максимально нейтральное лицо и озвучивает ошибки каждому игроку. Один из старожил клуба огрызается, мол, делал всё что мог, и Дэнси всё-таки повышает голос:— Значит, ты делал недостаточно!Все в раздевалке замолкают; тишина стоит такая, что кажется: не слышно даже дыхания футболистов. Хью мотает головой, трёт глаза и добавляет:— Каждый наш матч — это испытание на прочность, парни. Даже товарищеский. Я не просто вас проверяю — я хочу увидеть ваше взаимодействие на поле. Я понимаю, что в этом году много новичков, я понимаю, что мы потеряли нашего главного игрока и вы растеряны. Но возьмите себя в руки. И ещё, — он обращается к тому самому старожиле, который расстроенно смотрит в пол, — Вильямс, ты теперь капитан. Я надеюсь на тебя.В глазах футболиста загорается гордость, и Хью понимает, что сделал всё правильно. В команде должен быть лидер: только желание следовать за кем-то действительно сильным, даже вопреки всему, может взбодрить игроков. Он грустно улыбается сам себе, вспоминая, что тоже хотел когда-то следовать за кем-то важным, но пошёл за тем, что показалось более значимым.Коротко попрощавшись с парнями, Хью направляется в сторону своего кабинета. И даже не дойдя пары метров, видит в конце коридора до боли знакомую фигуру. Этот разворот плеч и профиль невозможно не узнать даже спустя столько лет. Хью останавливается как вкопанный, не веря своим глазам, и сердце ухает куда-то в пятки. Голова становится пустой и чугунной, а ноги снова несут его вперёд. Вперёд — к человеку в спортивном жёлтом костюме, которого он уже и не надеялся увидеть когда-нибудь в своей жизни.— Мэсси, — произносит он на выдохе.Мадс поднимает на него хитрый взгляд медовых глаз и иронично произносит:— У меня появился конкурент на это имя12.Он посмеивается, но Хью отмахивается от этой глупости:— К чёрту аргентинца, Мадс. Ты как тут?Он рассматривает Миккельсена жадно, поглощая взглядом каждое изменение в его внешности. Волосы стали длиннее, длинная густая чёлка спадает на глаза, и седины в ней тоже больше. Лучики-морщинки вокруг глаз немного углубились, а около губ появились маленькие капризные складочки. В остальном Мадс совершенно не изменился. Всё такой же красивый, вызывающий внутри Хью целый вихрь эмоций, из которых именно сейчас преобладает животная потребность поцеловать. Мэсс будто чувствует: обостряет это желание, покусывая мягкие губы, немного оголяя клыки, и наконец произносит:— Я тут участвую в одном проекте.— Проекте? — Давай не здесь, — морщится Мадс. Он оглядывается по сторонам, на ходящих мимо работников стадиона, и спрашивает: — Есть где покурить? Хью удивлённо приподнимает брови, но всё-таки кивает.— Подожди, вещи возьму. Они заходят в кабинет. Хью скидывает фирменную куртку Брендтфорда13, вешая её на стул и распихивая по карманам кошелек и ключи от машины, на что Мадс довольно хмыкает, но никак не комментирует.Он запирает дверь и идёт к своего рода курилке — на стадионе ей почти никто не пользуется, поэтому они остаются совсем одни.Они садятся прямо на подоконник, берут пепельницу, и Мадс достаёт из кармана помятую, почти пустую пачку сигарет. — Как давно ты куришь? — Хью смотрит, как Мадс ловко выуживает сигарету.— Начал, когда был подростком. — Мадс дёргает головой, откидывает с глаз чёлку и кладёт фильтр между губ. Хью удивлённо приподнимает брови, на что Мэсс хмыкает, достаёт из внутреннего кармана куртки зажигалку и добавляет: — Пока играл, бросил. Сейчас опять, как видишь. Он прикуривает, затягивается, и это настолько умопомрачительное зрелище, что Хью, занятый тем, что рассматривает, как чужие губы обхватывают сигарету, даже пропускает вопрос Мадса.— Что? — Ты женат, говорю?— А. — Хью тянется к пачке, лежащей на подоконнике, и тоже достаёт сигарету. Он забирает из рук Мадса зажигалку, и ощущение его тёплых пальцев поднимает внутри давно забытое желание. — Нет. Всё как-то некогда. Да и не находил никого для чего-то серьёзного.— Мужчины? — Коротко и напряжённо, выпуская дым в сторону Дэнси.Хью, прикуривающий в этот момент, аж закашливается. Он мотает головой и хрипло произносит:— Нет, после тебя — нет. То, как Мадс смотрит на него, делая очередную затяжку, буквально выворачивает наизнанку. Желание поцеловать усиливается в сто крат, но Дэнси не торопится. — А ты?— Мужчины? — хитро сквозь сигаретный дым глядит на него Миккельсен.— Нет, — мотает головой Дэнси, улыбаясь кончиком губ, — женился снова?Мадс вновь затягивается, отводит взгляд, смотря в окно, и, выпуская дым, почти шепчет:— После Ханне... — Он замолкает, облизывает губы, и уже громче произносит: — Нет. Но мы регулярно видимся с дочкой.Хью видит его тревожный взгляд куда-то в никуда и переводит тему: — Ты говорил про какой-то проект.— Да, — улыбаясь, произносит Мадс, — снимаюсь тут кое-где.— Снимаешься? Хью надеется, что это не порно, хотя Мадс бы смог. О, ещё как.— Я актёр, Дэнси. Киноактёр. В Дании снялся в паре фильмов. Сейчас пригласили чуть выше.— Фильмы, ты? — Хью удивлённо приподнимает брови.— Я думал, ты пойдешь в тренеры или бизнес.— Бизнес? — заливисто хохочет Миккельсен, запрокидывая голову. Хью не может оторвать взгляд от его кадыка и, чтобы занять хоть чем-то практически горящие губы, вновь делает затяжку. — Умом не вышел в бизнес идти, — уже спокойнее добавляет Мадс. — А тренеры. Хм. Всё, на что я способен, — дать ребятне конфет и погонять с ними мяч до самой ночи.— Ребятне? — Мой максимум, — пожимает плечами Мадс. — Значит, актер. И где?— Потом узнаешь, — хитро на него смотрит Мадс, — не могу сказать, кроме того, что я плохой парень1?.— Ничего не изменилось, — хохочет Дэнси. Они докуривают; Хью не прекращая любуется Мадсом, понимая, как безумно соскучился, и решает: для чего бы Мадс ни приехал в Лондон, с чем бы его жизнь ни была связана, Хью больше не намерен его терять. Он больше не отпустит Мадса Миккельсена из своей жизни.— Ты совершенно не меняешься, Хьюстон: всё такой же юный, всё такой же красивый, — туша сигарету в пепельнице, говорит Мадс. Хью хочет сказать ?ты тоже?, но его прерывают поцелуем, притягивая к себе за шею и зарываясь в отросшие локоны на затылке. Хью пьёт сигаретную горечь его рта, и счастье окутывает его внутренности тёплым шерстяным коконом. Он теряет себя во времени и пространстве. Кажется, их поцелуй длится вечность, но на самом деле несколько долгих, потрясающих секунд.Мадс отрывается от его губ, начинает целовать скулы, шею, колючий, заросший щетиной подбородок и гудит, посмеиваясь:— Пойдём выпьем пиво или сразу к тебе?— Если ты не торопишься, — тяжело дыша, произносит Хью, запрокидывая шею для поцелуев, — можно и пиво. Пабы в Лондоне лучшие. — Он отрывает Мадса от себя и, хитро улыбаясь, добавляет: — И не только пабы. — Он подмигивает, как когда-то это делал Мадс.Тот целует его в уголок губ и соглашается:— Я помню, Хьюстон. Мне ли не знать.