Первая глава (1/1)
Всё кончается, мой друг,Разрывают кольца рукСвитые в тугую плетьБоль и сказка,свет и смерть.Мельница, "Мертвец"Вечерний туман медленно опускался на окрестности Ньюкасла. В свете заходящего солнца виднелись очертания леса и пологих холмов. Таинственная дымка мягко обволакивала местность. От таких тихих вечеров обычно ждут чего-то яркого и грандиозного, меняющего скучную, серую повседневность на жизнь, полную приключений и праздничных фейерверков.Впрочем, ведьме, уныло бредущей по лесу, приключений на голову более чем хватало. Целый год скитаний по Ирландии и Англии, воровство и вечное бегство от вездесущей инквизиции могут довести до ручки даже помощника Дьявола. А тут еще очень некстати понадобилась клюква и цветки телореза для особенно хитроумного зелья. К счастью, недалеко от места ночёвки, за лесом, находилось молодое болотце - заросший водоём, откуда и возвращалась мокрая, злая, неудачно ступившая на кочку ведьма. Почва выскользнула из-под ног, телорез оказался на уровне носа, а уже собранная клюква посыпалась из мешочка на поясе и насмешливо всплыла. Получалось, что без магии и шагу сделать нельзя в полном опасностей мире. Ведьму это весьма раздражало. Она шла по едва заметной тропинке, обреченно вынимая из спутанных тёмных волос все прелести болотной фауны. Настоящий болотный дух, угрюмый, сутулый, оставляющий водные следы в том месте, куда ступил, и ругающий всё и сразу на родном ирландском…?Eascaine! [Проклятие!] Эта страна - одно большое болото, огромная вязкая лужа из нечистот, трупов и человеческой глупости!? – чуть не взвыла ведьма,открыв глаза и осознав, что снова лежит в грязи лесных дорог.Клюква, которую удалось спасти из зловонной пасти болота, снова высыпалась и пропала в молочной дымке.Женщине начинало казаться, что ягоды сговорились против неё.?Sa Diabhal ord! [Черт возьми!] Именно сейчас, когда вокруг тумана больше, чем в Аду пара от кипящих котлов...?- пробубнила ведьма и, усевшись, принялась водить руками по земле. Если бы в это время по лесу шли люди, то наверняка бы до смерти перепугались и в скором времени отправили бы женщину на костер: сидит вся в грязи, лохматая, слеповодит руками по земле и бормочет что-то на непонятном языке. А из земли дым идет.Ага, клюкву она ищет. Да-да, так бы и поверили… Вдруг ведьма резко отдернула правую руку и поморщилась: из пальца выступила алая капля крови. Прищурившись, женщина вскоре разглядела в туманном мареве смутный силуэт виновника её падения. Это был весьма крупный ёж, воинственно свернувшийся клубком. Последний луч солнца озарил его броню глубокого синего цвета, которая светлела к верхушкам иголок, таинственно поблескивавшим в вечернем свете.Пожалуй, стоило пережить все неприятности, чтобы заполучить подобную диковинку в свою коллекцию. Внутренне радуясь, но сохраняя невозмутимое выражение лица, она разжала ладонь с алыми, почти передавленными ягодами, положила рядом с колючим клубком и затаила дыхание, выжидая, когда тот развернется. В конце концов, если браться за иголки сейчас, может наступить болевой шок, причём у них обоих.Вскоре, еж недовольно зафыркал, развернулся, поводил влажным носиком, и, увидев ягоды, одобряюще хрюкнул. Подойдя к клюкве, он уже было потянулся к алеющей ягодке, но тут же почувствовал чье-то присутствие. Лесной житель, забыв закрыть рот, уставился глазами, полными ужаса, на ведьму. То ли инквизиция успела повлиять и на жителей леса, то ли женщина в самом деле напомнила животному болотного духа, тянущего длинные тонкие пальцы к его броне явно не для того, чтобы погладить. В любом случае, ёж вдруг омерзительно заверещал, совсем не как животное, кувыркнулся назад…и вот перед носом ведьмы парит злая-презлая пикси.Существо не успело принять свою первоначальную форму, но уже выглядело устрашающе: маленькое синее тельце, острое личико, злобные глаза-бусинки, ежиный нос, испуганный оскал, маленькие острые зубки. За спиной ещё сохранились блестящие колючки, но через них уже виднелись крылья, похожие на тонкие, почти невесомые, прозрачные листья осины с прожилками. Её наряд тоже был из листвы, но белые колготки с горизонтальными синими полосками добавляли существу пикантности.Пока ведьма с удивлением рассматривала нежить, та зашлась ругательством на своём непонятном языке, замахала маленькими ручками. Потом как-то странно успокоилась, ухмыльнулась и, кажется, совсем перестала бояться человека.Ведьма решила, что это не к добру. Однако пикси она решила не трогать, мало ли. Махнув рукой на пропавшую клюкву, она быстрым шагом направилась дальше по дороге, стараясь не оглядываться. Сама пикси вконец обнаглела и последовала за уходящей в туман женщиной. Пройдя совсем немного по витиеватой тропинке, ведьма вдруг застыла, услыхав что-то странное. Как будто громкий шелест листвы.Осинной листвы.Синее существо за спиной мерзко захихикало.Ведьма обернулась, тихо вскрикнула и бросилась из леса наутёк. За ней гналась целая армия рассерженных пикси.***Женщина тяжело дышала от быстрого бега. В боку неприятно кололо, рот наполнял приторный привкус крови, поэтому ведьма замедлила темп. Кажется, она оторвалась оттабуна разъяренных существ. Пока что оторвалась…
Из тумана уже виднелись кривые очертанияразрушенного домишки, где ночевала женщина, когда за спиной вновь послышался пронзительный, воинственный визг маленького народца, шорох их крыльев, напоминающий теперь скорее не шелест листвы, а бурление вод,гром гигантской волны, сносящей на своем пути всё и вся.Ведьма закрыла глаза, моля Дьявола о спасении,собрала последние силы и резко сорвалась с места.Скоро последний поворот, а там уже не далеко до спасения…Только бы не споткнуться… Вдруг женщина почувствовала неслабый удар по макушке.?Eascaine, надеюсь это не то, что я думаю…?, - пронеслось в голове. Тут, будто подтверждая её мысль, перед глазами ведьмы свесилась синяя курносая мордочка в шапке, на верхушке которой гремели бубенчики. Скорчив рожу, уже знакомая ей пикси с силой вцепилась в черные волосы, залезла обратно и начала царапаться, стучать маленькими кулачками по черепу женщины и всячески пытаться завалить брыкающуюся добычу.Добравшись до уха, существо впилось в него своими острыми зубками, отчего ведьма взвыла и, протянув руку, попыталась сдернуть пикси. Однако та крепко держалась своими серыми коготками в её волосы и никак не хотела ослаблять хватку.Женщина не осталась в долгу и сорвала с головы существа её остроконечную шапку. Пикси окончательно рассвирепела и уже потянулась к лицу ведьмы, как вдруг их прервал мужской голос, панически воззвавший:-Ойлиаааах!!!Ойлиах едва ли не заплакала от счастья: спасение было близко.-Михееееель!!- отчаянно заголосила она в ответ и, послав к чертям всех пикси и распухшее ухо, начала быстро продвигаться к хижине. Вот уже в сумеречной дали можно было разглядеть бордовую рубаху её друга. Вскоре показался и он – смуглый мужчина, на лице которого читалось явное беспокойство. В руке у него был крепко сжат весьма тугой мешочек, скорее всего, с золотом. За вором бежал весьма странного вида человек, с густой светлой бородой и такими же спутанными волосами, обрамляющими искаженное гримасой злобы лицо, словно лучи -солнце. В одной руке у него болтался разрезанный ножомремешок, к которому и крепился тот самый кошелек.?Узнаю почерк… Ты опять, мой друг?..? - покачала головой Ойлиах и жестом показала мужчине на покосившуюся входную дверь. Увидев, кто гонится за ведьмой, глаза Михеля полезли на лоб. По лицу мужчины было видно, что он не знает, смеяться ли ему или испугаться и убежать. Подбадривающе ухмыльнувшись краем губ, он свернул к дому. Вскоре к нему подбежала и Ойлиах, привалившись к заросшей плесенью стене и тяжело дыша.-Ну, здравствуй, Михель… Ты, как вижу, снова вляпался в…- Да и ты, я посмотрю, не по чистым снегам ходила. Давай, на счет три! – вор сжал руку на гнилом огрызке, торчавшем из двери и напоминавшем ручку.-Раз…-Два…-Три!Рывком распахнув дверь дома, Ойлиах и Михель завалились внутрь, передавив друг другу ноги. Ведьма тут же плюхнулась на шаткий стул и принялась выпутывать из волос злобно хрюкающую пикси. Михель захлопнул дверь и облегченно вздохнул – теперь до них ещё не скоро доберутся.
Тем временем за окном разворачивалась весьма эпичная картина. Как было известно Ойлиах, в своё время подробно изучавшей множество таинственных существ Ирландии, бодрствовали безумные пикси исключительно ночью или ближе к вечеру, когда солнце уже село. Сейчас же сквозь туман ещё просвечивались мутные лучи, поэтому пикси полагалось спать, превратившись в ежей. Она же своими совершенно неосмотрительными действиями разбудила эту адскую ватагу, поэтому сейчас, при солнечном свете, эти существа были слепы или, вернее сказать, очень близоруки, видели очертания предметов, их цвета, форму, но, скажем, различий между мужчиной и женщиной точно не обнаружили бы.И вот, в данный момент, синий рой и мужчина, преследовавший Михеля, остались тет-а-тет, а истинные виновники этой ситуации притихли ивнимательно следили за происходящим из тёмного окна хижинки. Было вполне естественно, что близорукие не выспавшиеся пикси приняли светлобородого мужика за ведьму. На опушке у дома воцарилось напряженное затишье…Главной явно была изумрудно-зелёная пикси, отличающаяся окраской от своих синих сестёр. Королева, она была в два раза больше любой из них, длиною в локоть Михеля, и уж точно раза в три толще. Выступив вперед, зелёная пикси ужасающе оскалилась и пронзительно закричала-зашипела, указывая своей армии длинным серым когтём на вконец обалдевшего от подобного зрелища бородатого мужчину.Мгновение, и пикси набросились на пострадавшего. Сколько их там было? Михель осторожно высунулся из окошка и попытался прикинуть. Двести? Триста? Пятьсот? Больше. Дальше Михель считать не умел, поэтому просто принял число пятьсот как данность. Надо будет сказать об этом Ойлиах. Она точно дальше сотни сосчитать не сможет.Мужчина за окном громко заорал и попытался вырваться из облака нежити. Злые пикси рвали в клочья его одежду, вырывали волосы, бороду, кусали за пальцы, уши. Одна, самая маленькая и тоненькая пикси схватила его за ресницы и со всей силы дёрнула за веко. Лица Ойлиах и Михеля наполнились болезненным сочувствием. Наконец, армия повалила мужчину наземь. Они старались заползти в уши, в ноздри и в рот, расцарапать каждый участок тела. Михель представил, что могло бы быть с Ойлиах, и невольно поёжился: было ясно, что от богатого, крепкого, в отличие от ведьмы, господина не останется и кусочка.От сего чудного зрелища неразлучный тандем отвлекла их собственная пикси. Она парила по комнате туда-сюда, истерично рвала остатки длинных волос ведьмы в своих руках и истошно орала не хуже своих сестёр за окном, размахивая руками и сотрясая воздух громом бубенчиков на шапке. Внезапно беснование прикратилось иона заговорила по-английски, причём совершенно без акцента и шипяще-визгливых интонаций.- Вы за это поплатитесь, смертные! Вы узнаете, как злить маленький народец! Я вас проклянуууу…!Из уст странного существа это звучало так зловеще, что ведьма, ещё достаточно молодая и никогда не встречавшая пикси, спряталась за широкую спину Михеля. Тот неловко сглотнул, поняв, что скандалить ведьма не собирается и принял удар на себя, начиная как обычно базарно качать права и наезжать на соперника по правилам и без. Он громко гаркнул:- Я не понял что ты, клоп, хочешь? Тебе крылья оторвать? Без головы проклятия насылать умеешь?Пикси умолкла и захлопала глазками, удивленно приоткрыв рот. За всю её длинную жизнь, полную попоек, игр с другими пикси и пуганиями прохожих, смертный впервые на неё закричал, не испугавшись, да ещё и пообещал буквально убить её. Пикси искренне расстроилась. Ну ладно, если он так не хочет играть в злую пикси и перепуганного смертного, то, пожалуйста. Зачем так грубо-то? Противный…Михель же уже был готов к тому, что пикси зашепчет под нос какую-нибудь гадость, и он кончит хуже, чем бедняга за окном. На всякий случай он закрыл глаза, самоотверженно закрывая собой Ойлиах. Ведьма, наблюдавшая за это сценой, подумала, что ещё чуть-чуть, и они оба заревут: нежить во весь голос, как ребёнок, а Михель у себя в голове, но так же громко и по-детски.- Ну…Ну как же? –после некоторого молчания злобно прогнусавила пикси.Ойлиах, стараясь не засмеяться, толкнула Михеля в спину, мол, ответь уже что-нибудь, не стой столбом. Перед мужчиной как раз удачно стоял старинный, развалившийся стол, который он удачно решил использовать в качестве баррикады. В два прыжка он подбежал к нему, загоняя дрожащую пикси в угол и с воинственно-отчаянным воплем: ?А ВОТ ТАК!? перевернул его, грохнув по гнилому полу.Тут за окном полыхнул золотой свет, моментально ослепивших всех. У пикси началась истерика. ?Наверняка он колдун! Ох, он точно убьёт меня! Он страшно кричит и ослепляет своей магией! Что же делать??. Глотая сопли, она подползла на коленях к удивлённому Михелю и заныла:- Что угодно сделаю, только не убивай! Я буду тебе служить всю жизнь! Клянуууусь!Мужчина застыл. Ведьма, уже сообразившая, что к чему, снова толкнула его в спину. Михель с важным видом закивал. Пикси вновьзаревела, но уже от переполняющего её счастья.Внезапно дверь хижинки распахнулась, и туда ворвался золотой поток света. Пикси, почуяв опасность, моментально замолкла и заползла под обломки стола. Ойлиах в ужасе содрогнулась: на пороге стоял ирландский Бог Солнца -Беленус.
- Чтоб меня инквизиция на Вальпургиеву ночь зажарила… - выдохнула от удивления ведьма, отходя от Михеля и не отрывая завороженного, испуганного взгляда от божества. И правда, на солнечного Бога он теперь был похож меньше всего: спутанная, торчащая клочками золотая борода, такая же грива, в которой были видны комья грязи, расцарапанное до крови лицо, покрытое глубокими царапинами от когтей пикси, распухший, посиневший глаз. На рукаве порванной в клочья рубахи упорно висела одна из самых храбрых пикси, вцепившись Беленусу в кисть. Бог тяжело дышал, хмуря кустистые брови и смотря на ведьму. По его лицу было видно, что сейчас ему хочется сделать что-то, совершенно не подобающее солнечному божеству. Где-то рядом послышался треск рассохшейся древесины – Михель быстро смекнул, что весь гнев придется на его макушку и решил через запасной ход выйти из дома и где-нибудь переждать. Беленус тут же перевел взгляд на вора, и на его лице появилась гримаса торжества и злобы. С рычанием он смахнул с руки нежить, быстрыми шагами подошел к Михелю и, резко развернув того к себе лицом, взял за грудки и с недюжинной силой приподнял над полом:-Верни кошелек, ты, наглый мелкий вор! Верни мой кошелек!- тряс Беленус мужчину.-А зачем тебе кошелек? Ты же Бог! – Михель решил стоять до последнего. Раз нечисть его боится, так какое-то кельтское солнышко и подавно должно.- Ах ты, щенок… - Беленус озверел не хуже орды пикси и уже потянул свободную руку к горлу Михеля. Ойлиах, не собиравшаяся смотреть, как её друг умирает от удушения, схватила с провисшей кровати, стоящей в углу, толстую книгу в черной обложке и, подойдя сзади, изо всех сил приложиласьк затылку божества. Только закричал почему-то Михель…Подняв голову, ведьма вскрикнула и выронила книгу из рук – вместо глаз у Михеля зияли черные бездны-глазницы, а сами глазные яблоки свешивались из них на неправдоподобно вытянутых нервах, шевелили зрачками в разные стороны и болезненно пульсировали. Михель дрожащей рукой дотронулся до того места, где раньше были глаза, удостоверился в их отсутствии и панически закричал, застыв на месте. Ойлиах была готова присоединиться к мужчине, как вдруггде-то рядом послышался отрывистый, злобный смех. Развернувшись, женщина увидела улыбающегося Беленуса, торжественно трясущего своим кошельком, подкидывая его в воздух.
- Как ты...-Ты слишком громко ходишь, - с этими словами Бог Солнца подошел к ведьме и неожиданно прижался своими ладонями к её глазам. Его кожа тут же будто стала раскаленной сталью, которая медленно выжигала на глазах женщины два позорных клейма. Ойлиах задохнулась от болии закричала, беззащитно водя руками в воздухе, пытаясь оттолкнуть от себя Беленуса. Но все попытки были тщетны – божество крепко держало ведьму, вдавливая свои ладони ей в глаза. Начало пахнуть обожженной кожей, в глазах в последний раз мелькнули молнии и наступила страшная темнота. Ведьма упала на колени и закрыла лицо руками, тихо всхлипывая от боли.Беленус снова перевел взгляд на Михеля и взмахнул рукой. Глаза начали медленно вползать в глазницы, поднимаясь на нервах, словно на канатах, назад. С хлюпаньем они встали обратно на свое законное место. Мужчина, прерывисто дыша от испуга, моргнул несколько раз. И вот расплывчатое изображение вновь стало четким, как прежде. Перед его взором предстала Ойлиах, дрожащая и обхватившая руками голову, лежащая рядом с ней книга и недобро смотрящий на мужчину Беленус. Михель начал пятится, но Бог Солнца насмешливо покачал головой и снова взмахнул прокушенной кистью. Последнее, что видел мужчина – был яркий золотой свет. А потом – темнота. Михель беспомощно крутил головой, пытался протереть глаза, чтобы вернуть зрение, но напрасно. Тогда он со злостью принялся выкрикивать имя Беленуса, чтобы найти его и отомстить.-Не кричи так, не на базаре, - послышалось рядом. – Думаете, почему я отобрал у вас зрение? Вы – те самые висельники, которых я так долго искал по всей Англии.
- Почему бы тебе не ослепить себя, amadan? [Идиот], -послышался где-то рядом злобный голос Ойлиах.- Разве тебе не хватает проблем, ведьма? Инквизиция давно не наведывалась? Так вот, о чем это я… Я даю вам шанс на исправление. Вышел тут у нас с другом такой спор...он не верит, что у людей с гнилыми сердцами есть способность любить других и дарить другим счастье. А ведь только так можно стать идеальным.- Чья бы корова мычала…Беленус пропустил это мимо ушей и продолжил:
- В общем, теперь вы отреклись от своей ценности – зрения – и не получите его назад, пока не откроете в себевнутреннее солнце, мой подарок каждому человеку, между прочим.. И не думайте как-нибудь извернуться или обмануть меня. Я буду за вами следить. Удачи!Бог Солнца снова брякнул мешком с золотом. Послышались его шаги, скрипнула дверь… И вот Ойлиах и Михель остались одни, в кромешной темноте, напуганные и обессиленные. В голове что-то стучало, даже стало как-то больно дышать. Что и говорить, весьма сложно быть удачливым в таком состоянии.Они не знали, сколько сидели в темноте. С этой секунды мир словно стал наполняться звуками. Через некоторое время они, казалось, слышали даже дыхание земли, её вторящий их сердцам ритм. Они не двигались, прислушиваясь к успокаивающемуся дыханию друг друга, наверное, несколько сотен лет.Первым вышел из оцепенения Михель и подполз к Ойлиах, всадив в ладони пару заноз. Её дыхание было очень громким, немного сбивчивым на фоне ночи. Ведьма нервно повернула голову в его сторону. Конечно, никто из них в случившимся не виноват. Это было ясно на подсознательном уровне обоим. Зато Беленус ещё точно поплатиться за свои действия. Уж кто-кто, а они достанут этого Божка из-под земли и зрение вернут. Михель нашарил в темноте Ойлиах и взял её за руку. Совершенно разные, но вероятно уже обречённые на вечное странствие вместе. Их головы с обожжёнными глазами уставились в стену параллельно друг другу. Ойлиах корила себя за неосмотрительность, Михель – за промедление. Думай-не думай, а Богу они не соперники. Где теперь его искать? Обычно с лёгкостью сочиняя очередной план, они были в замешательстве.Вдруг из угла раздался звук. Головы разом повернулись в ту сторону. Пикси застыла. Только что она пережила такой ужас, какой её сородичам и не снился. Это необъяснимо, но Бог так не добрался до неё. Волшебное существо уже давно поняло, что поток света вызвал не импульсивный Михель, и сейчас собиралась уйти незамеченной. Она двинулась к двери, а пустые, ничего не выражающие глаза, слепо следили за ней, не пытаясь остановить…И тут произошло чудо.Михель отрешенно смотрел на стену, когда перед глазами у него запрыгали маленькие искорки, но не величественно-золотые, а мягкие, серебристые, цвета молока. Секунда – и темнота перед глазами рассеялась, оставляя место серым очертаниям предметов, какие бывают только ночью. Судя по внезапно зашевелившейся Ойлиах, с ней происходили такие же метаморфозы.Пикси остановилась у порога, печально обводя глазами место погрома. Нехорошо была оставлять людей, таких слабых и немощных, в одиночестве. Её ждут сёстры, а задерживаться она больше не может. Всё же, не смотря на вредный характер и совершенно небожественное происхождение, в её груди ещё тлело солнце.Она вздохнула, уже готовая переступить порог, когда её оглушил звонкий бас Михеля:- Куда пошла, нежить? Уж не ты ли хотела мне служить?Пикси обернулась и застыла. Луна озаряла бельма мужчины и ведьмы, где уже виднелись тёмные очертания зрачков и светлых радужек. Михель глядел на неё с насмешкой. А ведь точно, успела же она пообещать на свою голову, её чёртов язык мало разорвать Дьяволу! Пикси покорно вернулась и уселась рядом с людьми.Начиналась новая, ночная жизнь.