Глава двадцатая, в которой Кроули знакомиться с третьим дневным призраком (1/1)

Праздники пронеслись слишком быстро. Кроули провёл их с мамой, как обычно, и хотя Люцифер звал его к себе на Новый год, Кроули предпочёл остаться дома. Удивительно, что в этом году у него вообще был выбор.Третьего числа Кроули сняли гипс. Порекомендовали поберечь руку, но он наконец избавился от последнего следа посещения госпиталя в ноябре и грандиозного фиаско в сражении с призраками. Или это всё же была победа? Кроули до сих пор было сложно судить. С одной стороны, он получил серьёзные травмы и потерял большую часть союзников. С другой же, он получил бесценную информацию и, своего рода, агента внутри вражеского лагеря. Или почти так. Айзек мог бы стать прекрасным информатором. Он знал, как всё устроено в госпитале, или знал, у кого спросить, мог выведать информацию и много чего ещё мог, если бы захотел. Кроули был уверен, что для Айзека нет невозможных задач, вопрос только в желании их выполнять. Пусть он и сказал, что поможет, но как это будет на самом деле?Именно такие мысли терзали Кроули, когда на следующий день после снятия гипса он снова шёл к госпиталю вместе с Люцифером. Что если Айзек не сможет помочь? Какой у них план потом? И как уговорить Айзека, если он опять пойдёт на попятную? Его вполне можно было понять с его страхом, но ведь у Айзека была и сила. На его месте Кроули, наверное, был бы в разы смелее. Когда они дошли до уже привычного места у забора, Айзека ещё не было, но между деревьев Кроули заметил движение: скорее всего Уорлок, возможно уже побежал докладывать о их приходе. Ну что же, приятно было получить ещё одного друга в этом страшном месте. Айзек появился через пару минут. Просто возник перед ними из света и первое что заметил Кроули, было его виноватое выражение лица.― Что-то случилось? ― тут же спросил он, всматриваясь в призрака. Стоял очередной солнечный и снежный день, уловить тонкости чувств Айзека или даже его очертания было чертовски сложно. ― Пока ещё нет, ― покачал головой Айзек. ― И, я вижу тебе сняли гипс. Поздравляю! Его интонации были такими наигранными, что у Кроули сразу же закралось плохое предчувствие. У Люцифера, видимо тоже, судя по тому, как он напрягся. Не удивительно, Айзек был ужасным актёром.― Не отходите от темы, пожалуйста, ― сдержанно попросил Люци. ― У вас на лице написано, что новости плохие. Что случилось? Айзек тяжело вздохнул, насколько призрак вообще может вздыхать и начал мять руки. Говорить он не торопился, но Кроули не горел желанием его подгонять. Он уже понимал, что к плохим новостям лучше подготовиться заранее и выслушать их, готовясь услышать худшее. ― Тот чело… призрак, у которого я хотел узнать информацию для вас, отказался выдавать её мне, ― наконец сказал Айзек, но после первого же предложения снова замялся. Похоже, дальше предстояло самое плохое. ― Но он сказал, что готов поговорить с тобой лично, Кроули. Если ты осмелишься прийти к нему в палату. Сердце Кроули упало в пятки. К этому он не был готов совсем. У него только срослись сломанные кости, как он снова должен идти в пасть к зверю? Не-ет. Нет-нет-нет. Люцифер положил ему руку на плечо и ободряюще сжал. ― Тебе не обязательно идти, Кроули. Мы найдём другой способ раздобыть информацию.― Я бы рекомендовал всё же сходить, ― у Айзека на лице отображались такие муки, что Кроули как-то почти забыл о своём страхе. ― Этот человек… призрак, он здесь дольше всех. И знает действительно важную для вас информацию, как я понял. Я защищу тебя в случае чего, в такой ясный день это не будет проблемой. ― Погодите-ка, один Кроули никуда не пойдёт! ― тут же возмутился Люцифер. ― Вы забыли, что с ним случилось в прошлый раз! Тогда тоже был день! И не могу сказать, что вы появились вовремя, мистер Фелл! Айзек вздрогнул. Было очевидно, что слова Люци задели его за живое и заставили вернуться к эмоциональным самоистязаниям. Кроули не нравилось, когда Айзек загонялся, поэтому он заставил себя начать говорить. ― Если Люци пойдёт со мной… Мы могли бы попробовать… Если это не ловушка, конечно. Айзек? ― он поднял голову и требовательно посмотрел на призрака. ― В этот раз ты мне не врёшь? Айзек встрепенулся и тут же замотал головой. ― Нет, конечно. Этот призрак, он такой же как я. В смысле, дневной. И, честно говоря, я думаю он даже безопаснее Уорлока. Я никогда не видел, чтобы он покидал свою палату и даже вставал с постели…― Он вообще существует? ― язвительно спросил Люци. ― Конечно, ― вздохнул Айзек. Он всё ещё нервничал, это было понятно по его сбивчивой речи. ― Но он хочет, чтобы Кроули пришёл лично и один. Думаю, не сильно повлияет, если вы, молодой человек, пойдёте с ним. О вас я просто не рассказывал этому призраку, он мог и не предполагать, что Кроули будет не один… Но в палату ему лучше зайти одному. Там довольно светло, так что беспокоится не о чем. И по дороге нас тоже вряд ли побеспокоят. Кроули тяжело вздохнул и посмотрел на Люци.― Ты думаешь, что лучше не рисковать, правда? ― спросил он, уже зная ответ. ― Да.Люци выглядел хмуро, всем своим видом показывая, что он категорически против этой затеи. Кроули она тоже не нравилась, но что-то ему подсказывало, что стоит прислушаться к совету Айзека. А это значит, что Люци нужно тоже заставить прислушаться.― Но если бы ты был на моём месте, то пошёл бы?Люци задумался. Между бровей у него пролегла складка. Похоже, представлять себя на месте Кроули ему было довольно сложно, но всё же он справился меньше, чем за минуту. И медленно кивнул. Кроули тихо хмыкнул и принялся карабкаться по забору. ***― А я говорил, что он вернётся? ― пробормотал Сэнди. От его плотоядных интонаций осталась только тень: в такой солнечный день они все чувствовали недостаток сил. Сэнди лежал в углу и смотрел в потолок, сложно было сказать, тут он ещё или только тело оставил. Майкла вообще не было слышно с самого утра. И только Уриэль чувствовал странный прилив сил. Будто бы тревога внутри подсказывала, что нельзя расслабляться. ― Говорил, ― буркнул он недовольно. Сомневался только Майкл, который не успел лично познакомиться с Кроули и лишь препятствовал его побегам во время охоты. Уриэль знал, так же как и Сэнди, ни на секунду не сомневаясь, что упрямый мальчишка ещё появится. И всех их уничтожит. Как бы прискорбно это ни звучало, но всегда появлялся герой, который спасал большинство от меньшинства. Который говорил, как правильно и кто злодей. В этой истории злодеем снова был Уриэль. Ничего не изменилось. ― Ты спишь? ― хмуро спросил он у кукольного тела Сэнди, валявшегося в углу. Тот не ответил. Видимо, действительно отключился. Ну что же, значит не придётся объяснять странностей в своём поведении и можно просто свободно пройтись по дневному госпиталю. Точнее по самым тёмным его уголкам. ***Кроули шёл по коридорам госпиталя, ощущая странную иррациональность происходящего. Он был в самом опасном месте в округе, во всяком случае опасном для самого себя, но при этом находился в полной безопасности рядом с Люци и Айзеком. С Айзеком так точно. Это было очевидно, когда тот сказал, что пойдёт по коридорам первым. Люци шёл следом за Кроули, прикрывал его спину. Вместе они вызывали чувство защищённости, и Кроули мог точно сказать, что сейчас уверен: ему ничто не угрожает. Они поднялись на четвёртый этаж. Тут лежал снег, попавший в помещение через проломленную крышу и не тающий, потому что в госпитале было хорошо, если хоть на пару градусов теплее, чем снаружи. Нужная палата оказалась в правом крыле. Её номер не сохранился, даже следов от таблички не осталось. Остановившись перед ней, Айзек тяжело вздохнул. ― Дальше ты сам. Постарайся быть вежливым, ладно? Это человек старой закалки…Кроули чуть не ляпнул: ещё более старой, чем твоя? Но сдержался, понимая, что шутка будет неуместная. Прежде чем открыть дверь, он постучался, но ответа не было. Вдохнув, Кроули толкнул дверь. И чуть не ослеп от яркого света. Окна палаты выходили на восток и сейчас солнце било через окно прямо по глазам любого, кто зашёл бы в помещение. Из-за него Кроули не сразу сориентировался в пространстве. Помещение было просторным, но от первоначальной меблировки тут осталась только кровать и прикроватная тумбочка. Обои на стенах промокли и отклеились, их куски валялись на полу вместе с кусками штукатурки и потолка. В остальном, комната была абсолютно пуста ― так показалось Кроули на первый взгляд. ― Мистер?.. ― осторожно спросил он пустоту, зная, что призраки могут присутствовать, но не показывать этого. Как Айзек в их первую встречу. ― Какой я тебе мистер, ― тут же послышался грубый голос в ответ. Кроули вздрогнул от неожиданности. ― Я полковник, чёрт тебя дери, мальчишка!Призрак явно был здесь. И судя по направления из которого Кроули слышал его голос, он лежал на кровати, как и говорил Айзек. Осторожно сделав несколько шагов к нему на встречу, Кроули наконец начал замечать его очертания. Это был старик, определённо старше Айзека где-то вдвое, если не больше. Половину его лица избороздили морщины, а вторая… Кроули предположил, что это были ожоги. На той же половине головы не было и волос, хотя с другой стороны седые спутанные кудри привлекали внимание. Тело полковника было укрыто простынёй, такой же призрачной, как и он сам, и по её очертаниям было видно, что из конечностей у полковника была всего одна рука. Кроули нервно сглотнул. Почему-то теперь он себя в безопасности не чувствовал совсем, даже при дневном свете и в компании призрака, который теоретически не должен был причинить ему вреда.― Тебе не говорили, что пялиться на калек неприлично, малец? ― хмуро спросил полковник. ― Себе отрежь руку и смотри на неё. Кроули хотел было возмутиться и огрызнуться, но вспомнил, что пришёл сюда за информацией, а Айзек просил быть очень вежливым. ― Простите меня, полковник, ― ответил Кроули сдержанно. ― Айзек сказал, что вы хотели меня видеть. ― Я хотел? ― полковник пренебрежительно фыркнул. ― Это ты меня хотел видеть, чтобы узнать ответы на свои вопросы. Представься!Это был приказ, у Кроули не было сомнений. Пусть он и старался говорить командным тоном, когда в последний раз общался с Габриэлем Уайтвингом-младшим, но вряд ли он хотя бы приблизился к таким интонациям, какие были у полковника. ― Энтони Кроули, сэр, ― пробормотал он тихо и тут же себя одёрнул. Сейчас будет как в голливудских фильмах, где злой сержант орёт на рядового, пока тот не отвечает ему чётко и ясно. Кроули не любил, когда на него кричали, ему всегда хотелось накричать в ответ. Но полковник не стал требовать у него повторения, видимо проблемами со слухом он не страдал. ― Энтони, значит. А я ― полковник Шахден, Энтони Кроули. Я бы пожал тебе руку в честь знакомства, но не смогу прикоснуться к тебе даже при желании. Что-то щёлкнуло в голове Кроули и если бы его мозг состоял из шестерёнок, они бы сейчас закрутились с бешеной скоростью. Шахден ― это фамилия призрака в коляске. Уриэль Шахден, который был обвинён в педофилии и который чуть не убил друзей Кроули в последний их визит сюда. Если предположить, что Уриэль был возрастом где-то между Габриэлем и Айзеком, значит Кроули имел дело с… ― Не строй такое лицо, ― буркнул полковник. ― Да, я отец Уриэля Шахдена. ― Вы… вы поэтому хотели поговорить со мной лично? ― спросил Кроули неуверенно. У него уже закрутились в голове мысли о том, что это всё же может быть ловушка и Уриэль с отцом заодно, просто Айзек об этом не знал, и теперь Кроули в ловушке. ― Я хотел встретиться с тобой лично, чтобы передать важную информацию о призраках в госпитале, ― холодно ответил полковник. ― И я хотел, чтобы ты пришёл один, чтобы убедиться, что ты не трус. Но ты привёл с собой друга. Впрочем, это свидетельствует только о твоей рассудительности… Призрак умолк. Кроули не решался его прервать и что-то сказать. Он вообще перестал что-либо понимать в этом всём и не был уверен, что следующие его слова не сделают ситуацию ещё менее понятной. ― Что ты знаешь об Уриэле? ― наконец спросил полковник. Кроули нервно сглотнул. ― Знаю, что он родился в тысяча восемьсот восемьдесят шестом, с отличием закончил медицинский и был призван на фронт, когда началась война… и был обвинён в домогательствах к несовершеннолетним. Но делу не дали ход, потому что весь взвод попал под атаку и… ― Кроули не знал, как сформулировать конец истории.― И многие не выжили, ― закончил за него полковник. ― Впрочем, пресса от Уриэля из-за этого не отстала. Продолжали докапываться до калеки… Отвратительно. Кроули недоумённо моргнул, снова не решаясь сказать, что он ничего не понимает. Похоже, это было написано у него на лице. Полковник закатил глаза. ― Я удивлён, что должен всё объяснять тебе! Как ты вообще смог изгнать хоть одного из тёмных призраков? Впрочем, я не жду от тебя ответа. Ты слишком юн, чтобы понимать… Полковник вздохнул и повернул голову к Кроули. Глаза у него были точно такие, как у монстра по имени Уриэль Шахден ― тёмно-карие. И тёплые. ― Мой сын не педофил. Я знаю его и я уверен в том, что дети, тем более мальчики ― это не к нему, ― твёрдо сказал полковник. ― Можешь так ему и передать, понял? Кроули медленно кивнул, пытаясь сложить картинку в голове. Но полковник не дал ему на это времени. ― А теперь слушай внимательно и запоминай. Записывай, если есть чем. Я расскажу тебе главный секрет этого чёртового госпиталя. ***Уриэль сверлил взглядом дверь, у которой стоял один человек и парил один призрак. Дверь, в которую он всегда хотел зайти, но никогда не набирался решительности. За которой его ждала горькая правда о том, кем он являлся. Майкл был прав, когда говорил о грязном белье: Кроули совал нос всюду лишь бы их вытравить. Уриэль хотел бы назвать это отвратительным, но на деле сложившаяся ситуация вызывала у него только тоску. Он-то повидаться с отцом не мог физически и был виноват в этом сам. Впрочем, ему ничто не мешает узнать чуть больше об отце прямо сегодня. В конце концов Кроули ― всего лишь мальчишка. И с ним стоит поговорить с глазу на глаз. Призрак Уриэль зловеще ухмыльнулся и растворился во тьме. ***Полковник говорил около получаса, может больше, а потом выставил Кроули за дверь, сказав, что того уже ждут. Это была самая странная встреча с призраком по опыту Кроули. Во всяком случае самая непонятная так точно. Оставалось только надеяться, что его сделанный на быструю руку конспект прояснит немного больше, чем он успел понять из рассказа. За дверью никого не было, и это настораживало. Айзек и Люци должны были ждать его, не покурить же они отошли в самом деле? Кроули оглядел коридор, предполагая, куда же могли деться его спутники, но не успел сделать ни одного предположения. Краем глаза он заметил движение в темноте, и в груди похолодело. В тёмной нише коридора стояла инвалидная коляска, а в ней сидел Ури. ― Значит, Айзек познакомил тебя с моим отцом, ― холодно сказал он. ― Я почти не удивлён. Много он рассказал тебе обо мне? Показывал детские фотографии? Кроули нервно сглотнул и попятился. Призрак не двинулся с места. День был в самом разгаре, вряд ли он мог выйти за пределы тени, в которой прятался. Это немного успокаивало, но Кроули постарался не расслабляться слишком рано. ― Нет, ― ответил он негромко. ― О тебе мы говорили не много. ― Вот как? ― судя по тону, каким это было сказано, Уриэль не слишком верил словам Кроули. ― Уверен? Может, ты прослушал? ― Уверен, ― отозвался Кроули и взяв себя в руки, призвал всю свою наглость. ― Хорошо, что ты пришёл. Он просил тебе кое-что передать.― Я не хочу слушать! ― рыкнул Уриэль зло. В его голосе было столько агрессии, что кровь стыла в жилах, но несмотря на свои слова, он не исчез. Это был бы самый простой способ избежать разговора, но он оставался в своей тёмной нише, и поэтому Кроули решил рискнуть. ― Он сказал передать тебе, что его сын не педофил. Он не верит в это. Тьма из которой состоял Уриэль, дрогнула. Так вздрагивает вода в аквариуме, если задеть стол, на котором он стоит. Во всяком случае возникало похожее ощущение. А потом призрак рассмеялся, но это был не страшный, угрожающий смех, а скорее грустный и обречённый?...― Не верит он… ― пробормотал Уриэль сквозь хохот. ― Отец не верит… Господи, но это правда! Плевать верит он или нет, правда останется правдой! Кроули нервно сглотнул. Уриэль был таким же непонятным, как и его отец,и это порождало желание сбежать, пока не поздно. Но почему-то Кроули не бежал. Ноги приросли к полу, как будто налившись свинцом. Может это и была та самая загадочная сила призрака, о которой он хотел узнать побольше? Ну что же, вот он столкнулся с ней один на один.― Я не знаю подробностей этой истории, только то, что писали в газетах… Но не думаю, что там всё правда, ― медленно проговорил Кроули, внимательно следя за реакцией темноты. ― Может объяснишь мне, что произошло? ― Нет! Я не обязан тебе ничего рассказывать! ― рявкнул Уриэль. А потом по нему снова будто бы прошла дрожь, как волны на водной глади, после того как в неё уронили камень. Его тьма волновалась, как вода, плавно и опасно, сами собой напрашивались мысли о глубоком холодном озере. ― Хотя знаешь, расскажу. Может, тогда ты поймёшь, что никому не нравится, что копаются в его грязном белье.Он медленно выдохнул и начал говорить, на удивление спокойно и размеренно. Только подрагивания тьмы, из которой состоял Уриэль, выдавало его эмоциональное напряжение. Кроули смотрел на это и слушал почти зачарованный происходящим. ― В отряде, к которому меня приставили, был молодой человек по имени Грегори. Приятный, воспитанный и с той небольшой долей наглости, которая может создать незабываемое впечатление, если умело замаскировать её манерами… Он был красив. И он первый проявил интерес ко мне… Отец не знал о моих наклонностях, никто не знал, а он сразу почувствовал.Кроули сглотнул и пару раз моргнул. Нет, ему не показалось: стали заметны черты лица Уриэля. Точно так было с Габриэлем, но теперь говорил не Кроули, а сам призрак. ― Проводить с ним время было просто волшебно. Когда тебя слушают открыв рот и проявляют столько внимания ― это потрясающе. Я влюбился, как не должен был влюбляться и убедил себя, что меня любят в ответ. Потому что как ещё можно было понять эти объятия и поцелуи? Игра? Я не верил, что он может быть так жесток ко мне...В тьме проступила рука, нервно сжимающаяся в кулак. Кроули боялся шевельнуться лишний раз, чтобы не прервать рассказ, не сбить Уриэля с мысли. То, что сейчас происходило, было невероятно, поэтому никак нельзя было упускать шанс отпустить ещё одного призрака. Хоть как-то помочь ему покинуть это место.― Но я увлёкся, ― продолжил Уриэль и тьма снова накрыла его руку. ― Забыл закрыть дверь и… нас застали когда мы занимались любовью. Знаешь, в армии такое совсем не поощряется, но чёрт дери, всё обошлось бы, если бы только не открылось, что этот придурок подделал документы! Ему было шестнадцать! Кроули выдохнул. Это было совсем не то, что он был готов услышать, совсем не то. Но отступать было поздно. ― Я не знал о его возрасте, если бы знал, то и пальцем не тронул бы! Но всем было плевать, всем было плевать! ― призрак перешёл на крик, но Кроули понимал, что кричат не столько на него, сколько на… На всех тех, кто довёл Уриэля до такой жизни. Это можно было понять. Это было очень легко понять. Уриэль всё ещё был здесь, Кроули мог видеть черты его лица сквозь тьму, его искаженные гневом черты. Но тот не собирался отпускать себя отсюда самостоятельно. Кажется, Кроули даже знал почему. ― Чёртова пресса! Они пытались пробраться ко мне даже здесь! Они ходили к моему отцу, который умирал двумя этажами выше, чтобы спросить его мнения! Уроды! ― Но ты же его любил… ― пробормотал Кроули тихо, усилием воли заставляя язык двигаться. ― Того парня. Любил же? ― Да толку от того, что любил?! ― рявкнул Уриэль зло и у Кроули всё похолодело внутри. ― Он ни разу не пришёл ко мне здесь, хотя вся пресса пестрила заголовками о моём месторасположении! Они просто уничтожили меня! Нужно было успокоиться и собраться с мыслями. Неважно, что это смертельно опасный призрак, неважно, что Кроули не в состоянии от него убежать, неважно, что его голос дрожит. Он просто должен сказать хоть что-то.― И всё же ты любил. Плевать на остальное, ― Кроули постарался, чтобы его голос звучал жестко, уверенно. На месте Ури он бы не поверил в блеяние мальчишки, поэтому нужно звучать твёрдо. ― Плевать на то, что взаимности возможно и не было. Неужели ты думаешь, что отец, который не видел тебя столько лет, не примет тебя таким? Ты же не сделал ничего плохого намеренно, ты просто любил… ― Что ты можешь понять, Кроули?! ― зло выкрикнул ему призрак. Его тьма сейчас была похоже на море в шторм: бурлила, волновалась и из неё то и дело проглядывали черты лица, руки и части формы Уриэля. ― Благими намерениями вымощена дорога в Ад! ― Ты уже в Аду! ― рявкнул Кроули в ответ, не выдержав давления. Условный рефлекс оказался сильнее, даже при том, что его сердце всё ещё сжималось от страха. ― Ты уже отбыл его достаточно! Прекрати корить себя в том, в чём нет твоей вины! Ты знаешь, что нет. И иди объяснись с отцом, наконец! Он ждёт тебя все эти годы, Уриэль. Уриэль резко умолк. Его тьма замерла на мгновение, а потом резко упала с него, как будто замершая в воздухе вода. Под ней был мужчина средних лет, с преждевременно поседевшими волосами, начинающий лысеть. Из-под закатанных рукавов формы в глаза бросались сильные руки. Он медленно опустил ладони на колёса своей коляски и толкнул их, выезжая на свет. Он не закричал и не исчез, когда лучи его коснулись. Он продолжал ехать. Кроули едва сообразил, что надо открыть дверь и уйти с дороги этого призрака. Когда он проезжал мимо Кроули, тот мог поклясться, что почувствовал от него тепло. Когда же Уриэль скрылся в палате. Кроули захлопнул дверь и медленно сполз по ней на пол. Получилось.