Глава десятая, где Кроули знакомится с Уайтвингом младшим и узнаёт историю Гэби (1/1)

Айзек вернулся с папкой буквально через десять минут. За это время Кроули успел заметить среди деревьев прячущегося Уорлока: тому явно было интересно, что ему принесли, но подойти ― означало бы предать свои принципы. Карта Гэбриэля Уайтвинга оказалась совсем тонкой, пожелтевшей от времени, но в достаточно хорошем состоянии, чтобы можно было разобрать написанное тонким размашистым почерком. Там была дата рождения и смерти Уайтвинга, дата попадания в госпиталь, описание его ранения и всех последовавших за ним осложнений. Половины из терминов Кроули не понимал, ещё часть съедал почерк заведующего врача, но начало у этой истории появилось. ― Ему было всего двадцать пять, когда он умер, ― задумчиво сказал Кроули. ― И почти год своей жизни он провёл здесь. Не позавидуешь.― Для тех времён это была не редкость, ― заметил Айзек, ― некоторые жили и меньше. Уайтивинг успел получить довольно высокое звание для своих лет.― Да уж, ― Кроули тяжело вздохнул и закрыл папку. ― Но что-то мне подсказывает, что этого будет мало. Всё же записи очень короткие, в основном о его состоянии, но ничего о нём самом. Был бы я призраком, такие воспоминания меня бы только ещё больше разозлили. ― А ты думаешь, что изгнание из госпиталя их не разозлит? ― усмехнулся Айзек скептически. ― Они тут почти сотню лет провели, а ты прогнать хочешь. Они в любом случае будут злы. ― Да брось, ни одно существо не хочет быть злым просто так, ― фыркнул Кроули и, чуть смутившись, добавил. ― Так моя мама говорит. Что если человек зол, то на это есть причина. И она не обязательно в том, на кого человек злится сейчас. Айзек на это ничего не ответил, только как-то странно посмотрел на Кроули, будто бы впервые решил рассмотреть его внимательно. От такого взгляда Кроули стало не по себе: ― Забудь, ерунду говорю. Суть в том, что всё равно нужно подождать и узнать истории семьи Вельз, ну и съездить к гипотетическому наследнику этого Уайтвинга, конечно, надеюсь, он действительно его потомок, а не просто однофамилец… Если подумать, то откуда у него вообще могли появиться потомки, если он буквально школу закончил и в армию пошёл?― Ты это о ком сейчас? ― удивлённо спросил Айзек. ― В смысле, кто этот потомок, о котором ты всё время говоришь.― А, ну так та медсестра, которая случайно назвала призрака мистером Уайтвингом, изначально к дежурному врачу обращалась, ― объяснил Кроули. ― Мадам Трейси сказала, что знакома с ним и устроит нам встречу. ― Ничего себе… Это же ему по идее должно быть сколько лет? ― пробормотал Айзек, качая головой. ― Помню я этого врача, он и после повторного открытия госпиталя был не молод, а с тех пор же ещё время прошло…На этих словах он бросил задумчивый взгляд в сторону заходящего солнца, нахмурился и закусил губу, будто бы сомневался в том, что собирался сказать дальше. Это выглядело как натуральная мука выбора на его лице, но к счастью, длилась она недолго.― Тебе пора уходить, Кроули, ― тихо сказал он. ― Тебе ещё от забора стоит отойти до заката, для тебя тут особенно небезопасно. ― Почему это "особенно"? ― тут же нахмурился Кроули, но с земли поднялся, и рюкзак поднял, чтобы спрятать в него папку, как можно осторожнее. Её следовало взять с собой к доктору Уайтвингу.― Сам знаешь, ― Айзек одарил его таким взглядом, что Кроули сразу почувствовал себя идиотом. ― Иди давай.― Угу. До встречи? Кроули неуверенно улыбнулся Айзеку и потопал в направлении города. Лучи заходящего солнца освещали пожелтевшие листья деревьев, усыпавших землю и тех, что ещё держались за ветки. Из-за этого создавалось впечатление, что лес вокруг если не горит, то ярко светится тёплым вечерним светом. Когда Кроули оказался у самого края забора, солнце скрылось за горизонтом. Вокруг всё ещё было светло, по небу плыли редкие розовые облака, а лес будто бы ещё сохранил остатки того света, который излучал ещё минуту назад. Но всё умиротворение момента как рукой сняло, когда среди деревьев явственно послышался знакомый смешок. Высокий и пронзительный, но точно мужской. Кроули похолодел, на мгновение замер посреди тропинки, а потом решительно зашагал быстрее обратно к городу. Даже если это действительно Протез и даже если тот действительно за ним наблюдает, он не сможет пробраться через забор, не сможет, не сможет… "Если не сможет, почему Айзек велел уходить подальше?" ― возникла в голове непрошенная мысль. Кроули предпочитал пока о ней не задумываться.***― Побоялся за него, а, Айзек? ― прошептал высокий голос совсем рядом. После заката, в госпитале оставалось не так много мест, где бы Айзек мог задержаться хотя бы на пару минут дольше. ― Заставил уйти… А ведь тебя по-хорошему попросили, по-братски. ― Это просто совпадение, ― пробормотал Айзек тихо, чувствуя, как холодеют пальцы несуществующих ног. Руки тоже холодеют, и весь он становится будто холодным и… почти действительно мёртвым. ― Совпадение? То, что ты сказал ему уходить, это, по-твоему, совпадение? ― вкрадчиво поинтересовался Сэнди, возникая из темноты рядом. Айзек сейчас больше всего хотел бы уйти, развоплотиться и исчезнуть до следующего утра, но сегодня его будто что-то удерживало. Точнее, кто-то. ― Ты неправильно понял, ― пробормотал он поспешно, осознавая, что тот прекрасно слышал его с Кроули разговор. ― Это… Это долгоиграющий план. Он приведёт ещё людей, больше… И все они в итоге попадут к вам, не так ли? ― Да что ты говоришь? ― проворковал Сэнди, и Айзек явственно почувствовал хватку его очень материальных рук на своих плечах. Кость и дерево сжимали его так, будто хотели сломать, разорвать на куски. Но это длилось всего лишь мгновение. Потом Сэнди почти по-дружески похлопал его по плечу. ― Хороший план, Айзек. Надеюсь, он сработает и обойдётся без сюрпризов. Иначе ты знаешь что будет. Хватка пропала, и Айзек с невероятным облегчением провалился в ночное небытие. ***На следующий день Вельз неожиданно села за одну парту с Кроули на уроке химии, как раз когда проходила лабораторная работа. При этом на Кроули тут же устремилось два недовольных взгляда: Дагон и Лигура. Хастур тоже на них посмотрел, но ему, кажется, было глубоко всё равно. ― Если ты думаешь, что вышло не подозрительно, то нет, ― проворчал Кроли тихо, доставая из рюкзака тетрадь для урока. ― Все на нас пялятся. ― Не все, а только Дагон с Лигуром, ― парировала Вельз. ― Так что пусть пялятся если им так это интересно. А для тебя у меня есть информация, в обмен на информацию.― И что же у меня может быть для тебя? ― хмыкнул Кроули скептически. ― В архив-то меня не пустили. ― Но и меня ты не тормошил так, будто от этого твоя жизнь зависит, значит, что-то всё же узнал и удовлетворил своё чёртово любопытство, так что рассказывай давай.Кроули скривился. Это девушка была слишком проницательная для человека, иногда ему казалось, что она умеет читать мысли.― Ладно… Я вчера сходил к Айзеку снова и достал карту Уайтвинга, ― сообщил Кроули, понизив голос: начался урок, и учительница как раз объясняла что-то про тему лабораторной.― Ты что, залез в госпиталь сам? ― хмуро спросила Вельз и Кроули буквально кожей почувствовал, что если бы так и было, то ему бы пришлось не сладко.― Нет, ― поспешил переубедить он, ― мне Айзек помог. Но по сути в карте мало интересного: звание, второе имя, даты рождения, смерти и поступления в госпиталь, всё стальное ― медицинская хрень. ― Ну а ты чего ждал? ― пробормотала Вельз. ― Что там его автобиография будет?Кроули мог только закатить глаза на это. Вельз была слишком права и нельзя было этого не признать, но как она подавала эту правоту… Так и тянуло влезть в спор.Выслушав как нужно делать лабораторную, но так и не дождавшись рассказа Вельз, он не выдержал. ― Ну а ты что узнала? Я хочу получить и эту долю информации. Уайтвинг и правда твой предок? ― Это не точно, но есть такая вероятность. Если так, то он мой прапрадед, ― пробормотала Вельз. ― Но узнать наверняка не получилось, мои предки не слишком хорошо знают историю собственной семьи.Кроули тихо застонал. Это был слишком неоднозначный ответ: может, и предок, а может, и не предок. Информации больше не стало. Придётся клещами вытаскивать данные из Вельз, что ли? ― А подробнее нельзя? Что ты вообще узнала? ― прорычал он, склоняясь над колбами на их парте. ― Я тут сгораю от любопытства как бы. ― Всё-то тебе знать охота, ― проворчала Вельз. ― Готовь оборудование, я пока нарисую тебе генеалогическое древо. С этими словами, она раскрыла тетрадь на последней странице и что-то там начала рисовать. Кроули ничего не оставалось кроме как ознакомиться с тем, какую ещё дрянь им на этот раз выдали для экспериментов. Он как раз провернул первый этап, когда Вельз пододвинула к нему готовый рисунок. ― Вот тут я с братом, ― ткнула на в верхушку схемы. Затем её палец с коротко остриженным ногтем, покрытым чёрным, местами облезшим лаком, пополз ниже. ― Тут наши родители, в частности моя мать, в девичестве Уайтвинг. Её родители ― Уайтвинги. И их родители, тоже Уайтвинги. Но вот что интересно, родители их родителей носили другую фамилию. Прапрабабка вышла за Кеплера и их дети ― Кеплеры, но это уже другая ветвь семьи. ― Ни черта не понял, ― честно признался Кроули, растерянно смотря на расходящиеся во все стороны чёрточки на листочке. ― Ну да, я забыла, что ты у нас не очень умный, ― проворчала Вельз недовольно. Её язвительный тон задевал самолюбие, но Кроули следовало держать себя в руках, если он хотел узнать продолжение. ― Это означает, что если мой прадед и Уайтвинг, то не факт, что сын того призрака, потому что он внебрачный ребёнок. Нет документов, подтверждающих его происхождение. Кроули задумчиво уставился на пробирки. Стоило бы продолжать лабораторную, пока учительница не заметила, что они бездельничают, но его голову сейчас занимала далеко не химия. ― А что сам твой прадед на это говорит? ― спросил Кроули наконец. Вельз удивлённо вскинула бровь.― Откуда мне знать? Я вообще не уверена, что он жив. Мы с ним не общаемся, во всяком случае. ― А мне, похоже, придётся, ― пробормотал Кроули себе под нос, осторожно переливая кислоту из пробирки в колбу. ***― О чем они там общаются, как думаешь? ― спросила Дагон у Хастура, обернувшись к его парте. Тот не торопился отвечать, аккуратно проводя указанные в плане лабораторной действия. Только когда он закончил один из этапов, позволил себе ответить. Дагон всё это время пришлось ждать.― Мне всё равно.― Неправда, я видела, как ты на них смотрел! ― возмутилась девушка. ― А было бы всё равно ― не смотрел бы вообще. Хастур одарил её хмурым взглядом и вернулся к лабораторной. ― Мне кажется, что они от нас что-то скрывают, ― заключила Дагон, явно не то чтобы нуждавшаяся в собеседнике. ― Я хочу проследить за ними, когда они в следующий раз куда-то уйдут вдвоем. Ты со мной? ― Нет. ― Значит со мной. И Лигура возьмём.***Конец недели выдался холодным. В четверг пошёл дождь и буквально за пару часов вся разноцветная листва, которая украшала город в последние недели, оказалась в лужах. Улицы как-то резко посерели, а настроение испортилось.К Айзеку Кроули ходил ещё два раза, оба приносил книги, рассказывал о том, что успехов с поиском биографии Уайтвинга пока нет, оба раза осторожно пытался узнать, почему же Айзек тогда солгал, но тот будто бы игнорировал намёки и упрямо сворачивал разговор в другое русло. По сути, дело стояло на месте: как об Айзеке, так и о "ночных призраках". Одновременно это и успокаивало и сводило с ума. Успокаивало, потому что больше смеха Протеза Кроули не слышал и от этого волей-неволей он всё меньше верил в его реальность. Но умом-то он понимал, что от этого призраки не исчезнут, а время на месте не стоит, и теперь между концом учебного дня и закатом было всего каких-то несчастных четыре часа. В субботу тоже лил дождь. Мадам Трейси зашла за ним в точно оговорённое время, для матери Кроули придумал историю о помощи с покупками в ближайшем большом городе, мадам Трейси согласилась с ней подыграть. Поездка выдалась продолжительной, но не потому, что посёлок в котором жил Уайтвинг младший оказался далеко, а потому что "жук" мадам вела так аккуратно, что Кроули бы на велосипеде быстрее доехал. Медленная езда, дождь за окном и ранний подъём сделали своё дело, и Кроули чуть не уснул в салоне автомобиля. Вздрогнул только, когда тот остановился у калитки. ― Доставай зонт, ― распорядилась мадам Трейси. ― К хозяину дома обращайся исключительно "доктор Уайтвинг", он не потерпит другого. ― Хорошо, ― вяло пробормотал Кроули и зевнул, едва успев прикрыть рот рукой.Дом младшего Уайтвинга был маленьким, приземистым, будто бы вросшим в холмы. Почему-то Кроули подумалось, что владелец будет таким же коренастым и угрюмым, но открыл им человек совсем другого типа. Кроули уже забыл, когда чувствовал себя низким, но рядом с этим человеком он снова ощутил себя ребёнком малым: тот был высок, с идеально ровной спиной, коротко стриженными волосами и глубокими морщинами по всему лицу. ― Трейси, ста-арая пройдо-оха! ― поприветствовал он их, растягивая слова и говоря очень медленно и растягивая каждую вторую гласную. ― Вы опоздали на де-есять минут. ― Леди не пристало приходить вовремя, ― кокетливо заявила Мадам. ― Не будете же вы из-за этого держать нас на пороге? ― Не бу-уду, но чайник придётся поставить сно-ова, ― протянул доктор и, отступив на шаг, жестом пригласил их в дом. Только сейчас Кроули заметил, что тот ходит, опираясь на трость, что впрочем никак не влияло на его осанку. ― Добро пожаловать, молодой человек. ― Доктор Уайтвинг, ― тут же спохватилась мадам Трейси уже в прихожей, Кроули только зонт успел поставить в подставку и удивиться тому, как внутри дома было тесно. ― Позвольте представить вам моего хорошего друга ― молодого мистера Энтони Кроули. ― Приятно познако-омиться, ― доктор протянул Кроули ладонь для рукопожатия, ― могу я обращаться к вам по имени? ― Лучше по фамилии, ― пробормотал Кроули, сжимая руку Уайтвинга и неожиданно ощущая крепкое рукопожатие в ответ. ― Мне так привычнее. ― Ка-ак скажете, ― кивнул тот. ― Проходите в комнату. Пока доктор и мадам Трейси обменивались привычными при встрече после долгого перерыва любезностями, Кроули прошёл глубже в дом, оглядываясь. Обстановка тут была не то чтобы аскетичная, скорее, на удивление аккуратная: все книги ровно стояли на полках шкафа, все ящики были плотно закрыты, на рабочем столе ровно лежали перьевая ручка и аккуратная стопка чистой бумаги. Если подумать, наверняка это всё было военной выправкой доктора Уайтвинга, он же начал практиковать где-то во время Второй мировой войны.Чайный столик был расположен в центре кабинета, а вокруг него расставлены пара кресел и стул. На стул доктор сел сам, а мадам и Кроули оставил кресла. Когда все любезности были высказаны, а чай разлит по чашкам, он наконец сказал: ― Я зна-аю, зачем вы пришли ко мне-е. Догадался ещё когда Трейси по телефону сообщила, что разговор пойдёт о госпитале. Кроули покосился на мадам, не зная как ему на такое реагировать. Разговор-то пойдёт о госпитале, конечно, но немного не в том ключе, в котором видимо понимал доктор. ― Даже не то чтобы о госпитале, ― заметила мадам Трейси, когда доктор сделал паузу, чтобы пригубить чай. ― Понимаете, мистер Кроули решил, что сможет разгадать загадку нашего госпиталя, точнее, разобраться с призраками, обитающими в нём, и судя по результатам последних дней, у мистера Кроули хорошо получается. ― Да вы что-о?В голосе доктора было столько сарказма, что Кроули едва подавил в себе желание огрызнуться, но вовремя сдержался: всё же ему нужно было выяснить историю этого старика, а не поссориться с ним. ― Я узнал имя одного из них, и у меня есть теория, как его изгнать, ― хмуро буркнул Кроули, смотря в глаза доктору Уайтвингу. ― Этого недостаточно?― Если у вас есть теория, почему вы их ещё не изгнали? ― спросил тот. Кроули нахмурился ещё больше, чувствуя, как внутри закипает, но вместо него ответила мадам Трейси:― Как раз потому, что без вашей помощи не обойтись, доктор, ― сказала она поспешно. ― Понимаете, у нас есть основания полагать, что один из призраков ― ваш родственник, во всяком случае, он откликается на ту же фамилию. Доктор выгнул бровь и сделал ещё один глоток чая. Пауза начинала затягиваться, Кроули чувствовал себя не в своей тарелке и уже чувствовал, что если разговор затянется в неинтересующем его ключе, то он просто заснёт под растянутые фразы Уайтвинга. Впрочем, тот не собирался молчать вечность.― Мистер Кроули, вы сказали, что узна-али его имя, ― наконец подал голос он. ― Скажите его мне. Если это то-о имя, о котором я думаю, то я смогу вам помочь.Кроули вопросительно покосился на мадам. Слова доктора звучали очень уж неопределённо: а если это не то имя, о котором он думает, то не поможет или что? Но мадам Трейси просто коротко ему кивнула, будто бы говоря, что действуй, можно. Кроули оставалось только тяжело вздохнуть. ― Гэбриэль Уайтвинг, ― сказал он. ― На это имя отзывается высокий призрак с фиолетовыми глазами. Доктор тихо хмыкнул, помолчал, сделал ещё глоток чая, потом спросил: ― Вы не против, если я закурю? Мадам Трейси покачала головой, Кроули тоже. Правда, он не ожидал, что из кармана штанов доктор достанет не сигареты, а самую настоящую трубку и начнёт набивать её табаком. Процедура эта оказалась чертовски долгая. Кроули успел не только выпить всю чашку чая, но и съесть кусок кекса, поданного к нему. А ещё подавить три зевка, потому что было бы некрасиво просто взять и начать зевать в гостях, тем более у важного человека, судя по всему. Впрочем, страдания Кроули были вознаграждены: Уайтвинг заговорил. ― Знаете, когда я был молод, чуть старше вас, мистер Кроули, я считал свою мать по-олной дурой. Дело в том, что она умудрилась родить меня вне брака, от человека, которого любила до конца своей жизни, но не могла быть с ним. Почему-то я совершено не верил её историям о том, что мой отец ― солдат, погибший от ранения в госпитале. Я считал её влюбчивой ду-урой, хотя она сделала для меня больше, чем для других своих детей: заставила своего мужа принять меня и оплатить моё обучение, никогда не давала мне почувствовать себя обделённым. Просто я был молодым дураком и не понимал этого. Так всегда бывает. Когда-а я был маленьким, она мно-ого рассказывала об отце. Говорила, что он был сильным, храбрым, что был офицером, что был галантен… Что она его любила и потому назвала в его честь меня. И что если бы он успел узнать о моём существовании, то тоже бы полюбил меня. И что у него были удивительного цвета глаза. Фиалковые. Дурацкий цвет! ― неожиданно резко и громко закончил он, почти выкрикнув последние слова, и Кроули невольно вздрогнул: когда доктор поднял голос, тот прозвучал в точности, как призрака из госпиталя ― звучно.На какую-то минуту между ними повисла пауза. Кроули не знал что сказать, доктор явно закончил, а мадам Трейси пила чай. Только отставив чашку, она всё же осторожно, почти вкрадчиво, поинтересовалась: ― Она говорила, в каком госпитале познакомилась с вашим отцом? ― Говори-ила, конечно, ― протянул доктор. ― В том самом, как вы понимаете.