Глава третья, в которой Кроули знакомится с ночными обитателями госпиталя (1/1)

Прежде чем снова сунуться в госпиталь, Кроули заглянул домой и перерыл свои вещи. Для начала он взял фонарь, который бы светил поярче, чем телефон, захватил перочинный нож ― подарок от одного из "друзей" матери ко дню рождения, сложил в рюкзак немного еды и литр воды, забрал зубную щётку и теплый плед из шкафа. На скорую руку приготовив себе ужин и съев его, он так же написал записку матери о том, что будет ночевать у друзей, и прикрепил её магнитом к холодильнику. Теперь всё было готово и можно было выдвигаться. Буквально на лестничной площадке Кроули столкнулся с соседкой ― мадам Трейси. ― Куда-то собираешься, маленький проказник? ― с тёплой улыбкой спросила она. Это прозвище "маленький проказник" прилипло в её исполнении к Кроули намертво, хотя он не считал себя ни маленьким, ни тем более проказником. Немного преступником ― может быть, но не проказником. Однако злиться за это всё на мадам Трейси было просто невозможно. ― К друзьям на ночёвку, ― соврал Кроули, не моргнув и глазом. Хотя отчасти это было правдой. ― Вот даже вещи прихватил. Матери записку оставил, а то она просила не звонить без веского повода.― О, понятно, ― кивнула мадам Трейси и окинула его с ног до головы внимательным взглядом. ― Надеюсь, ты не заставишь её переживать за себя? ― Нет, конечно, мадам, ― поспешил заверить её Кроули. ― Если что, телефон у меня с собой. ― Хорошо, ― кивнула она, ― повеселись там с друзьями.Закончив разговор, Кроули тут же вылетел на улицу. Его не покидало ощущение, что соседка ему не поверила: этот её пронзительный взгляд вечно вызывал такое ощущение и оно же подталкивало быстрее двинуться в путь, чтобы его никто не успел остановить.По улицам Кроули почти бежал. Темнело сегодня раньше обычного из-за надвигающихся туч. Может быть, дождь обойдёт стороной их городок, а может всё же разразится грозой прямо здесь. Впрочем, ничего страшного, в госпитале наверняка найдётся сухой угол. На этот раз Кроули не стал проходить мимо поста охраны, а сразу свернул в лес. По идее, солнце ещё не зашло за горизонт, но под кронами деревьев уже стояли самые натуральные сумерки. В какой-то момент Кроули даже показалось, что он потерялся, но вынырнувший из-за зарослей забор с колючей проволокой отбросил все сомнения.В сгущающихся сумерках госпиталь выглядел ещё более пугающе, чем при свете дня. Чёрные окна, как пустые глаза, вызывали мурашки по коже, а свалка старых колясок, если смотреть на неё боковым зрением, казалась тем ещё монстром. Кроули пришлось сделать глубокий вдох и выдох, чтобы взять себя в руки и прекратить нервно оглядываться и подрагивать. "Внутри нет ничего страшного, внутри нет ничего страшного, внутри нет ничего страшного", ― бормотал про себя он, пробираясь через подвальное окно внутрь здания, ― "там только Айзек. А он не страшный, наоборот даже, очень красивый". Внутри было темнее, чем в прошлый раз, так что Кроули сразу достал фонарь, но прежде чем его включить, осознал, почему мадам Трейси смотрела на него с таким подозрением: фонарь торчал из бокового кармана рюкзака, видный любому желающему. Кроули и сам бы себе не поверил, ну кто же носит фонарь на ночёвки? Хотя, откуда бы пожилой мадам знать, чем подростки занимаются на ночёвках? Может шоу теней устраивают. Насекомые и крысы разбежались из-под ног Кроули, стоило ему щёлкнуть переключателем: скрип коготков по бетону был явственно слышен почти в полной тишине вокруг. Из открытой с прошлого раза двери на Кроули смотрело бледное лицо с плаката в коридоре. Решив не тратить тут время на пустые страхи, он двинулся сразу к выходу. Собственные шаги, разносящиеся эхом по коридору, звучали как-то жутко и неестественно, и даже прыгающий свет фонаря не мог привнести спокойствие в заячью душу Кроули. На полпути ему послышался какой-то шорох в другом конце коридора, и Кроули автоматически развернулся посмотреть. Луч света скользнул по стенами и утонул в тьме за спиной. Противоположного конца коридора было не видно, будто бы мрак его съел и от этого становилось только страшнее. Глубоко вздохнув, Кроули заставил себя двигаться дальше. По ступенькам наверх он поднимался чуть ли не бегом. Наверху фонарь Кроули выключил. Не потому, что тут было достаточно светло, скорее даже наоборот, но для того, чтобы не обнаружить себя раньше времени. Он понятия не имел, когда Шедвелл уходит домой, поэтому в этот раз старался не светиться в окнах и вообще быть менее приметным. Вздохнув с облегчением, когда подвал остался позади, Кроули осмотрелся: без солнечного света даже холл первого этажа казался не таким уж красивым и светлым, скорее был традиционной сценой для начала натурального ужастика. Тут было слышно сквозняки, гуляющие по госпиталю и завывающие в щелях, скрип каких-то металлических то ли креплений, то ли частей архитектуры, а ещё ― тихое позвякивание стеклянных подвесок на огромной люстре под потолком. Последнее хоть и было само по себе не таким уж пугающим, но вместе с остальными звуками создавало ту ещё атмосферу. Осознав, что долго в такой обстановке сам не протянет, Кроули забил на осторожность и взлетел по ступенькам, топая ногами: нужно было найти Айзека, и срочно, иначе он наложит в штаны, как перепуганный ребёнок. ***― Кто-то пришёл к нам повеселиться, ― игриво протянул один голос, высокий и манерный. ― Кто-о же это? ― спросил другой ― медлительный и скрипучий. ― Мальчишка, ― ответил ему первый, ― молодой и напуганный мальчишка, который вот-вот наложит в свои узкие штанишки. ― Мальчишка ― это хорошо, люблю молодых: они, когда перепуганы до смерти, пахнут лучше всех, ― сообщил третий голос, низкий и звучный, отскакивающий от каменных стен эхом.― Но мы пока не можем до него дотянуться, ― со вздохом констатировал первый голос. ― Ещё не ночь, ещё нужно немного подождать. ― Наде-еюсь, он не успе-ет сбежать от нас до те-ех пор, ― проворчал второй голос. ― Я бы то-оже хотел бы его отве-едать. ― Он идёт наверх, ― сообщил первый голос, торжествующе, ― а это значит, что никуда он от нас не уйдёт! Более того, мы сможем с ним поиграть. Ах, как давно я ни с кем не играл! ― Главное, чтобы твои игры не кончились, как в прошлый раз, ― недовольно буркнул третий голос. ― Тогда двое от нас улизнули.― Ну так остальных четверых мы поймали, не понимаю, чем ты недоволен, ― фыркнул первый голос. ― Не ссорьтесь, ― вкрадчиво вставил четвёртый голос. ― На этот раз никому не сбежать. ***В библиотеку Кроули практически влетел. Тут было светлее всего и оттого как-то комфортнее. Пожалуй, на ночёвку стоило остаться именно здесь, но прежде…― Айзек? ― осторожно позвал он, оглядываясь по сторонам, готовясь увидеть солнечного призрака в любом углу, или даже в том же кресле, где оставил его в последний раз. Но призрака нигде не было. ― Айзек! ― уже увереннее позвал его Кроули. В конце концов, окна библиотеки выходили не с парадной стороны госпиталя, Шедвелл с его слухом вряд ли его услышит. Но от оклика в углу лишь закопошилась жирная крыса.Что, если Айзек не придёт? Что, если его вообще нарисовало уставшее воображение Кроули в ночь уже после посещения этого места? И на самом деле Кроули придётся целую ночь провести в этом страшном месте в полном одиночестве… От такого предположения по коже побежали мурашки, а на затылке выступил холодный пот. Мало того, что один в страшном месте, так ещё и с раздвоением личности, приехали, мать его за ногу. Но долго тонуть в своём страхе Кроули не дали: облака на горизонте расступились, пропуская последние лучи закатного солнца и освещая библиотеку тёплым светом. А из этого света тут же начали складываться знакомые очертания, только на этот раз Айзек не улыбался, а был явно озабочен. ― Кроули! Тебе нельзя здесь оставаться! ― выпалил он почти сразу. ― Уходи немедленно, пока не стемнело совсем! ― Что?.. Но… ― от неожиданности Кроули запнулся и почти секунду растерянно смотрел на Айзека так, будто впервые его увидел. ― Но ты же сказал, что я могу приходить когда захочу… ― Я не думал, что ты захочешь прийти на ночь! ― отчаянно выкрикнул призрак, заламывая руки. ― Ночью тут происходят страшные вещи, Кроули, тебе нужно бежать немедленно. ― Но ведь ты же здесь, с тобой мне будет совсем не страшно, ― выпалил Кроули, смотря на Айзека с надеждой. Но тот не проникся его словами и, кажется, начал только сильнее волноваться. Он подлетел к Кроули и сжал его плечи своими полупрозрачными руками, его лицо оказалось прямо напротив лица Кроули. Было странно видеть сквозь глаза, лоб, брови, щёки и даже нос Айзека закатное небо, от этого слезились глаза, но Кроули старался пореже моргать, потому что так близко рассмотреть этого призрака ему вряд ли ещё когда-то удастся. ― Кроули, я исчезаю, когда нет солнца, я не смогу остаться с тобой тут на ночь и защитить тебя не смогу, понимаешь? Ночью тут обитают совсем другие призраки и, поверь мне, они куда менее дружелюбны к гостям. Поэтому, прошу тебя, беги отсюда, пока не стало слишком поздно. Когда наступает тьма, они приходят, понимаешь? Тебе нужно уйти, пока они не пришли, обещаешь мне? Обещаешь мне бежать так быстро, чтобы аж в ушах свистело? Кроули заторможено кивнул. Он слабо понимал происходящее, но волнение Айзека подспудно передалось ему. Сквозь его лицо он видел, что солнце уже почти село, а тучи вот-вот снова затянут тот кусочек неба, но понять, что случится после этого он пока не мог. ― Хорошо, а теперь беги, Кроули, прошу тебя, беги. Иначе мы никогда больше не сможем встретиться! ― Погоди, а если я уйду сейчас, я же смогу ещё вернуться? В ясный день, например? ― Кроули бормотал растерянно, выуживая из сказанного Айзеком только то, что его интересовало конкретно сейчас. Остальное пролетало мимо ушей, задерживая только где-то в пассивной памяти. ― Да, да, но сейчас тебе нужно бежать, слышишь? Изо всех ног бежать к выходу. Как только окажешься за забором ― будешь в безопасности. Запомнил? ― Угу, ― кивнул Кроули. ― Тогда беги, и… Прости меня, ― Айзек улыбнулся той самой улыбкой, от которой у Кроули в жилах кровь на мгновение останавливалась, а потом начинала бежать в разы быстрее, ускоряя сердечный ритм. ― Я должен был сказать тебе раньше и помочь сегодня, но не могу. Как бы ни хотел. Прости. На этих словах он исчез, как и солнце за его спиной. Кроули осознал, что мало того, что его глаза слезятся от того света, что всё это время бил по ним, но к тому же он забыл как дышать. Пришлось поспешно вдыхать и моргать. Без Айзека госпиталь снова стал мрачным и пугающим, надо было бы, наверное, выполнить обещание, но ведь Кроули сказал, что проведёт тут ночь, да к тому же фотки нужно сделать, а то Лигур же ему проходу не даст. Но тут из-за двери библиотеки послышался душераздирающий, пробирающий до самых пяток, ужасный скрип. Будто огромная железная опора где-то ломалась прямо сейчас. Одновременно с этим ударила молния, на мгновение осветив библиотеку белым светом, а за ней последовал раскат грома. Кроули вздрогнул, он мог поклясться, что только что увидел тени от вещей, которых тут не было. В голове тут же всплыли странные звуки в подвале при первом его визите, заваленная изнутри дверь в комнате, через которую он входил сюда и леденящий душу страх, который он испытывал каждый раз, когда поднимался по ступенькам на первый этаж. Вместе со словами Айзека легко можно было поверить, что там, в темноте, которую не рассеивал даже мощный свет фонаря, что-то было. Что-то живое, пугающее и… голодное. К чёрту фотографии, к чёрту обещание, нужно было валить отсюда и поскорее. ***Дождь сержанта Шедвелла застал на полпути домой, поэтому до своей квартиры он добрался мокрый насквозь: погода разбушевалась не на шутку. Его жена с ходу сняла с него куртку, вручила горячую чашку с ужасно сладким чаем и завернула в шерстяной плед. ― Вот так намного лучше, ― заявила она, когда сержант был благополучно усажен в кресло. ― Теплая ванна перед сном и ты совсем забудешь, что побывал в такой ужасной погоде. ― И не говори, погодка отвратительная, ― хмыкнул сержант. ― У того чёртового госпиталя оставаться вообще невозможно, сегодня там явно будет шабаш. ― Кстати о госпитале, дорогой, ― пробормотала мадам, опускаясь рядом с мужем на диван и игнорируя слова про шабаш. ― Ты не встречал Кроули по дороге оттуда? ― Кроули? Кто такой Кроули? ― нахмурился Шедвелл, смотря на жену с подозрением. Он всегда на неё так смотрел, когда слышал от неё незнакомые мужские имена. ― Мальчик, наш сосед, рыжий такой, худой, но шумный, ему пятнадцать сейчас, кажется, ― постаралась, как можно конкретнее описать мадам. ― Вам каким-то чудесным образом удаётся не пересекаться друг с другом уже какой год. ― Не видел, ― проворчал Шедвелл, вызывая своим ответом вздох облегчения у своей супруги. Правда, испытывать облегчение долго он ей тоже не дал. ― Сегодня не видел, во всяком случае. А вот вчера кто-то похожий ошивался у входа, я прогнал его. ― Вот как… ― задумчиво пробормотала мадам. Её всё больше мучили плохие предчувствия. ***Кроули бежал по коридорам, громко топая ногами. Больше он не пытался храбриться, наоборот, дал панике волю: она подгоняла его и заставляла забыть об усталости в спине от тяжелого рюкзака. На улице разыгрался самый настоящий ливень: капли тарабанили по карнизу, подоконникам и стёклам госпиталя, проникали в него сквозь трещины в стенах, просачивались внутрь и расползались мокрыми пятнами на стенах внутри. В полумраке эти подтёки легко можно было принять за кровь, текущую из самого здания. Кроули уже был на втором этаже, когда уткнулся в запертую дверь. Он был уверен, что ещё вчера она была распахнута настежь, как и многие другие, соединяющие этажи. Да что там, она была распахнута десять минут назад, когда он проходил тут в первый раз! "Какого чёрта", ― подумал Кроули и осознал, что даже его внутренний голос звучит сейчас напуганно и жалобно. Как только погода испортилась, госпиталь наполнился звуками: тяжелое дыхание самого Кроули, стук капель снаружи, лёгкое дребезжание стёкол на ветру, журчание воды где-то этажом выше, непрекращающийся металлический скрип и звон люстры где-то за дверью. Если бы Кроули смог пройти тут, то оказался бы в двух шагах от центрального холла, а там и до выбитого окна недалеко. Промокнет насквозь, но зато будет ночевать в безопасности. Только теперь его от цели отделяла дверь. Раздался смех. Отделённый, высокий хохот, заставляющий кровь стыть в жилах Кроули. И что самое ужасное ― этот звук приближался быстрее, чем Кроули придумал, куда ему идти теперь. Как бы там ни было, а встретиться с обладателем этого смеха Кроули о-очень не хотелось. Но бежать навстречу ему было слишком опасно, поэтому Кроули не придумал ничего лучшего, как шмыгнуть за ближайшую приоткрытую дверь бывшего кабинета и тихонько закрыть её за собой, надеясь, что обладатель страшного смеха просто пройдёт мимо. Включать фонарь и осматривать кабинет, в котором оказался Кроули, было слишком рискованно. Надо было затаиться и дождаться, когда смех пройдёт мимо, но по мере того, как он приближался, Кроули инстинктивно пятился вглубь комнаты, цепляя ногами какой-то мусор. Окно тут было, однако стекло кто-то давно выбил, поэтому по помещению гулял холодный ветер, а у самого оконного проёма уже образовалась лужа от дождевой воды. Смех всё приближался и приближался, превращаясь сначала в тихое хихиканье, а потом и вовсе вкрадчивые смешки под самой дверью. Вместе со смехом, приближался и тихий деревянный перестук, будто бы деревянный кубик катился по коридорам. А потом эти звуки резко прервались. Кроули нервно сглотнул. ― И где же наш ма-аленький напу-уганный ма-альчик? ― спросил высокий голос прямо за дверью. Кроули затаил дыхание, но сердце колотилось так, что его должно было быть слышно на милю вокруг. Нужно было успокоить его, расслабиться, даже если это призрак, он ничего не сможет ему сделать. Он же не материальный, правда? Он не сможет коснуться его, как это делал Айзек, не сможет причинить вреда, не сможет, не сможет, не сможет, не сможет… Тишина в коридоре затягивалась, очередной сквозняк что-то уронил в соседнем помещении, но ничто из этого не было похоже на странный голос за дверью. Когда в легких начало колоть от нехватки воздуха, Кроули осторожно вдохнул. ― А вот где он, ― прошептал высокий голос прямо ему на ухо, а в плечо вцепилось что-то очень напоминающее клешню. Кроули заорал и рванулся к двери, чуть ли не выбивая её и снова оказываясь в коридоре. За спиной раздался взрыв того же самого хохота, что он слышал до этого. Он хотел было рвануть дальше по коридору, как можно быстрее отдаляясь от этого смеха и клешни, но с ходу налетел на инвалидную коляску, споткнулся, перевернул её и растянулся на полу, больно ударившись коленями. Боль отрезвляла. Паника на секунду отступила, дав место трезвому рассудку, который поставил Кроули перед простым фактом, и снова спрятался за паникой. Факт состоял в том, что никакой коляски в коридоре не было, когда Кроули пробегал тут меньше минуты назад. За спиной опять послышался деревянный перестук. ― Он такой забавный, Ури! Давай поиграем с ним побольше! Я так давно не слышал таких испуганных криков! ― вещал смеющийся голос. Краем глаза всё ещё лежащий на полу Кроули заметил, что из комнаты где он прятался выходят деревянные ноги, точнее, два протеза: это они издавали деревянный стук. Чуть перевернувшись, Кроули понял, что обладатель высокого голоса полностью состоит из протезов: ноги, руки с металлическими пальцами-клешнями, части лица, явно сделанные для разных людей и смотрящиеся вместе неестественной мозаикой. Только позвоночник и ребра были настоящими, белыми костями. Когда это существо говорило, все наслоения лица двигались и даже имели какое-то выражение. ― Давай позовём Гэби и поиграем все вместе, давай, давай? ― Не торопи события, ― отозвался скрипучий голос прямо за спиной Кроули, там, где лежала инвалидная коляска. ― Похоже, он уже сдулся. Кроули услышал, как та самая коляска звякнула и без посторонней помощи вернулась в исходное положение, как то, в котором стояла до того, как Кроули на неё налетел. Сердце ушло куда-то в пятки: теперь их двое и они прекрасно могут его касаться. Более того, они намеренно будут пугать его и причинять вред. И это будет продолжаться всю ночь, если он не найдёт выход отсюда. Думай, думай, думай, где тут выход, который нельзя закрыть на замок? ― Эй, рыжик, ― позвал его ходячий протез, ― ты там умер что ли? Или уже в штаны наделал? Так не интере-есно…"Дальше по коридору есть ещё одна лестница, она ведёт прямо в коридор первого этажа, там где окно выбито. Если бежать достаточно быстро, то я успею", ― мелькнуло в голове Кроули. Адреналин взыграл в крови, откуда-то появились силы, страх больше не прижимал его к земле. ― Ры-ыжи-ик, ― снова окликнул его протез и пнул деревянной ногой в бок, ― ты умер или?.. Ого! Смотри, как бежит! Кроули одним движением подорвался на ноги и сорвался с места. Воздух гудел в ушах, ноги тяжело топали по полу, рюкзак оттягивал плечи, но он буквально за пару секунд оказался в конце коридора, у открытой лестницы, и не дожидаясь реакции своих преследователей, ринулся вниз, перелетая через пару ступенек. Плевать, как выглядит второй призрак, плевать на смех протеза, плевать, лишь бы побыстрее вырваться отсюда!Два пролёта ступенек, поворот, третье окно от… Кроули замер посреди коридора, не веря своим глазам. Его вчерашний выход, его сегодняшний путь на свободу был забит огромной фанерой. Вспышка надежды, которая заставила его сделать этот рывок до первого этажа, сейчас медленно угасала. ― А ты думал всё будет так просто? ― спросил скрипучий голос за спиной. Кроули резко обернулся и с ужасом уставился на инвалидную коляску, в которой переливалась всеми своими оттенками живая тьма и только два вполне человеческих карих глаза сверлили Кроули взглядом. ― Тебе не сбежать. Кроули нервно сглотнул и развернувшись на пятках, рванул дальше по коридору. Где-то тут должно быть ещё хоть одно выбитое окно, хоть одно, хоть одно… Сердце колотилось в груди, страх не давал остановиться, а сзади подгонял высокий, пронзительный смех.