Глава 2. Часть 3. (1/1)

Вороны зловеще каркали, густые листья деревьев не менее зловеще шумели и колебались, искажая солнечный свет. Последний будто бы загустел, и если под самыми кронами он ещё мог просачиваться яркими пятнами, то до земли доходили лишь малейшие крупицы, и путники пробирались по чаще в зловещем полумраке.Охотница уверенным неспешным шагом шла по дороге. Её плащ был весь в листьях?— они будто бы росли из него. Чёрная шляпа не давала свету упасть на глаза. Если бы кто-то сейчас видел её, он бы узрел неестественно чёрную тень на верхней части лица. И горящие в ней бледно-голубые ледяные глаза.Хозяйка леса остановилась перед лежащим на дороге свёртком. Прикоснулась к нему ногой. Недоеденный сэндвич. Как грязно. В её прекрасном лесу.Внимание Охотницы привлекла сломанная ветка на кустарнике, загораживающем одну из лесных тропинок. Ими не пользовались простые прохожие. Точно не настолько глупые прохожие, чтобы сломать ветки и оставить мусор. Чуть дальше сломана ещё одна ветка. Грубо, очень грубо. Она легко дёрнула уголком рта и сняла с плеча арбалет. Серебряный узор звал её сделать выстрел. Женщина осторожно вложила болт в ложу. Направила его по ходу тропы.Прицел арбалета был головой орла с хищными глазами-рубинами, плечи?— крыльями. Птица смотрела. Она видела. Охотница сжала губы. Болт вылетел и помчался вперёд. До ушей хозяйки леса донёсся крик пикирующего на добычу орла.Орудие убийства летело далеко, точно, быстро. Охотница услышала, как оно настигло жертву. Она побежала за ним.Всего лишь оленёнок. Точно в сердце. Невинная жизнь. Верхняя губа женщины приподнялась в ярости. Она извлекла арбалетный болт из груди детёныша. Огляделась.—?Ты слышал стон, или мне послышалось? —?дрожащим голосом спросил Тендо.—?Слышал,?— мрачно ответил Германн.—?Вы услышите ещё много странного,?— сказал Волк, оборачиваясь, и глядя на них какими-то дикими глазами. Имеется в виду, более дикими, чем обычно, нет, просто по-другому дикими. Не его собственной натурой, но будто бы всё, что живёт (и не живёт) вокруг, отражалось в его зрачках. —?Лес волшебный.На деревьях были подвешены за задние лапки мёртвые зайцы. Прямо напротив таблички, гласившей: ?ВСЕ БРАКОНЬЕРЫ БУДУТ УБИТЫ?. И чуть ниже: ?По приказу ОХОТНИЦЫ?.—?О боже,?— выдохнул Тендо.—?Кто вообще такая эта охотница? —?спросил Германн.—?Шшшш! —?Ньют обернулся и взглянул на него страшными глазами. —?Жить надоело? Произноси с большой буквы!—?Что? Ты больной? Как можно произнести с большой или маленькой буквы?—?Ну я же услышал, что ты произнёс с маленькой!Германн недоверчиво фыркнул и решил, что не так уж ему интересен ответ на вопрос. Но Волк резко остановился и, крупно дрожа, уставился на едва не налетевшего на него Германна. Учитывая, что последний был немного выше, выглядело это забавно.—?Ладно, ладно, Охотница.—?Мы не можем идти всю ночь,?— ворчал Тендо.—?Можем.Странное дело, но, так же, как днём здесь было неестественно темно, ночь была неестественно светлая. В лесу царил приятный прохладный полумрак. Источников света не было, но сам он был, и сквозь летние сумерки до путников донеслись голоса, такие же сказочные и таинственные, как само это место.Волк приложил палец к губам и пошёл по направлению к источнику звука. В гомоне стали различимы смех и ржание лошадей.—?Цыгане,?— прошептал Ньют, раздвигая ветви куста и глядя на длинноволосых людей, снующих между повозок, фургонов, лошадей, сидящих у костра.—?Что нам теперь делать? —?спросил Тендо.Прямо перед его лицом вынырнул из кустов вооружённый мужчина с кудрявыми волосами до плеч, за спиной путников материализовалось ещё несколько, слепленных будто по образу и подобию первого.—?Разумеется, присоединиться к нам!Когда пленников ввели в лагерь, его жители засуетились. Ньют подтянул к себе спутников и зашептал:—?Цыгане?— браконьеры, и, если мы сделаем что-то не так, они могут нас убить. Ни от чего не отказывайтесь, но ничего не ешьте, пока я первый это не попробую.Когда Тендо слышал слова ?лагерь цыган, ночь?, он невольно представлял танцующих людей, развевающиеся на ветру волосы и пёстрые платки, обмотанные вокруг тел. Того, что именно так всё и будет, он не ожидал. А ещё он не ожидал, что на ужин сегодня будет есть жареного ежа. Зажаренного целиком, вместе с колючками, до обугливания, ежа.—?Это самый лучший ёжик, которого я ел на этой неделе,?— улыбнулся он, внутренне моля о помощи.Внимание Ньюта привлекла девочка, стоящая по другую сторону круга танцующих. Но в момент, когда их взгляды встретились, музыка закончилась, толпа разразилась аплодисментами, и музыкант притронулся к плечу Тендо.—?А теперь твоя очередь, незнакомец.—?Нет, что вы,?— забормотал тот,?— я не умею танцевать.—?Тогда спой нам что-нибудь.—?Я не певец,?— Тендо натянул глупую улыбку.—?Тендо,?— прошипел Волк. —?Спой. Не обижай наших хозяев.Германн изо всех сил улыбался разглядывающим их людям, показывая, что всё хорошо.—?Я не знаю никаких песен!—?Наше гостеприимство не стоит даже песни? —?спросил некто за их спинами.—?Да нет, но я не уме… —?Тендо обернулся и увидел блестящее лезвие ножа. Специалистом по ножам он не был, но предполагал, что его горло это лезвие перерезать способно. —?Ладно!Он встал под одобрительный гул толпы, прокашлялся и начал петь что-то, имеющее рифму и мелодию лишь очень-очень гипотетически.—?Я подобрал парня на обочине дороги. Накормил горячим и отвёз до…мой.—?Рифма?— это ведь, когда последние слоги сочетаются? —?полувопросительно прошептал Ньют на ухо Германну.Тот закрыл лицо руками.—?Мне было шестнадцать, ему двадцать один. Цы-ыгане,?— Германн захотел провалиться под землю. —?Городские зовут нас бродяги и воры, но каждый вечер люди приходят и выкладывают нам свои… деньги.Волк захлопал в ладоши с деланным энтузиазмом, осознавая, что этой ночи им, скорее всего, не пережить.На деревьях висели маленькие клетки. Цыгане, видимо, имели страсть вешать всё на деревья. Германну пришла мысль, что их трупы тоже подвесят.В клетках сидели крошечные пёстрые птицы и издавали звуки, которые принято называть ?пением?. Внезапно сквозь щебетание послышался человеческий голос:—?Освободите нас! Освободите нас!Он был так похож по звучанию, что Германн в первую секунду подумал, что это и есть птицы.Над, вернее под его ухом раздался хрипловатый голос Ньюта:—?Это волшебные птицы, их очень трудно поймать. Только цыгане умеют это делать.—?А что с ними сделают?—?Им сломают крылья и продадут богатым людям.Голос из клетки умоляюще пропищал:—?Вы ведь не допустите этого? Это такой ужас!—?А некоторые люди их едят,?— продолжал Волк. —?Потому что верят, что получат их волшебную силу.—?Освободите нас, пожалуйста, освободите!—?Он что, из золота?Цыгане, выглядящие, будто готовы зарезать прямо здесь и сейчас за неправильный взгляд, склонились над принцем и разглядывали его.—?Нет, ну что вы, нет-нет-нет, он… просто позолоченный! Я купил пару таких… Случайно, по дороге! —?на лбу у Тендо выступила испарина.Из небольшого фургона выглянула старая цыганка и уставилась в его глаза.?Конец?,?— подумал Тендо. ?Они ведь умеют гадать… И ясновидеть. Она знает, что он золотой?.Но женщина лишь тихо проскрипела:—?Накройте на стол.И два амбала, как послушные пажи, поспешили исполнить.—?Я вижу,?— она выложила на пёструю скатерть жутко раскрашенную карту,?— к тебе пришло большое богатство.—?Да? —?напрягся Тендо. —?А какое?—?Но оно как пришло, так и уйдёт.Сидящие чуть позади на бревне плечом к плечу Ньют и Германн переглянулись.—?Это уже было. Был у меня один боб… Как насчёт будущего?Цыганка выложила ещё карту.—?Я нашла дурака.Фигуры были странные и пугающие. Тендо и сам не смог бы объяснить, что такого в этих картинках на прямоугольниках бумаги, но воздух вокруг них незримо дрожал. Запах от карт исходил мрачный, цвет был звенящий, а шорох колоды походил на аромат специй.—?А это что за карта?—?Это друг дурака, глупый болван. С ним идут… шут и деревенский дурачок,?— цыганка улыбнулась.—?Ясно…Тендо встал со стула и ушёл. Германн попытался скрыть смех, но не смог.—?Я погадаю тебе,?— прошелестела старая женщина, прожигая его глазами.—?Да нет, спасибо.Взгляд превратился в испепеляющий.—?Ладно… хорошо,?— Германн сел на место сбежавшего от собственного будущего Тендо.Вечер в центре волшебного леса, в цыганском таборе перестал быть шумным. Он весь превратился в тихую грустную музыку.—?У тебя скопилось много гнева. Ты слишком много держишь в себе.Германн закатил глаза. Что за ерунда эти гадания!—?Мне нужны твои волосы.Внезапно Германн тоже услышал эту беззвучную музыку вокруг. Ни одна кроха его скептицизма не прорвалась наружу, и он смиренно наклонил голову, пока старуха срезала прядь его волос и бросила в чашку с розовой жидкостью.Жидкость никак не среагировала, но в воздух будто бы взлетели маленькие невидимые искорки. Как у туфель короля троллей, только мельче, прозрачнее, бесцветные и эфемерные.Зелёно-карие глаза женщины распахнулись так широко, как, Германн думал, неспособны распахнуться человеческие глаза.—?Тебя ждёт великая судьба. Она на все времена останется в памяти людей.Германн поражённо вдохнул, но в ту же секунду недоверчиво сморщился.—?Я обычный человек. У меня нет никаких особенных талантов или знаний.—?Ты никогда не простишь своего отца за то, что он бросил тебя,?— вдруг камнем уронила цыганка.—?Я же сказал,?— отчеканил Германн, поднимаясь со стула. —?Меня не интересует моё будущее.Он пошёл прочь от гадалки. Германн не знал этого, как и Тендо, но они прошли одной и той же дорогой. След в след, вплоть до миллиметра.Ньют дождался, пока Германн скроется из зоны человеческой слышимости, и, тяжело, по-собачьи дыша, подсел к гадалке.—?Пожалуйста, любовь. И всё, что с ней связано. Брак, романтика, всё такое.—?Я вижу смерть,?— остро, как лезвие бритвы, произнесла гадалка. —?Маленькая девочка мертва. Разорвана на части.—?Нет! Я не собираюсь…—?Я вижу огонь. Ты сгоришь в этом огне.—?НЕТ!—?Ты совсем не тот, за кого себя выдаёшь. Ты?— волк.Хищный звук обнажившихся клинков за спиной Ньюта. Он решился использовать последний шанс.—?Так же, как и твоя внучка.Волк обернулся и посмотрел прямо в глаза девочке лет двенадцати с необычной формой лица, привлекшей его внимание ещё на празднике.Цыганка усмехнулась и хлопнула Ньюта по рукам.—?Сегодня ты можешь остаться с нами. Твоим друзьям лучше держаться вместе в этом полном опасностей лесу.—?Да,?— закивал Волк, нервно сглатывая. —?Да.Тендо спал в обнимку с золотым псом, цыгане?— со своими ножами, только костёр нёс ночную вахту, грозно потрескивая в темноте.—?Освободите нас! Освободите нас! Пожалуйста! Выпустите нас на свободу! Отпустите нас!Германн захотел накрыть голову подушкой, чтобы заглушить звук, но вспомнил, что подушки у него нет, и спит он на земле, подложив руку под голову. Поняв, что заснуть обратно не удастся, он поднялся.Беспорядочные отблески костра освещали две фигуры, шепчущиеся о чём-то сидя на бревне. Ньют говорил, лохматая черноволосая девочка слушала, улыбалась, иногда перебивала с вопросами. Германну показалось, их лица один в один похожи, хотя, возможно, во всём было виновато освещение.Он лёг обратно и упрямо закрыл глаза, пытаясь игнорировать писк и неудобную поверхность, от которой наутро заболят все кости.Девочку звали Мако, и она была чрезвычайно интересной собеседницей. Волк давно не видел себе подобных, а тех, что видел, в основном интересовал только обед. Хотя нет, ещё ужин, завтрак и второй завтрак. Если бы не… вот это вот всё, он бы даже подумал о том, чтобы остаться. Ежедневный риск быть убитым Охотницей за содействие браконьерам? Дикие нравы цыган? Что за ерунда!Ньют этого не признавал, но ему очень, очень хотелось домой. Тяжело мечтать о чём-то несуществующем.Сквозь свежий и густой рассветный воздух пролетали сонные лучи солнца. Волк аккуратно дотронулся до плеча Германна, тут же зажав ему рот другой рукой. Тот поднялся, лениво хлопая глазами, и достаточно быстро воспринял молчаливый сигнал ?мы уходим?.—?Выпустите нас! Освободите нас! Пожалуйста, освободите нас!Тендо и Ньют, стараясь не шуметь, тащили золотого пса. Уже выходя из лагеря, они увидели, как Германн направляется к птичьим клеткам. Если бы не нежелание создавать лишний шум, Волк бы выругался сквозь зубы. Или даже громко, очень громко выругался.Последние клетки висели прямо на фургоне старой гадалки, слишком высоко. Германн дотянулся до них только с очень большим усилием. Ньют и Тендо с ужасными выражениями лиц, размахивали руками, изо всех своих немых сил пытаясь намекнуть, что это всё не очень хорошая идея.Последняя птица очутилась на свободе, но клетка, раскачавшаяся от попыток открыть заевшую щеколду, загрохотала о стенку фургона, и, выглянув из его окошка, старая цыганка заметила беглецов.Покидая лагерь на максимально возможной скорости, они слышали, как она кричит:—?За ними! Держите их!Германн осознал, что не знает, в какой стороне его спутники. И что толпа цыган, высланных в погоню, тоже этого не знает. Зато прекрасно осведомлена, где он, и не преминет воспользоваться этим знанием.У себя дома Германн уже начал бы уставать, но местная материя была чрезвычайно дружелюбна к нему. Тем не менее, цыгане догоняли. Внезапно из-под земли появилась чья-то рука и потянула Германна к себе. Хозяином руки оказался Ньют, лежащий вместе с Тендо в незаметном на первый, да и на второй взгляд овраге.—?Возвращайтесь! —?прокричала цыганка, и её крик услышали, вопреки законам природы.—?Не понимаю,?— Тендо ковылял, держась за бок, в котором невероятно сильно кололо. —?Старуха сказала прекратить погоню.—?Может, нам повезло? —?сам не веря, предположил Ньют.—?Ладно, чем быстрее мы уберёмся отсюда, тем лучше. Помоги мне поставить его на колёса,?— Тендо кивнул на Принца.Волк закатил глаза.—?Давай просто закопаем его. Мы всегда сможем вернуться за ним.—?Я его не брошу! Я впутал его в эту историю, я его выручу!Ньют согласился только потому, что его мысли занимало другое: почему же их так легко отпустили? Совсем нехарактерно для цыган, совершенно выбивается из его представлений о мироздании, а знал о нём Волк немало. Они, можно сказать, были старыми добрыми друзьями. Или врагами, как посмотреть. Но, в любом случае, старыми и добрыми.Чашка со вчерашним зельем и плавающей в нём прядью волос вора стояла на столе. Мудрая улыбалась, насыпая туда один из своих порошков, бормоча под нос рецепт. Они улыбалась, когда розовая жидкость вскипела, и из неё начали вылетать вполне видимые искры, приобретающие всё более насыщенный цвет?— признак мощной магии.—?Тянитесь, закручивайтесь и растите. Разливайтесь, словно река. Тяните, колите и дёргайте. Мучайте. Заставьте стонать от боли, заставьте сожалеть о содеянном!Искры согласно закивали.Табор собирался сниматься с места. Люди паковали вещи, лошади, чуя впереди путь, нетерпеливо переминались с ноги на ногу.Арбалетный болт появился из ниоткуда и вонзился в дерево. Испуганное ржание всколыхнуло лагерь.Один из цыган заметил, что вокруг болта обмотан кусок ткани. Он снял его, развернул и прочитал надпись:—??Всем браконьерам?— смерть по приказу Охотницы?.Его глаза расширились от смертельного ужаса.Крик серебряного ястреба пронзил все тихие лесные звуки.—?Он здесь,?— испуганно выдохнул прочитавший записку.И тут же упал с болтом магического арбалета в сердце.Крики. Они пытались убежать, спрятаться, но рубиновые глаза видели далеко.Она собрала все свои стрелы. Каждую из них достала из мёртвого сердца. Когда дело дошло до старой женщины, сочащейся мерзкой цыганской магией вместо крови, Охотница внимательно оглядела деревянный стол с пёстрой скатертью, возле которого лежала мёртвая мудрая.Она понюхала жидкость, сделала свои выводы и небрежно отбросила чашку, не следя за её дальнейшей судьбой.Перешагнув через тело девочки-волчицы, Охотница углубилась дальше в лес.—?Почему ты так смотришь на меня?—?Эээ… —?растерялся Тендо. —?У тебя, кажется, волосы немного отросли.—?Немного? —?приподнял брови Волк, увидев, как волосы Германна скрыли его шею и начали подбираться к плечам. Он попытался прикоснуться к шевелюре, но её обладатель ушёл от протянутой руки, резко пригнувшись, и подбежал к текшей неподалёку речке, разглядывая своё отражение.—?Что за…?—?Это цыгане! —?догадался Ньют, таки-проводя пальцами по отросшим локонам. —?Они что-то сделали с твоими волосами. Они прокляли тебя!На лице Волка отражалась крайняя степень отчаяния. И ежу было понятно, что почти все проклятия можно снять, а особенно если проклят человек, вокруг которого в последние дни уж слишком явно вращается мироздание, но по Ньюту этого сказать было нельзя.Шёл дождь, даже ливень. Заботливые листья деревьев волшебного леса пытались удержать потоки воды, но силы явно были неравны. Тендо волочил золотого пса на деревянных колёсах по жидкой грязи, волосы Германна отросли так, что их приходилось нести в руках и, похоже, не собирались останавливаться. Ситуацию усугубляло то, что они промокли и ещё сильнее тем самым затрудняли существование.—?Аааа! —?Ньют остановился, попытался выпутать ветку из волос Германна, причиняя как можно меньше боли последнему, но, судя по болезненным выкрикам, потерпел неудачу.—?Мы не можем больше идти, нам нужно где-то остановиться!—?Ну и где нам найти кров посреди непроходимой чащи? —?сердито спросил Волк.Грянул гром, сверкнула молния и осветила стоящую метрах в пяти от путников хижину.Ньют нервно засмеялся.—?Знаешь, тебе стоит почаще озвучивать свои желания вслух,?— сказал он.—?Хочу, чтобы ты исчез из моей жизни навсегда,?— пробормотал Германн.—?Нет, так не сработает.Волк легко выбил подгнившую дверь. Надписи на стенах, металлические кружки на подоконнике, тьма, пыль и паутина встретили гостей. Тендо прошёл в следующую комнату.—?Эй! Идите сюда!Ньют и Германн присоединились к нему.—?Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь! —?Тендо был в восторге от своего открытия. —?Маленькие старые кроватки, будто детские. Улавливаете мысль?—?Домик Семи гномов! —?закивал Волк. —?Тех самых, которые приютили Пентекоста, когда мачеха выгнала его. Боже мой, здесь и вправду жили Семь гномов! Никто не мог найти эту хижину десятилетия! Надо же,?— хмыкнул он, скосившись на золотого пса. —?Он оказался в доме своего предка.—?Нам, наверное, не надо разводить огонь, за нами ведь гонятся,?— пробормотал Тендо, уже засыпая в кресле-качалке.—?Мне всё равно, я не буду спать вот с этим вот мокрым дерьмом на голове.Тендо подумал, что не ожидал от себя, что будет спрашивать такое, но спросил:—?Слушай, а что стало с Пентекостом после того, как он стал королём?—?Он стал великим. Они изменили историю, впятером: он, Красная шапочка, Великая Гретель, Золушка и Спящая царевна. Они создали первые Пять королевств и установили мир на земле,?— лицо Волка стало задумчиво-мечтательным. —?Но их уже давно нет на свете. Говорят, Золушка ещё жива. В последний раз её видели сорок лет назад. Сейчас ей должно быть примерно… двести лет,?— Ньют вздохнул. —?Эпоха счастливой жизни давно прошла. Настали тёмные времена.Тендо храпел, улегшись поперёк трёх гномьих кроваток. Волосы Германна настолько отросли, что образовали ему мягкую постель прямо на полу, чем он и пользовался. Ньют сидел рядом и грыз непонятно откуда взявшуюся соломинку. Никто из них понятия не имел, что будет дальше, и что им делать, но прямо сейчас им было тепло и спокойно.—?О чём ты разговаривал с девочкой в цыганском таборе?—?Да так, ни о чём… —?улыбнулся Волк. —?О волчьих делах.—?Что за волчьи дела? —?заинтересовался Германн, заражаясь улыбкой.—?Да не нужно было о чём-то особенном говорить, мы просто посидели. Она ни разу в жизни не видела другого Волка. Она была напугана. Так одиноко жить, когда ты не такой, как все.Германн закатил глаза.—?А где твой отец? —?прищурился Ньют, вспомнив ночь в цыганском таборе.—?Понятия не имею. Он ушёл, когда мне было семь лет.—?Грустно, наверное, когда тебя бросают таким маленьким ребёнком.—?Не знаю, мы никогда не были близки на самом деле.—?А что произошло?—?Ну… он просто ушёл из дома. Мама умерла при родах, он не мог растить меня один и делал это с бабушкой, они всё время ссорились, ну и однажды он не выдержал… —?Германн рассказывал об этом совершенно спокойно, его самого это будто бы не волновало. —?В любом случае, это было давно.—?И тебе не интересно… ну, какой он сейчас?—?Он мог связаться со мной раньше, он этого не сделал. Тем лучше. Он мне не нужен, я не хочу тратить на него свои силы.—?О.—?Что?—?Ничего. О. Просто ?о?. Издаю ничего не значащие звуки,?— пожал плечами Ньют. —?Стараюсь не комментировать твоё поведение, как меня учат мои полезные книжки.Волосы в приступе бурного роста упали на лицо Германну, и он чихнул. Волк аккуратно убрал их, слегка коснувшись пальцами гладкой кожи.—?Знаешь, ты должен совершить что-то великое,?— сказал он, странно улыбаясь.—?Почему?—?Потому что у тебя великое сердце.—?Ну да, и его разбили. Такое когда-нибудь происходило у тебя на родине?—?Нет, ты же знаешь. Мы либо жили долго и счастливо, либо нас убивали страшными чарами… Ты никому не веришь?—?Тебе я точно не верю.Воцарилось молчание.Птицы пели, солнце светило и утро обещало быть просто прекрасным.—?Волк! Волк! —?Германн испуганно пытался дотянуться ногой до Ньюта. Наконец, у него это получилось, и тот был разбужен пинком.—?Что? —?спросил он и тут же охнул, увидев, ?что?. —?Матерь божья!Волосы были везде. Они совершили круг по комнате, забрались на тумбочку и ползли вверх по лестнице. В прямом смысле этого слова ползли, движение можно было увидеть невооружённым глазом.Ньют пытался отпилить их каким-то страшным огромным ножом уродливой формы, Тендо орудовал ножницами, но ничто не помогало.—?Их ничего не берёт!На земле уже валялась пара других ножей и даже топор?— ничего из этого не помогло.—?Они ведь не перестанут расти,?— понял Германн. —?Я умру от своих волос.—?Не волнуйся,?— пытаясь казаться уверенным, сказал Волк. —?Это же ты. Сейчас что-то случится, обязательно, должно случиться.Какое-то время ничего не случалось.А потом случилось.Яркая маленькая птичка присела на ветку дерева неподалёку и раздался знакомый писклявый голос.—?Я знаю, как снять проклятие.—?О, старые знакомые,?— хмыкнул Тендо.—?В этом лесу живёт волшебный дровосек.—?Кто бы мог подумать, что в волшебном лесу может жить не волшебный дровосек,?— продолжал комментировать он, но Ньют и Германн хором шикнули на него.—?У него есть волшебный топор,?— грозный взгляд Волка на Тендо,?— который может перерубить всё, что угодно. Он перерубит и волосы и снимет проклятие.И птичка улетела.—?Спасибо,?— неловко сказал ей вдогонку Германн.Нужно было торопиться и времени на завтрак не оставалось. Тендо был голоден. Он заметил недалеко от дома яблоню с аппетитными ярко-красными плодами и уже вознамерился сорвать один из них.—?Нет, Тендо, что ты делаешь! —?крикнул Ньют.—?Почему?—?Ты что, забыл где мы? Это же лесной дом Пентекоста!—?Ну и что?—?Ставлю свой хвост, это дерево выросло из семечек яблока, которым её отравили.—?Есть хоть что-то безопасное в этом чокнутом лесу? —?сморщился Тендо.—?Точно не это место! Пошли! Ты несёшь волосы, а я?— собаку.Охотница едва заметно улыбнулась.—?Осторожнее, не споткнись,?— заботливо сказал Тендо Германну.—?Ты издеваешься?Волк принюхался и доложил:—?Я чую запах. Уверен, это Охотница. Нам нужно пойти быстрее.—?Ньют! Я не могу идти быстрее,?— прошипел Германн, обнимая собственные волосы.—?Слушай, она догонит нас, и нам конец!—?Ну и что нам делать?—?Я могу спрятать вас! —?понял Волк. —?Она очень хорошая Охотница, но она идёт по следу, понимаете? Она не может чуять, как звери. Я спрячу вас, уведу её по кругу и вернусь за вами завтра! Скорее, надо спешить, начнём с принца!Огромное количество сухой листвы, веточек, чёрт знает чего ещё оказалось хорошим укрытием.—?Ну, как вы там? —?прошептал Ньют снаружи.—?Хорошо,?— на самом деле ?хорошо? было не очень подходящим словом, но всё лучше, чем смерть от рук таинственной Охотницы с большой ?О?.—?Вот и славно, теперь постарайтесь замереть. Я пошёл. Замрите и не шевелитесь до моего возвращения!Она потеряла след. Этого не могло быть, но всё же это произошло. Она шла по поляне и думала, где же совершила ошибку.Германну казалось, что вот сейчас обладательница этих кожаных сапог?— всего, что он видел из своего укрытия,?— услышит, как стучит его сердце.Она решила возвращаться. Найдёт то место, где оборвался след. Осмотрит его внимательнее. С ними Волк. Следовало ожидать, что он попытается маскироваться. Ничего, волки тоже ошибаются. Иначе цыгане не ловили бы их так часто.Волосы полезли в лицо Германну, и он ощутил непреодолимое желание чихнуть. ?Пожалуйста, ??— думал он. ?Пожалуйста, только не это?. Не помогло. Звук был тихим, но ужасно, отвратительно отчётливым.Листья взметнулись, Тендо выскочил и закричал:—?Германн! Бежим!Германн послушал его совета и попытался бежать, но волосы неуклонно тормозили его.Охотница не спешила.Она стояла на краю поляны и ухмылялась. Потом неторопливо пошла.Германн не понял, что произошло. Он просто очутился на земле.Охотница встала на волосы.Заинтересованно поглядела на их обладателя на другом конце поляны.Тендо осознал, что потерял своего спутника где-то по дороге, но было поздно.—?Эй, я вообще-то ходить умею! —?возмущался Германн.Но Охотница невозмутимо буксировала его за собой за злосчастные волосы.—?Ну да, да, ты меня поймала, замечательно, можно я хотя бы пойду сам? Ай! Больно! Вообще-то!Тендо стоял, прислонившись к дереву, и думал, что ему делать дальше. Сзади кто-то постучал его по плечу. Он дёрнулся с криком, решив, что Охотница пришла и за ним, но это был встревоженный Волк.—?Что случилось?—?Она его поймала, вот что случилось!—?Нет! —?при всей своей уверенности в неприкосновенности Германна, берущей корни из самого местного мироздания, он действительно был напуган.—?Да.—?Мы его больше не увидим.—?Что?—?Это моя вина! Это я виноват! —?Ньют пробежался туда-сюда, встал на колени и завыл.Охотница подняла Германна на ноги и позволила стоять, чему он был несказанно рад. Затем она коснулась рукой необъятно толстого дерева, оплетённого лозами дикого винограда, и лозы расступились. В цельной коре дерева непостижимым образом открылась дверь, куда Германна вместе со всеми его волосами и втащили самым бесцеремонным образом.Дверь закрылась, виноград вернулся на своё место, из недр дерева раздался крик, свидетельствующий о том, что Германна опять таскают за волосы.