Часть пятая. (1/1)

Какое-то странное чувство не давало Майяри успокоиться. Она несколько дней сидела дома, пытаясь прийти в себя. Заперла все двери и окна. Изучила каждый уголок этого маленького домика, прибравшись до блеска. Но при этом, чувствовала она себя совершенно не в своей тарелке. Делая всё на автомате, будто не пробуждаясь. Как будто у неё осталось незавершенное дело, и это её не отпускало. В принципе, всё случилось так, как она хотела?— вот они с Флинном закончили своё общее задание и разошлись разными путями. Да только на душе было паршиво, и она была готова разорвать эту душу на кусочки, лишь бы перестать сомневаться в своём выборе. И это состояние, когда она металась по дому, в попытке успокоиться, не особо было с ним связано. В голове поселился ещё один голос, грубоватый, женский, и Майяри не могла понять, кто к ней обращается, а самое главное?— для чего?Ей нужно было найти этот источник, что перебил собой аж самого Н’зота. Без его шепотка было так хорошо?— но непривычно. Она обращалась к нему, спрашивала, почему он зовёт её дочерью, но ответа не было.Ей нужно было действовать, и, скорее всего, в одиночку, чтобы не представлять опасность для других. Кому-то такое приключение могло показаться чарующим: ты в одиночестве отправляешься в неизведанные края, узнаешь Азерот и себя, ночуешь в самых неожиданных местах рядом с костром… но не для неё. Для неё остаться одной было сродни самоубийству?— так она совсем сойдёт с ума, если не успеет разобраться раньше положенного для себя времени. А сколько было этого времени в запасе, она не могла сказать.В первый раз за это время ей захотелось выйти из дома, хотя бы на задний двор?— совсем небольшой садик. Все цветы уже завяли, а жухлая листва покрыла землю. Разобравшись с этим беспорядком, Майяри повесила мишень на одном единственном дереве, и стреляла из лука до тех пор, пока не заболели фаланги пальцев.Оставшись в гражданской одежде, накинув тёплый шарф, она пошла на Рынок семи ветров, чтобы купить необходимое, то чего не хватало для одиночного похода. Подойдя к одному из прилавков, она посмотрела на всяческие приспособления для шитья и кожевничества, на другом?— для наложения чар. Неподалеку бурно кипела жизнь других продавцов?— ювелир сидел на шикарном стуле, разглядывая в лупу огранку драгоценного камня; рядом алхимик капнул чуть катализатора в колбу, и она взорвалась, хлопнула и выпустила чуть-чуть ярко-зеленого дыма в воздух, а его волосы взъерошились.—?Чем я могу вам угодить? —?спросил один из продавцов.—?Напалечники у вас есть? —?Майяри спрятала подбородок в свитере, когда подул ветер.Гном указал в сторону прилавка с наплечниками.—?Да нет! На-па-леч-ники,?— он растопырила ладонь. —?На пальцы.—?А-а! Тысяча извинений, госпожа! —?мелкий, но проворный продавец достал из-под прилавка напалечники и обменял их на пару золотых.—?Майяри! Вот так встреча! —?услышала за своей спиной эльфийка и обернулась. Перед ней стояла Вириэла. Она была достаточно легко одета для нынешней погоды, но походу, ей было совсем не холодно. Она мило улыбнулась:—?А чего это ты тут прохлаждаешься?—?А, это вы. Здравствуйте. Взяла выходной,?— тихо сказала Майяри, заправив выбившиеся от ветра волосы в шарф. ?Бессрочный?, подумала она.—?Выпить чего-нибудь не хочешь?Дело шло к вечеру, и Майяри откровенно хотелось вернуться домой, завернуться в одеяло и смотреть в потолок, перед тем как выступать, но что-то… в Вири располагало к себе.—?Да, пожалуй да,?— она сразу же последовала за ней чуть сгорбленной походкой. По пути Вири рассказывала о своих приключениях, друзьях, знакомых?— эта информация вроде и откладывалась в голове, а вроде Майяри совсем пропускала её мимо ушей. Но слова одного бродяги она не смогла упустить, сказал он их так тихо:—?Девочки, купите мне что-нибудь покушать, пожалуйста…Эльфийки прошли мимо, не замечая его среди общего шума на гавани, где находилась таверна. Но эти слова так и впились в голову Майи, не давая покоя, они даже перебивали весь шёпот.—?Что-нибудь горяченькое, пожалуйста,?— махнула Вири хозяину таверны. —?А ты?Та поёрзала на месте и произнесла:—?Не могу так. Дайте мне две буханки хлеба и бутылку тёплого молока,?— дрожащими руками она протянула пять золотых и забрала еду.Вернувшись к тому бродяге, она наклонилась, и протянула ему еду:—?Этого мало, я знаю. Но возьмите… —?затем она размотала свой шарф и отдала ему. —?Кушайте, и не мёрзните, пожалуйста.Её голос дрожал, но не от холода, а от печали. Ей до слёз стало жалко этого человека. Многие бродяги не заслуживали внимания лишь только потому, что просили деньги, которые потом тратили, в основном, на алкоголь. Но этот мужчина попросил лишь еды?— больше ему не надо было. Вообще, он не было похож на бездомного?— одежда хоть и немного рваная и несвежая, но совсем не пахла неприятно. На нём были круглые очки с большими диоптриями, что делали его глаза огромными, а взгляд более грустным и выразительным:—?Спасибо большое,?— тихо сказал он. —?Спасибо.Майяри всхлипнула, поднялась и вернулась обратно в таверну под заинтересованный взгляд Вириэлы, но та ей ничего не сказала, просто продолжила смотреть в бокал.—?Теперь мне нужно выпить,?— сказала Майя. —?Да что покрепче.Влив в себя несколько рюмок виски, она наконец-то смогла успокоиться и прийти в норму, так, чтобы поддержать разговор:—?Спасибо за помощь с пиратами, Вириэла.—?Да не вопрос. Обращайся, чуть что?— пиши письмо или приходи лично,?— он вздохнула. —?Видимо, тебе трудно работать в одиночку.—?Немного, но я привыкла. Да и работы у меня сейчас нет, как видите.—?Есть тут кое-что… платят недурно. Всего-то нужно скататься на острова и достать пару-тройку мешков азерита. Могу предложить людей в команду, а ты побудешь её капитаном.—?Недурно платят,?— повторила Майяри и подумала: ?А зачем мне деньги? Ими Н’зота не победить… Но так я смогу отвлечься, и может, приду к какому-нибудь решению?. —?Ладно, я подумаю.***Умбрий с нетерпением ждал новостей о Майяри. Любые новости могли скрасить его скучный вечер, как и компания любимой дамы. Вириэла тихо постучала в дверь, перед тем как войти. Ей всё время казалось, что она отвлекает его от важных дел?— он был задумчивым, всё время перебирал свои бумаги с планами наступления на Зулдазар.Также ей часто казалось, что он был холоден к ней. Не только к ней, а ко всем, и всё, что его интересовало?— это лишь та эльфийка с ?необычайными возможностями?, о которых он всё время твердил. От этого её пробирал холодок и ревность, больше всего ревность. Зачем она была нужна ему? Как бы ей не хотелось бросить в него чем-нибудь тяжёлым, он беспрекословно подчинялась и выполняла все приказы, в их числе так же был следить за Майяри и помогать ей во всём. Если он так захотел поверить её лояльность, то он очень пожалеет. Но, кажется, в ней сейчас говорил выпитый алкоголь.То, что она знала почти всё об этой эльфийке, не давало ей покоя. Большую часть времени она раздражалась, когда разговор шёл в это русло, но посидев с ней в таверне и пропустив пару стаканов, она поняла, что всё что чувствует к ней?— это жалость. Ей было плохо. Им обоим стало теперь плохо.—?А, дорогая, это ты,?— он отложил все бумаги и тут же сорвался со своего места. Конечно, конечно, он её любил, очень сильно. Но никогда он не мог прочувствоваться к ней сильнее, чем к своей первой любви?— она знала это, но всё равно надеялась, что когда-нибудь всё изменится.Он нежно обнял её и поцеловал в щёку, затем поморщился:—?Ты что, пила? —?сощурился он.—?Это было частью задания,?— улыбаясь, напомнила она. Чуть нагнувшись, она скинула с себя туфлю.—?И как? Что ты можешь мне рассказать?Вторая туфля также улетела вдаль.—?Она страдает, Умбрий. Я пыталась её отвлечь новой работой, но не знаю, что из этого выйдет,?— она приоткрыла и закрыла рот.—?А ты? —?он обнял её.—?Теперь и я… хочу ей помочь. Тем более, она важна для тебя,?— она снова сжала его руки, как обычно это делала, когда начинала его в чём-то подозревать. —?Не слишком ли она молода, чтобы быть твоей первой любовью?—?О, Вири, это не она,?— вздохнул Умбрий. —?Это её дочь.***Утром, город Боралус, кажется, не до конца проснувшись, вместе со своими жителями, пытался войти в новый день. Лениво, чуть зевая и никуда не торопясь, натягивали тросы, поднимали паруса, выставляли новые предметы на продажу. А кто-то ещё нежился в своей кровати.У Магистра сегодня важный день?— нужно поделиться своими планами об атаке не Зулдазар с другими командирами. Но всё пошло наперекосяк когда: во-первых, они с Вири проспали, во-вторых, кто-то усиленно стучался в их и без того хлипкую дверь каюты.Натягивая штаны, он чуть не грохнулся на пол, и, еле удержав равновесие, добрался до двери. Взглянув на Вири?— та уже также оделась, и потирала глаза?— он распахнул дверь и с его губ сорвался тихий вздох.На пороге стояла Майяри. Она была изрядно потрёпана, даже для утра. Волосы взъерошены, в глазах читался страх, а слёзы ещё не высохли. Её руки крепко-накрепко сжимали свёрток, завёрнутый в какую-то ткань, измазанную кровью.—?Кто вы? —?спросила она, как будто заходила к себе домой и встретила незнакомца.Вириэла выглянула из-за его спины, и Майяри будто чуть успокоилась. Но это было лишь временно?— спустя вздох она снова начала заливаться слезами.Умбрий забрал свёрток из её рук, отложил его на стол, и крепко сжал её в объятиях, прислонив голову к своей груди.—?Тише, тише, Майяри,?— он тепло гладил её по голове, ведь ему так и не удалось этого сделать, когда она была маленькой девочкой.Майяри не обратила внимания на то, что незнакомец назвал её по имени и так тепло поприветствовал. Чувствуя себя настолько отвратительно, долгое время не находя себе место, ей просто хотелось обняться, и уже не важно с кем?— руки сами потянулись и крепко его сжали. Она почувствовала, словно тепло прошлось по телу, будто она дома. Даже головную боль отпустило. А Умбрий всё гладил её по волосам, что-то нашёптывая.Вири умыла её, укутала в одеяло и дала кружку чая. Усадив Майяри за стол с одной стороны, они сели напротив, и Умбрий начал разворачивать свёрток, кончиками пальцев уцепившись за ткань. Спокойствие на его лице стёрлось, когда он заглянул в глаз, красовавшийся на клинке.—?Великий Император… —?сорвалось с губ у Вириэлы.—?Ксала’тат! Откуда она у тебя?! —?вскрикнул Умбрий, так, что Майяри вздрогнула. Приняв свою вспыльчивость за ошибку, он уселся обратно, сложил руки вместе и тихо спросил:?— Расскажи мне, как клинок попал к тебе.—?Я проснулась ночью от сильной боли,?— она замялась, не зная, доверять ли им. Хотелось сорваться и сказать что-то вроде: ?Я вас двоих совсем не знаю, я вам не доверяю?. Умбрий сразу понял это?— он был магом, и читал её мысли. Он всё равно узнал бы, как это случилось, но всё-таки решил её успокоить:—?У тебя нет причин мне доверять. Но я знаю о тебе многое,?— он указал на её глазную повязку,?— и знаю, что тебе нужна помощь. Доверься мне, все вместе мы что-нибудь придумаем.Она вздохнула и сняла повязку, посмотрев на своих собеседников печальным взглядом. Вири впервые увидела этот ?дар?, и чуть отшатнулась, испугавшись. Такую реакцию на себя Майяри хоть и увидела впервые, но ожидала её. Сложно всё время ходить с таким грузом, не имея возможности рассказать о нём кому-либо, когда только близкая подруга знала об этом.—?Ладно. Шёпот в голове говорил мне, куда двигаться. Я решила сдаться и пойти туда, посмотреть, что же случится,?— она вновь вздохнула. —?Есть одна пещера в Боралусе, она закрыта рыболовными сетями, так сразу и не заметишь. Я и моргнуть не успела, как очутилась там посреди ночи.Умбрий заинтересованно смотрел на неё и кивал каждому слову, намекая на продолжение.Она пыталась вспомнить лицо того мага, но не могла вспомнить ничего… человеческого. Он был не особо крепким, а лицо его?— просто ужасно, как в ночном кошмаре. Большие надбровные дуги, золотые мелкие глаза, и щупальца, щупальца вместо носа, рта, бороды. Майяри вздрогнула:—?Там был какой-то маг. Всё как будто во сне. Я сначала и подумала, что это сон: он увидел меня, упал на колени, и начал молиться. Я ничего не разобрала… он говорил слишком быстро. В руках у него было это,?— она указала на Ксала’тат,?— и он будто предлагал, чтобы я его взяла. А потом я проснулась?— моя рука крепко сжимала клинок в его горле. Я вспорола ему глотку!Она зарылась лицом в руки и снова начала рыдать, но Умбрию снова удалось её успокоить:—?А он говорил что-то ещё?—Y'za noq mah… Y'za noq ormz… Iilth vwah, uhn'agth fhssh za,?— она сказала это уверенно, но затем растерянно прошептала, будто от себя:?— Yeh'glu N'Zoth okom hoq… Я не последний. Когда один умирает, его место занимают другие. Умбрий знал этот догмат. Всё в тёмной империи было так. Но! Он вдруг вскочил, будто его осенила мысль. Место Древнего Бога ранее никто не занимал. И у него были догадки о том, кто мог быть претенденткой.После слов, сказанных Майяри на шат’яре, клинок слабо засветился. Очень слабо, будто жизнь в нём уже совсем угасала. Умбрий вновь был спокоен, а Вириэла, увидев такое впервые, вскрикнула и сорвалась с места. Положив руку ей на плечо, Умбрий усадил её на стул:—?Нам нужно отдать его Шадрин.—?Может, оставить его у нас? —?спросила Вириэла.—?Вири, не глупи! Нам нужно от него избавиться, или она так и будет слышать это у себя в голове!Майяри пришла в себя окончательно, и резко вскочила со стула:—?Подождите! Кто такая Шадрин? Кто вы такой? —?она посмотрела на Умбрия. В голове снова послышался шепот, и она закричала на клинок:?— Да заткнись ты!—?Я обязательно всё тебе расскажу, но у нас сейчас нет времени. За мной, живо! —?Он начал творить портал Бездны. Материя мира растянулась, а после и вовсе разорвалась, превратившись в портал. Увидев, что Майяри сомневается, Умбрий подтолкнул её. И сам, в последний момент схватив клинок, с уверенностью запрыгнул в него, забыв, что дела, висевшие на нём в это утро, плавно легли на плечи Вириэлы.