16. (1/1)
Незаметно начался новый, 1991 год. Швеция примерно с начала года начал чувствовать легкое недомогание и все время повторял себе, что он просто перетрудился. Вскоре на него периодически стали нападать приступы кашля. Появились головные боли.- Бервальд, ты сегодня очень бледный,- с каким-то беспокойством сказал Хенрик, когда все они ужинали.- Что случилось? Вместо ответа Швеция зашелся диким кашлем. На его щеках заиграл болезненный румянец. Оксеншерне казалось, что кашель просто разрывает грудь своими острыми когтями.- Черт, ты весь горишь,- выругался датчанин, дотронувшись до его лба.- Нор, пожалуйста, поищи Айлу. Я попробую дотащить его до комнаты. В этот раз Кетиль не стал язвить, препираться или подкалывать Хенрика, а просто молча выполнил просьбу.- Я сам...- немного резковато сказал Оксеншерна. Он попытался встать, но ощутил, как подкосились ноги, и Дания вовремя его подхватил.- Да что с тобой? Пошли, я тебя дотащу до твоей комнаты.- Кризис...- одно слово, и швед снова зашелся в новом приступе кашля. Через час ему было совсем плохо. Кашель так посадил его голос, что он мог только хрипеть.
В очередной раз в комнату забежал Дания с кружкой дымящегося чая. По всему помещению начал расползаться запах черной смородины и брусники.- Её пока нет, друг,- сказал Хенрик, помогая шведу отпить из чашки.- Где она? Или все-таки Нор решил меня разыграть?- Никаких розыгрышей, болван,- в комнате внезапно появился вышеупомянутый Кетиль. Хансен решил попридержать язык за зубами: норвежец часто появлялся внезапно, словно материализовывался из воздуха.- Я позвонил Тино. Айла у него. И она вылетает сюда первым же рейсом.- Чего?! Да она доберется сюда не раньше чем через сутки! Позвони хотя бы Берте, ты, маг-недоучка!! Ему показалось, что Йоханссон сжал руку в кулак. И норвежец тихо сказал:- Почему ты так это говоришь? Я столетиями отрабатывал свою магию и продолжаю тренироваться. Начинающуюся ссору прервал очередной дикий кашель Бервальда. Ему казалось, что с каждой попыткой выбить кашлем из себя болезнь его вывернет наизнанку. Когда шведа насильно напоили чаем из ягод и дали лекарства, Оксеншерна немного успокоился и заснул. Все равно Кетиль и Хенрик слышали, каким хриплым было его дыхание. Шведу было тяжело дышать. Такой сильный, а свалился из-за кризиса в один момент...
Дания и Норвегия переглянулись между собой, и первый сказал:- Нам остается только ждать. И своими силами принимать меры, чтобы ему стало легче.- Неизвестно, сколько продлится этот кризис,- заметил Йоханссон.- Тогда... слушай, принеси ёмкость с холодной водой, пожалуйста. Бервальд снова просыпается посреди ночи от жуткого кашля. Снова кто-то силой заставляет выпить какую-то неприятную жидкость, и на какое-то время кашель отступает. Больно глотать, и эта боль отдает в уши. Кто-то промокает ему лицо. Бервальд чувствует, что ему очень жарко и душно, пытается скинуть одеяло. Этот кто-то силой заливает в его рот горячий чай, и шведу кажется, что он оказался в пекле. С огромным трудом мужчина открывает глаза, но без очков и из-за слабости видит всё очень расплывчато.
Через некоторое время он снова оказывается под одеялом, с холодной материей на лбу, и снова засыпает.- Тебе надо отдохнуть, Айла. Посмотри на себя. Я могу тебя заменить на несколько часов,- проснувшись снова, он слышит голос Хенрика.- Буду очень благодарна. Ледяной компресс просто обжег его и без того разгоряченную кожу. Швед шипит сквозь зубы и стискивает их до судороги.- Эй, Бервальд, ты как?- немного обеспокоенно спрашивает Хенрик, садясь в кресло, практически вплотную пододвинутое к кровати.- Бывало и хуже...- еле слышным голосом прохрипел Оксеншерна.
Датчанину показалось, что швед смотрит через плечо невидящим взглядом. Некогда голубые глаза потемнели и чем-то стали похожи на мокрые серые камни.- Где Айла?- Она пошла отдыхать. Еле уговорил,- выдохнул Хенрик и вытер пот со лба.- Она была с тобой чуть ли не пять ночей подряд.- Настолько всё плохо?- Ты всё время то бредил, то спал... Снова послышался дикий кашель. Прерывистый, сухой, лающий. Швед вымученно опустился на подушку после очередного приступа. Даже губы его обсохли, потрескались и периодически, если не постоянно, кровоточили. В глазах ещё и помутнело. Дания, поправив ему одеяло, устроился в кресле и не заметил, как сам заснул. Хенрик неохотно просыпался: его кто-то тормошил. И кто-то до этого заботливо укрыл его пледом. Протерев глаза, он немного сонно взглянул на того, кто его разбудил.- Что-то случилось?- спросил датчанин у Берты, все-таки разглядев ее из-за пелены спросони.- Иди на диван в гостиной. Всё уже готово. Проспись. Я тебя заменю,- спокойно ответила сестра Бервальда.- О, спасибочки. Я сколько поспал?- Всего три часа. Иди спать на диван. И шею не сверни.- Спасибо за заботу, Берта. С меня шоколад. Ну, или цветы. Девушка еле заметно улыбнулась, а Хенрик поплелся к гостиной.
И только его голова с вечно чуть разлохмаченными русыми волосами соприкоснулась с подушкой, он моментально заснул. На дворе была весна 1993 года. Кризис практически закончился, и Швеция чувствовал себя намного лучше, но он периодически кашлял. Всей скандинавской семье досталось, но совместными усилиями его поставили на ноги. В большей мере постаралось правительство, которое смогло за три года устранить кризис, и помогло Бервальду восстановиться. Сейчас он сидел в своей небольшой мастерской, где он любил вырезать из дерева. В этот раз Оксеншерна заказал дуб и практически закончил свой подарок для Айлы. Она постоянно была рядом с ним, дольше всех не спала, заботилась о нем. Кетиль обронил однажды, что Тино взял на себя все дела, и почему-то швед только кинул: ?Ну наконец-то?. Последний слой лака - и подарок готов. Оксеншерна надеялся, что эта вещь понравится Айле: из дуба он вырезал розы и ландыши, которые стояли в вазочке. А на вазочке была надпись – ?Banserkam?*. Осталось только незаметно поставить этот красивый самодельный элемент декора в комнату девушки…* Очень крепко обнимаю (швед.)