9. (1/1)
Пробуждение было не самое приятное: головная боль била по вискам, а тело так и ломило. Швеция медленно выплывал из темноты, с трудом сдерживая стоны и рискуя снова потерять сознание. Он должен быть сильным ради Айлы.- Очнулся,- Оксеншерна услышал недовольный голос Тино.- Моя сестра чуть с ума не сошла, когда ты в отключке был.- Где Айла?- швед удивился собственному голосу. Он был не громче писка мыши. Больно глотать, больно дышать. Всё болело, абсолютно всё. Хотелось одного: спать.- Спит. Она возле тебя четыре дня просидела, боялась, как бы ты не помер.- Страны от таких ранений не умирают,- возразил Швеция. Вяйнямейнен только хмыкнул, продолжая наблюдать за ним. Бервальдпопытался приподняться, но тут же откинулся на подушку, шипя сквозь зубы: о себе давали знать сломанное ребро, рана на животе и на плече.- О, спящий красавец проснулся,- улыбнулся Дания, войдя в комнату. В руках он держал какие-то листки. Проходя мимо кровати, он резко заговорил серьёзным тоном: - Брагинскому удалось отодвинуть границу…- Как он посмел?!- чуть ли не взревел Оксеншерна. Он резко вскочил с кровати, не обращая внимания на острую боль, и вырвал бумажки из рук ошеломленного датчанина.- И на сколько она отодвинута?- Вроде на 50 километров, или… Эй, эй, ты чего?!- Хенрик запаниковал, когда увидел, что Швеция схватился за голову и зашатался. Перед глазами снова поплыло, и вскоре начали плясать разноцветные пятна. Он бы упал, если его не поддержал подскочивший датчанин. Хансен не заметил, что задел раненое плечо Бервальда, и тот снова зашипел.- Прости… Может, тебе нужна перевязка?- виновато поинтересовался Хенрик, все-таки уложив ослабевшего после приступа ярости шведа.- Уйди,- сквозь зубы кинул Оксеншерна. Боль, словно буровая установка, сверлила мозг и тело. Сквозь боль швед услышал, как Тино смеется.
Издевается.
Повисло молчание. После трехминутной паузы Вяйнямёйнен-старший кинул:- И почему ты выбрал именно мою сестру, а, Бервальд? Чем Аня тебе не угодила?- Не см’й г’вор’ть о ней…- зло прошипел швед. Глаза он закрыл, чтобы свет не раздражал их.- Ладно. Отдыхай,- нехотя протянул Тино, вставая.- Иначе мне попадет от Айлы. У Бервальда возникло непреодолимое желание вскочить с постели и собственноручно задушить финна. Он был для шведа как заноза, которую стоит устранить. Но сейчас он ничего не мог сделать. Даже если бы он был здоров, Айла бы не одобрила покушения на своего брата. Когда Оксеншерна попытался вдохнуть полной грудью, больное ребро вновь дало о себе знать, и Швеция зашипел. Через какое-то время он заснул. Примерно через два месяца Швеция смог встать на ноги. Время от времени он упрекал Айлу в том, что она заключила союз с Германией, но в то же время старался быть с ней помягче. Правда, у него возникла проблема: Тино. Он не доверял шведу, все время подозревал его в чем-то, клеветал на него, но девушка все время отмахивалась от этих вещей. Разборки, ссоры между Тино и Бервальдом прекратились 9 апреля 1940 года. Вяйнямейнен в очередной раз клеветал на шведа, когда дверь резко открылась, и в помещение стремительно вошел побитый Хенрик. На его руках был еле живой Кетиль.- Расспросы потом,- датчанин понял, о чем хотела спросить пораженная Айла.- Кто-нибудь, помогите мне. Через пару часов Норвегия, у которого было множество ссадин и ушибов, плюс сильный ушиб левой руки, смог заснуть. Голова и левая рука были перебинтованы.- Что случилось?- спросила Айла, обработав датчанину порезы и царапины.- Байльшмидты объявили нам войну и оккупировали наши территории,- Хансен поморщился.- Я не понимаю… я же заключил с Людвигом пакт о ненападении.- Сбавь тон,- строго кинул Оксеншерна.- Кетиль недавно заснул. А перед этим он два часа терпел боль и ждал, пока Айла обработает ему раны и царапины.- Я бы сам смог это сделать…- Интересно, как? Между шведом и датчанином словно пробежала черная кошка: они снова начали огрызаться, хотя Бервальда обычно было сложно вывести из себя. Но перед ним был тот человек, который доводил Швецию до бешенства, до белого каления, до ручки – Дания, он же Хенрик Хансен. Спор прекратила крепкая пощечина, которая моментально успокоила датчанина. Мужчины удивленно взглянули на Айлу.- Пошел вон,- тихо и с нажимом произнесла она.- Финляндия, что с тобой?- Хенрик искренне, по-детски не понимал, чем заслужил эту пощечину, и держался за покрасневшую часть лица, которая начала сильно болеть.- Я сказала: пошел вон.- А как же Нор? Кто-то должен за ним присматривать… В комнате воцарилась гнетущая тишина. Хенрик ощутил, что ему больно, и эта боль сжала его сердце. Он ещё раз взглянул на Бервальда и Айлу, а потом кинул:- Я-то думал, мы одна семья… И тихо закрыл за собой дверь, когда ушел.