18 (1/1)

Караван прибыл в Петру как раз на закате, когда злое солнце уже скрылось за песчаными барханами, а со стороны пустыни дохнуло холодом. Брок спрыгнул с лошади, потянулся, разминая спину, стащил с головы капюшон геллабы.Наконец-то это бесконечное путешествие закончилось, и они хоть куда-то да прибыли. Однообразный мертвый пейзаж последних дней угнетал, даже кот, первые дни, когда степи сменились песками, носившийся по барханам, немного приуныл и частенько ехал в телеге вместе со старым магом.— Лапы увязают и горячо, — пояснил Измар, и не думая гнать от себя Баки.Лошади шли медленно, телеги то и дело вязли в песке, но караван всё же добрался до места назначения, пусть и не без приключений. Всего пара несерьёзных нападений скорее развлекла Брока с Лео, чем действительно напугала или озадачила, да и охрана каравана не особо напрягалась.— Сейчас бы в баньку, — протянул Брок и хохотнул, когда от его слов один из возниц споткнулся на ровном месте и глянул так, что даже не по себе немного сделалось.И вот он, долгожданный Юг. Лео едва переносил эту сухую жару, периодически наколдовывая себе, да и Броку с Баки прохладу, которой хватало всего-то на пару часов, а потом снова эта иссушающая жара давила на тело, плавила мозг. А возницы с караванщиком да Измар только плотнее кутались в свои халаты. Да, тут было не походить щёголем в яркой рубахе севера, слишком жарко было.Шерсть Баки повылезла, оставаясь клоками везде, где только можно, он слизывал ее с себя, терся о телеги, даже похудел как-то, потеряв половину своей меховой шубы.А вот чего-чего, а баньки тут не предвиделось. Вода была что твоё золото, но Петру был довольно большим оазисом, и помыться тут было вполне реально, хоть и быстренько, экономя драгоценную влагу.— Рассчитаемся утром, — сказал караванщик.Да, и странный обычай все денежные дела вести только при свете солнца, чтобы видели боги, как сказал Измар.— У меня везде песок, — пожаловался Брок, чесанул шею и сплюнул.У них было время расседлать караванных лошадей, забрать свои вещи и найти себе приют на эту ночь. Уже завтра навалятся другие дела, но пока хотелось только устроиться где-нибудь, помыться, поесть и завалиться спать.— Как же я устал, — вздохнул Лео.Он так не уставал, даже поддерживая целый день огонь в кузне, особенно когда Сотор брался что-нибудь плавить.Неожиданно к ним подошёл Измар вместе с Баки, который ходил к нему вроде как прощаться.— Баки спрашивает, отпустите ли вы его в общину котов вместе со мной, — сказал Измар, а Баки потерся о ноги Брока и Лео, просяще мявкнув.Броку на мгновение стало страшно, а вдруг это он отпугнул кота своим поведением, нежеланием принимать его в звериной форме. Вдруг недостаточно любил, и Баки решил уйти насовсем. А люди, что люди? Помогли — и на том спасибо. И так ведь сколько ждать и мучиться заставили, а должны были мчаться на выручку, спасать своего наречённого.— Отпустим, — дрогнувшим голосом сказал Брок, глянул в серебристые глаза Баки и кривовато усмехнулся. — Разве мы можем не отпустить?Баки просто встал на задние лапы, передние поставив на плечи Брока, и длинно лизнул его по всему лицу.— Если ты не понял, то это “спасибо”, — усмехнулся Измар, и они с Баки ушли в ночь.— Ну хоть у Баки есть тут друг, — вздохнул Лео, обнимая брата. — Пойдём, тут постоялый двор как раз для путешественников. Я так понял, что пришлых тут совсем отдельно селят.Лео приобнял брата, чмокнул в щёку и повёл за собой. Ванны им тут, конечно, не предложат, но помыться тоже возможность была.На их объятия никто не смотрел, на них вообще никто не обращал внимания, действительно, край был вполне миролюбив к таким вещам, да и коты тут водились, вон, целая община кошачьих, только не радовал этот край Лео, совсем не радовал. Хотелось назад, на Север, в Вятку. Он поймал себя на мысли, что хотелось-то домой. Но промолчал, не желая расстраивать своими желаниями Брока, ведь и так брат согласился поехать с ним на Север за котом. И вот теперь у них есть кот, Баки, который потерял связь со своей человеческой частью, у них есть долгожданный Юг, но почему тогда Лео не чувствовал себя счастливым?Постоялый двор нашёлся вниз по улице, такой же странный, как и сам город. Низкое приземистое здание никак не походило на привычные глазу гостиницы, а уж когда узкая тёмная лесенка прямо от двери повела вниз, так и вовсе Брок осознал, что уже не знает чего ожидать.— А, господа!Стоило ступить с последней ступени, как песчаные стены раздвинулись, пропуская братьев в достаточно просторный светлый зал. Пусть потолки здесь и были не высокими, Броку все время хотелось пригнуться, чтобы не чиркать затылком, но магические светильники сияли ровным голубоватым светом едва ли не через каждый шаг.— Господа, — снова воскликнул низенький, высушенный ветрами и солнцем старик. Он казался даже не старше, а именно древнее Измара. — Как хорошо, что вы заглянули к Алладину.— Доброй ночи, — сказал Лео, разглядывая старика. — Нам бы ужин, комнату и помыться. Будьте добры.Тут говорили, еще сильнее растягивая слова, чем в караване, поэтому вообще всё казалось медленным, хотя старичок был для его возраста шустрым.Алладин, если его так звали, тут же раскланялся, поманил за собой, смешно семеня едва видными из-под ярко-жёлтого халата ногами.— Комната для отдыха, — указал он на тёмный провал в стене без двери, только с занавеской из каких-то то ли камушков, то ли деревянных бусин на тонкой нити. — Здесь мытня и дальше отхожее место.И снова такие же провалы в темноту, Брок было открыл рот, чтобы узнать про свет, воду и оплату, но старик уже семенил обратно, а потом и вовсе куда-то юркнул, оставляя гостей разбираться самостоятельно.— Незабываемо просто, — буркнул Брок.— Брок, — Лео зажёг маленький огонёк, чтобы было светлее, и повернулся к брату, — давай вернёмся?— Недолго мы погостили на Юге, — усмехнулся Брок. — Давай хотя бы переночуем и кота дождёмся.— Его зовут Баки, — мягко сказал Лео, подвешивая шарик под потолком мытной. — Давай сначала отдохнём несколько дней, а потом двинем. Пусть Баки пообщается со своими родичами, может, это ему поможет.Лео очень хотел, чтобы Баки обернулся человеком, рассказал о себе. А еще хотелось не уворачиваться от шершавого языка, а поцеловать в губы, так, чтобы до звёзд перед глазами.Брок и не ожидал в мытной бассейна с водой, но увидеть одно небольшое ведро, каменные скамейки вдоль стен и провал в полу, уходящий очень глубоко вниз, не думал.— Ничего мы, братишка, не знали о Юге, а перлись сюда.— Ну как же не знали, — возразил Лео, немного развеяв запах нечистот, источаемых дырой в полу. — Большая империя, свободные нравы. А что у них нужник воняет, так он везде воняет. Не знали мы с тобой, что никому мы здесь не нужны. Если Измар завтра придет вместе с Баки, надо через него спросить, хочет ли Баки тут остаться. Но мне почему-то кажется, что не захочет.— Не в нужнике дело, мелкий. Нравов мы не знаем. Свободные нравы свободным нравам рознь. Ты хоть одну женщину местную видел? Нет, я понимаю, что ночь, но все же? Разговоры среди охраны послушать, так оторопь берет. Нравы тут странные. За своих тебе глотку порвут, но если ты пришлый, чужой, то мимо пройдут и руки никто не подаст.Брок говорил, а сам стаскивал просоленную потом одежду. Молчать невмоготу сейчас было, мысли дурные, нехорошие лезли в голову о том, что обидел он кота, оттолкнул от себя, и не захочет он быть рядом, останется среди своих.Вряд ли тут можно было так запросто постирать одежду, поэтому Лео принялся ее чистить магией, потому что в грязной было просто противно.— А в Вятке, наверное, снегу по крыши, — почему-то сказал он. — Представляешь? Очаг горит днём и ночью, и одеяла меховые. Ладно, чего мечтать, давай мыться.Лео скучал по Баки, привык уже, что он всегда рядом, лизаться лезет, трется о ноги и спит рядом, хотя последние несколько недель братья его гоняли, потому что спать было жарко даже одному, не то что втроем, сплетясь в клубок из тел.Из дыры в полу тянуло гнилью и ещё чем-то кислым, а вода в ведре была ненамного лучше. Брок поморщился, но зачерпнул немного, умылся, хоть было и противно. Одеваться полностью не стал, как был босым, в исподнем, так и пошёл в сторону комнаты для отдыха, не забыв прихватить оба мешка.Лео тоже вода не понравилась, но он решил обмыться хоть немного, но потом преодолел себя и просто почистился заклинанием. Это было очень неприятно, но эффект был лучше, чем от воды. Оставалось дождаться утра и как-нибудь поговорить с Баки, выяснить, чего он хочет и, может быть, даже расстаться, хоть они и были наречёнными. Но оставаться в этом иссушающем аду братья явно не собирались.— Интересно, сколько с нас за ЭТО сдерут? — почти восхищённо протянул Брок, разглядывая абсолютно пустую крохотную комнату, без каких-либо намёков на кровать.Здесь не было ничего.Брок стоял посреди комнатки и не знал, что делать. Расстилать плащи прямо на полу? Или лучше поискать какой-то другой ночлег? Но тут их вряд ли кто на постой из местных пустит, а лучше хоть под какой-то крышей, чем в пустыне ночевать. Одно было хорошо — прохладно.— Скучаю я без Баки, — сказал Лео, обняв брата. — Мы, почитай, три месяца вместе спали, а тут его нет. Но ему же надо общаться с родичами, хоть и очень дальними. Давай плащики наши пушистые постелим и попробуем поспать. Умаялся я.Не дожидаясь действий Брока, Лео взял свою скатку плаща и расстелил на полу, сунув мешок под голову, и сел, дожидаясь брата.Брок устроился напротив, коснулся лица брата, провёл по скуле, сжал пальцами подбородок, заглядывая в такие родные глаза.— Ты же знаешь, как я тебя люблю? — прошептал он, коснулся губ поцелуем и потянул Лео ложиться, устроил его голову на своём плече, обнял.Без Баки и правда было очень странно, неуютно, словно чего-то не хватало.— Знаю, — кивнул Лео, поймал губами пальцы, легко целуя. — А ты знаешь, как я тебя. Давай спать, Баки вернётся утром.Их кот, их Баки, если он захочет остаться здесь? Но отчего-то Лео был уверен, что не захочет, хоть тут и были его родичи, но родные-то были они с Броком. Их судьба ему предназначила.— Спокойной ночи, — тихо сказал Лео, закрывая глаза и гася свет. — Завтра спроси у Баки, чего он хочет, и решим, как быть дальше.* * *Утро началось с громких голосов, казалось, прямо в их комнате. Кто-то громко топал, причитал на незнакомом языке, где-то совсем рядом заунывно молились.Захотелось бросить нож на звук и унять-таки говорунов, напомнить о законном праве человека спать в своей комнате, но Брок сдержался. Сразу вспомнились песчаные полы и полное отсутствие дверей, как и то, что дальше по коридору таких вот провалов-комнат ещё виднелось десятка два, если не больше.Брок притиснул к себе мирно спящего брата, но сон как рукой сняло.— А можно я его убью? — тихо спросил Лео, который ещё не проснулся до конца, но все равно всё слышал. Даже язык понимал отчасти, но ничего интересного на нём не говорили. Так, выясняли отношения двое. Их это совершенно не касалось.— Мелкий, тебе можно все, — прижал его к себе ближе Брок, коснулся губами лба и с сожалением отстранился.Спать в таких условиях было абсолютно невозможно. Пришлось подниматься. Всё равно ещё нужно было где-то поесть и зайти к караванщику за деньгами. Тот ещё обещал выдать какие-то бумаги с рекомендациями.Брок потёр лицо ладонями. От мысли, что умываться придётся идти в мытник, передернуло.— Может, в мытнике воду поменяли? — предположил Лео. — Я слышал, что у них после заката вообще никакие дела не делаются.— Не знаю как ты, но я что-то не горю желанием всё это проверять, — зевнул Брок, чесанул живот. — Давай пожрать сходим поищем? А то у меня желудок уже к позвоночнику прилип. Там и умоемся. Да и узнаем, что мы должны за эти хоромы. А то мало ли у них помывка, даже такая — роскошь.Лео зажёг огонёк, чтобы тот светил им в этом склепе и чуть не отскочил подальше. В дверном проеме, стоял, скрючившись в три погибели, статный мужчина с длинными каштановыми волосам. Идеальное подтянутое тело виднелось из-под незапахнутого красно-золотого халата. Мужчина уселся на пятки и, сверкнув кошачьими глазами сказал:— Мяу, — пошевелив теряющимися в волосах очень знакомыми ушами.— А вот и Баки, — протянул Брок, разглядывая их кота, но подходить и здороваться с ним не торопился. Предстояло ещё выяснить, с чем явился хвостатый, и как им со всем этим жить дальше.Брок сел обратно на плащ, удержав за плечо и брата.Баки снова мявкнул, тряхнул головой и заговорил человеческим голосом.— Привет, — он тоже не спешил кидаться в объятия своим наречённым. — Мать Кошка провела ритуал, чтобы соединить во мне две моих сущности. Теперь я могу становиться человеком.Задрав рукав халата, Баки показал метку — два отпечатка человеческих ладоней обхватывали его руку, а вторая оказалась в шрамах.— Но я все равно мало что помню из своей жизни до вас, — Баки снова дёрнул ушами.Да они вообще жили своей жизнью, то прижимаясь к голове, прячась в длинных густых волосах, то вставали торчком, явно к чему-то прислушиваясь.— То есть, ни кто ты, ни как появился на Севере, не помнишь? — спросил Брок.Баки был красивый. Не смазливый, хорошенький или как-то там ещё, а именно красивый. Аристократические черты лица, серые озёра глаз, капризные пухлые губы и эта ямка на подбородке мутили сознание. До Баки хотелось дотянуться руками, потрогать, удостовериться в том, что перед ними не мираж. Но Брок не двигался с места и не давал двинуться брату.Лео не понимал, чего Брок медлит и тем более не понимал, почему не отпускает его. Чего ждёт? Ведь это их Баки, вон и уши, и когти даже есть, и глаза пока что кошачьи, с длинным вертикальным зрачком.— Нет, — качнул головой Баки, отчего волосы упали на лицо совсем и он снова откинул их назад. Человеческих ушей, чтобы забрать пряди за них, у него не было. Пока не было. Баки вперил взгляд в Брока, а потом горько усмехнулся: — Не нравлюсь?— Красивый, — качнул головой Брок и убрал ладонь с колена Лео.Но для него этот Баки всё же был незнакомцем, на которого не получалось перенести чувства к коту.Лео было дернулся к нему, но Баки всё решил сам, он не собирался дожидаться, когда Брок уложит все в своей голове. Он плавно, как могут только коты, перетёк к ним, положил голову на колени к Броку и заурчал, завибрировал всем телом, а из-под халата метался пушистый, но все равно по жаре облезлый хвост.— Нас приглашают провести пару дней в общине кошачьих, — Баки умудрялся урчать и говорить одновременно. — Меня приглашают, потому что я кот, а коты дорожат своими связями и даже очень дальними родичами. А вас, потому что вы мои наречённые. Бесплатно.— Тут что-то бывает бесплатно? — фыркнул Брок и аккуратно потрогал острое ухо, вплел пальцы в пряди волос, погладил по голове.— Бывает, видимо, — хихикнул сквозь урчание Баки, а Лео гладил его по спине, вернее, по объемной вышивке халата, но это было не важно.Баки, их Баки теперь с ними как человек, только такой же ушастый и урчащий. Это было невероятно, ведь, глядя правде в глаза, Лео в какой-то момент перестал надеяться. Перестал верить в то, что у них может быть это счастье на троих.— Я не очень понял, как у людей, но нас приглашают коты, — сказал Баки. — Это традиция именно кошачья. Если бы ко мне пришёл кот с его человеком, я бы тоже должен был его принять на два дня.— Если там ещё и помыться дадут, то ничего не имею против, — добавил Брок и спихнул Баки со своих коленей, поднялся, потянулся всем телом.В баньку бы сейчас попасть, отмыться до скрипа, песок из себя повытрясти, а потом пожрать и можно нормально познакомиться с самим Баки и его родственниками. А пока Брок морально был не готов ни к чему новому. И так всё вокруг менялось с ужасающей скоростью. Им с Лео ещё предстояло сообщить коту о том, что на Юге им не нравится вот прямо сразу и дальше пробовать как-то не очень хочется, а вот вернуться на Север — очень даже да. Принять его ответ, порадоваться или пережить расставание и снова отправиться в путь.— Чего рассиживаемся? Подъём! Нам за эти хоромы заплатить надо, стрясти денег с караванщика и всё такое. А то потом начнётся — в полдень деньги не дают, после обеда никто никому не платит и так далее.— Я вас на улице подожду, — сказал Баки, перестав урчать, спрятал уши, хвост и когти, став полностью человеком, и ушёл, согнувшись в дугу, такие здесь были низкие потолки.— Слушай, может тут не так плохо, как кажется на первый взгляд? — спросил Лео.Нет, он с удовольствием вернётся на Север без вопросов, но, может быть, они просто ещё не видели, как живёт Юг? Хотя, судя по предоставленном им жилищу, мечтать о чем-то большем было бы странно.— Я останусь с тобой в любом месте, братишка, — с теплотой в голосе ответил Брок, замотался в уже ставшую привычной и почти родной геллабу. — Так что думай. Я понимаю, метка, кот, но жили же мы и без него. Да и теперь Баки в безопасности, со своими родичами.Брок не договорил о том, что и ему тяжело будет отпустить этого хвостатого и, возможно, он бы и остался, но точно не из-за него, а только ради Лео.— У нас два дня, в которые мы точно поймём, надо нам все это или нет, — уверенно сказал Лео. — Пошли.Он тоже завернулся в геллабу, и они с Броком вышли под даже ранним утром уже жутко палящее солнце. Вот и еще один минус Юга. На Севере хоть можно согреться в холодные дни, а на Юге ну никак не охладишься.Снаружи их ждал Баки, халат на нём был запахнут, а вот голову ничего не покрывало. Он щурился, улыбаясь своим людям.— Пойдёмте, караванщик тут недалеко. А Измар с него для меня даже денег стряс, — Баки повел братьев за собой, — не знаю, когда и как, он мне потом сказал, что Махмуд мне десять золотых должен.— Больно хорош этот Измар, — скептически сказал Лео. Ну не верил он в такую доброту.— Нас очень мало осталось, — сказал Баки. — Люди, они…Баки сглотнул ком в горле, чувствуя, что не сможет об этом говорить. Говорить о том, как бежал, бежал без оглядки, потому что больше никого не осталось. Это не было ярким воспоминанием, это было скорее ощущением безнадёги.— Мы тоже люди, хвостатый, — оскалился Брок.Легко было понять печаль Баки и его народа. Брок знал о гонениях на кошек, понимал, с чего всё началось, и прекрасно мог представить конец. Но они с братом только отчасти были другими. Ведь принимая заказ на очередное чудовище, они лезли в горы, забирались в болота и уничтожали существо, которое там обитало испокон веков только потому, что оно мешало проложить дорогу или убивало забредших на его территорию грибников. Не только убивали, но и деньги за это брали. При этом многие из этих чудовищ были не намного менее разумны, чем охотники на них.Но сейчас об этом не хотелось.— Ждите, — бросил Брок и вернулся на… постоялый двор, как по другому называется то место, где им пришлось ночевать, он не знал.Вернулся Брок в ещё худшем расположении духа чем уходил. Достопочтимый Алладин мало того что за ночлег взял полсотни серебром, так ещё и попытался намекнуть о том, что помывка в его прекрасном заведении это отдельная и ну очень дорогая услуга.— Давайте пойдём по берегу озера, — предложил Баки, он шёл сюда именно так, но потом вспомнил, что им ещё надо заглянуть к Махмуду. — Нет, пойдём здесь.Они шли какими-то кривыми улочками проходя между примерно таких же, как и место, где они ночевали, домиков, пока не пришли к зданию, довольно близко стоящему у воды, над входом был натянут ярко красный навес с кисточками, а перед входом лежал тканый ковёр, на котором, сложив ноги хитрым узлом, Лео бы точно так не повторил, сидел тот самый Махмуд.— О, пришли защитники. И тебе здравствуй, кошачий, — вставать Махмуд не стал, но жестом пригласил их усесться на ковёр подле него.— Доброе утро, — ответил Баки, не спеша садиться.— Утро, господин Махмуд, — то ли поздоровался, то ли напомнил о его обязательства по оплате Брок и, нисколько не смущаясь, устроился на ковре, подогнув под себя ноги, как удобно ему.Махмуд вздохнул. Было отлично видно, насколько ему неохота общаться с пришлыми, но выхода другого он не видел.Лео присел рядом с братом, а Баки остался стоять. Махмуд вздохнул ещё раз.— Подождите меня, — попросил он и скрылся в своих хоромах. Его не было довольно долго, и можно было бы уже решить, что он сбежал, но когда минуты ожидания стали просто невыносимыми, Махмуд появился, держа в руках три увесистых мешочка.— Господину магу, — он вложил в руки Лео самый большой мешочек. — Господину воину, — в руки Брока лёг мешочек поменьше. — И вам, господин…— Баки, — сказал подсказал кот.— Господин Баки, и ваша плата за помощь. Всё честно, — сказал Махмуд.В мешочках оказались драгоценные камни, все с огранкой и, похоже, настоящие.Лео вскинул бровь, глядя на Махмуда.— Если проверю? — спросил он, но Махмуд и глазом не моргнул, похоже, камни были настоящими.Задерживаться Брок не стал, он и так был достаточно приятно удивлён тому, сколько им заплатили, что даже не глянул в протянутый в самом конце свиток.— Рекомендации, — пояснил Махмуд. — Вы ведь будете потом искать работу.Брок с большим бы удовольствием начал поиск каравана обратно на Север.— Теперь пожрать? — спросил Брок, когда его с Лео камни были надёжно припрятаны в рюкзаках.Баки покрутил мешочек со своей долей в руках и протянул Броку.— Положи к себе, мне некуда, — сказал он, жестом показывая, что карманов в этом шикарном одеянии попросту нет. — А завтракать пойдёмте со мной. Мать Кошка нас уже ждёт.— А это титул или… ну… не знаю даже, — спросил Лео.— Наверное, титул, — предположил Баки, — у нас не так было.Да, у них было совсем не так. Они жили на заимке маленькой семьей, всего-то два брата, три сестры и мать с отцом. Все коты. И глава семьи был отец, но Баки помнил это смутно, казалось, детство было невозможно далеко, а ещё он просто не мог говорить о своей кошачьей семье, так было больно, хотя он и не помнил толком, что случилось.— А много там ваших? — спросил Лео, ему было очень интересно увидеть целое кошачье общество, потому что в книгах об этом было написано смутно и, как казалось Лео, не очень-то и правдоподобно.— Где-то два десятка кошачьих, — ответил Баки, — и десять наречённых.Брок слушал молча, для себя подмечая нужные ему детали.Значит, люди в этом кошкодоме все-таки были, и это радовало. Хотелось ведь переговорить со своими, чтобы понять, чего им с Лео, если что, придётся ожидать и как с этим лучше всего справиться. Ведь сколько людей или котов, столько и нравов. А вдруг они скажут что-то не то и вмиг окажутся без всего посреди пустыни?— Ты говорил о каком-то ритуале, — вспомнил Брок, что бы не идти молча. — Как в тебе будили человека?— Это сложно объяснить, — вздохнул Баки. — Меня чем-то напоили, оно было сладко-горьким и пахло совершенно незнакомо. Мать Кошка что-то урчала мне, и во мне поднимались воспоминания, но не о моем прошлом, а обо мне самом. О моей сути, которая наполовину кошачья, а наполовину человеческая.Баки говорил и вспоминал о том, как проваливался куда-то глубоко-глубоко в себя, слыша только мерное урчание вокруг, словно сразу все коты общины собрались вокруг него, чтобы успокаивать его своим урчанием, а, может, так оно и было. И в этой глубине, в которой он парил, он увидел себя-человека, скрюченного, словно задвинутого в угол, ненужного и невозможно несчастного, боящегося чего-то. И словно Баки кто-то направлял, он приблизился к этому человеку и протянул ему лапу, предлагая выйти из той воображаемой клетки, в которую он сам себя загнал. А может и не сам, но этого Баки не знал.А потом он очнулся уже человеком, ему дали одежду и еду, позволили помыться и выспаться. А утром Мать Кошка сказала, что хочет видеть его наречённых.— Вот так, — закончил Баки.— Главное, чтобы тебе самому нормально от всего этого было, — заключил Брок.