Новый дом (1/1)

Если увидите ошибку, отметьте, пожалуйста, её в ПБ. Спасибо.Джон никогда прежде не видел так много деревьев. Шервудский лес поразил его?— столько оттенков зеленого, запах и прохлада сырой земли, пение птиц и шорохи зверей в пышных кустах. Для Джона как для человека, который видел большую часть свой жизни лишь пески пустыни, Шервуд стал настоящим откровением.Он выбрался из грязного серого Ноттингема и чуть не ослеп, когда их лодка пристала к зелёному яркому берегу. Вид пышных дубов и клёнов почти сразу вытеснил из памяти образ повешенного врага и лишь сейчас Джон, наконец, ощутил то самое чувство?— чувство триумфа и вместе с ним облегчение.Всё кончилось. Наконец-то Салим был отомщён… И оставалось только сойти на берег и идти дальше. Казалось бы, так легко, но тело ломило, раны кровили и щипали, каждое движение заставляло шипеть от боли. И, тем не менее, они с Робином, поддерживая друг друга, таки выбрались на берег, лишь едва промочив ноги. Выбрались и тут же тяжело опустились на землю, легли на траву, давая себе передышку.Робин повернулся к нему, чумазый, с разбитой губой, он устало улыбнулся и потянулся к Джону рукой?— той, что чудом не попала ни под меч, ни под стрелы. Едва их пальцы сомкнулись, как из глубины донеслись человеческие голоса.Их нашли слишком быстро. Подняли с земли и растащили в разные стороны зализывать раны. И Мариан не отходила от Робина, она протирала раны на его груди и на ней же тихо плакала от радости воссоединения.Робин пока не решался с ней поговорить. И Джону со стороны казалось, что он и не решится на это… Так хорошо он смотрелся с Мариан. И, казалось, диким то, что Роб может променять нежную, любящую девушку на откровенно немолодого калеку-мавра, который один раз пытался убить его и десятки угрожал ему расправами. Но Джон ничего не предпринимал. Ведь он несколько месяцев лишал Робина общения с его неудавшейся вдовой. Хотя бы сейчас он должен был решать сам, что ему делать и кого выбирать.И вот Джон лежал на повозке в окружении мешков с золотом и думал о том, что скорее всего утопится на том изумрудном берегу, если всё пойдёт не так, как он того желал. Вместе с этим мужчина поражался степени своего эгоизма, ругал себя и снова думал о том, что не примет отказа. Он просто не выдержит. Не сможет.В такой тяжкой неопределённости сарацин провёл всю половину оставшегося дня. Вокруг за это время вырос небольшой лагерь. Люди развели костры и готовились к празднику. Было ли это разумно, когда их всех всё ещё искала стража Ноттингема? Стоило ли привлекать внимание? Не разумнее было бы лечь спать? Но откуда-то уже выкатили два бочонка с вином и один, кажется, уже был на половину пуст.—?Выпейте, Джон,?— предложил ему Тук, монах из прихода Локсли.—?Я не пью,?— ответил Джон, ища в потёмках Робина.—?Буйствуете по-пьяне? —?поинтересовался святой брат, отхлёбывая немного вина.—?Моя вера… —?начал было мавр и осёкся. —?Я не люблю вкус алкоголя,?— произнёс он, раздумав,?— и считаю, что эффект его весьма сомнителен и чаще всего вовсе переоценён.—?Да вы ханжа,?— заметил Тук, впрочем, совершенно беззлобно и даже радушно, а затем спросил:?— Где же Робин? Будет нехорошо, если он не объявится. Да и поздно уже. А в лесу можно и заблудиться… Как бы чего не случилось. Эх…—?Да уж… Пойду поищу его.—?Вам бы сидеть спокойно и не двигаться. Рёбра-то и сломать могли…—?Если бы сломал, уже давно оплевал бы всё кровью и помер,?— и Джон стал очень медленно, с трудом слезать с повозки, на которой безропотно лежал весь день. Кажется, за всё это время уставшие мышцы окончательно сдали, окоченели и не желали двигаться.Как хорошо, что Джон был гораздо упрямее собственного тела. Иначе он бы и рукой не двинул.Лишь одной силой воли он поставил себя на ноги, улыбнулся обеспокоенному Туку и побрёл по лагерю, всматриваясь в лица людей. Никого он не знал, никто не знал его и не обращал на него внимания.Тут были все… Мужчины, женщины, дети и старики. Где-то пели, где-то смеялись и травили шутки?— всё это смешивалось в тихий, умиротворяющий гул жизни.Джон дошёл до конца, до самой последней самодельной палатки?— куска ткани натянутого на четырёх-трёх палках,?— и увидел вдали огонёк, будто от масляного фонаря. Он пошёл к нему и вскоре на встречу к Джону вышла Мариан. Это был её фонарик. Девушка была будто чем-то недовольна, расстроена, непонимание и грусть читались на её лице и она явно лишь недавно плакала. Она испугалась, наткнувшись на Джона, но затем присмотрелась и улыбнулась ему.—?Прости, не ожидала кого-то здесь встретить… Джон? Ты ведь Джон? —?спросила она.—?Да.—?Если ты ищешь Робина, то он там, пытается совладать с простреленными конечностями и бутылкой хорошего виски…—?Ты оставила его одного в таком состоянии? —?удивился сарацин.—?Сказал, что хочет побыть один. Конечно, я далеко не отходила. Но раз уж ты тут… Можно я пойду? —?спросила она, а голос её болезненно надорвался в конце. Мариан быстро сморгнула слёзы с глаз и опустила голову.—?Иди,?— задумчиво произнёс Джон,?— конечно…Она кивнула в знак прощания, и они разошлись. Она оставила ему фонарик, а сама пошла на свет лагеря. Джон немного постоял на месте и затем двинулся в указанную Мариан сторону. Долго искать не пришлось. Робин сидел на поваленной берёзе и пил прямо из горла.—?Отвратительно,?— бросил Джон,?— почему стоит мне лишь расслабиться, как ты тут же тянешься к бутылке?—?А ты не расслабляйся,?— весело усмехнулся Робин и хлопнул по стволу дерева ладонью, приглашая Джона присесть. Так и поступили. Джон сел рядом, а Робин снова пригубил бутылку.—?Хватит,?— попросил его мавр. —?Я не в том состоянии, чтобы волочь тебя на себе до палатки…—?Да что ты говоришь…—?Робин…—?Сделай один глоток,?— парень протянул виски Джону,?— на, возьми её, глотни немного и выброси, если хочешь.—?Там два бочонка вина внизу, и если ты решил напиться с горя, то мне вообще нет смысла пить дрянь и что-то тут выбрасывать.—?Я честно больше не буду. Если ты, конечно, попробуешь. Нууу? Давааай же,?— задорно протянул уже слегка захмелевший Робин.Джон смерил парня взглядом, покачал головой и неуверенно принял бутылку. Он заглянул в горлышко, принюхался и скривился. А Робина всё это очень веселило, он даже постукивал пальцами по берёзовому стволу от волнения. Когда Джон всё же сделал свой нерешительный роковой глоток, сморщился и раскашлялся, Робин громко рассмеялся.—?Неужели так плохо? —?спросил Гуд, хлопая Джона по плечу.—?Слишком крепко для меня,?— прохрипел Джон всё никак не в силах отдышаться.—?Надо закусывать,?— посоветовал Робин, наклоняясь к согнувшемуся напополам сарацину. —?Ты же встретил Мариан? —?тихо спросил Робин. —?Это ведь её фонарь.—?Да,?— так же тихо ответил Джон. —?Она пошла в лагерь. Сказала приглядеть за тобой.—?Ммм,?— протянул Роб. —?Как она?—?Плакала.—?Это я знаю.—?Тогда мне больше нечего сказать.Разговор зашёл в тупик, и Джон вспомнил о бутылке в своей руке. Он выкинул её. Отшвырнул так далеко, как только мог. Роб проводил её безразличным взглядом.—?Я пока не хочу возвращаться,?— сказал он.—?Я не тороплю,?— согласился Джон.—?Ты сегодня какой-то очень спокойный…—?Я устал,?— ответил мавр, зевая.Они всё ходили по кругу. Никто не решался хоть что-то предпринять. Короткие разговоры то внезапно вспыхивали, то также внезапно тухли. Все они намекали, просили читать между строк. И все эти намёки были поняты, все тайные послания прочитаны, однако ни Робин, ни Джон никак не могли решиться.Они прижимались к другу плечами, даже их колени несмело соприкасались друг с другом. И чем дольше это тянулось, тем сложнее было что-то сделать.…Джон едва двигал руками. Мышцы его окоченели, но как же всё-таки хорошо было, что мужчина был гораздо упрямее своего тела. Он повернулся к Робину и уткнулся носом в его макушку, глубоко вдыхая запах волос, кожи, пота и незаметно целуя в лоб. И Робин зашевелился. Он провёл рукой по колену марва и обернулся к нему.Им всегда трудно давались поцелуи. И этот случай был не исключением, разве что сейчас было очевидно, что никто никого не оттолкнёт. Джон наклонился?— он был чуть выше,?— поцеловал Робина в скулу и лишь потом решился на губы.Он смял их своими, немного надавил, не позволяя себе слишком многого.Первым использовал язык Робин, он провёл им по губам Джона, заставив того вздрогнуть. А затем сделал это ещё раз, распаляя, нагнетая, вынуждая раскрыть рот шире и впустить внутрь.Ах, если бы только после такого длинного и трудного дня у них были силы на большее… большее бы было. Может чуть позже?Конец.