Наедине с правдой (1/1)

Если увидите ошибку, отметьте, пожалуйста, её в ПБ.Джон ковырнул пальцем кандалы на культе и посмотрел на шерифа. Тот выглядел весьма уверенно, глядел надменно?— с таким видом будто знал всё о своём пленнике. Но Джон знал больше, видел больше и не боялся этого жалкого человека, а потому хоть мавра и удручало собственное положение пленника, он не переставал упорствовать в своём упрямстве.—?Говорят, что вы, арабы, непослушный, непреклонный народ,?— с мягким нажимом произнёс шериф. —?Не боитесь смерти в отличие от прочих людей. Ибо точно знаете, что вас будет ждать по ту сторону?— цветущий сад. Его опрометчиво пообещал вам ваш пророк.—?Человек без веры,?— твёрдо сказал Джон, Яхйе ибн Умар, прижав закованную руку к сердцу,?— одинокий.—?Одинокий? Думаю, ты хотел сказать?— свободный? —?с насмешкой спросил шериф, откинувшись на спинку жёсткого стула. —?Без осуждения, догм, самобичевания нет греха.—?Мы смотрим в лицо смерти гордо и смело,?— игнорировал Джон. —?Во имя нашей веры.—?Да ну? —?шериф наклонился к мавру, приподнял одну бровь и тихо произнёс:?— А я вот слышал, что твой сын умолял его не убивать.Джон словно получил пощёчину. Как этот низкий человек смел говорить о его сыне? Пачкать память о нём своим грязным языком? Но шериф продолжал нашёптывать, медленно разбивая самообладание мавра на кусочки, видя, как с каждым новым его словом лицо сарацина становится всё более растерянным, как гнев и отчаянье заставляют дрожать полные черные губы, а глаза наливаться злыми солёными слезами.—?Он умолял, кричал и плакал,?— всё шептал шериф,?— до тех самых пор, пока мы не отрубили ему голову. И знаешь что… Обезглавливание забавная штука. Глаза всё ещё видят, разум продолжает отрицать смерть. Всего несколько секунд, но этого вполне достаточно… —?шериф улыбнулся. —?Ах, отец,?— вдруг тонко проговорил он,?— почему ты не защитил меня? Зачем ты привёл меня в этот мир? Отец, мне страшно! Почему ты меня не спас?! —?воскликнул градоправитель, упиваясь чувствами Джона. —?Как думаешь, об это думал твой сын в те последние секунды, когда ты держал его голову в своих руках?Джон вскочил, замахнулся, но цепи не дали ему нанести и единого удара. Шериф отстранился, испугался, но быстро взял себя в руки и вновь принял надменную позу.—?Ты назовёшь мне имя вора! —?воскликнул он. —?Иначе я оболью тебя свиной кровью и сожгу, и ты никогда,?— крикнул мужчина,?— никогда больше не встретишься со своим трусливым отпрыском в своём благоухающем розами раю. А если ты пойдёшь мне навстречу, будешь сговорчив и вежлив… —?шериф поднялся со стула,?— то примешь смерть как воин и сможешь как святой встретиться с сыном,?— он отошёл к двери и та со скрипом раскрылась перед ним. Шериф обернулся к беснующемуся Джону:?— Я счастлив, что твоя вера так крепка.—?Я убийца,?— ответил Джон. —?Но прежде я никогда не видел человека, который бы заслуживал смерти больше чем ты. И ты ещё захочешь… —?он вздохнул,?— захочешь увидеть лик господа, но ты увидишь лишь моё лицо. И это будет последним, что перед тобой предстанет. Клянусь. Я убью тебя.Шериф замер на мгновение, кивнул головой на прощание и вышел из темницы, оставив Джона наедине со вскрытой раной.***Откровенно говоря, у Джона не было повода говорить с шерифом о своей вере. Он должен был просто промолчать, не вестись на эти жалкие провокации и сохранять спокойствие независимо от поднятой темы. Однако… в последние месяцы Джон и сам часто рассуждал о религии. Она беспокоила его и волновала. Возможно, у него просто появилось больше свободного времени, а возможно… его жизнь впервые стала гораздо более разнообразнее догм и фардов, которые так легко вписывались в ту бесконечную битву, в которой родился и вырос Джон.Когда в тебя летит копьё, думать нет времени. Использовать готовые правила?— легче. Чти Всевышнего, чти пророка Его, чти заветы Его, уничтожай неверных, смотри в лицо смерти гордо. И, видит Всевышний, Джон?— нет, Яхйе ибн Умар,?— делал всё это уже почти полвека, уверенный в своей правоте, непоколебимый. Но вот перед ним в слезах и мольбах о пощаде умирает его сын, а один из неверных?— которого Джон едва не убил,?— пытается спасти его мальчика ценой собственной жизни…Попал ли его сын в рай? Простил ли Господь ему слёзы и трусость? И в самом деле заслуживает ли смерти неверный, который поступил так самоотверженно? Джон сомневался во всём и не мог найти ответа в писании. И там, на корабле с ранеными, он так и не решился убить Робина. Он наблюдал за ним, проникся им и ощутил родство с юношей. Их связывало горе, принесённой бессмысленной войной. И эти месяцы только они были друг у друга. Только на Робина Джон мог положиться, только с ним грустить и говорить. И только Джон мог бы помочь Робу залечить его раны.Ха! Это была такая соблазнительная мысль. И столь же лживое, весьма самонадеянное заявление. Ведь Мариан всё ещё любила Робина. А Робин любил Мариан. Если бы Джону было угодно, он мог бы подпустить её к парню и она с лёгкостью привела душу своего мужчины в порядок всего за пару дней. Но, конечно, Джону это было не угодно. Совершенно. И он этого не сделал.На это было много причин, но ни одна из них?— Джон, наконец, признался себе в этом,?— не была достаточно объективной и весомой. Она бы не мешала им в борьбе, ведь она была умна и проницательна. Она бы только помогла им в битве.Правда была в том, что Джон боялся Мариан. Он боялся, что она придёт и заберёт у него того единственного, кто поддерживал в нём пламя жизни. Это было эгоистично. Недостойно. И этому опять не было объяснений в писании. Хотя нет. Джон врал. Кое-что в писании об этом было… И Джон заслуживал самой позорной смерти и не был достоин Джанната, рая. Он никогда уже не встретиться с сыном.—?Свиная кровь… Ха… —?усмехнулся Яхйе, качая головой. Всего пару часов назад?— даже раньше,?— он уже лишил себя священного права собственными руками. Не сдержался. Поддался. Но оправдываться было уже бессмысленно. Всё сделано. И теперь перед мужчиной вставал другой вопрос: стоит ли ему вообще жить теперь??Без веры человек одинок?,?— так ему говорил отец, так Джон говорил собственному сыну. И никогда прежде в этих словах он не сомневался. Но опять таки… Раньше у Джона был сын. Салима не стало, вера осталась. Бог был с ним, но не спас его от одиночества. Это сделал Робин. Значит дело всё же было не в вере… Но в людях? В родных и близких людях, в семье и… в любимых. И у Джона был такой человек. Так что же теперь… ему и правда стоило умереть?…Всё тело уже ломило от пыток. Джон получил ещё один тяжёлый удар в живот, сплюнул кровь и взглянул на безымянного мучителя.Нет, чёрт подери, умирать он был не намерен.***Мариан его целовала. Прикосновение её губ, прикосновение её рук… Она его любила. Робин поддался ей. Ему так нужна была ласка. И он с радостью её принял. Он заключил в объятья девушку, провёл рукой по её растрёпанным волосам, и на мгновение ему показалось, что они находится не посреди битвы, а в их постели, тёплой, пахнущей её духами. Будто они и не расставались.Тем временем, Мариан обхватила рукой арбалетный болт, застрявший в плече Робина, потянула на себя, дёрнула и вытащила, заставив парня вскрикнуть и разорвать поцелуй. Робин посмотрел на неё, ожидая увидеть хорошо знакомое лицо, нежно улыбающееся, светлое и любимое. И он увидел, даже потянулся к ней, но не узнал и не ощутил того, чего ожидал…Она была всё такой же?— даже сейчас с кровью на руках смотрела бодро и нежно, но её больше не окружал тот шар чистого и тёплого света. Она померкла в его глазах. В одно мгновение стала не той, о которой он иногда вспоминал ночами.На самом деле, с каждой новой ночью всё реже и реже.Робин не любил её больше. Теперь это было очевидно. Иногда он скорбел о своём прошлом, безопасном и наивном. И так уж вышло, что у его прошлого было лицо Мариан, той навсегда пропавшей во времени. Но после всего этого… Робину, как он и опасался, больше не нужны были минувшие годы. Он навсегда запомнит их, будет беречь в сердце, однако не пронесёт в так тяжело доставшееся ему будущее. Будущее, которое имело другое лицо?— чёрное как ночь, испещрённое шрамами. Лишь бы только Джон был всё ещё жив!Мариан поднялась первой и протянула ему руку. Он встал с земли с её помощью. Плечо адски болело, но битва ещё не была закончена. Раздалось несколько взрывов, и крик шерифа, приказывающий атаковать яростнее. Всё шло к чертям собачьим. Робин проигрывал и тащил за собой в пучину столько невинных людей.