Часть 1 (1/1)

Как Гай и предполагал, наступившее утро обернулось откровенным кошмаром. Хлопали двери домов, тревожно блеяла выгоняемая из стойл скотина, надрывая легкие, орали младенцы, истерично причитали бабы. Их мужья матерились на чем свет стоит, не стесняясь посылать шерифа Вейзи в такие сказочные дали, куда, кажется, не заносило и самого короля Ричарда… Стражники Ноттингемского гарнизона, стиснув зубы, выполняли отданный капитаном приказ: к полудню очистить деревню Локсли от всех ее обитателей, после чего приступить к проведению дезинфекции и развертыванию карантина на четыре дюжины койко-мест. Именно такую квоту установила накануне вечером знахарка Матильда, к которой временно перешли обязанности главного санитарного врача графства, после того как позеленевший от ужаса лекарь Блайт укатил в неизвестном направлении неделей ранее. Чего стоило уговорить Матильду забыть свое несостоявшееся утопление в пруду и снова явиться в Ноттингем – Гисборну не хотелось и вспоминать. Проклятая ведьма наградила его такими витиеватыми эпитетами, что поперхнулся даже бесстыдник Алан, а у затянутого в черную кожу главного карателя графства совсем по-мальчишечьи запунцовели уши. Сэр Гай, однако, терпеливо проглотил все филиппики местной специалистки в области альтернативной медицины. Слишком явственно перед его мысленным взором вставал тот день, когда сэра Роджера Гисборна загнали в разверстую могилу окрестные крестьяне, смертельно напуганные замаячившим перед ними призраком проказы. Но эта болезнь по крайней мере была известна уже какое-то время, в то время как о недавно объявившейся в Англии загадочной хвори никто толком ничего не знал.Коронавирус сиречь яд в короне. Это жуткое слово было единственным, что успел поведать шерифу и немногим испуганным лордам, собравшимся на первый и последний в этом году совет знати, лекарь Блайт. Так нарекли невиданное моровое поветрие ученые медикусы из Салерно, очевидно чтобы подчеркнуть могущество страшной заразы. Больше доктора медицины Салернской школы не успели сделать ничего: школа была переведена на дистанционное обучение, профессура тут же растворилась в воздухе, отдельные ее представители, по слухам, вскоре обнаружились на некоей вилле в окрестностях Флоренции, где и принялись строчить блоги весьма фривольного содержания. Читать их, правда, было уже некому.После того как число заболевших в Ноттингеме перевалило за пару десятков, Блайт сбежал, Вейзи внезапно самоизолировался, ну а Гай… Гаю ничего не оставалось делать, как выполнять указания неожиданно сменившей гнев на милость Матильды. Вот только куда он должен был разместить в одночасье лишившихся крыши над головой крестьян из собственного манора, Гисборн по-прежнему не понимал. Знахарка, вторые сутки не покидавшая палатки с особо тяжелыми больными, не передала ему на этот счет никаких указаний.Его мрачные размышления прервал топот копыт. На полном скаку к злополучному пруду в Локсли подлетела леди Мэриан и, едва спешившись, принялась осыпать хозяина манора упреками:- Что происходит? Почему прогоняют жителей деревни?- Деревня ликвидирована. Здесь будет карантинная зона. Вам не следовало сюда приходить.- Потому что я женщина? Гай, это низость! Женщин и детей выгоняют из их домов!- Ничего не могу сделать. Приказ шерифа, - машинально отрезал Гай, тут же подавился сказанным и мрачно поправился, - то есть приказ этой вашей главной ведьмы. Не обсуждается*.В это время он стоял к ней спиной и потому не видел, как возмущенное, рассерженное выражение лица Мэриан неожиданно сменилось … недоумением, возможно даже – вниманием. Но Гаю в этот момент меньше всего хотелось слушать ожидаемые нотации, да и вообще, видеть ее здесь. В населенном пункте, где за последнюю неделю уже появилось несколько заболевших.- Уезжайте, Мэриан! Вы, кажется, говорили, что у вашего отца были какие-то дальние родственники на Оркнейских островах?- На Фолклендских… - неожиданно тихим и каким-то бесцветным голосом ответила откуда-то из-за спины Мэриан.- Прекрасно! Вот туда и уезжайте. Немедленно собирайте багаж и выметайтесь за сотню миль отсюда. Я распорядился, чтобы вас выпустили за пределы графства. Собрав остатки мужества, он повернулся и взглянул в ее сторону. Мэриан стояла в дверном проходе, солнце светило ей в затылок, зажигая коварным рыжим огнем каштановые пряди волос. Глядя на нее, как всегда и бывало, Гай потерял дар речи. Какой-то миг он просто смотрел на нее, а потом… Ну конечно, он просто рявкнул как последний пропойца-сержант:- Да убирайтесь же отсюда, черт возьми! У меня нет никакой возможности позаботиться о вас!- Но Гай, людям нужна еда, вода, крыша над головой. Как вы не понимаете: их нельзя выгонять из собственного дома!Как будто я не испытал на собственной шкуре, как это бывает. А сейчас в моем собственном доме, кстати, обустраивают чумной барак! Но на такие мелочи, конечно, леди Мэриан не обращает внимания. – Злобно прошелестел где-то на задворках сознания шепелявый голос Вейзи.Прикусив губу, строптивая дочь сэра Эдварда несколько мгновений еще смотрела на Гая, как будто не решаясь что-то сказать. Потом, видимо решив что-то для себя, резко развернулась и энергичной, упругой походкой быстро двинулась прочь. Только золотисто-зеленый плащ взметнулся за нею подобно крыльям большой сильной птицы.***Сразу за деревней Локсли, на развилке, Мэриан машинально повернула коня в Ноттингем. Разговор с Гисборном, если честно, поставил ее в тупик. За последние пару месяцев это случилось уже второй раз. Первым случаем стал так и не состоявшийся – и слава Богу! – штурм Ноттингема. Вспоминать о нем леди Найтон совершенно не хотелось, и не только потому, что от мыслей о том, что им тогда чуть не довелось пережить, ее охватывала нервная дрожь. Девушка никак не могла забыть умоляющие глаза помощника шерифа, явственно прочитавшееся в них отчаяние, когда она так и не смогла сказать ему ?да? - даже ради спасения собственной жизни. Бесполезно было потом лепетать что-то про невозможность бросить на произвол судьбы остальных горожан –Гай прекрасно все понял. Понял, но все же вернулся к ним с Уиллом, вернулся тогда, когда ей самой показалось, что надежды нет и пробил ее последний час… В те страшные минуты он был невероятно красивым, дерзким, абсолютно спокойным – она не верила, не могла поверить своим глазам! Вот если бы она хоть раз увидела его таким раньше! Да она бы двадцать раз уже согласилась стать леди Гисборн, как бы там Робин ни строил ей глазки, не молол всякую ахинею и не таскал в окно охапки вереска в разгар зимы, уверяя, что эти вязанки должны заменить ей орхидеи, ?которые еще не зацвели?… И тем больнее для нее было, что потом все очень быстро вернулось на круги своя, стоило Вейзи вновь переступить порог Ноттингемского замка. Гай снова стал прежним. Снова подчинялся любым приказам этого злобного коротышки. Ведомая им стража не давала и шагу ступить горожанам, отыскивая все новые и новые поводы к взысканию штрафов и податей. Крестьяне окрестных деревень боялись отправиться на рынок, сходить лишний раз в лес за хворостом, показаться на проезжей дороге - люди Гисборна постоянно отрывали их от полевых работ, заставляя трудиться на строительстве дополнительных укреплений в замке, или просто хватали среди бела дня и отправляли в принадлежащие шерифу оловянные рудники. Мэриан попыталась было поговорить с Гаем, но тот лишь резко огрызнулся на ходу, а в его взгляде полыхнула такая вьюга, какой, верно, давно не случалось и в далекой и загадочной стране русов. Такое бесцеремонное обращение несостоявшегося жениха дало леди Найтон все основания, чтобы убедить себя: поведение Гисборна во время так и не случившегося штурма было ничем не объяснимым исключением из общего правила, состоящего в том, что Гай всегда и во всем уступает мерзавцу Вейзи. Робин, как ни грустно сознавать, был прав, когда высмеивал ее тщетные попытки найти что-то хорошее в несостоявшемся убийце короля Ричарда. Да и вся эта драматическая история с сэром Джаспером по большому счету закончилась благополучно лишь благодаря Робину. Ее Робину. И все же, все же… Мысли о Гисборне, о том, что произошло между ними в день осады, не давали ей спать. Мэриан терзала непонятная ей самой обида – на Гая, на себя, на Робина – за то, что так задержался с поисками шерифа, заставив их пережить эти мучительные часы. А главное, она решительно не понимала, как ей теперь вести себя с капитаном замковой стражи. Замкнуться в неприступной, ледяной гордыне – после того как она так многим обязана ему? Снова отчаянно кокетничать с ним ради короля Ричарда и Англии, как она это делала вот уже два года? Вряд ли Гай теперь купится на ее дешевые трюки… Он ведь на самом деле гораздо умнее, тоньше, чем она его считала. Да и сами ее обычные уловки в обращении с Гисборном перестали казаться дочери сэра Эдварда допустимым на войне приемом, приобрели очевидный привкус пошлости. Вот почему, прослышав от отца Уильяма из церкви святого Николая о том, что монахини в Рипли открыли в стенах своей обители приют для немощных стариков и детей, оставшихся без попечения родных, леди Найтон тут же приняла решение. Ее немного удивило, что ни шериф, ни его помощник не стали препятствовать ее отъезду, но в кои-то веки благоразумие подсказало не выяснять причины внезапно предоставленной ей свободы действий. Проведя в аббатстве несколько недель, она вернулась лишь затем, чтобы попросить помощи у Робина и горожан - переполнивших аббатство страждущих нужно было кормить и запасы добрых монахинь таяли день ото дня. Случайно встретившиеся ей по дороге крестьяне сказали, что Гисборн выгоняет своих же вилланов из домов – и она, конечно же, тут же поспешила в Локсли, намереваясь положить конец глумлению над несчастными людьми… Но получилось почему-то так, как получилось: Гай повел себя совершенно непонятно, ссылался не на Вейзи, а на не пойми кого, да и вообще был занят развертыванием… Нет, честное слово, развертыванием полевого лазарета! О чем-то подобном она уже слышала от Робина, ее жених как-то рассказывал о том, как после ранения его лечили в Святой земле братья-госпитальеры…Черт! Зачем она вообще из Локсли повернула в Ноттингем?! Неужели от какой-то там главной ведьмы сэр Гай научился внушению мыслей на расстоянии? И она – в обычных обстоятельствах весьма рассудительная и здравомыслящая особа – забыла о всех неотложных делах и машинально потрусила в замок, повинуясь звуку такого знакомого хриплого баритона … Просто наваждение какое-то!Леди Мэриан решительно развернула лошадку и, перейдя на бодрую рысь, взяла влево. Если описать дугу и при этом стараться держаться поближе к зарослям кустарника, то скоро она будет у глубокой лощины...Робин, как всегда, постарался возникнуть неожиданно, словно из-под земли. И пускай она вдоль и поперек знала все его эффектные трюки, пускай не раз сама же и ругала за неискоренимую страсть к позерству, - все равно не смогла удержаться от снисходительной улыбки. Мальчишки всегда остаются мальчишками…- Мэриан, стой! – Лицо Робина было неожиданно серьезным, даже злым. – Что ты здесь делаешь? Мне сказали, ты в Рипли. Я надеюсь, вы только помогаете старикам и сиротам? Вы не пытаетесь лечить заболевших?- Почему же? Сейчас у нас нет таких, но если к нам обратятся, то я и сестра-инфирмария всегда готовы помочь. Я собственно приехала попросить тебя…У Робина болезненно дернулась щека:- Мэриан, возвращайся в Рипли. Запомни: принимайте только тех, кто не успел еще заразиться. Так вы сбережете хотя бы детей. Разыщи знахарку Матильду – мы никак не можем ее найти - и увези с собой. И никаких передвижений! Это приказ.Подобным тоном с ней сегодня уже говорили. Леди Мэриан Найтон невольно вскинула подбородок:- Робин из Локсли! Может быть ты потрудишься объяснить мне, что здесь происходит? Ты не можешь запереть меня в монастыре и указывать, кому мы должны помогать. Прямо сейчас, например, Гисборн выгоняет из домов своих крестьян! Мы просто обязаны найти им приют. А еще ты должен помочь мне собрать продовольствие для тех, кто укрылся сейчас в аббатстве. Наконец, мне нужно повидать Джак, сестра-инфирмария просила задать ей несколько вопросов о тех травах, что она собирает в лесу.- Идиоткам объясняю по буквам! Ты! Возвращаешься! В Рипли! Закрываете ворота. Заразившихся не впускать. Самим не выходить. САМОИЗОЛЯЦИЯ. Рядовая Найтон, повторить приказ! Округлившимися до невозможности глазами Мэриан ошеломленно наблюдала, как Робин с перекошенным лицом ожесточенно тычет в ее сторону указательным пальцем, как будто сейчас в него вселился заклятый враг в черном дублете. Тот самый, что получасом назад послал ее прямой дорогой на Фолклендские острова. - Робин, объясни, что происходит? Вы как будто с ума здесь все сошли. Гисборн говорит о карантине, выполняет приказы какой-то ведьмы…Обезумевшие глаза Робина внезапно сверкнули радостным блеском:- Так Матильда в Ноттингеме? Гисборн наконец догадался ввести карантин?- Робин! – Глядя на полувменяемый вид своего суженого, Мэриан почла за лучшее сменить тон и обращалась теперь к предводителю шервудской ватаги как к разбушевавшемуся ребенку. – Потрудись объяснить, что все-таки здесь происходит. Почему ты не хочешь отвести меня в лагерь? Что затевает Гай? И почему вы оба так хотите спровадить меня из Ноттингема?Граф Хантингтон, более известный как Робин Гуд, судорожно выдохнул, пригладил рукой растрепанную шевелюру и обреченно пожал плечами:- Мэр! До нас дошла никому не ведомая зараза, которая, кажется, будет похлеще чумы. Во всяком случае в она уже выкосила половину жителей Йорка. В Ноттингеме умерло несколько человек… И Джак слегла. Хотелось бы, конечно, думать, что это обычная простуда. Но от нее уже заразился Уилл. Правда у него легкая форма. Остальные пока держатся… Внезапно налетевший порыв холодного ветра заставил Мэриан поежиться под тонким плащом. За эти недели, что она провела в Рипли, мир успел измениться. Ладно, она всегда гордилась своим умением быстро соображать. Если все и вправду настолько серьезно, что ее жених отбросил обычные шуточки, а капитан Ноттингемской стражи перестал оглядываться на шерифа… - Так ты считаешь, Гай прав в своем решении превратить Локсли в госпиталь? - А он так поступил? – Лицо Робина выразило обычный скепсис, но к своему облегчению Мэр не увидела в его глазах холодного бешенства, загоравшегося во взгляде предводителя шервудских удальцов каждый раз, когда его невеста упоминала о Гисборне. - Я это видела своими глазами, просто не сразу поняла, чем он занят. Он слушается советов какой-то знахарки, возможно – той самой Матильды, которую ты хочешь разыскать. Если так, то Гаю должно быть известно, где она сейчас. Ты сам говоришь, что твоя сарацинка больна. От нее уже начали заражаться другие. Крестьянам из Локсли тоже нужна помощь, как нужна она в Рипли и в Ноттингеме… - Я знаю, Мэр… - Робин с каким-то неожиданно обреченным видом взглянул ей в глаза. – Что ты предлагаешь?***Убедить этого остолопа оказалось несколько сложнее, чем месяц назад Гая во время осады. Робин почему-то вбил себе в голову, что его лучший враг непременно пожелает сначала выслушать официальные извинения за все те насмешки и унижения, которыми Робин осыпал его во время их последней встречи в замке. К тому же – ожесточенно добавил опальный граф – где гарантии, что Гисборн не сдаст его Вейзи? Тем более, что о местонахождении и текущих кознях последнего леди Найтон ничего не было известно. В последнем соображении было рациональное зерно, заставившее Мэриан изменить свой первоначальный план. Пусть Робин еще немного поупрямится, произведет рекогносцировку в замке, пообщается с этой самой Матильдой, - если эта полузнахарка-полуколдунья и вправду находится в Ноттингеме и отдает приказы помощнику шерифа. А тем временем Ночной дозорный под покровом темноты явится в Локсли, хорошенько разберется в том, что на самом деле затевает Гай, заберет оставшиеся там пожитки крестьян и продовольствие… Полученная информация очень пригодится завтра, когда – а точнее, если, - она все-таки доломает своего жениха и вдвоем они отправятся на переговоры к Гисборну. То есть к другому ее несостоявшемуся жениху… Кхм… Звучит очень разумно, не правда ли? Разумеется, докладывать Робину о предстоящей вылазке упрямая дочь сэра Эдварда не стала: быть доставленной в связанном виде в аббатство Рипли ей совсем не улыбалось.Старый кожаный плащ, маску и прочие детали костюма Мэриан нашла нетронутыми в тайнике у старого дуба. Робин и Гай отлично знали это место и, судя по всему, часто бывали здесь, но оба ее непримиримых кавалера потратили столько усилий на бесконечные прятки и погони друг за другом, что ни у одного не хватило ума повнимательнее присмотреться к мощной корневой системе дерева. Отряхнув одежду от комьев земли, Мэриан постаралась побыстрее переоблачиться – солнце уже спустилось за лес, спускались сумерки, и следовало поторапливаться, иначе в кромешной темноте она могла потерять дорогу в Локсли.***Деревня встретила ее непривычной тишиной. Ни звука человеческого голоса, ни блеянья скотины. Только скрипят распахнутые настежь ворота деревенской околицы. Двое стражников, очевидно оставленных следить за тем, чтобы никто из обитателей не вернулся назад, обосновались на противоположном конце селения – разведенный ими костерок ярким пятном вырисовывался на фоне быстро меркнущего неба. Решив, что ее появление осталось незамеченным, Мэриан осторожно стала пробираться к большому амбару, расположенному в стороне от остальных деревенских построек, - в нем с давних пор хранили съестные припасы, принадлежащие хозяину манора. Леди Найтон намеревалась проверить, осталось ли здесь что-то такое, что можно было бы употребить на помощь нуждающимся. Большие ворота, обычно запертые на крепкий замок, были лишь неплотно прикрыты. Потянув на себя металлическое кольцо, девушка глухо выругалась – дверные петли издавали такой душераздирающий скрип, который, верно, могли услышать и в Ноттингеме. Не желая рисковать, Ночной дозорный с трудом протиснулся в образовавшуюся щель и оказался в кромешной темноте. Сделав наугад несколько шагов, Мэриан запнулась ногой о что-то. Опустившись на корточки, она принялась ощупывать это ?что-то? руками – на зерно не похоже, скорее, какой-то порошок… Тут же запершило в горле и мучительно захотелось чихнуть. Неужели после всего, что они пережили, Гисборн опять занялся изготовлением какой-то адской смеси для шерифа?! С этим нужно было немедленно разобраться. Отступив на несколько шагов назад, леди Найтон достала из заплечного мешка кремень, кресало и кусочек трута, высекла огонь и осмотрелась. Большая часть амбара, обычно забитого припасами, была пуста, только в нескольких местах на земляном полу высились груды какого-то белого вещества. В одну такую кучу она чуть было не вляпалась… Размышляя о том, зачем Гаю могла понадобиться известь, Мэриан осторожно обошла амбар по кругу, подсвечивая себе путь маленьким глиняным светильником, который она очень предусмотрительно взяла с собой. Внезапно огонек в руке задрожал, а в следующий миг девушка почувствовала, как ее горла коснулась сталь. - Не шевелиться! – В самое ухо прошипел ужасающе знакомый бархатистый голос. – На этот раз ты от меня не уйдешь! Расставляешь ноги шире плеч, медленно отводишь руку в сторону и передаешь мне коптилку! Ну!Гай находился где-то за ее спиной, его дыхание обжигало ей ухо. Как странно, речь шла о самой жизни, а она… Мысли путались. Никакой плащ, никакой кожаный костюм не могли защитить от накатившего на нее ошеломляющего чувства, для которого Мэриан не знала слов. Тело само собой скручивалось в тугую дугу. Хотелось зажмурить глаза, изогнуть шею так, чтобы еще острее чувствовать его присутствие.Резкая боль в правом плече вырвала ее из этого марева. Гай с силой заломил ее руку назад, перехватывая светильник. Реакция Ночного дозорного последовала мгновенно. Натренированным движением кованого каблучка леди Мэриан что есть силы заехала противнику по ноге, попав в самую коленную чашечку. Гисборн взвыл от боли и на секунду ослабил захват. Девушка вывернулась и отскочила в сторону. Светильник при этом выпал из ее руки и покатился по земляному полу, по стенам заметались огромные уродливые тени. Она уворачивалась – он наступал. Она пыталась отбиться какой-то случайно подвернувшейся штуковиной – от его удара в единый миг в ее руках оказалась лишь жалкая щепка. Коптилка, закатившаяся в угол, шипела и плевалась, но фитилек упорно продолжать гореть, а ей никак не удавалось подобраться к светильнику. Напротив, Гисборн последовательно оттеснял ее к противоположной стенке, ухмыляясь той самой омерзительной, беспощадной усмешкой, от которой дочь сэра Эдварда всегда просто мутило.В полумраке холодно блеснуло тонкое длинное лезвие меча. Время вдруг остановилось. Она должна была двигаться, должна была снова отскочить, избегая страшного косого удара, но почему-то не могла сдвинуться даже на дюйм. Ноги подламывались. На какое-то мгновение ей показалось, что его меч уже вонзился в нее, распарывая внутренности. Мэриан невольно крепко зажмурилась. В следующий миг к ее разгоряченному лбу словно прикоснулась ледяная рука – это Гай сорвал скрывавшую ее лицо маску.