Эпилог (1/1)

ЭпилогМои ногти наполняются землёй, когда я соскребаю твёрдую как камень почву, выкапывая яму, чтобы похоронить кольцо Мэриан.Пришло время попрощаться, отпустить её. Я сделал свой выбор. Я отказался от щедро предложенной любви и привязанности девушки, которая во многом напомнила мне Мэриан, если не внешне, то по духу. Вместо этого я решил возлечь с мужчиной, Гаем Гисборном. Мои друзья этого не понимают и не могут принять. Я не верю, что призрак Мэриан поймёт это или примет лучше, чем они. В конце концов, Гай признался ей в любви, а затем убил её, хотя и в яростный момент безумия. Лучшее, на что я могу надеяться,?— это то, что она найдёт в своем вечном сердце силы простить меня, простить нас обоих.Я смотрю на раскинувшиеся над моей головой ветви, стоя на коленях среди корявых корней Дерева Поцелуев, как я называл его раньше и как называю до сих пор. Это наше дерево, моё и Мэриан. То, под которым мы встречались, нежничали, целовались и дрались. Дерево, возле которого я резко и неуместно попрощался с ней, прежде чем отправиться в Святую Землю, изголодавшийся по битвам и полный тщетных мечтаний о славе, чтобы помочь королю Ричарду вернуть Иерусалим.Мой взгляд перемещается с верхних ветвей, пожухлые листья срываются с них и кружатся на сильном ветру, по мощному, потрескавшемуся стволу. Наши имена, Робин и Мэриан, всё ещё видны на коре дуба, вырезанные моим ножом в дни беззаботной юности, когда единственное, что меня занимало,?— это бегство от работы по дому, игра с луком и преследование хорошеньких девушек, особенно Мэриан.На мгновение я представляю, как она смеётся и откидывает назад свои тёмные кудри, когда удивляется моим трудам. Я по-прежнему могу различить неровную букву ?Р? в её имени, где мой нож соскользнул, когда она ткнула меня в рёбра, застав врасплох. Я помню, что разозлился на неё, поскольку хотел, чтобы резьба стала для неё сюрпризом. Я сказал ей, чтобы она не приходила в лес, пока я не пошлю ей весточку. Как всегда, она намеренно проигнорировала мою просьбу. Помнится, я подумывал о том, как бы отплатить ей. Но я ничего не сделал, потому что она поцеловала меня и пообещала разрешить мне заглянуть ей под юбку, чтобы посмотреть на её ноги без чулок в обмен на то, что я позволю ей попрактиковаться с моим луком.Я не планировал прощания со слезами, но воспоминания, как хорошие, так и плохие, обладают способностью ломать мою защиту; вот почему я стараюсь никогда не оглядываться назад.Я позволяю пролиться слезам, они оставляют тёплые следы на моем замерзшем лице. Это кажется вполне уместным. Я был слишком потрясён и зол, по-прежнему не веря в произошедшее, чтобы плакать над её могилой в Святой Земле, и только потом смог отпустить себя в своей одинокой комнате на берегу гавани Акры. Я уверен, что призрак Мэриан последовал за мной в Англию, в Шервуд, чтобы иметь возможность бродить по лесу, месту, которое она очень любила, когда была жива. Это, насколько я понимаю, её истинное место упокоения и мои слёзы должны пролиться здесь из-за неё.Земля твёрдая после вчерашнего сильного мороза. Я вынимаю из ножен кинжал, висящий у меня на поясе. Воткнув острие клинка в землю, я выкапываю яму, в которой поместился бы кубок средних размеров, оттягивая момент, когда я должен бросить в него кольцо и сказать последнее ?прощай? женщине, которая была моей женой, хотя и только в течение душераздирающе короткого промежутка времени.Когда я больше не могу оттягивать этот момент, поскольку мои ноги болят от сидения на корточках, а пальцы онемели от холода, я снимаю тонкий кожаный ремешок, удерживающий кольцо Мэриан, развязываю узел и держу тонкое кольцо между перепачканными землёй большим и указательным пальцами.Когда моя рука зависает над вырытой ямой, внезапный порыв ледяного ветра налетает на меня, обжигая мокрые щёки и отправляя ещё несколько побуревших листьев на землю.Я резко поворачиваю голову, почти ожидая увидеть её в белом платье, в котором она умерла, без алого круга крови, веером растёкшегося по лифу вскоре после того, как она вытащила меч Гая из своего тела. Я не вижу ничего, кроме деревьев и лучей раннего утреннего солнца, создающих на лесной подстилке яркие пятна.Я поворачиваюсь и бросаю кольцо в яму.—?Я всегда буду любить тебя,?— говорю я, сгребая рыхлую землю с края ямы в центр и заполняя её. Похлопывая по земле, я смотрю на массивное серебряное кольцо с тиснением, обвивающее мой средний палец; кольцо, которое Гай попросил меня надеть. —?Мы всегда будем любить тебя,?— говорю я, поправляя себя.Снова порыв ветра, и сломавшаяся ветка врезается мне в рёбра. Я улыбаюсь. Возможно, её призрак всё-таки здесь.Вчера вечером я ожидал, что непристойные намёки Алана и мрачно-хмурые взгляды и недовольное бормотание Мача продолжатся после того, как мы с Гаем вернёмся в лагерь. К моему удивлению, этого не произошло.Возможно, где-то между тем, как я сунул мёртвого кролика в руки Мачу, и тем, как я побежал за Гаем, они пришли к выводу, что никакие их слова или действия не изменят моего мнения по этому вопросу, и они могут либо принять это и смириться, либо сказать мне, чтобы я убирался.Войдя в лагерь, Гай подошёл к бочке с водой, чтобы вымыть руки и промокнуть порезанную щеку. Я поднял свой лук и колчан, всё ещё лежавшие на земле, куда он бросил их раньше, и положил их на свою кровать. Выйдя из спальни мгновением позже, я чувствовал себя так, словно собирался вступить в бой.Но вместо того, чтобы продолжать предъявлять мне претензии, Мач удовольствовался поторошением и приготовлением кролика, в то время как Алан отцепил пару бурдюков, свисавших с седла лошади, на которой он ездил в Ноттингем, и принялся искать кружки, в которые можно было бы налить малинового вина, несомненно, выманенного у пышнотелой Бетси.Пробормотав:?— Вот ваш ужин,?— Мач раздал всем по куску жареного кролика, которые обожгли наши пальцы.Я взглянул на Гая, сидевшего на пне прямо напротив меня, намереваясь бросить на него предупреждающий взгляд, чтобы он не комментировал отсутствие у нас тарелок для сервировки или гарнира к мясу. Он поймал мой взгляд, ухмыльнулся и продолжил грызть свой кусок кролика, облизывая при этом губы.—?Честное слово, это было превосходно,?— сказал он, бросая кость в деревья и улыбаясь одной из своих редких улыбок.Я уставился на Гая. Когда он улыбался, его лицо светилось и оживало. Если он так улыбался Мэриан, то неудивительно, что он взволновал её, в чём я однажды её обвинил.—?Я… э-э… ты… эээ… пожалуйста,?— заикаясь, произнёс Мач, явно не ожидая от Гая такой искренней похвалы.Пока Мач был занят тем, что ковырялся в остатках тушки, я кивнул в знак благодарности. Чего бы это ни стоило, Гай постарается завоевать расположение моих друзей. Чтобы доставить мне удовольствие.Алан налил нам вина. Подняв переполненную кружку, он произнёс:?— За… эээ…Я заметил, как он нервно переводит взгляд с Гая на меня.—?За дружбу,?— сказал Гай, поднимая свою чашку и приходя на помощь Алану. —?И за Англию.—?За Англию,?— эхом отозвались мы.Гай спросил, чем мы обычно занимаемся. Я рассказал о доставке еды в деревню и раздаче монет беднякам Ноттингема. Он внимательно слушал, задавая вопросы по мере их возникновения. Тем временем Мач и Алан сидели молча, потягивая вино. По выражению их лиц я мог сказать, что постепенно до них дошло, что Гай хочет быть больше, чем просто моим партнёром в постели. Он хотел помочь нам. Он хотел быть частью нашей жизни, присоединиться к нашей маленькой шайке разбойников, быть одним из них, если это то, что нужно, чтобы удержать меня от изгнания его из моей постели и моей жизни.—?Ты уверен? —?спросил я, закончив объяснять, на какой риск мы идём. —?Новый шериф, по крайней мере, если верить Ровенне, в некотором роде тиран, возможно, не лучше Вейзи, а может, и хуже.—?Не могу поверить,?— сказал Гай,?— что на свете есть кто-то хуже этого злобного куска дерьма.Я заметил, что он вздрогнул, когда заговорил о мёртвом шерифе. Это заставило меня задуматься о том, как много и каких именно страданий он претерпел от рук этого человека.—?Ещё есть принц Джон,?— сказал я. —?Его давно никто не видел, но ходят слухи, что он скрывается в замке. Ты не хуже других знаешь, что он о нас думает. Теперь, когда он знает, что мы вернулись в Ноттингем, я уверен, он сделает все возможное, чтобы уничтожить нас. В отличие от Вейзи, я думаю, что Джон не захочет выставлять наши смерти на всеобщее обозрение и делать из этого представление.Мач сделал огромный глоток вина и поперхнулся.Алан похлопал его по спине. —?Тогда нам не о чем беспокоиться,?— сказал он, смеясь.Гай сказал мне, что он уверен. Мы допили вино, и пришло время ложиться спать.Пробормотав: ?Спокойной ночи, господа?, Алан первым направился в нашу отгороженную занавесью спальню, за ним быстро последовал Мач.Я посмотрел на Гая, его взгляд был прикован к догорающему костру. Когда Мач с Аланом ушли, я подумал, что, может быть, нам удастся поговорить, и даже побыть наедине, но когда я встал, намереваясь присоединиться к нему, он поднял голову, зевнул и пожелал мне спокойной ночи.Алан и Мач уже спали к тому времени, как я снял сапоги и закончил расстёгивать ремень.Я скользнул под одеяло, надеясь, что сон придет быстро, чтобы скорее наступил завтрашний день, и мы с Гаем смогли бы отправиться в Локсли. Но заснуть я не смог.Я ворочался с боку на бок, беспокоясь о том, что нас ждёт в будущем. Как я буду объяснять крестьянам наше совместное проживание в поместье, если они спросят? Сможем ли мы управиться с домом и поместьем без слуг? Хотим ли мы чтобы они всё-таки были в доме, рискуя тем, что они наткнутся на нашу постыдную тайну?Эти и другие вопросы крутились у меня в голове, в то время как Алан бормотал во сне неразборчивые фразы, а Мач сопел и храпел.О том, чтобы остаться в лагере, не могло быть и речи: уединиться мы не сможем и я даже представить себе не мог, чтобы разделить ложе с Гаем под носом у Алана и Мача. Я не мог и помыслить о том, чтобы жить где-нибудь ещё, кроме поместья Локсли. Правда, дом хранил много воспоминаний, некоторые из которых я предпочел бы забыть, но я всегда верил, что однажды, когда Вейзи покинет замок, а король Ричард вернётся в Англию, мой статус изгнанника будет отменен, я наконец осяду там и назову его своим домом. Конечно, я думал, что буду жить с Мэриан, а не с мужчиной и уж точно не с Гаем, но это не меняет того факта, что я хотел бы провести остаток своей жизни в поместье, которое предназначил мне отец.В конце концов, я решил, что отсутствие сна из-за этих мыслей не поможет мне найти ответы. Мне просто придётся делать то, что я всегда делал: придумывать что-то на ходу и надеяться на лучшее.Решение, в некотором роде, было принято, и мои мысли обратились к Гаю, лежащему всего в нескольких футах от меня.Отбросив одеяло, я выскользнул из постели и подошёл к нему. Я опустился на колени у его кровати, моё лицо было всего в нескольких дюймах от его. Его тёплое дыхание обдувало мои щёки и нос. Он спал. Я легонько коснулся его волос, моё сердце колотилось, а возбужденная плоть прижималась к краю кровати. Он не проснулся. Потом я виновато вспомнил: я всё-таки немного поспал в амбаре, в аббатстве Киркли, а он не спал всю ночь, блуждая в темноте и ища меня. Должно быть, он был совершенно изнурён к тому времени, когда рухнул в постель.Я прокрался обратно к кровати, натянул на себя одеяло и неохотно занялся собой сам. Вскоре после этого я заснул.—?Прощай, моя любовь, моя жена,?— шепчу я, вставая и вытирая грязные руки о штаны.Лист пролетает мимо наших вырезанных имён и приземляется на свежевырытую землю. Я чуть прикасаюсь губами к имени Мэриан, ощущая шершавую кору под губами, и ухожу.Когда я приближаюсь к лагерю, я слышу, как Алан смеётся, а Гай проклинает лагерь и всё, что есть в нём.Я пробегаю последние несколько ярдов и выхожу из-за деревьев, чтобы найти Гая, стоящего возле перевёрнутой бочки с водой, его лицо, кожаная одежда и волосы мокрые.—?Что происходит? —?спрашиваю я.Алан не может говорить от смеха, поэтому Мач объясняет:?— Гай пытался засунуть голову в бочку с водой, чтобы вымыть волосы, но потерял равновесие и… и… —?Губы Мача дёргаются, и я вижу, что он сам пытается не смеяться, поскольку несомненно, меч у бедра Гая, останавливает его.—?Думаю, об остальном я догадался,?— говорю я. Я поворачиваюсь к Гаю и спрашиваю:?— С тобой всё в порядке?Гай собирает в узел длинные мокрые волосы и выжимает их. —?Я сказал, что хочу помыться, просто не рассчитывал, что это будет так больно. —?Похоже, он и сам вот-вот улыбнётся, и я полагаю, что он предпочёл не злиться, отнестись к этой неприятности с юмором.Я вижу, что, помимо пореза на щеке, на виске у него появилась устрашающего вида рана.—?Робин, нам действительно нужно ехать в Локсли,?— говорит он. —?Этот лес имеет на меня зуб.—?Мы отправимся туда прямо сейчас,?— говорю я ему. —?Мне просто нужно кое-что взять с собой.—?Вот,?— говорит Мач, бросая к моим ногам суму. —?Я собрал вещи для тебя.—?Спасибо,?— говорю я, не зная, сделал ли он это по привычке или просто хотел ускорить мой отъезд.—?Я оседлал лошадей,?— говорит Гай, заправляя мокрые волосы за уши и неловко ёрзая в мокрой одежде.Я отрицательно качаю головой:?—?Нет, мы пойдём пешком.—?Но почему?—?Потому что я хочу, чтобы у Мача и Алана были лошади на случай, если они им понадобятся.—?Но ведь осталось ещё две лошади,?— говорит Гай. —?По одной на каждого из нас.—?Один из них лошадь Джона,?— говорю я. —?И про нас могут начать болтать, если увидят на одной лошади.—?Мне неприятно это говорить, Робин,?— говорит Алан, его веселье быстро исчезает при упоминании о нашем пропавшем члене шайки,?— но мы не знаем, вернётся ли Джон.—?Дай ему время,?— говорю я, мысленно молясь, чтобы Джон успокоился и решил вернуться к нам, хотя бы для того, чтобы помочь нашему делу.Гай смотрит на усыпанную листьями землю. —?Я не люблю ходить пешком.—?Ну, привыкай к этому, и к бегу тоже,?— говорю я ему,?— потому что разбойникам, как правило, приходится много бегать.Глаза Гая сужаются, а пальцы без перчаток сжимаются и разжимаются, когда он пытается сдержать гневный ответ на моё едва скрываемое ехидство.Я тут же раскаиваюсь. Он изо всех сил старается идти мне на встречу, а я всё время нападаю на него, потому что мои друзья с трудом переживают моё откровение о нас двоих и злятся на меня, что не должно вызывать удивления.—?Как только мы окажемся в Локсли, мы легко сможем раздобыть себе ещё лошадей,?— говорю я, пытаясь загладить свою вину.Я поднимаю свою суму. Похоже, Мач вот-вот заплачет.—?Не нужно,?— говорю я, бросая её и быстро обнимая его. —?мы не прощаемся, мой друг. И ты это знаешь. Дайте мне день или два, а потом приезжайте в Локсли. Найди Джона, если сможешь. Скажи ему…—?Сказать ему что? —?спрашивает Мач, шмыгая носом.—?Скажи ему, чтобы он не ненавидел меня за это. Скажи ему, что он нам нужен. Что он нужен мне.Мач кивает и вытирает заплаканные глаза. —?Будь осторожен,?— говорит он, глядя мимо моей руки на Гая.—?Я буду очень осторожен, не беспокойся.Я снова поднимаю суму и подзываю Гая. —?Пойдём в Локсли,?— говорю я. —?Пойдём домой.Я протягиваю ему руку с кольцом, и он берёт её.Мач стонет. Алан бормочет что-то о том, что чёрный?— неподходящий цвет для невесты.Я делаю грубый жест свободной рукой и поворачиваюсь к дороге, которая приведёт нас в Локсли.Когда мы идем по залитому солнцем лесу, под нашими сапогами хрустят затвердевшие от мороза листья и я бросаю взгляд на Гая.Всегда есть выбор, во всём, что мы делаем.Я всё ещё сомневаюсь; всё ещё не знаю, не окажется ли это моей погибелью. Но глядя на Гая, на улыбку на его лице, на упругость его шага, я думаю, что в конце концов сделал правильный выбор.Думаю, только время покажет, так ли это.~ конец~