Часть 1 (1/1)

Второй звонок разрезал безмятежность утра холодной весенней трамонтаной, и выпуск ?Спортс Иллюстрэйтед? двухнедельной давности съехал по лицу Дино, шлепнувшись на пол. Дино машинально потянулся следом, а потом окончательно проснулся и с растерянным возгласом сел в кровати.В душевой было пусто, только с запотевшего зеркала широко и по-хамски улыбалась рожица с бровями-галочками. Улыбалась точь-в-точь как Бьякуран, и Дино понял: горячей воды ему сегодня уже не достанется. Он несколько раз плеснул в лицо холодной, мокрыми пальцами расчесал волосы, прополоскал рот?— и третий звонок застал его в одном ботинке, пока он, взывая к Мадонне, лихорадочно завязывал шнурки.В других корпусах третий звонок означал, что придется обойтись без завтрака и душа. Там всегда начиналась суета и давка: проспавшие топтали друг другу ноги, занимали очередь своим и страстно ругались с чужими. Но в корпусе Оракулов годами царило торжественное запустение. Их, бесценные, редчайшие порождения воли господней, не осмеливались выселить в новенькие типовые корпуса из этого старого здания, где когда-то, наверное, жили камердинеры и гувернантки. Спрятанное в глубине одичалого парка, оно меланхолично таращилось в мир уютными зелеными ставнями, каждому напоминая его родной дом в далеком маленьком городке. Конечно, зимой тут было холодновато и сыровато, а антикварная мебель ночами порой зловеще поскрипывала?— но лучше уж так, чем каждое утро толкаться, сражаясь за место возле раковины.Когда Дино спустился в столовую, на ходу пытаясь завязать галстук, его встретили только Бьякуран Джессо и запах перестоявшегося кофе.—?Доброе утро! —?Бьякуран обрадовался ему, как лучшему другу. —?Опаздываем?—?Отстань,?— попросил Дино. Галстук несносного Бьякурана был безупречно завязан, а рубашка отглажена с вечера, но с другой стороны?— кофеварка еще не остыла, и это примиряло Дино с несправедливостью.—?Я и не приставал,?— оскорбился Бьякуран. —?Все уже ушли, а я решил дождаться тебя, предупредить насчет чашки.—?Какой еще чашки? —?подозрительно воскликнул Дино, споткнулся и больно ударился об угол стола, выпустив чашку из рук. Она грохнулась об пол и раскатилась сиротливыми осколками, утонувшими в разлитом кофе, как в крови. —?Черт! Это все из-за тебя!—?Это предначертание, Дино Каваллоне,?— отозвался Бьякуран снисходительно. —?Я и пластырь взял, хочешь?Дино с удовольствием залепил бы Бьякурану этим пластырем рот.—?Я в порядке,?— буркнул он, торопливо собирая осколки. Острый край воткнулся в палец подло и неожиданно, Дино даже выругался?— утро шло наперекосяк, ничего не случилось бы, не сбивай его Бьякуран с толку своими дурацкими предсказаниями, Дино был в этом совершенно уверен, а теперь его ботинки забрызганы кофе, галстук болтается на честном слове, а палец кровоточит, а Бьякуран улыбается, довольный собой, как змея.?— Ну, в порядке так в порядке,?— легко согласился Бьякуран и упругим, невесомым движением встал из-за стола. —?Увидимся на занятиях!И обстоятельно притворил за собой дверь.—?Сволочь,?— с чувством сказал ему вслед Дино, присосавшись к больному пальцу.—?Эй, шевели задницей! —?Скуало нагнал его возле корпуса берсерков, окна которого были накрепко заварены титановыми решетками. Надзиратели пытались выстроить рядами неуправляемую малышню; Скуало возвышался над первокурсниками, как хемингуэевская Рыба в косяке макрели. Дино пришлось проталкиваться через молодых берсерков, их энергетическое поле гудело, рождая в воздухе миражи, похожие на искажения в волнистом стекле. —?У нас четыре минуты!Дино прибавил шаг?— быстрее, быстрее, потом бегом. Опоздать на лекцию к Маммону было все равно, что развести в матрасе клопов: сколько ни чешись, будут жрать, пока не свихнешься. Тихий, флегматичный Маммон преподавал экономику у старших курсов, и Дино не мог позволить себе пропустить хоть слово из его бесценных наставлений.—?Проспал?—?Журнал читал спортивный,?— признался Дино одними губами. —?Про гонки.Скуало фыркнул, а Дино едва не полетел носом в пыль: засунутый внутрь ботинка шнурок предательски волочился следом, по площади перед учебным корпусом, истоптанной тысячами таких же ботинок.—?Каваллоне, ну ты приляг тут еще! Две минуты осталось.—?У меня шнурок развязался. Иди, я догоню.Пальцы не слушались, шнурки путались в грязные узлы. Когда Дино распахнул дверь в аудиторию, взъерошенный, со съехавшим набок галстуком и готовый каяться, секундная стрелка ровнехонько качнулась к двенадцати.—?Я не опоздал! —?Дино сразу пошел ва-банк.— Опоздали, синьор Каваллоне,?— безразлично, даже скучающе возразил Маммон. —?Уже пошла первая минута десятого, а ваша нога только занесена над порогом. Но если вы думаете, что меня это беспокоит, то не льстите себе. Каждая секунда моего пребывания здесь щедро оплачена, и беспокоиться следует вам?— ведь это ваши головы останутся пустыми и никчемными, и это на ваш аттестат нельзя будет взглянуть без слез.Боже, ну началось! —?мысленно закатил глаза Дино, а вслух взмолился:—?Можно, я пройду на свое место?—?Вы можете хоть вверх тормашками стоять, синьор Каваллоне, если это поможет знаниям стечь в ваши бездарные мозги. Не удивлюсь, если вы все утро ходили вверх тормашками. Иначе почему вы в таком виде?—?Спасибо! —?выпалил Дино, стараясь вложить в голос как можно больше раскаяния. Он знал, что легко отделался: Маммон ругал его чаще других, потому что действительно злился. Дино был хорош в экономике, и Маммон, вероятно, возлагал на него определенные надежды, поскольку принимал его промахи близко к сердцу?— если, конечно, у него было сердце там, в глубине равнодушных светлых глаз.Из всех преподавателей Маммон окутал себя самым густым покровом таинственности, словно паук, готовый ловить любопытных мух в паутину. Проигрывая желания, подначивая и беря друг друга на слабо, студенты годами пытались разузнать о Маммоне хоть что-нибудь, хоть возраст?— он казался таким юным в летний полдень, а в холодном свете зимнего утра возле его рта залегали складки, продавленные усталостью от мирских сует. Но выяснить за все это время удалось лишь одно: никто, похожий на Маммона, никогда не заканчивал Академию для детей с паранормальными способностями ?Эстранео?.Дино взбежал наверх по амфитеатру и плюхнулся на пустую скамью рядом со Скуало. Маммон демонстративно повернулся к аудитории спиной, скрипучим маркером чертя на доске схему международного движения капитала.—?Придурок,?— буркнул Скуало.—?Сам придурок,?— зашептал Дино, но рука Маммона замерла над доской, и Дино умолк.—?Если мы говорим о прямых инвестициях,?— мягко сказал Маммон,?— то инвестор будет являться собственником объекта другой страны, в который он вложил капитал. Но доля прямого инвестора?— понятие формальное…Дино не выдержал и украдкой оглянулся через плечо.Рокудо Мукуро, как обычно, прятался в самом верху амфитеатра?— укрытый тенью и прохладой, словно Исида в покрывало. Сидел прямо, нога на ногу, сложив руки на груди. Дино привычно ощутил, как сдавливает горло, как упругие раскаленные нити протягиваются оттуда к кончикам пальцев, сворачиваются узлами, закручиваются вокруг легких, сердца, щекотно пускают корни в венах, расцветая внутри него древом жизни, все соки которого устремлены вниз, в пах. Дино невольно облизнулся, смачивая губы. Мадонна, он сложил бы мириады орфических гимнов и даже принес в жертву человека за возможность сесть рядом с Мукуро. Но он опоздал?— чертовы шнурки, чертов Бьякуран, этот самодовольный напыщенный индюк, чей силуэт, похожий на миндальное пралине в облаке взбитых сливок, нежно сиял теперь на его, Дино, месте. Мукуро не обращал на Бьякурана ни малейшего внимания, но и на Дино не смотрел. А ведь не мог не чувствовать, как он пялится! Взгляни на меня, мысленно умолял Дино, хоть разочек, я же прямо здесь…—?Синьор Каваллоне, вы можете повторить, о чем я только что говорил?Теперь на Дино смотрели все?— кроме Мукуро, разумеется.—?Вы перешли к портфельным инвестициям,?— рассеянно повторил Дино, моргая, будто только что проснулся. —?Говорили о титулах собственности и об американских депозитарных расписках.Маммон недовольно помолчал.—?В следующий раз я заставляю вас повторять за мной всю лекцию, раз уж это единственный способ привлечь ваше внимание. Заплатят все равно только мне.—?Извините, профессор,?— по аудитории пошли смешки, и Дино смутился.Когда все утихло, он загородился учебником и оглянулся еще раз, на всякий случай. Мукуро старательно и безмятежно перерисовывал схему с доски в тетрадь. Зато его взгляд поймал Бьякуран, жующий кончик ручки. Поймал и премерзким образом подмигнул, сунув ручку подальше за щеку. Дино сердито отвернулся.