Часть 1 (1/1)

— Ты словно золотая рыбка, — сравнение покрывается мелкой россыпью его смеха, а ее плечи – колючими мурашками в преддверии хвостатого подвоха, — исполняешь все мои сокровенные желания!— А ты, должно быть, доволен, что я безнадежно запуталась в твоих бесстыдных сетях? – гибкая, как кошка, Рангику оборачивается к своему репетитору, подставляя губы под требовательный поцелуй.— Признайся, что тебе больше по нраву: аквариум или океан? – насмешливо серьезным шепотом Гин задувает риторический вопрос в ее ушко.— Я, пожалуй, склоняюсь к девяностой… — урок продолжается, ладони ?ментора? крадутся по подобострастной излучине спины.— Как скакнула-то! Плутовка! — бархатистая щека льнет к ее шее.— От плута слыыыыыышу…***

Такую оригинальную программу подготовки мог предложить лишь Ичимару Гин, и только Матсумото Рангику осмелилась бы на нее согласиться. Сколько же сейретейских дождей пролилось с тех давних пор, как он помогал ей разучивать все эти замысловатые заклинания посредством весьма изощренной мнемотехники.?Не счесть… надо же было мальком попасться на его удочку!? — теплая вода сцеживалась сквозь пальцы, оставляя на ладонях пенистый ароматный след. Как назло, в квартирке Орихиме обнаружилась только одна-единственная бутылка шампуня… с приторно-терпким запахом хурмы. Теперь все вокруг ?благоухало? гнетущей ностальгией: эту стойкую ауру минувшего даже освежителю воздуха, с витиеватым наименованием ?Третьи сумерки под цветущей сакурой?, не удавалось вытолкнуть за дверь.?Помнится, целый месяц перед заключительным испытанием он закармливал меня этой засахаренной пакостью, клятвенно уверяя, что такая прибавка в рационе благоприятно повлияет на мои умственные способности… накануне экзаменов мне уже казалось, что она вот-вот сиропом из ушей польется…?Рангику окунулась с головой, чтоб избавиться от настырной череды воспоминаний и попыталась прислушаться к смутным подводным шумам. Она вынырнула спустя полминуты и небрежно смахнула мыльного барашка со лба. Тщетно…?Сейчас я бы тебе ответила, что предпочитаю ванны…?Деревянные бадьи – феодальный пережиток, горячие источники – роскошь для каждодневной процедуры, купание в озерце или речке – ни за что… она больше не руконгайская босячка, чтоб плескаться в глубоких лужах. Всё – позади.Пусть будет благословенен тот дальновидный новатор, что сумел внедрить в консервативный японский быт европейскую моду на ванны. Тот же торопливый деловой душ вряд ли достойный соперник керамической царице релаксации. Да, Матсумото благотворила ванны: помимо вполне очевидных достоинств, этот замечательный сосуд позволял комфортный простор для иного занятия, о котором заведено целомудренно умалчивать. Деликатный способ компенсировать гордое женское одиночество…?И ни в ком я не нуждааааааюсь! Ха!? — предъявила она себе самой декларацию независимости и лихо закинула на бортик сначала правую, потом левую ногу. Дабы не соскользнуть, ей пришлось упереться пяткой в раковину, которая так кстати ютилась рядышком. Этакая эргономичная поза ?в раскорячку?. Застал бы он свою бывшую пассию в столь компрометирующем положении – обхохотался, как пить дать.?Всё! Хватит! Начинаем воображать что-нибудь возбуждающее… а не растрачивать драгоценные минуты на зловредного головастика!?Обе руки почти тут же приземлились на привычные опушки наслаждения. Первая, будто балерина — изящным па, перепорхнула на одну из вершин груди и принялась кружить на пальчике по ареоле, вторая по-пластунски проползла по плато живота на юг и засела в коротко стриженом кустике, ожидая команды из штаба к дальнейшему продвижению. У каждой из них – своя высшая миссия: ласковый танец и напористое вторжение. Она любила контрасты. Урахара – тот еще умелец: эти гигаи такие чувствительные!***— Хм, я вот себе вообразииииииииил… — растягивает он фразу до предела ее терпения.— Мне это обязательно знать? – вздыхает она, отвлеченная от колдовских поглаживаний и ощупываний зачатком очередной странной идейки искусного манипулятора.— Нет, конечно, но ты все равно услышишь, — ухмыляется Сама Скабрезность. – Так что же я себе вообразил? Тоооочно… если тебе вдруг внезапно посчастливится обзавестись чадом, чья голова окажется размером с одну их твоих Малюток, то, бьюсь об заклад, сей младенец непременно затмит твоего капитаныша по части гениальности и… по другим параметрам обгонит тоже благодаря неиссякаемому питательнейшему потоку молока, — кода противной шуточки венчается увесистым подзатыльником.— Ах, вот оно как! Значит, только мне посчастливится? – щурится Рангику, делая вид, что упускает из виду оскорбительный комплимент.— Именно, потому как мне не поздоровится, — потирает Гин место ее справедливой мести.— Больше ты не прикоснешься своим грязным языком к тем соскам, к которым когда-нибудь будет припадать ротиком Мой Малыш, — натравливает она на паяца весьма громкую, но беззубую угрозу.— Это ультиматум? Ну что ж, тогда мой мерзкий язык отправится исследовать заповедную, но все еще открытую для его посещения пещерку! – нагло парирует ее любовничек.— Ты невыносим, — ворчливым тоном констатирует она, прихватывая серебристую "мишуру" на затылке.— Гин – невыносим… рифма, однако! – тихо передразнивает он, нагибаясь. Вскоре, Рангику готова ему все простить.***Она почти на грани. Рангику чуть нахмурилась, но не издала ни единого звука: стонало лишь что-то внутри нее, вымаливая у памятипозабытый эпизод, в котором лениво волнообразно раскачивались бледные бедра, волнуя ее приливом удовольствия. А вместо ее ловкой руки и придушенного дыхания…— Матсумото! Ты там заснула, что ли? Вылезай немедленно! – словно ледяной гильотиной, обрубил ее плотскую идиллию голос начальства, — Матсумоооото!— Даааааааа, капитан Хитсугайя? – еле подавила свою обидную досаду лейтенант, беспардонно прерванный на самом ответственном моменте.?Мой личный бесцеремонный деспот и ярый противник гедонизма…?— Прекращай узурпировать ванную Иноэ и собирайся! У нас незваные гости в северо-западном секторе. И судя по количеству и характеру индикаторов – необычно жирная делегация. К нам изволили пожаловать пятеро арранкаров! – поспешно известил ее Хитсугайя, разом сбросив свой гигай.?Черт! Они заплатят с лихвой за мой испорченный вечер…?— Ничего, мы их радушно примем и угостим на славу! – бодро отозвалась Рангику и последовала примеру ее капитана, покинув свое временное вместилище.— Не вздумай нигде шляться! — строго приказала хозяйка еще более разнузданной заместительнице.— А можно я…— Обойдешься, родная. Холодный душ и марш в постель! — напоследок продиктовала она инструкцию насупившемуся мокрому созданию.?Я сегодня безжалостна: раз мне не досталось, то и тебе не должно! Боги, как же ненавижу я эти тревоги посреди…?— Матсумото! – вновь возмущенно заревел альт.— Я уже тууууточки! В полной боевой готовности! – переступила через порог лейтенант десятого отряда, поправляя на ходу шеврон.— Матсумото, почему твое реятсу пульсирует? — изумленно вопросил юнец.— Понимаете, капитан, таковы немилосердные законы природы: у особ женского пола иногда случаются осооообенные обстоятельства…— Не-на-до! Я уже понял, что ничего не хочу понимать, — осадил он свою словоохотливую подчиненную и заторопился к точке вражеской высадки.?Вечно они сбегают – стоит завести речь об этом… ?