Холодное место (1/1)

На тихой лесной опушке царила ночь. Озеро, что распростёрлось до дальних холмов, мерцало серебристой рябью в свете луны. Хорошо было в зачарованному лесу: русалки сидели на берегу, глядя на то, как играет лунный свет на их блестящих чешуйчатых хвостах, водяной спал на самом дне и храпел столь сильно, что пузыри всплывали на поверхность, а лешие так ловко спрятались среди кустов и травы, что в темноте можно было рассмотреть только отсвет их звериных глаз. Они всё ждали, когда иная русалка задремает, чтобы подкрасться и утащить локон другой их волшебных волос. Но хвостатые девушки знали о вредных, лесных старичках, поэтому поддразнивали их, кидая мокрые камешки в заросли, а стоило кому-то из них попасть в незадачливого лешего, как они заливались грудным, задорным смехом.

Но тут поднялся недобрый, холодный ветер, послышалось воронье карканье, а с неба начали падать чёрные перья. Русалки стали переглядываться и одна за другой бросились в воду, чтобы спрятаться дома. Стоило последней из них взбаламутить своим зелёным хвостом водную гладь, как в озеро тут же упала Василиса. Десятки воронов тащили княжескую дочку, вцепившись длинными когтями в мягкое, девичье тело. Теперь же она оказалась в воде и одежда тут же намокла, стала тяжёлой и даже красные туфельки на каблучке, которые ей подарил Иван, стали тянуть её на дно. Забарахталась девица, пытается вырваться из водного пленавдохнуть воздуха, а в груди всё сильнее жмёт. Поняла Василиса, что ещё немного и она захлебнётся, поэтому скинула одну лямку сарафана, затем другую, сбросила с ног туфельки и, стянув платье, принялась снимать свои нижние юбки, пока не осталась только в одной сорочке. Освободившись от тяжелой одежды, она поплыла к поверхности, следуя за пузырьками своего воздуха. В голове всё помутнело и мысли путались, но вот она вынырнула из-под воды, закашлялась, выплюнула озерную воду и принялась жадно дышать. Сквозь налипшие чёрные локоны, рассмотрела она вдалеке берег и из последних сил поплыла к нему, путаясь в тине и водорослях. Руки у девицы одеревенели от усталости и её снова начало тянуть на дно, но, к счастью, она нащупала носочками илистую землю и тихонько пошла по ней к берегу. Выбравшись, Василиса свалилась среди пахучих кувшинок. Как же радостно было дышать свободной грудью и трогать твёрдую землю. Василиса забылась на часик-другой, вымотавшись из-за изнурительное путешествия, но вскоре очнулась и подскочила на месте, вспомнив, как её уволокли из родного дома. Спутанные, влажные волосы облепили её строгое лицо, спину и плечи, а тонкая, белая сорочка едва скрывала её тонкое, нежное тело, которое в таком возрасте полагалось видеть только мужу. Сарафан покоился на дне озера и Василиса не стала даже думать о том, как его достать, помня, с каким трудом выбралась из тёмных вод. Нужно было подниматься и идти так. Василиса приподнялась, чувствуя все мелкие, но глубокие ранки, которые нанесли ей проклятые вороны. Впереди её ждал только тёмный лес: ни огонька, ни тропинки, только страшные шорохи и клацанье, будто кто-то стучит зубами. Нужно идти, но куда? Она не найдёт среди деревьев дороги. Василиса подняла голову, чтобы посмотреть на верхушки дубов, что обступили её со всех сторон.

Девица начала взбираться по самому высокому дереву, что нашла. В толстом стволе, обросшем фиолетовым и зелёным мхом, было много трещинок, а кора была такая толстая и морщинистая, словно кожа старого великана. Ветки крепкие, длинные, но они постоянно цеплялись за тоненькую сорочку, а та с лёгкостью рвалась. Василиса не жалела рук, царапала лицо, пробираясь сквозь ветки, и всё лезла наверх, чтобы осмотреться кругом и решить, в какую сторону идти. В детстве Василиса былабрыкливым дитятей, всё лезла, куда не надо, набивала шишки, кидалась в мальчишек камнями и убегала от нянек, а, если те её находили, то в миг взбиралась на деревце и сидела там, жуя яблоки и болтая ногой. Припомнив свои старые забавы, Василиса вскоре управилась с дубом и взобралась на самую высокую, крепкую ветку. Девчонкой она бы влезла бы и выше, но сейчас стала слишком тяжела и девица боялась, что сук под ней треснет и она свалится с высоты на землю.

"Хватит с меня полётов", - подумала Василиса и принялась клонить ветки с листьями вниз, чтобы они не мешали ей осматриваться. Ей в лицо дыхнул тёплый, летний ветерок, совсем не похожий на тот, что недавно нёс её вместе с птицами. Василиса вдоволь надышалась свежим воздухом, почувствовала, как согрелась, поднимаясь сюда, вот только на затылке что-то холодело. Пошарив рукой в волосах, она вытащила тёмное перо. Побыстрее выкинув его, Василиса огляделась. Лес кругом, чем дальше взгляд, тем гуще стояли деревья. Но вот только, прямо около холма виднелись какие-то хоромы. Высокие стены, крыша сияет в свете луны, словно черепица из серебра сделана. И больше ничего. Василиса взглянула на звёзды, что мерцали над головой. По ним она запомнила, куда ей идти. Девушка спустилась на землю и пошла сквозь тёмную чащу, пытаясь высмотреть свою путеводную звезду.

Василиса то и дело слышала тихий шёпот, будто нечисть со всего леса собралась около неё, спрятавшись в темноте. Она пыталась расслышать, что говорят эти безликие голоса, но слов не разобрать, только чем ближе становились неизвестный дом, тем тоскливее шептали голоса, а когда Василиса вышла на ровную дорогу, которая вела к воротам, так они и заплакали, будто малые дети. Не вытерпела Василиса и со всех ног помчалась к дома, открыла железные ворота и пробралась во двор. В ту же секунду всё затихло, будто и не было. Очутилась Василиса перед самым настоящим дворцом. Черные стены, сделанные из камней, такие гладкие и блестящие, что можно, как в зеркало в них смотреться. Двор пустой, но заросший невиданными цветами и высокими деревьями с тонкими, тёмными стволами.

Василиса остановилась на дорожке, посмотрела на крыльцо из чёрного мрамора, на огромную дверь с золотой ручкой и нахмурилась. Нет, не войдёт она в этот богатый дом, есть в нём что-то недоброе, здесь ни птиц не слышно, ни ветра, будто умерло всё. Стоило ей об этом подумать, как она услышала ржание лошади. Почувствовав пробежавшийся холод по спине от вида чёрных окон, она пошла по дорожке поменьше и вышла к конюшне. Она стояла пустая, с раскрытыми дверями и только один вороной конь стоял подле дверей, встряхивая огромной головой. Уздечка зацепилась за угол ворот и он рвался на месте, пытаясь освободиться, да только всё без толку. - Погоди, милый, сейчас я тебя освобожу, - проворковала девушка и стала осторожно приближаться к скакуну. Тот застыл, уставился на неё большими, испуганными глазами, шевеля влажными ноздрями. Василиса ласковой рукой освободила коня, но тот не спешил убегать, а будто в благодарность склонил перед ней голову.Подивилась Василиса, но уходить не стала, а нашла чёрное, расшитое серебряными нитями, седло, надела его на блестящую, могучую спину коня, вскочила в него и понеслась верхом по пустому двору. Стоило им приблизиться к воротам, как Василиса закрыла глаза, боясь, чтоони насмерть расшибутся, но конь взвился в воздух, словно крылатый, и в одно мгновение оказался по ту сторону. Охнула девушка от неожиданности, но не успела опомниться, а конь поскакал дальше, несясь по едва заметным дорожкам, плутая среди чащ и полян, но куда бы он не ехал, они всё время возвращались к богатому дому, будто все дороги вели к нему. И вот, когда на третий раз они прискакали к мрачным воротам, конь жалобно заржал. - Спасибо тебе, - похлопав его шее, проворковала Василиса и спрыгнула на землю. - Да видно не уехать мне отсюда, пока в дом не войду. Она снова открыла ворота и прошла к каменному крыльцу. Стоило ей потянуться к ручке, как дверь сама отворилась, оставив Василису перед холодным , тёмным коридором. Девушка зябко поёжилась и вошла внутрь. Стоило ей сделать шаг, как дверь с гулким ударом затворилась. Впереди, где ничего не было видно, зажглась одинокая свеча, но даже она светила она не так, как у Василисы в светёлке. Не было приятного, жёлто-оранжевого отсвета, только белый, холодный огонь. Василиса пошла по чёрным камням, чувствуя, как холод дома скользит по ногам и пробирается выше. У девицы перехватывало сердце, идя в этой неприветливой темноте, не зная, куда она может прийти. Стоило ей приблизиться к свету, как он потух, а вместо него появилась дверь. Василиса схватилась за ручку и стиснула зубы, ощутив, как сразу же заледенели её нежные пальцы. Не отступив, она всё-таки толкнула дверь и вдруг оказалась в огромном зале. Где-то высоко горели свечи, они освещали полупрозрачный, тёмно-синий пол, стены, резные столбы, скамейки и столы, на которых стояли сундучки из такого же камня. Будто вся комната была сделана из сапфиров и они приглушённо отражали свет огня. Но и здесь не было теплее, Василиса стала дрожать и сколько бы она не перехватывала себя одеревеневшими руками, теплее ей не становилась. Дверь за спиной намертво закрылась. Видно идти ей до самого конца. Василиса подышала на пальцы и пошла дальше. Дальше за сапфировой комнатой шла янтарная, заваленная сундуками с сокровищами. За янтарной шла серебряная, а за серебряной золотая. И чем больше комнат проходила Василиса, тем холоднее ей становилось. Губы дрожали, зуб на зуб не попадал, а ноги так заледенели, что кое-как передвигаются.

Свалилась Василиса в бессилии чувствует, как золотой пол пьёт её тепло, припал к щеке, плечу и рукам, ещё немного и до смерти заморозит. И тут Василиса, сквозь своё испуганное, тяжкое дыхание услышала плач. Сначала тихий, будто капли звонко падают, а затем всё явственнее. Девичий, горький плач десяток девушек, которых равным образом сгубили драгоценные комнаты. Каждая из них шла, пока не выбилась из сил, погубил их невинные души проклятый дворец. Перехватило дыхание у Василисы, слыша завывания несчастных девушек, сколько их тут было, сколько они мучились и теперь мучаются, мечтая согреться. Василису пронзил страх, что ей суждено остаться среди них, но в это же мгновение за ним последовал гнев. Она лежала на полу, стуча зубами и, вслушиваясь в мольбы согреться, принялась кусать губы, чтобы челюсти перестали прыгать. Терзая губы, Василиса приподняла руку и ударила её золотому полу. В руке ничего не отозвалось, будто она была чужая, но она вновь ударила и била до той поры, пока ладони не покраснели. Рука гудела и колола, будто в неё кто-то вцепился мелкими, острыми, как иголки, зубами. Затем она принялась бить себя по ледяным ногам, растирала и тормошила их без конца, пока не смогла подняться. Девушки продолжали плакать и казалось, что они столпились за её спиной, вот-вот их посиневшие от мороза руки схватят за плечи, потянут назад, к себе, чтобы забрать остатки тепла из её ещё живого тела. Но Василиса не оглядывалась, она спешила вперёд, подволакивая ноги, пока впереди не замаячила желанная дверь. А голоса становились громче, стали слышаться шаги, что-то пыталось ухватить её за волосы, тянуло за рукав разорванной сорочки. Василиса из последних сил бросилась вперёд, толкнула дверь и выскочила из призрачной обители. В новой зале стоял такой же мороз, будто здесь царило январское утро. Зала оказалась тронной, впереди виднелись десятки ступеней из серого мрамора, они вели на постамент, а на нём кто-то сидел. - Вот и добралась, - промолвил кто-то насмешливо и весело. Василиса подняла голову, чтобы рассмотреть незнакомца, что сказал это, но трон уже опустел, зато прямо перед ней откуда ни возьмись возник мужчина. Высокий, в чёрных одеждах, а волосы длинные, словно у девицы. Чёрный, прямой локон, совсем, как у Василисы, сам в чёрных одеждах, лицо тонкое, удлинённое, смотреть высокомерно,но глаза его застывшие, будто у рыбы, серые, как мрамор, из которого была сделана комната. - От чего же не осталась поиграть с подружками, али не любы они тебе? - он прикрыл бледные уста длинными, тонкими пальцами, чтобы Василиса не увидела улыбки. Василиса не отвечала незнакомцу, только смотрела из-под нависших, чёрных волос, будто готовая впиться в шею незнакомцу, как дикий зверь. Вот он, душегуб, сколько девушек на тот свет отправил, а теперь стоит, ухмыляется. - Говорили, что княжеская дочка, а в таком рванье разгуливает, - незнакомец покачал головой. - Зачем красу позорить? Не успела Василиса ахнуть, как её сорочка исчезла и она осталась совершенно нагая под его внимательным взглядом. Василиса обхватила себя руками, стыдливо прикрыла высокую грудь, пытаясь скрыться от бессовестных глаз, которые, как липкие слизни, обшаривали её тело. - Раз ты так стыдишься, то я тоже могу сбросить платье. - Надоело мне слушать твои шутки, - кое-как вымолвила девушка. - Что тебе нужно, колдун? Говори быстрее, уж больно утомилась. Незнакомец не стал больше ничего говорить. Вместо этого он скинул свою шубу из чёрного меха, накинул на Василису и у той даже ноги подкосились от нахлынувшего тепла. Незнакомец ухватил её за локоть и повёл по зале. Сбоку нашлась лестница, по ней он провёл её до самой вершины и открыл небольшую комнату. Не успела Василиса рассмотреть, что в ней находилось, но стоило ей увидеть огромный камин с живым огнём, как она бросилась к нему, села на расписной ковёр и протянула к пламени белые, дрожащие пальцы. А стоило ей оглянуться к двери, как она уже была закрыта и незнакомца не было.