Эпилог (1/1)

Робин не выбирал направление. Не разум ? сердце вело его. Он ехал туда, где жили его друзья, где был его дом. Он уже подъезжал к Шервуду, когда, подняв голову, увидел впереди на дороге верховых. Через мгновение его зоркие глаза узнали в первом всаднике Генриха: шервудский гарнизон спешил на выручку своему предводителю.Улыбка тронула губы Робина. Он пришпорил коня.– Эгей, друзья мои, куда вы направляетесь? – воскликнул он, подъехав к отряду.– Тебя разыскивать, Робин, – грустно ответил Генрих.– Думаю, не стоило этого делать. – Почему? Потому, что ты не хотел возвращаться в Шервуд?– Потому, что я просто не смогу не вернуться сюда, пока жив.И он снова улыбнулся, на этот раз широко и открыто.Разбойники окружили его. Каждому хотелось обнять предводителя, и поэтому всем пришлось сойти с коней. У Робина трещали кости.– Маленький Джон, – проговорил он, подходя к старому другу. – Ты уже на ногах… – он ткнулся лбом в его широкую грудь, и по щеке его медленно поползла тяжелая слеза.– Эх, Робин, – отвечал Джон, – стоило мне ненадолго выйти из строя, как ты попал в историю!– Да, – мрачно пошутил тот. – Лучше бы нас обоих тогда ранили.– Ишь, ранили бы его, – вмешался отец Тук. – Колдун Синий Дрозд давно заворожил тебя так, что ни одно оружие не берет.– А ты что, недоволен, святой отец? – ухмыльнулся Мартин.– Как сказать, – задумчиво протянул Тук. – Святая церковь не одобряет чернокнижников… Но по мне, так полезнее сжечь аббата Йоркского, чем Синего Дрозда.Разбойники дружно расхохотались.– Неблагодарный монах! – воскликнул Скетлок. – Ведь наши лошади из конюшни аббатства святой Марии!Смех возобновился.Так, пешком и в обнимку, разбойники дошли до самого Шервуда. Внезапно у одинокого дерева на опушке их остановил знакомый голос:– Не рано ли ты поднялся, Маленький Джон? – строго произнес он. – Что сказала бы леди Марион?– Марион? – с тихим стоном повторил Робин.– Она самая, – из-за широкого ствола вышел Уилл Скарлет и указал удивленным разбойникам в сторону леса. Там, под пологом облетающих ветвей они увидели знакомую женскую фигурку. Робин вскрикнул, бегом бросился к ней и невольно замер в трех шагах, словно принял за прекрасное видение, которое можно спугнуть. Она сама подошла к нему и заглянула в лицо. – Робин, – голос ее взволновано дрожал, в глазах было пополам радости и муки, – Уилл нашел меня и отвел к одной женщине… – она потупилась и побледнела. – У меня не будет этого ребенка. Мне было страшно и больно, но я думала о тебе, о нас…Он взял ее руки в свои и склонился, целуя их.– Робин, любимый, давай начнем все сначала, – тихо попросила она. – Я хочу быть с тобою всегда: в горе и в радости, в здравии и в болезни, пока смерть… Ну, ты знаешь. Он поднял голову, посмотрел ей в глаза и нежно, светло улыбнулся.– Ты похожа на майское утро. Их первый поцелуй был нежен, почти робок, но оба были совершенно счастливы, ибо знали, что у них все еще впереди.