6. Казнь (1/1)

Принц Джон находился в чрезвычайном возбуждении. Он быстро расхаживал по залу, нервно потирая руки, однако глаза его на этот раз горели не гневом, а радостью. Шериф по-прежнему наблюдал за ним, стоя в сторонке, но сквозь его почтительность теперь проглядывала небрежная уверенность победителя, пришедшего за наградой. – Значит, ваш план, шериф, все-таки сработал! – воскликнул принц, почти хлопнув в ладоши.– Да, и как нельзя лучше, – согласился тот. – Правда, погиб Гисборн. Но он решил воспользоваться тем, чего у него никогда не было – своим умом – что его и погубило. Принц усмехнулся и, сбавив скорость, подошел к шерифу. Его глаза ехидно поблескивали.– Итак, сэр Реджинальд, – начал он, – Робин Гуд в темнице, обезглавленная шайка разбойников будет уничтожена со дня на день… Чего вы хотите за свою верную службу? Шериф поспешно опустил глаза, вспыхнувшие алчным огнем. У него даже руки задрожали от осознания того, что давняя мечта вот-вот осуществится. – Ваше высочество уже наградили меня, оценив мой план… – начал он дрогнувшим голосом.– Ну, ну, не скромничайте, – ободрил принц.Шериф набрал побольше воздуха в легкие.– Вашему высочеству известно, что я был опекуном обоих молодых людей: Гая Гисборна и Марион Ли. Гай погиб, и его земли теперь должны по праву принадлежать мне. А Марион…– Марион? – принц, постукивая пальцами по широкому ремню на талии, живо обернулся. – Марион надо выдать замуж. Я сам позабочусь о ней.Шериф побледнел, ему понадобились все силы, чтобы не показать своего разочарования. Принц выдержал паузу, наблюдая за ним, потом расхохотался.– Мне не нужны ее деньги, милорд, успокойтесь! Она ведь достаточно богата: назначьте ей приличное содержание и – забирайте остальное. Я возьму милую крошку с собой в Лондон… Там и подыщем ей жениха.Они взглянули друг другу в глаза – и оба понимающе ухмыльнулись.– Наш договор вступает в силу после завтрашней казни, – добавил принц, зевнул и вышел из зала. ***Под сводами ноттингемских застенков царил непроглядный мрак. В нем тонули размеры холодного и страшного зала, освещенного лишь красным чадящим огнем жаровни, над которой был установлен котел с кипящим маслом. Багровые отсветы падали на обнаженного по пояс парня, привязанного между двумя деревянными столбами. Рослый мужчина, в плечах ну разве что немногим уже Маленького Джона, сосредоточенно и методично выполнял порученную ему работу. Он окунал сыромятную плеть в кипящий котел, а затем с размаху обрушивал ее на спину пленника. Одежда защищала предусмотрительного палача от случайных брызг.Голова Робина поникла, черные волосы облепили лицо. Вначале он молчал и только вздрагивал, плотнее стискивая зубы при каждом ударе, но вот все чаще хриплый стон, а то и вопль срывались с его губ.На нижней ступени лестницы, ведущей наверх, сидел воин стражи шерифа. Сверху на него лился тусклый свет: это был крепкий мужчина средних лет с большими печальными глазами и сединой на висках. Вдруг на лестнице за его спиной раздались шаги. Молодой парень, тот самый, что стрелял с Робином навскидку на последних состязаниях, спустился в зал. Он глянул было на пленника и палача, но, услышав мучительный крик, поморщился и повернулся к товарищу.– Пытают? – спросил он.– Скорее истязают, сынок. Разбойнику еще повезло, что шериф отослал Грейрета: тот бы с него живого шкуру снял. – Чего от него хотят? – молодой лучник снова взглянул вглубь зала.– От него трудно чего-либо хотеть. Тайные лесные тропы в двух словах не опишешь, да и не поверит ему милорд шериф… Может, сэр Реджинальд хочет, чтобы стрелок согласился ему служить? Только этого никогда не будет. Паренек вздохнул.– Завтра утром его повесят?– Да, малыш. Тебе, наверное, не жаль его? Ведь, что бы там не говорили, а я уверен: именно он увел у тебя из-под носа серебряную стрелу.– Он, конечно, больше некому, – пожав плечами, согласился лучник. – Я родился с этим: с самого детства стрелял без промаха. Меня и в гарнизон взяли за мою меткость… – он снова искоса взглянул на пленника между столбов. – Нет, я не желаю ему смерти. Он лучший стрелок, чем я. Он вообще лучше меня! Чего стоит моя меткость, если… – он осекся и замолчал.– Не бойся, малыш, я не донесу на тебя, – грустно улыбнулся его товарищ. – Можешь говорить все, о чем думаешь.Паренек улыбнулся в ответ, но улыбка тоже получилась очень печальной.– Зачем говорить, если ты и так понял меня. Я не пойду завтра утром на площадь. Если спросят обо мне, скажи, что я не здоров. – Хорошо, малыш.***На городской площади Ноттингема стояли три виселицы. Их окружала стража шерифа в блестящих кольчугах, с копьями, датскими топорами и арбалетами в руках. Сам шериф, принц Джон и леди Марион сидели на высоком балконе.Рабы с ошейниками тащили на длинной веревке трех пленников. Двое были в старой, грязной крестьянской одежде, порванная зеленая рубашка, на которой проступили рыжие пятна крови, прикрывала плечи третьего. Разбойники остановились в центре площади: палач поднялся на помост и стал придирчиво осматривать виселицы, проверять, надежно ли закреплены веревки.– Отдохнем пока, что ли? – предложил Уилл, опускаясь на землю и обращаясь к виллану из Вордена. – Ты, парень, жалеешь, небось, что связался со мной?– Нет, – ответил тот. – Но помирать неохота.– Не горюй, приятель! Знаешь, на том свете все будет наоборот. Спроси любого монаха. На том свете ты будешь сидеть на балконе в плаще, расшитом золотом, а твои товарищи вроде нас будут гнать по дороге шерифа к такой же виселице. Вот только не знаю, есть ли на том свете Ноттингем.С невольной надеждой на спасение стрелок окинул взглядом толпу. Десятки глаз разглядывали пленников со всех сторон: многие потемнели от страха и жалости, но были и те, что горели злорадством, ненавистью и насмешкой. Палач проверил третью виселицу и подошел к краю помоста. У Уилла пересохло в горле и пропала охота шутить. Он встретился взглядом с Робином и напряг мускулы, пытаясь порвать веревки. – Шериф, – заговорил Робин, поворачиваясь к высокому балкону, – ты поклялся исполнить любое желание того, кто меня схватит или убьет. Может, ты выполнишь и мое желание? – Оно у тебя есть? – шериф покосился на принца.– Не годится вольным стрелкам умирать от удавки! Прикажи дать мечи мне и моим товарищам. Вместе или поодиночке мы будем драться со всеми твоими людьми.Принц Джон угрюмо покачал головой.– Тебе не нравится удавка, разбойник? – усмехнулся шериф. – Не понимаю, чем ты недоволен. Ты же сам затянул на своей шее петлю, когда прельстился красотой этой леди, – он кивнул на бледную, едва живую Марион. Робин изменился в лице. – К тому же, – продолжал шериф, – слишком большая честь для такого мятежника, как ты, умереть от копья и меча. Собаке – собачья смерть! – О, черт! – теряя самообладание, воскликнул Робин. – Затолкать бы эти слова тебе обратно в глотку!.. – он перевел дух и продолжал уже спокойнее: – Хотя, ты и так сам себя выпорол, спрятавшись за женскую юбку.Шериф побагровел.– Хватит болтать! – вмешался принц Джон. – Почему я не слышу раскаяния в твоих словах, разбойник?– А в чем мне каяться, Ваше Высочество? – удивился тот, изображая почтительный поклон. – В том, что я хотел быть свободным? Не вам говорить о раскаянии, мой принц. Как бы король Англии по возвращении не задал вам ваш же вопрос.Над площадью повисла тишина: все были ошарашены такой дерзостью.Шериф первым пришел в себя.– Палач, начинай! – завопил он. Разбойники снова взглянули друг на друга. – Эх, Уилл… – Мне даже не обнять тебя перед смертью…Рабы потащили пленников на помост, сзади их подгоняли копья стражников. И тут, оказавшись рядом с палачом, Робин успел подумать, что со вчерашнего вечера тот стал как-будто ниже ростом. Разбираться в подобных странностях традиционно было делом Гая Гисборна, а рыцарь погиб так недавно, что шериф и его подручные не успели с этим освоиться. Широкий нож блеснул в руке палача, и веревки упали с рук Робина.– Сено! – закричал палач, бросаясь к Уиллу.Предводитель выхватил лук и стрелы из кучи сена, лежавшей на помосте. Пропела тетива, и стражник, бросившийся вперед, упал в дорожную пыль. Резкий бросок отозвался тошнотворной болью в свежих ожогах, но Робин продолжал стрелять, прореживая строй стражников. А к помосту вскачь неслась лошадь, запряженная в повозку и, прикрывая беглецов, со всех концов площади летели стрелы. – Так вот как у вас казнят разбойников, шериф! – завизжал принц Джон. – Я немедленно возвращаюсь в Лондон и не забуду об этом. А вы не забудьте, что чужая собственность – неприкосновенна! Он убежал с балкона.На этот раз лицо шерифа стало серым. Его блуждающий взгляд остановился на Марион. Не в силах скрыть ликование, она поспешно отвернулась и сделала шаг к двери.В этот миг вскочивший в повозку Робин вскинул лук. Две прекрасные мишени находились на балконе замка. Эта девушка предала его, но он продолжал ее любить. А этого мужчину разбойник ненавидел всем сердцем, но он был дорог Марион... Робин поднял лук выше и отвернулся. Стрела, пущенная практически вслепую, взвилась над балконом и на излете воткнулась в деревянные перила между шерифом и леди Ли.Повозка была уже у самых ворот. Несколько воинов пытались опустить решетку, но что-то заело в старом механизме, и разбойники почти беспрепятственно покидали замок. Робин вновь обернулся: его зоркие глаза увидели, как шериф сгреб Марион в охапку, увлекая с балкона. За воротами разбойников ждал Мартин с лошадьми. Кто в повозке, кто верхом, разбойники спешили к лесу. С минуты на минуту ждали они погони, но в Ноттингеме никто так и не отдал солдатам нужного приказа, так что беглецы благополучно добрались под спасительную сень листвы. Едва отодвинулась угроза немедленной гибели, Уилл затребовал сумку с бинтами и лечебными склянками и попросил Робина снять рубашку. Тот нехотя подчинился, позволяя другу обработать его раны. Свежие ожоги не могли скрыть старый шрам от удара мечом у него на груди.Все это время Генрих ехал позади всех и поминутно оглядывался.– Что ты там высматриваешь? – спросил его наконец Уилл Скарлет, отвлекаясь от своего занятия. – Солдаты нам больше не страшны.– Солдаты ни при чем, – ответил старый разбойник. – Я жду Мача и леди Марион. Что могло их задержать? Бледный Робин поднял на Генриха глаза. – Леди Марион? – сглотнув, хрипло переспросил он. – Ну конечно! Ведь это она организовала ваш побег. Мы все хорошо продумали. Она пошла к шерифу и уверила его в том, что ей представился случай поймать Робин Гуда. Многие из нас пришли в город еще вчера. Сильвина, сестра Мартина, подпоила воинов, которые охраняли ворота, и кузнец Питер из Ллойла немного поколдовал над подъемной решеткой. Теперь Марион и Мач, который вызвался охранять ее, должны нас догнать. – Значит, с ними что-то случилось? – Робин отодвинулся от Уилла, морщась, надел рубашку и решительно свесил ноги с повозки, готовясь спрыгнуть. – Я еду обратно.– А я бы не стал делать такую глупость, Робин, – заметил монах Тук, вытирая травой свою дубинку. – Они могли специально задержаться, чтобы не вызвать подозрений.– В любом случае, если вас обоих схватят, – добавил Скетлок, – мы едва ли сможем освободить вас. – Если уважаемых стрелков интересует мое мнение, – заговорил вновь Генрих, – то я думаю, следует подождать. Но если кому и ехать встречать Марион, так это Уиллу. Ты ведь, Скарлет, как пить дать, наговорил про нее Робину всяких гадостей, так что на нем просто лица не было. Уилл не успел ответить. Мартин решил подать свой голос, чтобы примирить всех: – Поехали скорее, а то Маленький Джон, наверное, уже умер от ожидания и неизвестности.Лицо Робина слегка просветлело при этом имени. Разбойники подхлестнули лошадей.