1. Ночной гость (1/1)

Полная луна светила так ярко, что муравьи были видны на лесной тропинке. Серебряные ветви дубов бросали на траву черные тени, а там, где листва была реже, дымчатые столбы лучей тянулись к земле.Возле сторожки лесничего, срубленной из толстых бревен, остановилась невзрачная лошаденка. Худой старик неловко сполз с седла и, сильно припадая на одну ногу, поковылял к окну. Он постучал по доске, которой изнутри было закрыто окно, и к щелке тотчас же прильнул недоверчивый глаз.– Открой, добрый человек, – тихо попросил поздний гость. – Я совсем заплутал у вас в лесу.Полоска красного света брызнула в щель, погасла, вспыхнула вновь: хозяин сторожки раздул огонь.– Кого еще принесло там? – раздался неприветливый голос.Старик уткнулся бородкой в окно и закричал:– Башмачник я, в Ноттингем еду за кожей, на ярмарку! Пусти переночевать, хозяин! Загремел засов. Тяжелая дверь отворилась, и в лунном свете блеснуло лезвие ирландского ножа. Косой Билль, лесничий королевских лесов, встретил позднего гостя на пороге.– Ты один? – спросил лесничий, вглядываясь в тень за спиной старика.– Как Адам, когда еще не было Евы, – повеселевшим голосом ответил тот.Он вошел в сторожку, ведя за собой лошадь. Поставив ее в тот угол, где гремел о кормушку цепью жеребец хозяина, старик скинул с плеча небольшую кожаную сумку. Косой Билль, угрюмо насупившись, разглядывал гостя.– А что у тебя в сумке, башмачник?Старик развязал котомку и поднес к носу лесничего десяток ножей, шильев и сверл.– Никто не поверит, что ты башмачник! – заявил Косой Билль, внимательно взглянув ему в глаза. – Зачем башмачнику сверла? Уж больно знакома мне твоя борода. Не хромой ли ты стрельник из Трента? Как, и колчан у тебя при седле?– А хоть бы и так, – не моргнув глазом, ответил старик.– Какой же ветер занес тебя сюда?– Уж ты-то знаешь, какой, – усмехнулся гость. – Тот самый ветер, который уже много лет не дает мне покою и таскает, как палый лист, по всему северному краю. Слыхал, шериф в Ноттингеме объявил состязание лучников? Значит, смекаю я, кому-нибудь да понадобятся меткие стрелы. – А давно, однако, не видно тебя в наших лесах, – заметил лесничий, подливая старику темного эля.– Да мало ли в Англии городов и сел! Руки-то у меня, на беду, только две. Трудно мне стало таскать по дорогам свои старые кости, а хороший стрелок и сам всегда отыщет хромого из Трента. Только третьего дня приходили ко мне в Донкастер здешние молодцы. Говорят, красного зверя в Шервуде много, да шерифовы заставы караулят у каждого пня.Косой Билль нахмурился.– Смотри старик, не сносить тебе головы! Я давно примечаю: у разбойников стрелы твоей работы.– Ремесло наше такое. Разве ткач виноват, если веселые молодцы ходят в сукне его работы? Были бы стрелы чисто сделаны, а чья рука их спустит с тетивы и в какую мишень, это дело не наше. Погляди, видал ты такие стрелы?Стрельник похромал к своей лошади, отвязал от седла объемистый кожаный колчан и положил его на стол перед лесничим.– Вот на этих широких боевых – настоящие фландрские наконечники. Вот ?игла? – по мелкой дичи. Вот винтовая – для сильного ветра, – приговаривал мастер, бережно вынимая из колчана свои изделия. – Перья у нее заправлены наискось одно к другому, чтобы она вертелась на лету. Эта красная, с павлиньим пером, – для ветра с правой руки, а эта – для ветра с левой. Короткая – для дальнобойного лука, а эти, в ярд, для шестифутового…Косой Билль, вскидывая стрелы к глазам, проверял их прямоту. Вдруг он заметил, что стрельник, вытащив наполовину одну стрелу, поспешно убрал ее обратно в колчан.– Стой! Стой! – воскликнул лесничий. – Покажи-ка мне ту, кленовую.– Вот эту?– Да нет же, ту, что ты спрятал, старик.– То плохая стрела. Возьми лучше эту. Смотри, у нее ложбинка на пятке для воска, чтобы не соскальзывала с тетивы.Но Косой Билль протянул руку и выдернул из колчана кленовую стрелу.– Так эта, по-твоему, плохая стрела? Хитришь ты, как я посмотрю. Мне сдается, что лучше нет у тебя в колчане.Лесничий взял свой шестифутовый лук и приложил к тетиве блестящую, полированную стрелу.– Как раз и по луку! Клянусь распятием, с такой стрелой не страшен мне спор стрелков в Ноттингеме! Продай мне ее, старик!Стрельник покачал головой.– Эта стрела тебе не годится, парень. Видишь, она со свистом.– Что это значит – "со свистом"?– А вот в наконечнике у нее прорезана щелка. Ветер в нее входит, она и свистит на лету.– Для чего же ты сделал стрелу со свистом?Мастер замялся.– Так уж… так уж мне было приказано, – пробормотал он.– Ты скажи прямо, старик, для кого ты припас такую стрелу?– Для одного молодца, который тоже будет в Ноттингеме на состязании.Косой Билль, нахмурив брови, так пристально посмотрел на хромого, словно хотел пронзить его взглядом.– Что ж, ты думаешь обмануть меня, старик?! Не видать Робин Гуду этой стрелы, потому что ты продашь ее мне, лесничему королевских лесов!– А если нет? – тихо спросил хромой стрельник из Трента.– Если нет, – вспылил лесничий, – я отберу ее силой, а тебя научу, как таскаться по разбойничьим берлогам!– Что ж, возьми, Косой Билль. Только смотри, никому ни слова, не то, пожалуй, кто-нибудь всадит мне в грудь стрелу моей же работы.Кленовая стрела со щелкой в наконечнике исчезла в колчане лесничего. Отобрав еще две такие же стрелы, Косой Билль отправил их в свой колчан следом за первой.***Красивая девушка лет двадцати, одетая в длинное прямое белое платье, стояла возле окна монастырской кельи и, склонив голову, отягощенную тугими толстыми косами, смотрела на убранные поля и желтеющий лес на горизонте. Здесь же, у окна, стояли большие пяльцы, и монахиня средних лет заканчивала вышивать на полотне замысловатый узор.– Лето в этом году выдалось холодное и дождливое, – рассуждала монахиня. – Зато начало осени Господь послал просто на диво: так тепло, как иной раз и летом-то не бывает!– Сестра Руби, – перебила ее девушка, – как ты думаешь, этот человек – Робин Гуд – придет в Ноттингем на состязание лучников?– Думаю, что нет, миледи, – ответила монахиня.– Нет? – девушка повернулась к ней, удивленная.– Робин Гуд – презренный трус, – убежденно пояснила свою мысль монахиня. – Он и носа не посмеет показать из своего леса.– Почему же тогда милорд шериф и сэр Гай так уверены, что им удастся его выманить?На лице Руби появилось выражение благоговейной почтительности.– Эти господа, как и подобает истинно благородным людям, судят о других по себе и не могут усомниться в чьем-либо мужестве.Девушка снова отвернулась к окну и надолго задумалась.– Значит, ты считаешь, что Робин Гуд – негодяй? – спросила она наконец.– Да, леди Марион. Негодяй, вероотступник и подлый убийца. Я слышала это от матушки аббатисы.Девушка вздохнула и отошла от окна.