6. ?Выгодная сделка? (1/1)

Она вздохнула с облегчением, когда въехала в городок, и даже приветливо помахала рукой шерифу, прогуливающемуся возле магазинов.Неспроста все же Спенсер Хастингс строила Кавано глазки. Неужели респектабельный отец семейства, надежда и опора всех жителей городка, изменяет своей жене с владелицей магазина готовой одежды?Ханна хмыкнула и выехала на дорогу, ведущую к ее ферме. Везде одно и то же. Мужья изменяют женам с хорошенькими женщинами. Стоит ли в таком случае вообще выходить замуж?Она вдруг вспомнила о том, что наплела Моне, будто выходит замуж за своего соседа.И почему именно имя Калеба Риверса всплыло в ее памяти?А ведь это мысль! — вдруг осенило Ханну. Он не женат и, кажется, не собирается. Да, я терпеть его не могу. Но ведь никто меня не заставляет ложиться с ним в постель. Почему бы мне не предложить ему сделку? Я обрету крышу над головой, а он сможет пользоваться моими связями и именем, ибо не так уж оно и опорочено. Мона, конечно, разболтает всему свету о том, что я уехала потому, что вышла замуж. Хобарт, скорее всего, будет молчать, когда я отдам ему долг. Слава разорителя его самого не очень-то радует. А что, отличная идея! Осталось только уговорить Калеба Риверса взять меня в жены.Она проехала свой дом, решив, что лучше сразу брать быка за рога. Ханна хорошо знала себя. Если она сейчас решит хорошенько взвесить свою идею, прежде чем воплотить ее в жизнь, то наверняка передумает. И хотя жизненный опыт показывал, что все решения, принятые Ханной сгоряча, ни к чему хорошему не привели, она не повернула обратно.В гостях у Риверса она никогда не была и потому крайне удивилась, увидев одноэтажный домишко, окруженный высокими ясенями. От изумления она выпустила руль. Двигатель фыркнул и заглох. Ханна медленно вышла из машины, не сводя взгляда с домика.Но ведь Калеб Риверс обеспеченный человек! Почему же не построил современный коттедж?— В гости приехали?Ханна вздрогнула от неожиданности и резко обернулась.— У Вас привычка такая: подкрадываться к людям и пугать их до полусмерти? — спросила она, хватаясь за сердце.— Ох, простите, я забыл, какая Вы нежная и ранимая. — Калеб, одетый в джинсы, высокие сапоги и рубашку с коротким рукавом, застегнутую лишь на несколько пуговиц, снял с головы шляпу и картинно поклонился. — Добро пожаловать в мой монастырь.— Почему монастырь? — спросила Ханна.— Потому что я живу здесь один, — усмехнувшись, произнес он. И добавил: — Чем обязан? Вот уж не думал, что увижу Вас здесь.Ханна наконец сообразила, что вот уже с минуту стоит с разинутым от удивления ртом и вид у нее, должно быть, преглупый. А ведь перед ней — ее будущий муж!Она не смогла сдержать улыбки при мысли об этом, что не укрылось от Калеба, который вообще все и всегда замечал.— Я сказал что-то смешное?— О нет. Я просто вспомнила анекдот.— С удовольствием его послушаю.— Не сейчас, позже расскажу. — Она шагнула к нему. — У Вас есть пара минут, чтобы поговорить со мной?Он окинул ее внимательным взглядом.— Вообще-то Вы зря вырядились в этот костюмчик. Да и белые туфли на каблуке вы испортите, пройдя пару метров. Лучше снимите их.— Во-первых, они бежевые, а не белые. А во-вторых... не буду я их снимать!— Ну как знаете. — Он повернулся к ней спиной и пошел по направлению к дому. Не поворачивая головы, Калеб крикнул: — Ну что Вы там стоите?! Идите за мной!Осторожно ступая, боясь сломать каблуки, Ханна поспешила догнать его. Почва была мягкой и влажной. Очень скоро ее туфли из светло-бежевых стали коричневыми от грязи.— У меня на ферме чище, — не преминула заметить она.— Это потому, что почва у Вас песчаная. А здесь еще полвека назад было болото.— Не боитесь, что Ваш дом провалится под землю? — с усмешкой спросила она.— А Вы этому были бы, несомненно, рады?— Почему Вы в каждом моем слове ищете подвох?! — возмутилась она.— Потому что я не верю, что Вы можете сказать что-то хорошее. С Ваших прекрасных уст слетают лишь оскорбления и язвительные насмешки.Она довольно улыбнулась.— Вы это заслужили.Калеб повернулся так резко, что Ханна врезалась в него.— Чем это?— Своим несносным поведением, — пробормотала она, выдирая каблук из вязкой каши.Раздался чавкающий звук, а потом хруст, словно кто-то сломал толстую ветку. Каблук остался в земле.— Эти туфли стоили целое состояние! — взвизгнула Ханна.— Вы сами виноваты, — спокойно ответил Калеб. — В этой местности можно носить лишь сапоги.Ханна с сожалением уставилась на каблук, оставшийся торчать в почве. Туфли были ее любимыми. Она купила их еще до того, как связалась с Джорданом, и надевала лишь несколько раз.— В качестве компенсации могу предложить чашку кофе. — Калеб не смог скрыть усмешки.Ханна уставилась на него ненавидящим взглядом. Ее решимость уже начала остывать. Стоит ли делать этому человеку предложение? Он ведь просто невыносим! Смогут ли они жить в одном доме?— Ну так как насчет кофе? — переспросил Калеб, покровительственно глядя на нее сверху вниз.Она протянула руку.— Помогите мне дойти до столовой.Калеб расхохотался.— Милая моя, ну Вы шутница! В этом доме нет столовой. Есть только кухня. Устроит? — Он взял ее за руку и подтянул к себе.— Устроит, — пробормотала Ханна и прикусила язык, чтобы не сказать что-либо язвительное.Дом действительно оказался крошечным. Ханна насчитала две комнаты, ванную и кухню, а также заметила лестницу, ведущую наверх.— Но ведь здесь нет второго этажа, — опешила девушка.— Есть небольшая мансарда. Можете считать ее комнатой для гостей.— Бедные Ваши гости! Мне их уже жалко.— Мои друзья не привередливы, — сказал Калеб, входя в кухню. — Им не нужны изысканные яства, пуховые перины и огромная спальня — они клаустрофобией не страдают.— Сомневаюсь, что у Вас вообще бывают эти самые гости. — Ханна опустилась на деревянный табурет.— Совершенно верно. — Калеб поставил чайник на плиту. — Мне некогда устраивать вечеринки.Ханна начала внимательно изучать обстановку. В кухне поместились лишь шкафчик для посуды, холодильник, раковина, стол, два стула и маленькая электрическая плита. Если бы здесь собралось больше двух человек, свободного пространства не осталось бы.— Ну как, нравится? — насмешливо спросил Калеб, заметив ее интерес.— Жить можно.— И на том спасибо.Она подождала, пока он насыплет растворимый дешевый кофе в кружки и нальет в них закипевшую воду. Калеб поставил перед Ханной сахарницу и дал ложечку.— Чувствуйте себя как дома.— Дома я не пью такой кофе.Он покачал головой, насмешливо взглянув на нее.— Вы хоть чем-нибудь бываете довольны?— Только собой.— Я почему-то так и думал.Они замолчали. Калеб с явным удовольствием прихлебывал напиток из кружки. Ханна же сделала лишь один глоток, поморщилась и твердо решила, что больше эту гадость пить не станет.— Итак, — произнес Калеб, первым нарушив молчание. — С чем же ты все-таки пожаловала? Только не проси меня снова купить оставшихся лошадей.— Можно тебе задать нескромный вопрос? — тоже перешла на ?ты? блондинка.— Попробуй. Но сразу предупреждаю: смутить меня трудно.Он сидел на подоконнике, согнув в колене одну ногу. Поза была весьма живописной. Ханна даже назвала бы ее сексуальной. Пожалуй, такого мужчину не стыдно назвать своим мужем.— Почему ты не женат?Калеб поставил опустевшую кружку в раковину и взглянул на гостью.— У меня нет времени на то, чтобы заниматься женой. Какая женщина согласится видеть своего мужа только пару часов в день?Ханна радостно улыбнулась.— Я бы согласилась.Калеб снова сел на подоконник и склонил голову набок.— А тебе все же удалось привести меня в смущение.— Я это умею, — небрежно махнула рукой девушка.— Хочешь выйти за меня? — спросил он и рассмеялся, потому что сама мысль об этом показалась ему совершенно невероятной.— Я затем и пришла, — кивнула она, понимая, что отступать некуда.— Да ну? — Он все еще считал, что Ханна шутит. — И почему вдруг ты приняла такое решение? Неужели неожиданно обнаружила, что влюбилась в меня?— Не льсти себе. Все гораздо проще. Ты же сам недавно сказал, что я всегда и во всем ищу выгоду.Калеб насмешливо поднял бровь.— А какая же выгода может быть от брака со мной?— Ты знаешь, что я обанкротилась?— Впервые слышу, — серьезно сказал он.Теперь настала ее очередь удивляться.— Но как же... Я ведь продаю ферму и лошадей... Так что все очевидно.— Вовсе не очевидно. Ты говорила, что нуждаешься в деньгах. Однако ни слова не сказала о банкротстве. А что, дела настолько плохи, что ты даже решилась на такой безумный шаг, как замужество?— Да, — честно сказала она.Некоторое время он просто смотрел на нее, словно надеялся прочесть ее мысли. Однако Калеб не был экстрасенсом. Однако и без выдающихся способностей сумел понять, что гостья не лжет и не шутит.Ханна провела ладонью по деревянной поверхности стола. Риверсу плевать было на уют. В его доме не было ни занавесок, ни ковриков, ни скатертей. Ну ничего, если она займется обустройством этого холостяцкого жилища, то быстро приведет его в надлежащий вид.— Ты так уверена в своей неотразимости, что мне становится тошно. — Его слова прозвучали как гром среди ясного неба.Она подняла глаза.— Что ты сказал?— Вот сейчас ты сидишь передо мной и, ожидая моего ответа, уже планируешь, как и что изменишь в моем доме.Она даже начала заикаться от удивления.— От... откуда ты знаешь?Он фыркнул. Его губы сложились в ехидную ухмылку.— Поверь, я вообще-то неплохо знаю женщин. Тем более таких, как ты.— А что со мной не так? — задиристо спросила Ханна.— Ты считаешь, что все мужчины должны падать к твоим ногам, и даже не допускаешь мысли о том, что найдется такой, кто и смотреть не захочет на твои худосочные прелести. Жизнь ничему тебя не учит, Ханна. Люди, потерявшие все свои деньги, должны вести себя поскромнее.— По-твоему, я на коленях должна просить тебя об одолжении? — разозлилась она. — Ну и кто из нас большого мнения о себе? Ты меня совершенно не интересуешь, Калеб Риверс. Я хотела предложить тебе сделку! Мое имя в обмен на кров.— И что мне делать с твоим именем? — расхохотался он.Она почувствовала, как кровь закипает в жилах. Он стоял перед ней: красивый и самодовольный. А Ханне так хотелось сбить с него спесь.— Да будет тебе известно, — прошипела она, — что моя семья довольно знаменита. Фамилия Мэрин является проходным билетом везде, куда бы ты ни направился.— Даже несмотря на то, что последняя из рода Мэрин — нищенка?— Ну не такая уж и нищенка! Уж кое-что у меня останется.Калеб подтянул к себе табурет и сел на него, поставив локти на стол. Он с интересом уставился на Ханну, словно смотрел увлекательное ток-шоу по телевизору.— Ну-ну, — подбодрил ее брюнет. — И что же, кроме своего славного имени, ты можешь мне предложить? Мы уже выяснили, что в нем я не нуждаюсь. Тем более что моя жена будет носить мою фамилию. Мне хотелось бы узнать о твоем приданом.Ханна замялась. С одной стороны, Калеб уже успел вывести ее из себя до такой степени, что она почти перестала себя контролировать. А с другой стороны, он был ее последней надеждой. А это означало, что, хочет она того или нет, но ей нужно научиться быть вежливой.— Я отдам тебе мой ?вольво?.Калеб присвистнул:— О, да я озолочусь! Вот так богатство привалило!Ханна побледнела от ярости.— Это дорогой автомобиль!— Не такой уж и дорогой, — возразил Калеб. — ?Вольво? не является элитным автомобилем. Бывают и подороже.— После продажи фермы у меня останется... небольшая сумма денег, — сквозь зубы процедила Ханна. — Обязуюсь отдать тебе двадцать процентов.— Пятьдесят, — твердо сказал Калеб. — Или сделка не состоится.— Да это грабеж!— Вовсе нет. Я ведь так понимаю, что тебе нужно... — он прыснул от смеха, — долгосрочное сотрудничество. Так что деньги все равно будут принадлежать нам обоим.— Но распоряжаться ими все равно будешь ты, — задумчиво проговорила Ханна.— Составим брачный договор. Я не прикоснусь к твоей доле.Уголки ее губ едва заметно поползли вверх.— А почему это ты так быстро согласился принять мое предложение?Он пожал плечами и спокойно ответил:— Деньги нужны.— Неужели у тебя их так мало? — не поверила она.— Денег много не бывает. У меня почти нет свободных наличных средств. Все, что удается заработать, я тут же вкладываю в развитие своего коневодческого бизнеса. Ты ведь знаешь, что содержание лошадей — дорогое удовольствие.— Разумеется, знаю, — кивнула она, хотя раньше никогда особенно не заботилась о том, куда уходят ее деньги и в каких количествах.Калеб потер подбородок.— Если уж мы собираемся пожениться, — сказал он с хитрой ухмылкой, — не вернешь ли ты деньги за лошадей?Ханна так и подскочила на месте.— Да ни за что!— Ладно, не пугайся, — рассмеялся он. — Я просто шучу.Калеб внезапно перестал улыбаться. Его глаза потемнели. Ханне стало не по себе. Что это он задумал? В сущности она совсем не знает этого человека. Не странно ли, что тридцатидвухлетний мужчина все еще не женат? И даже подружки, по слухам, у него нет.— Что-то не так? — спросила она, когда пауза неприлично затянулась.— Все никак не могу понять: зачем я тебе понадобился? Ведь ты могла бы попросить помощи у своих богатых друзей. Или даже выйти замуж за какого-нибудь холостяка-миллионера.— Да кому я нужна без денег! — выпалила Ханна и залилась краской стыда. — В общем, возвращаться мне нельзя.— Понятно. Можешь не продолжать.— Я и не собиралась.Вот еще! Незачем открывать перед ним душу.Он подал ей руку.— Тебе пора. Мне нужно работать. Встретимся сегодня вечером, я заеду за тобой.Она вложила свои пальцы в его мозолистую ладонь, кожей чувствуя исходящую от него силу.— Заедешь? А зачем?— Чтобы встретиться с адвокатом, разумеется. Чего тянуть? Составим брачный контракт, обговорим все детали. Кстати, надеюсь, ты не собираешься устраивать пышную свадьбу?— Я же не ради белого платья замуж выхожу, — поморщилась она и поковыляла к двери, поддерживаемая Калебом. — Никаких гостей, никакого застолья и уж тем более никакого медового месяца!Он довел ее до автомобиля и, прежде чем захлопнуть дверцу, сказал:— У меня будет время до вечера, чтобы составить список того, что ты должна будешь делать, когда официально станешь моей женой.Ханна недоумевающе взглянула на него.— Работа по дому, помощь в уходе за лошадьми и так далее, — пояснил Калеб нетерпеливо. — Зачем мне дармоедка? Деньги скоро закончатся, а кормить тебя все равно нужно будет. За все нужно платить.Она приоткрыла рот от удивления, но заставила себя согласно кивнуть.— Конечно, — медленно произнесла Ханна. — Я и не собиралась сидеть на твоей шее.— Рад, что ты все понимаешь. — Калеб дотронулся пальцами до полей шляпы, которую надел сразу же, как только вышел из дома: привычка — всегда нужно помнить о беспощадных лучах солнца. — Всего хорошего, мисс Мэрин.— Пока еще Мэрин, — пробормотала Ханна, разворачивая автомобиль.