8 - первая встреча в убежище (1/1)

Рассветное солнце жгло кожу, будто огонь от костра. Беспомощный, абсолютно дезориентированный, он вцепился в кого-то, моля о помощи, не понимая до конца, что весь этот кошмар – наяву. Мэри, милая Мэри в его руках, ставшая первой жертвой его ослепляющего голода, и люди с горящими стрелами и мечами, как Святая Инквизиция, непонятно почему бросающие ему вслед оскорбительное “упырь”!– Теперь-то тебе мало не покажется! Солнце с тобой разделается! – крикнул охотник и убежал. Джонатан не верил своим глазам, глядя на обугленную руку, и быстро прячась от солнечного света.“Это не имеет абсолютно никакого смысла! Должно быть, это какой-то дурной сон. Что со мной?” проносилось в его голове, но первоочерёдной задачей было найти убежище, от солнца и от направленного на него оружия. Увидев яркую, выделяющуюся на фоне всего остального, приоткрытую красную дверь с надписью “Не входить”, он осторожно толкнул её и вошел внутрь.Было тихо. Он пошёл направо по коридору – в гостиной, напротив камина, лежало тело женщины, с неестественно изуродованным лицом. Такого даже ему, военному врачу в отставке, не приходилось видеть. По лестнице он поднялся наверх, и обнаружил в спальне ещё одно тело – мужчина, убит выстрелом в висок. Револьвер, из которого, как Джонатан мог видеть, и был произведён выстрел, находился в руке покойника. Он разжал чужие пальцы – тот был едва-едва тёплым – и достал оружие из мёртвой хватки.“То, что я видел… то, что стало со мной, и то, что я сделал с Мэри… я должен это сделать. Прежде, чем я окончательно превращусь в монстра”. Он сел на кровать, полный решимости, пытаясь гнать все другие мысли прочь. Ничто ему не помешает. Он принял горизонтальное положение, поднимая вверх руку с пистолетом, осматривая его и грязно-белый потолок – последнее, что он увидит в своей новой жизни. “Я этого не хотел, нет, только не Мэри…” Но будь это кто угодно другой, Джонатан всё равно не смог бы жить с таким грузом на душе.Плавно взвести курок. Опустить руку. Приставить дуло револьвера к груди, к области сердца. Хорошо, что он врач – точно не промахнётся.– Только рациональное мышление.Последние слова – словно завещание будущим поколениям, словно наставление, в том числе и самому себе. Он позволил себе ещё несколько секунд поглядеть на потолок – и будто сквозь него, прощаясь с вновь обретённой жизнью, – и нажал на спусковой крючок. В комнате раздался уже второй за день выстрел.***Его вырвало из пучин пропасти, и он закричал. “Нет, неужели снова?” Он коснулся рукой грудной клетки – она была цела, но в рубашке зияла дыра, и она просочилась кровью, его кровью, – как и матрац, на котором он лежал. “Не снова, но всё ещё”. Чувствительный слух выловил щёлкающий звук где-то справа, со стороны входа, и он только сейчас заметил чужое присутствие. Джонатан повернулся на звук – на него смотрело дуло чужого револьвера.– А я-то думал, ты тоже уже мёртв.Револьвер держал мужчина – средних лет, среднего роста и комплекции тела. Он был одет в тёмное серо-синее пальто, обычные прямые брюки и плотную рубашку – но из всего этого алым пятном выделялся шарф на его шее. Его синие глаза смотрели настороженно, прищурившись, палец твёрдо лежал на спусковом крючке, ноги были едва согнуты в коленях. Он явно имел за плечами опыт боевой подготовки, и нападать на него было глупо, в таком-то состоянии, равно как и пытаться сбежать – тот блокировал путь отхода, и оставалось только заколоченное окно. Джонатан поднял руки вверх, капитулируя.– Простите. Кто Вы? Это Вы пытались меня убить? Почему?– Ты и сам прекрасно знаешь.– Боюсь, нет. Я проснулся в братской могиле, и почувствовал… этот… голод… и потом была Мэри… и я…– Сожрал свою подружку, значит…– Она была моей сестрой. – Джонатан поднял полные слёз глаза на мужчину напротив, и увидел, что его взгляд смягчился и округлился от удивления. – Прошу, помогите мне, я не имею ни малейшего понятия о том, что со мной творится!Мужчина помедлил. Он опустил револьвер, размахивая руками.– Тц. Тебе уже не поможешь. Пытался убить себя? – Спросил мужчина, указав на его испорченную рубашку.– Да. Я не мог- не могу… с этим жить.– Если ты ждёшь от меня утешительных слов, ты их не дождёшься. Но если передумаешь – даю тебе ровно минуту, чтобы убрать отсюда ноги, иначе передумаю я.Джонатан судорожно кивнул, посчитав, что спорить сейчас будет не совсем рационально и, забрав револьвер, поднялся с кровати.– Я даже не знаю Вашего имени.– Тебе и незачем. Давай, тип-топ, время-то идёт, в отличие от тебя.– В любом случае, спасибо, сэр. – Кивнув ещё раз напоследок, он обошёл незнакомца и побежал вниз по лестнице.