1 (1/1)

Стайлз лениво листал каналы и зевал. Он все видел уже сотню, а то и тысячу раз. Десять лет прошло, а они даже Смурфиков повторить не могут. Проклятые телевезионщики. И за что только им платят? Парень снова повел пальцем и уставился на трехмерное изображение, возникшее на металлической выбеленной шторе. Реклама роботов. *Пилигримов*. Кажется, помощники по хозяйству. Белоснежный корпус, маленькие глазки, механические тела и серийные номера, выбитые на груди. Простой набор программ и механических деталей разных размеров. Стилински переключил окна на фоновый режим с дождем и взглянул на часы. Два часа и три минуты утра. Бессонница не мучила его с тех пор, как на прикроватной тумбочке стали появляться дорогостоящие препараты, выдаваемые ему объединенным правительством совершенно бесплатно. Лишь бы мозг Стайлза работал, лишь бы не взбунтовался, лишь бы продолжал поддерживать их хрупкий погибающий мир. А ведь иногда хотелось или лекарств перебрать, или отправиться к Гамма-каньону. Правда, он ведь не знал дороги. Даже по городу сориентироваться не смог бы.Свернувшись калачиком на постели, Стайлз посмотрел на свою спальню и фыркнул, будто таким образом мог разогнать творившийся вокруг него хаос. О да, он гений, который должен властвовать над этой горой чертежей и расчетов, формул и переменных. Но в большей степени парню хотелось послать к черту все, что он когда-либо писал в заметках, начисто игнорируя цифровые носители. Потому что у него ничего больше не было, а это ненормально. Неправильно. Бесчеловечно, в конце концов. Десять лет назад на солнце стали происходить вспышки. Одна мощнее другой. И привычный мир рухнул - практически все выгорело дотла. Из семи миллиардов людей на планете выжил двадцать один миллион. Загнанные в одно убежище, спрятанные и испуганные, они ждали чуда, надеялись и верили, а один маленький мальчик, сидя в углу, мастерил робота. Первый *пилигрим* умел очень мало, но малыш научил его искать воду и еду, которые были пригодны к употреблению, поэтому из металлолома, что натаскали люди, он собрал еще троих. Так началась эпоха спасения.Эпоха, в которой Стайлзу отвели особую роль - спаситель человечества, сотворивший роботов, умеющих практически все: от починки розетки до создания механических облаков, позволивших выйти из-под земли. Правда, его мнения никто не спрашивал. И поначалу это было даже интересно, ведь Стайлз грезил супергероями, а теперь и сам стал одним из них. Настоящий Бетмен. И тоже без родителей.Он ворочался еще минут тридцать, а потом решил забить и заняться новым программным обеспечением, которое задумал еще пару недель назад, но все никак не мог рассчитать риски и вывести необходимые комбинации. Парень сполз с кровати и поежился - кто сказал идиотам, что занимались разработкой его жилья, будто в холоде думается легче? Просто бред. В холоде единственное, о чем думается легче, так это о поиске пледа и кружки с теплым чаем. Боги...Притянув к себе большой блокнот на пружине, Стайлз уставился на первый чертеж и почесал кончиком карандаша в затылке, собирая на ластик несколько волосков и, поморщившись, смахивая их на пол. Интересно, а под чем он был, когда придумывал робота-выгуливателя? Нет, собак, как говорил Дженкинс, стали заводить многие, но ведь робот не сможет оценить риск угрозы для собаки, он не рассчитан на реакции животного. Правда, на человеческих особей настраивались *пилигримы* мгновенно. Может и тут получится, только сменить пару кодов и переменных. Что ж, если люди покупают робота только для того, чтобы он открывал им банки с едой, то вполне вероятно, что и парочку таких кто-то да приобретет. Да и любителей вставать раньше обычного не наблюдалось. Хмыкнув, парень принялся за разработку. Все равно других идей у "спасителя человечества" не было.Кажется, к тому моменту, как с конвейера сошел тысячный робот, все еще маленький Стайлз уже не думал о героических подвигах. Он хотел играть в мяч и просить маму прочитать ему сказку. Но родители погибли еще в самую первую вспышку, успев спрятать своего сына в ближайшем убежище. Стилински не помнил этого, как и многого другого до катастрофы, Дженкинс рассказал, а ему парень привык верить. Больше почти некому...В затылке начала зудеть тупая боль. Это уже входило в привычку - не спать и ощущать мигрени, словно это отросшая из-за мутации отдельная конечность. Раздражаться по этому поводу не получалось, потому что все жалобы моментально обрывались тычком в сторону тумбочки, там есть таблетки на любой случай. И ведь роботу не объяснишь, что он наглотался ими по самые гланды, которые хочется порой выплюнуть и взрезать себе голосовые связки, чтобы общая система не могла включить *пилигримов* в их очередной рабочий день. Не сработало бы - у Дженкинса есть диктофон. И запись. И власть. Больше, чем у маленького гения Стилински. Песенка спета, мать вашу. Он посмотрел на чертежи и расчеты и вздохнул. Как это получалось? С первых дней он мог сконструировать машину любой сложности, даже не вдумываясь в то, что делает. Как и сейчас... Голова болела с каждой секундой все сильней, руки тряслись, мыслей не было совершенно, а он создал очередного робота. Будь умнее - порвал бы бумажки в клочья, пусть потом сами все конструируют и выжирают мозги аналитикам и айтишникам, способным восстановить все с видео. Но Стайлз всегда был слишком любознательным. И ему интересно, заработает ли новый робот, и как все это будет выглядеть. - Все чудесатее и чудесатее, - эта фраза была первой из тех, что появились на стене над его постелью. Он выловил ее из сна о детстве и начеркал на бежевой поверхности, впоследствии выпросив краски и позволяя руке действовать самостоятельно. Каллиграфия - талант, от которого не захотелось избавляться. - Ты будешь милым, маленьким и красным, чтобы видно было издалека, - подписав чертеж, Стайлз вложил его в папку, носившую гордое название "Этому предстоит работать" (хотя, правильнее - этому предстоит приносить деньги).Часы отсветили четыре двадцать пять утра. За окном... То есть, фон все еще проигрывал дождь, а голова юного гения опустела настолько, что теперь можно было попробовать урвать себе хотя бы несколько минут блаженного сна, который, может быть, хотя стопроцентной уверенности никогда не было, принесет ему отдых. Когда-нибудь он перестанет себе врать, что может прекрасно обойтись без таблеток. Когда-нибудь, когда не будет запивать две красных пилюли водой, очищенной специально для него. Корпорация и правительство много для него делали, и он должен быть благодарным. В пекло их. В пекло их всех!Стилински подумал, что как только веки перестанут быть такими тяжелыми, а в пальцах вновь появится зудящее желание творить и делать нечто только для себя, он выпишет эту фразу прямо на потолке. Чтобы знать, что гниющий мир должен ему гораздо больше, чем выдавал по крохам каждый день с того мгновения, как его заперли в чертовой квартире.Ему снился дом. Таким, каким он должен быть в его представлении. И это было немного странно, потому что казалось, словно все неправильно, но в то же время индивидуально и высечено только под него. Одноэтажное деревянное строение, которое вот-вот развалится, мало походило на нечто способное выстоять в непогоду и стать крепостью, но принадлежало только Стайлзу. В пристройке рядом парень нашел удочки и скатанную в рулон резиновую лодку, недоумевая - зачем они ему? Естественных водоемов в этом мире почти не осталось, а те, что были, не назовешь пригодными для рыбалки. А потом словно осенило - это не его. Отец любил выбираться в их домик. На озере Тахо. Так далеко от цивилизации, что они даже не брали с собой мобильные телефоны. Картинка, как и обычно, оборвалась вспышкой, пламенем, пожирающим все на своем пути. Солнце было так близко, что Стайлз чувствовал его опаляющее дыхание на своей коже, ощущал, как ресницы сворачиваются и вспыхивают, превращаясь в пыль. И он не мог закрыть глаза, пока горел.Крик разорвал тишину спальни, и парень откинул в сторону простынь, вытянувшись на постели в струну и тяжело дыша. По виску скатилась капелька пота, и Стилински смахнул ее пальцами. Сумасшествие входило в привычку. И не пугало. Совершенно.А за тяжелыми шторами, защищающими мир Стайлза Стилински от внешнего воздействия, полыхнуло искусственное солнце, выглянув из-за механических облаков. Город под куполом просыпался и торопился жить. *Пилигримы* запускались и выполняли команды. Мир продолжал свое суицидальное существование.***Дерек был богат по меркам современности. И это выводило из себя. В умирающем мире не должно быть таких понятий, и все же... У него имелась вполне стабильная и прибыльная работа, новая, а не снятая с умерших, одежда, вкусная еда и собственная квартира на одном этаже с апартаментами босса. Раньше, еще до всей хреноверти со вспышками, Хейл только наслаждался бы подобным раскладом. Но не в те времена, когда человечество боролось за существование не только с природой, но и друг с другом. Блядь, их осталось меньше четверти прежнего населения планеты, а приходилось грызться за каждый ломоть.Поначалу, его раздражал и мистер Эс. Хотя, какой он, к черту, мистер? Ребенок, исхитрившийся понять, что делать и как жить дальше, когда радиация жрет Землю, кажется, даже изнутри. И первая встреча лицом к лицу окончательно убедила Дерека, что он имеет дело с мальчишкой, у которого в руках не было власти, лишь механизмы, бумага да карандаши. Простые, серые и невыразительные. Помнится, он тогда вспомнил, что у него дома лежит набор цветных. Захотелось подарить их Стайлзу, настолько он был живым и ярким, что светлая квартира и темный грифель карандашей совсем не шли ему.Были времена, когда Дерек порывался все бросить и остаться один на один с суровыми реалиями и искусственным небом. Но что-то удерживало на месте, сжималось стальной хваткой вокруг грудины и давило, мешая сделать шаг за порог. И он оставался, вновь и вновь проверяя почтовый ящик в надежде на весточку от семьи. Семьи, от которой их теперь осталось только трое. Но Кора и Питер потерялись, оставив о себе лишь шлейф воспоминаний. Хейл продолжал сбрасывать офицеру Лейхи данные, собранные по крупицам, и никогда не переставал надеяться. Если в мире ничего больше не осталось настоящего, то надо цепляться за что-то призрачное, лишь бы не сойти с ума.Мужчина поправил сбившийся куда-то под воротник галстук и посмотрел на свое хмурое отражение. Оно ему не нравилось. До катастрофы он много улыбался, готовился к свадьбе с парнем, которого любил до беспамятства, и был невероятно счастлив. Судьба сучка безумная - она пнула его под зад, отправив в убежище, не дав возможности схватить Алана за руку и потянуть с собой. За спиной оказалась Кора, а рядом бледный и слишком сильно сосредоточенный дядя Питер. Как эти двое умудрились пропасть из поля зрения - Дерек не знал до сих пор, но намеревался выяснить, как только отыщет сестру и дядю.Вздохнув, Хейл прикрыл глаза и покачал головой. Нельзя думать о прошлом, когда в настоящем полный хаос, а будущее кажется невозможным. Но ведь не так просто выкинуть из головы жизнь, которая была когда-то, которая ставила его в тупики и выводила из них, которая стала отголоском снов и только. Сейчас была жалкая пародия, созданная маленьким гением, запертым в коробке из нескольких шикарных комнат. Дерек фыркнул и выскользнул из задумчивости, осмотревшись по сторонам. Он и сам был заперт уже, вероятно, целую вечность. - Мистер Хейл? - вопросительный тон робота не удивил Дерека. Видимо, он слишком долго стоял на одном месте и в одной и той же позе. *Пилигримов* такое состояние должно наводить на мысль о физическом и психологическом здоровье владельца. - Вы в порядке? Вам нужна квалифицированная помощь?- Нет, Саймон. Я в порядке. Сложи папки с предстоящими делами в портфель, я ознакомлюсь с ними в дороге. И будь так добр - приготовь на ужин что-нибудь более мясное, - давать имена роботам было не обязательно, но иначе Дерек давно бы выкинул железку, помогающую ему по хозяйству. Жутко иметь дома говорящую машину с серийным номером на груди и в памяти - это словно бойцовый пес без клички, готовый вцепиться в твое горло.Робот кивнул, отошел в сторону и занялся привычными делами - расставлял разбросанное и выкидывал не нужное. Даже не стал в очередной раз говорить об уровне его холестерина. Плюс десять к настроению. Пять баллов к началу дня. И минус десять - встреча с Дженкинсом в коридоре.Этот мужчина никогда не вызывал у Дерека доверия. Но он привел его в Корпорацию Эс, обучил основам и дал работу. За это можно было быть благодарным. Однако Дженкинс, с его пытливым умом и хитрыми маленькими глазами, которые порой казались совершенно черными, вызывал лишь отвращение. Змея, греющаяся на груди своего хозяина. - Дерек, обязательно удели время Миллерам. Это их пятое прошение, - Дженкинс сделал паузу и понизил голос, смотря на квартиру Стайлза так, будто парень мог его услышать из-за пятидесяти сантиметровых дверей. - За неделю, Дерек. Понимаешь?Он понял. Еще в тот момент, как вице-президент подошел к нему и наклонился так низко, что, вероятно, даже стоящие рядом охранники ничего не услышали. Семья Миллеров, по мнению Моргана Дженкинса, хотела отхватить большой кусок состояния Корпорации Эс, выдумывая все новые причины для вызова к ним страхового агента. И Дерек, частично, был согласен с Морганом в одном - проблему надо было решить до тех пор, пока она не добралась до СМИ. Иначе скандалу быть. И Хейл, собственно, плевал бы на это, если бы подобный инцидент не касался напрямую Стайлза.- Я разберусь. Выпишу небольшой чек, если...- Никаких чеков, - Дженкинс не рычал, не кричал и не шептал. Он шипел. Змея, блядь. Дерек ненавидел змей. Особенно в человеческом обличии. - Иначе сядут нам на шею.- Я разберусь, - повторил Дерек, кивая и вдавливая кнопку скоростного лифта.В кабине было просторно, но от этого не менее душно. Последние десять лет относительная прохлада держалась только в оснащенных кондиционерами квартирах и на улицах, если созданная роботами погода позволяла. Метеорологи старались поддерживать погоду в относительной стабильности, как в былые времена, чтобы не выбивать людей из прежнего ритма. Как будто выжигающие все живое на своем пути солнечные вспышки не сбили нахрен весь уклад.Мужчина усмехнулся и вышел из лифта сразу на улицу, щурясь на ярко светившее солнце. Оно будто стало ближе к земле за последние годы, но измерять и утверждать никто не брался - слишком опасно изучать такие явления, если способная на вычисление техника погребена в радиоактивных пустынях. На миг возникла и тут же отлетела мысль - почему роботы не занимаются этим? Не ему решать, куда и зачем будут отправлены *пилигримы*. Сев в машину, Дерек, отработанным за годы одиночества жестом поправил семейное фото, закрепленное на приборной панели, и провел ладонями по лицу, словно стирая с себя свободу. Теперь он страховой агент Корпорации Эс. Существо, подчиненное законам корпоративной этики и свято соблюдающее правила компании. Человек, знающий силу двух протоколов и готовый с риском для собственного здоровья подтвердить их нерушимость.Он открыл первое досье и фыркнул. Рядовое дело, с таким бы справился и новичок. Клиент, утверждающий, что робот ударил его ребенка. Такое невозможно в принципе, потому что это было бы нарушением первого протокола - робот не должен причинять вред людям умышленно или по приказу. Они не способны на это, в их программу вбит код, запрещающий любые подобные действия. И это можно будет легко доказать.Во второй папке содержалась жалоба на громкого робота-помощника. Якобы, он самовольно начал прибираться посреди ночи, разбудив владельцев и их соседей. Очередная ложь. Это было косвенным нарушением второго протокола, по которому *пилигрим* не имеет права своевольничать - чинить себя, создавать себе подобных, принимать самостоятельные решения. Простое считывание последних команд позволит установить истину в данном вопросе.А вот третья папка Дерека нервировала. Миллеры. Они утверждали, что их робот, расчесывая пса, не рассчитал энергии и силы, поэтому просто счесал его до смерти. И Хейл вполне допускал, что подобное возможно. *Пилигримы* не рассчитаны на подчинение домашнему питомцу. Он выполнил приказ, но вот вопрос - по какой причине не остановился вовремя? Первое, что увидел Хейл, когда поздно вечером переступил порог квартиры Миллеров, это сидящий возле кухонной тумбы *пилигрим*, держащий в механических пальцах щетку для собак. Он выглядел настолько грустным, что Дереку пришлось себя одернуть - это всего лишь машина, а машины не умеют чувствовать. Пса уже давно похоронили, а робота так и оставили сидеть на его рабочем месте. Разыгрывался какой-то дешевый спектакль, не иначе.- Твинки был членом семьи, вы понимаете? - мистер Миллер потряс в воздухе кулаком, а потом тяжело опустил его на круглый стол. - А этот монстр убил его.- Кто был в квартире и отдал приказ расчесать пса? - Дерек нахмурился и показал *пилигриму* свое удостоверение, чтобы тот считал его и понял, что перед ним сотрудник организации, которая дала ему жизнь. Ну, ее подобие. - Он же не мог самостоятельно решить сделать это. Так кто был рядом?- Моя жена, - мужчина кивнул в сторону миссис Миллер. Женщина сидела на небольшом диванчике и прижимала к себе сына. Кажется, она недавно плакала, но был ли тому причиной несчастный Твинки?- Очень интересно, - Дерек осмотрел робота и попросил его переслать все приказы за последнюю неделю на его домашний компьютер. Сейчас расшифровывать их не было времени. - И почему же ваша жена, находясь в непосредственной близости от робота и Твинки, не остановила *пилигрима*?Он обернулся к женщине, подмечая, как та дернулась, стоило упомянуть печальное событие. Из глаз миссис Миллер вновь полились слезы. Хейлу даже стало немного жаль ее, но не настолько, чтобы он мог забыть о профессионализме. Осмотревшись по сторонам, Дерек увидел главное - бедная квартирка в бедном районе, форма рабочего с защитной стены, обшарпанная кухня и шум, казалось, со всех этажей разом. - Этот набор гаек и болтов не послушал ее. Он отказался подчиняться! - Миллер едва ли не брызгал слюной, но лезть с кулаками к Дереку побаивался. - Он не может причинить вред живому существу и действовать самостоятельно, мистер Миллер. В нем есть ограничивающие протоколы, и вы знали это, когда покупали *пилигрима*. Считаете, у него сбилась настройка, поэтому вам полагается компенсация? - Хейл выудил из подставки тесак и положил свою ладонь на стол. Робот, оценив ситуацию, моментально ожил и сверкнул глазами, но не предпринял никаких действий ввиду отсутствия прямой угрозы. - Что ж, проверим, - Дерек отпустил нож, но тот не долетел до ладони, грозя пробить ее насквозь. *Пилигрим* перехватил его. - Он единственный в этой квартире никому не может навредить.- Я говорила, говорила тебе, что это не сработает! - миссис Миллер выкрикнула это в порыве ярости, отчаянной злобы, правда, почти сразу пожалела о своих словах, испуганно взглянув на страхового агента.Дерек улыбнулся и приказал роботу отключиться. Утром его заберут специалисты по техконтролю, если потребуется. Люди жестоки. Это факт, который не нуждался в подтверждении, но Дерек каждый раз поражался все большей бесчеловечности, что могла просыпаться ради наживы. Он взглянул на бурое пятно, которое так и не смогли вывести никакими новейшими химсредствами, и вздохнул. Убийство преданного беззащитного существа Хейл считал большим грехом, чем убийство себе подобного. Если люди могли заслужить смерть, то животные - нет. - Если среди приказов я найду подтверждение вашим словам, то вам полностью выплатят положенную компенсацию, - мистер Миллер хотел было возразить, но Дерек остановил его одним взмахом руки. - Вы всегда можете подать на апелляцию, если вас не устроит мой ответ.Из квартиры Хейл уходил с тяжелым сердцем. Он остановился возле машины и закурил, пытаясь уложить в голове чудовищную картину произошедшего. И не мог... В его семье одним и основных правил была защита тех, кто не может сам за себя постоять. Что тогда говорить о братьях наших меньших, которых люди приручали и порой выбрасывали, успев показать домашний уют и привязать к себе? Мама бы врезала Миллеру за то, что заставил жену отдать жуткий приказ, а он не стал. Лишь потому, что побоялся лишиться работы. Трус... И хуже всего - необходимость доклада.Как рассказывать Стайлзу о подобном? Как смотреть в чистые янтарные глаза и рассказывать о жестокости мира, который едва не погиб? Как-то раз Стайлз сказал ему, обронил случайно, что уж теперь-то, после столь пугающих событий, человечество должно осознать ошибки прошлого. Наивный ребенок, боящийся выйти наружу и взглянуть спасенному миру в лицо.***Они встречались по вечерам. Когда Дерек заканчивал свою работу и составлял отчеты, а Стайлз складывал в углу недоделанных роботов. На них смотрели камеры, развешанные по углам комнат, и охранники, стоящие за спиной Хейла в таком напряжении, словно он в любую секунду может броситься на этого беззащитного пацана. А еще почти постоянно рядом со Стайлзом был Дженкинс. Сидел неподалеку с книгой на коленях, делал вид, что увлечен написанной историей, и слушал каждое слово.- Мистер Стилински, сэр, - Дерек сжал пальцами папку с бумагами, будто пытаясь только за нее одну удерживаться, чтобы не врезать по наглой физиономии наставника Стайлза. Тот закинул ногу на ногу и усмехнулся, словно чувствуя повисшее напряжение, которое почти никогда не пропадало, если Хейл находился в этой комнате.- Дерек, я ведь просил, - Стайлз поморщился от официального обращения. Как и всегда. Он это ненавидел. Во всем своем положении больше всего парень раздражался именно от всего этого чертового уставного официоза. Словно он какой-то некоронованный властитель человечества, смотрящий на простых смертных свысока. - Он все делает, как положено, мальчик мой, - тон Моргана наставительный, поучающий, и от этого Дереку захотелось съездить ему по зубам, выбить бы парочку из вставной челюсти, а потом просто выкинуть этого нахлебника на улицу. - Тебе есть, к чему стремиться, Стайлз, ведь такой хороший образчик воспитанности перед глазами.Стилински на это только фыркнул и глянул на Дженкинса так, что Дереку вдруг захотелось обнять его со всей силы - не каждый умеет выжигать взглядом надписи, вроде "ты всего лишь работаешь на меня" на лбу. Старший партнер Корпорации Эс, кажется, вызывал подозрения не только у части персонала, но и у самого главы компании. Стайлз был молод, но далеко не глуп, а Морган часто упускал это из виду, как и то, что парень вырос из любознательного мальчишки в юного гения с пытливым умом. - Я разобрался в ситуации с Миллерами, - Хейл понимал, что сработал, как отвлекающий маневр, но наплевал на это, решив, что плюс в карму не вредил еще никому. Хоть, в подобную чушь он и не верил. Отголоски прошлого, в котором старшая сестра пичкала его историями о предопределенности судьбы. - Неприятная история.Он вкратце изложил суть проблемы и запроса мистера Миллера, рассказал о своем визите в квартиру, стараясь по максимуму опускать кровавые подробности и невероятное состояние робота, которое едва не обозначил, как удрученное, что неприменимо к машине. Но умолк, когда дошел до той части, где стоило бы сказать, как его осенило, как нашлась разгадка, как открылась чудовищная правда. Стайлз смотрел прямо на него, ни на минуту не оторвав взгляда карих глаз, которые становились все больше с новым и новым словом, и Дерек не знал, найдет ли в себе силы произнести вердикт.- Так что в итоге? *Пилигрим* ведь мог остановиться. Она отдавала приказы, чтобы он остановился? Это был системный сбой? Что там случилось, Дерек? Если робот виноват, мы должны выплатить все, что они просят, - горячо затараторил Стайлз, готовый возместить любой ущерб, если виновны были те, кого он создал.- Стайлз, - Дерек не сразу заметил, что перешел на такое простое обращение, но одергивать себя не стал, не та ситуация. Он присел перед парнем, который расположился на полу в окружении своих чертежей, на корточки и сжал пальцы в замок перед своими коленями. Будто готовился в любой момент рвануть вперед и защитить тощего гения с глазами олененка. - Миссис Миллер сознательно не остановила *пилигрима*.И вот тут он увидел воочию то, что только слухами ходило среди работников Корпорации. Стайлз замер, будто оглушенный новостью, и приоткрыл рот, как если бы пытался вдохнуть, но на деле это оказалось всего лишь механическое, доведенное до автоматизма движение. Мозг отдал команду наполнить легкие кислородом, но этого не произошло. Парень еще шире распахнул глаза, моргнул заторможенно и будто нехотя, кончики его пальцев дрожали лихорадочно и мелко, а Хейл просто боялся сделать лишнее движение. Вероятно, мужчина так и наблюдал бы за разрастающейся паникой, если бы Стилински не отшатнулся в сторону, упираясь изогнутой спиной в постель и сминая в ладони собственную футболку. Стайлз плакал и хрипел, пытаясь сделать хотя бы один полноценный вдох, душил себя горловиной стягивающейся в его руке футболки и раскачивался туда-сюда, ударяясь хребтом об изножье кровати.Дженкинс исчез, Хейл честно пытался отыскать его глазами. Пришлось действовать на автомате - он подался вперед и вжал худощавое тело в свое, крепко обнимая, фиксируя дрожащего Стайлза и лихорадочно соображая, что делать дальше, как привести парня в чувство. В голове не оказалось ни одной дельной идеи, поэтому Дерек сидел на полу и покачивал Стилински в своих руках, будто несмышленного напуганного малыша, каким он, по сути, и являлся. Мальчишка, который так рано повзрослел, став спасителем человечества. - Хэй, не все такие, знаешь? - прошептал мужчина, проводя ладонью по взмокшим волосам Стайлза. Не выдержал и коснулся пальцами щек, вытирая слезы. Это как-то неправильно, что столь красивым глазам пришлось плакать. - Есть те, кто, как в прежние времена, собирает животных, много-много, у себя дома. Кормит их и защищает порой во вред себе. Это люди с большим сердцем. Таким, как у тебя, Стайлз. У тебя очень-очень большое сердце, самое огромное, какое может быть, чтобы любить весь это мир.Он бормотал что-то еще, чутко прислушиваясь к выравнивающемуся, пусть и сиплому, дыханию Стилински, и чувствовал, как и его понемногу отпускает напряжение. Оказалось, что он боялся даже пальцем пошевелить, пока Стайлз успокаивался. Посмотрев на парня, Дерек выдохнул и слабо улыбнулся, радуясь маленькой победе над паникой так, будто они излечили всю планету одним только этим поступком.- Я не помню, каким был мир до всего... Но думал, что он сейчас не такой, что люди изменились, поняли хоть что-то. Знаю, что это наивно, поверь, не совсем идиот, - прохрипел Стайлз, обмякая в руках страхового агента, которого раньше считал одним из тех людей в костюмах, которые приходят с отчетами лишь бы просто поглазеть. - Просто иногда такое сбивает меня с толку, вытягивает из меня жилы. Редко, но случается. Прости, что тебе пришлось...- Прекрати. Не смей даже договаривать. Кто-то должен делать это, - Хейл нахмурился и покачал головой, сразу становясь будто иным человеком. - Делать что? - недоуменно спросил Стайлз, моргая и почти на все сто восемьдесят поворачиваясь к мужчине.- Быть с тобой и помогать тебе. Ты запер себя в этой квартире, будто боишься мира, но ведь ты спас его, Стайлз. А кто спасет тебя? Кто поможет тебе пережить весь этот стресс, нервную нагрузку? - он почти рычал. - Я не... Дженкинс запрещает мне выходить наружу. Говорит, там опасно, - Стилински впервые признался хоть кому-то, ведь Морган запрещал ему выдавать их "маленький секрет".Еще никогда новости так не оглушали его с момента вспышек. Словно кто-то подошел сзади с огромной чугунной сковородкой и просто обрушил ее на голову Хейла, едва не вырубая. Он и не представлял себе, что кто-то в их времена пользуется столь средневековыми методами контроля. Нет, в какой-то мере старик был прав - за стенами их дома, единственного многоквартирника, имеющего квалифицированную охрану и собственный медкомплекс, было опасно. Город кишел разнообразными личностями, среди которых водились не только добропорядочные граждане, служившие на благо объединенного правительства и общества, но и психи, даже в столь тяжкие времена способные на убийство. Но это не значило, что все хорошее кануло в Лету. Детские площадки, парк, небольшие кафе - возрожденные из пепла прошлого, они могли вдохновить Стайлза на новые свершения. Так почему его укрыли от мира за искусственными оконными фонами, среди мягких подушек, под охраной бойцов?- Ладно, окей. Ты можешь доверять мне, если хочешь, - Дерек немного отстранился, обхватывая лицо парня ладонями и смотря в его глаза так долго, что проваливался в них все глубже, утопая и увязая, погибая. - Если можешь. Я не знаю, что там за история, как все началось, но я говорю тебе, что готов подставиться, ты только скажи...- Это немного не тот отчет, которого я ждал, мистер Хейл, - Стайлз вдруг улыбнулся широко и открыто, прикасаясь своими пальцами к венам на тыльной стороне ладоней Дерека, и мужчина растерялся. Он взрослый и уравновешенный, всегда знающий каждый свой шаг наперед, просто забыл себя.***Дерек сидел рядом до тех пор, пока Стайлз не уснул. Причем он ждал, пока дыхание парня не выровняется до нормального, а не сбивчивого, будто от кошмара, а потом тихо вышел из комнаты, оставив дверь приоткрытой. Из головы не выходило странное признание, Хейл хотел уже было найти Моргана и с него спросить, в чем дело, но вовремя одернул себя - так он только больше навредит Стайлзу. Значит, нужно действовать мягче и осторожней.В гостиной и коридоре оказалось пусто, только красноватые зрачки камер следили за каждым движением страхового агента. Из своей квартиры он такие выдрал. С корнем. Никто и не пискнул даже, что удивительно, вероятно, решили, что связываться с психованным Хейлом себе дороже судя по тому, что он увидел в записи, в гневе его лицо искажалось до несколько маньячно-безумного.Он закрылся у себя и провел ладонью по лицу, пытаясь вспомнить, куда запихал такой дорогой и редкий в их время коньяк. Голова раскалывалась, но на завтрашний день дел не предвиделось, так что Хейл вполне резонно решил, что небольшой отдых и пьянка с собой любимым рассудку повредить еще больше не сможет, а вот вырубиться часов так на десять вполне может помочь. Иногда Дерек думал, что кто-то успел заграбастать себе весь алкоголь, так редко он видел выпивающих, а уж тем более пьяных горожан.Наутро он решит, что это была плохая идея. Но это будет утром. Открыв холодильник, Дерек выгнул бровь, пытаясь припомнить, когда покупал сыр с плесенью. Оказалось - никогда. Просто, видимо, трехнедельный чеддер не выдержал такого издевательства и решил доказать, что он тоже может быть элитных сортов. Вздохнув, Хейл нарыл в недрах холодильного агрегата банку оливок, пару кусочков какой-то заиндевевшей колбасы, а потом нарыл в ящике над плитой коньяк. Гениально. Решив, что к утру, скорее всего, сдохнет от отравления либо алкоголем, либо едой, бокал мужчина споласкивать не стал.Стайлз поразил его - в прошлые встречи парень казался прожженным циником, который знает, насколько сильно этот мир загнал себя в ловушку смерти, пусть и умеющий сопереживать, откликающийся с живым интересом на каждое страховое разбирательство. Но в этот раз его словно прорвало, будто нечто внутри только и ждало ужасающего воображение случая, чтобы стать спусковым механизмом сострадания. И Дерек не на шутку перепугался. Он вдруг представил, что если Стайлз задохнулся бы на его руках, то это означало бы бесповоротный конец всему. Не только человечеству, загибающемуся в агонии. Это был бы конец Дерека Хейла.Он работал страховым агентом Корпорации Эс уже три года. И не думал, что настолько сильно заинтересовался мальчишкой, держащим в руках сердце мира. Это ведь не было преувеличением, хотя реклама преподносила все именно в том свете, когда кажется, будто высокопарные слова выданы лишь для привлечения внимания. Стайлз на самом деле оказался гребаным героем, которые раньше жили только в фильмах и на страницах комиксов. И вот вам, пожалуйста, один ожил буквально у него на глазах. Ожил и вырос во вполне привлекательного, но ужасно одинокого парня. - Кто-то слишком много думает о милом соседе, - выдохнул Дерек, посмотрев на бутылку.Он выпил много меньше половины, но казался себе таким пьяным, будто влили бутылку и заставили еще и бродить в организме. Усталость, стресс и непроходящее волнение делали свое дело, и Хейл понимал - если пить дальше, если осушить чертову бутылку как он и собирался... К черту! И только рано утром, когда голова будет отзываться перезвоном на каждое движение, а стук в дверь покажется набатом, он вспомнит об одиночной попойке. А потом встрепенется, нахмурится и прищурится, прижимая к виску бутылку холодного сока. Кого там принесло так рано? Второй апокалипсис?