Долгожданный час (1/1)

- Так, все готовы? – спросила я у троицы своих подчиненных. Готовы были все. А готовились мы к рывку до вражеских окопов - к штурму, то бишь. А план был прост: дать артиллерии побомбить врагов минут пять-десять, потом подняться из окопов и с криками побежать на вражеские. Как-то необычно, если честно: столько людей сразу участвуют в выполнении довольно примитивного плана. Раньше не участвовала в боях такого масштаба, да и наши действия никогда не скатывались до примитивного ?переть в лоб? - хотя это была моя излюбленная тактика.Шерстяные одеяла и прочие теплые ткани, в которые мы кутались, чтоб потеплее было, нам велели снять, свернуть и убрать куда-нибудь, чтоб не мешались. Поэтому с утра пораньше пришлось мерзнуть в окружении тумана. Даже боевые сто грамм не помогли, по крайней мере, мне уж точно: сто грамм это для меня ничто - мне б четыреста хотя бы.А еще лучше - четыреста двадцать два.Мы толпились в наших траншеях в ожидании приказов; было тесновато, так как все и сразу в таком узком пространстве еще не толпились, плюс - время от времени кому-нибудь да надо было пройти мимо, а еще лучше - пронести через всю эту толпу какой-нибудь ящик или другую тяжелую хрень.А народ по большей части волновался, но тут и так понятно: истерические шутки, в том числе и черные, молитвы, нервы, убеждения – все это сейчас правило окружающими людьми. Сердж нервно дрожащими руками крепил приклад к своему Маузеру, на котором, кстати, была еще и кобура. Удобно.Маузер, кстати, был старой модели, заряжался от обойм, хотя в производство уже давно запущены магазинные варианты. Не знаю точно, но, говорят, что они хуже, как и все новое, наверное.Джизелль, держа зажженную зажигалку в руке, о чем-то говорила сама с собой, глядя на огонек. И лишь Анника в привычной простодушной манере не показывала такого сильного волнения.- Еще раз: план, - решила я напомнить на всякий случай. - Идем вместе со всеми, старайтесь не упускать из виду наших, но не толпиться, иначе кто-нибудь по нам снаряд пустить может. От меня тоже старайтесь далеко не уходить, иначе в таком хаосе все потеряемся. Джизелль идет позади нас – она несет огнемет, важно дотащить обоих до вражеских окопов целыми и живыми. Только не увлекайся, - пригрозила я Двадцать Шестой. – Своих поджечь можешь, поняла?- Хорошо, сенпай, - улыбнулась она. – Я постараюсь сделать так, чтобы ?цветочки? съели только наших врагов.?Цветочками? она называла огни. Ну, огни, в смысле, которые можно назвать ?языками пламени?. По траншее шел слабый гул голосов, однако тот стих, стоило начать работать артиллерии. Знали все, что за этим последует - тут уже не до разговоров. Такое вот здесь перед бурей затишье.Я помогла Джизелль надеть баллоны для огнемета и, проталкиваясь со своим ?чудовищем? через солдат, вышла в первые ряды. Я видела, как вдали, подобно фейерверкам, в воздух взлетают россыпи белого фосфора, оставляя за собой характерные следы. Подобное оружие запретили к применению уже почти двадцать лет как, но наши верха вновь показали, что законы придуманы для последующего их нарушения.И вновь в голове вертятся мысли о том, что я воюю не в той команде. Но об этом я уже много раз говорила, чего уж повторяться - устала уже от этого. Очень захотелось разбить лицо в кашу незнакомому солдату, который втихую радовался, глядя на то, как вдали рвутся снаряды. ?Вы разозлили ведьму?.Я молча схватила его за воротник. Хотя б нос этому уроду, что ль, разбить?- Имка, - сиплым голосом закричала Анника и поморщилась от боли. Несколько человек схватили меня за руки.?Не делай глупостей!? - сказало мне подсознание. И я прислушалась к его голосу.Разжав кулак, я отпустила воротник солдата. Меня тоже отпустили. Стараясь не смотреть в глаза другим, я подняла с земли оружие. ?Крови!? - вновь закричал внутренний голос. На этот раз требовательно. Подожди уж, не надо пока голову терять.Вновь рядом начали звучать тихие голоса. Нет, это обсуждали не меня, а Риэлу, которая переходила в состояние валькирии. Кожа становилась фарфорово-белой, рубиновые глаза начали светиться, словно драгоценные камни на свету, а саму Тринадцатую окружила тусклая голубая аура. Таким же лазурно-голубым светился и рагнитовый клинок в ее руке. Марселлис не раз говорила, что пребывание в таком состоянии доставляло довольно неприятные ощущения, и находиться в нем она могла не более нескольких минут. После этого – серьезный упадок сил, после которого она могла отсыпаться много часов, порой - более суток и причем так, что никак не разбудишь. Плюс: температура и слабость. Неизвестно, как оно отражается на здоровье, но явно не положительно. Последнее очень сильно беспокоит Риэлу – она хочет детишек себе еще родить в будущем.Вскоре стрельба орудий стихла, частички белого фосфора уже успели осесть на землю. - В атаку! – прозвучал приказ, и мы, кто с криками, кто без, полезли из траншей. Мысли исчезли, бойцы вокруг словно превратились в одинаковые безликие куклы: обычные - в синие, а наши, - штрафники, - в черные, . Некоторые что-то кричали на бегу, а кто-то даже нещадно матерился. Характерно гремели ехавшие по разные стороны от нас танки. А вскоре по нам начали стрелять; кто-то упал на землю, то тут, то там гремели взрывы. С характерным лязгом разорвалась гусеница ближайшего к нам танка и словно ковер расстелилась по земле. Командир танкового отделения, высунувшийся из люка, вылез еще сильнее и, нещадно матерясь, начал смотреть, что произошло. И в следующую секунду прямехонько в него прилетел снаряд, раскидав ошметки танкиста по округе. То, что осталось от его тела, провалилось обратно в люк.Мысль быть также раскиданной по округе в виде мелких ошметков, конечно, пугала, но несильно. Умереть в бою мне не столько страшно, сколько волнительно. Снова взрыв - снова душа в пятки. Волна адреналина быстро схлынула; чувствую, что цела и бегу дальше.Кто-то из бежавших рядом чернорубашечников упал на землю, поймав пулю или осколок, а кто-то другой остановился, чтобы помочь ему. Я же, чуть сбавив скорость, осмотрелась по сторонам: моя троица пока была жива-здорова и продолжала двигаться в указанном мною порядке.- Идем, идем! – сказала я им, указывая в нужном направлении.Вновь взрыв, лязг металла, по голове проносится волна боли. В себя пришла спустя пару секунд, еле удерживаясь на ногах.Прикоснулась к своей каске – цела, не пробита, хотя даже на ощупь понятно, что вмятина осталась приличная. Правый глаз, над которым и пришелся удар, сам собой прикрылся из-за стекавшей по моему лицу крови из свежей раны.А меня, тем временем, уже обступили мои подчиненные.- Хули вы столпились? – крикнула я на них. – Пошли дальше!Мы побежали догонять остальных. И стоило поравняться с ними, как со стороны вражеских траншей по нам начали стрелять из пулеметов; мы попадали на землю: кто - целый, кто - нет. Танки наши, по крайне мере, те, что ехали неподалеку от нас, были либо подбиты, либо взорваны. В общем, на ходу не осталось ни одного.Если кто поднимется – нарвется на очередь. - Имка, - ко мне подполз Седьмой. – Видела, откуда пулемет бил? – спросил он, едва перекрикивая окружающий шум. - Видела.- Тогда пусти снаряд туда.- Ага, - я присела на колено, надеясь, что так в меня все равно будет сложно попасть. Подняла ствол оружия вверх, чтобы выстрелить по дуге. – Расстояние?- Метров семьдесят, - ответил командир.Я с цифрами дружу плохо, расстояние определять вообще не умею. Ну, точнее, умею, но очень-очень примерно. Я выстрелила; спустя пару секунд вдали, чуть позади пулемета, прогремел небольшой взрыв.- Перелет, - подвел итог Седьмой.- Сама вижу, - подобные очевидности вызывали лишь раздражение. Подняв крышку, я достала из своего ?чудовища? пустую гильзу и на ее место зарядила новый снаряд. Надо стрелять под чуть более острым углом, но, блин, вспомнить бы, под каким еще стреляла в первый раз.Вновь стреляю, и на этот раз взрыв прозвучал уже внутри траншеи. Вроде попала. Я поднялась в полный рост и тут же вновь упала на землю. Не, пулемет больше не стрелял - лишь одиночный винтовочный прилетел в мою сторону, да и то с опозданием; я к тому моменту уже лежала на земле, вытирая рукавом лицо, но, кажется, больше не счищая кровь из недавней раны, а размазывая ее по себе. - Пошли! – вновь скомандовал Седьмой. Те, кто еще мог продолжать бой, поднялись и продолжили движение к окопам.Ну, куда ж без меня в этом деле? Голова еще болела, но уже меньше. Если я стерпела боль в прошлый раз, то, значит, могу выдержать и более сильную, вы же припасли что-то посерьезнее для меня или на этом все?До траншей добежали быстро и в целости, ну, по крайней мере, мы. Зачистка прошла быстро. Стоит отдать солдатам ?воронов? должное: об отступлении они даже и не думали - все дрались до последнего.Команду Джизелль, жечь врагов я отдавала, отбросив все чувства и эмоции - они только мешаются. Самой же помахаться в ближнем бою удалось лишь пару раз, поэтому внутреннего зверя пришлось тешить больше криками сгораемых заживо врагов.Честно, я ожидала более сильного и ожесточенного сопротивления. Опять артиллерия всю работу сделала. А разожженная недавно жажда крови утолена так и не была. Чтобы не начать бросаться уже и на своих, пришлось занять себя работой: разгребать обломки, переносить тела, копать могилы, чтобы по-минимуму занимать голову какими-либо мыслями. Порой, конечно, срывалась и кричала на своих подчиненных или вообще на незнакомых солдат, но до членовредительства дело так и не дошло. Как-то даже и не задумывалась, что подобный способ тоже помогает избавиться от излишней энергии и не прибегать к битью чужих голов. ***Когда же все работы закончились, я, чувствуя физическое и душевное опустошение, села на землю, в небольшом закутке в отбитой сегодня траншее. Вымоталась настолько, что не хотелось ничего, хотя робкие позывы устроить торжество насилия еще оставались. Но лень пока пересиливала, потому я сидела тихонько в уголке, рядом с безмятежно спавшей Риэлой, закутанной в брезент. Если б не ровное, отчетливо видное дыхание, то любой бы принял ее за убитую – слишком мирное и спокойное лицо, и слишком бледное. Касательно нашей недавней ссоры…Да, как обычно, в итоге сделали вид, что ничего не было, и забыли. Не впервой уже подобное: сначала я от большого ума скажу чего не того, а она разозлится или обидится, скажет что-нибудь неприятное или пощечину отвесит, а затем демонстративно уйдет, громко хлопнув дверью.- Эй, командир, - ко мне подошел Сердж. Анника с Джизелль тоже стояли рядом. – Вам бы это, полечиться не помешает, - он протянул мне небольшой кусочек рагнита.- Не стоит, - отказалась я. – Не надо переводить на такой пустяк рагнит. - Слушай, Имми, ну не упирайся, а? – хрипло сказала Анника. – Опять как баран уперлась, опять включила излюбленное ?не хочу, не буду?. А если случится сейчас чего? Нам твоя башка, - она стукнула пальцем мне по каске. – Целой нужна. Ты ж командир, кто ж думать-то вместо тебя у нас будет?- Сердж будет, я ему разрешаю.- Наш Серджи слишком скромный для этого. Так что давай, не силой же нам тебя заставлять?Сейчас спорить не было желания, поэтому я покорно сняла каску. Пару секунд Сердж осматривал мой лоб. - Легкое рассечение, - подвел он итог. – Я надеюсь, земля или еще чего в рану не попали, а то заражение пойти может. Да и кровь бы стереть с лица – нам и так тут антисанитарии хватает. Следующие несколько минут я сидела на месте, держа в руках заветный кусочек минерала и чувствовала, как моя рана медленно, но верно затягивается. Это место еще чесалось характерно. А Анни, тем временем, вытирала и соскребала с моего лица мою же кровь.- Ну, вот, хоть на человека вновь похожа, - довольно сказала Анника, скомкав испачканный платок и убирая его в карман. Я, похожая на человека – почти анекдот.Рана теперь тоже затянулась, и на ее месте теперь останется тонкий, едва заметный шрам. Также рагнит восстановил и мои силы: не чувствовала я больше той усталости измождения, что несколько минут назад. Ощущала себя, словно хорошо так выспалась.Вскоре нас нашел Седьмой, сказал, что среди офицеров проводится какое-то собрание, велел мне тоже быть. Хотя, блин, хоть я и командую отделением, но звание мое очень и очень далеко от офицерского, но, раз приказано, значит, надо явиться. Хотя чего там важного и понятного именно для меня скажут, я так и не знала. С подобными мыслями я и шла по разрушенным окопам, мимо уставших изможденных солдат. Это место больше напоминало канаву, обжитую кучкой бомжей.Собрание офицеров проводилось на опушке леса, позади наших траншей, мы расселись на земле организованной толпой и принялись слушать, что скажет столь мною ?любимый? Балдрен Гассенарл.Новости, как оказалось, были весьма и весьма интересными – офигели все.Если кратко, то сегодня не только на нашем участке, но и по всему фронту прошло крупное наступление наших, да причем так хорошо, что отбили всю равнину Наггиар у имперцев. Жалкие остатки их армии отступили к пограничному форту со сложным названием, кажется, ?Гирландайо?. Причем командовала этими остатками не кто-нибудь, а сама Сэлвария Блес.При упоминании этого имени на меня многозначительно посмотрел Седьмой. Не сложно было догадаться, о чем я начала думать, услышав имя этой валькирии, да и не скрывала я этого.Больше ничего особо важного не сказали.Разумеется, когда нас отпустили, Седьмой не мог не поговорить со мной по пути назад.- Имка, - лицо командира, как и всегда, не показывало каких-либо признаков волнения; интересно, как у него так получается, а то сама хотела бы так же уметь. Но вот в голосе чувствовались нотки беспокойства, ибо повод для этого у Седьмого действительно был. – Я надеюсь, ты не собираешься совершать какие-либо глупости?Намек был понятен: удержусь ли я от того, чтобы самовольно, никого не предупредив и разрешения не спросив, прогуляться тихонечко до ?Гирлы?, дабы встретиться с одной давней знакомой. - Ну, ты еще няньку ко мне приставь, командир, - ответила я ему. Честный и в то же время очевидный ответ я озвучивать не стала. Можно было, конечно, соврать, но это уже совсем позор. Так что, постаралась ему ответить так, чтобы и не ответить. - Имка, не пойми меня неправильно – нам не только не нужны лишние проблемы, но и если тебя, скажем так, с нами больше не будет, то это станет серьезным ударом для всего взвода. Вспомни, что было после ухода Гусурга, а если и ты убежишь, то этот удар для нас окажется куда тяжелее. Поэтому я и высказываю тебе свои страхи – потому, что надеюсь на твое благоразумие…Итак, командир официально признался в своих страхах и слабостях. Честно, не удивлена, ведь они у каждого есть, даже у меня, но рассказывать о подобных вещах другим, это… Ну, позорно, что ли.Нет, командира я меньше уважать не стала после этого, хотя удивлена осталась. Нельзя раскрывать подобные слабости.***Разумеется, сбегать надо без свидетелей, когда все будут заняты чем-то таким, что позволит не обратить внимание на пропажу одного-единственного солдата.Ближайшим, и, пожалуй, единственным таким событием была раздача еды, когда все будут толкаться и орать друг на друга, стремясь скорее получить свою порцию. Тогда и слиняем, главное, чтоб Седьмой тайком не поручил кому втихаря приглядывать за мной.Я решила пока поберечь силы и поэтому уселась в уже привычном месте, рядом со все также безмятежно спавшей Риэлой, сдвинула мятую каску себе на глаза, чтоб не видеть ничего, и так вот сидела, выжидая.- Сенпай, вы не спите? – прозвучал в какой-то момент тихий, почти шепчущий голосок Джизелль.- Нет, - сказала я, с неохотой прерывая занятие ленью. Казалось, что я делаю это одновременно и довольно долго, и в тоже время всего за считанные секунды. – Ты хотела чего или приказы какие?- Косичку хочу вам завязать, - зажмурившись и улыбаясь, сказала она. – Особенную.Дожили. Давайте еще нарядим меня в платье летнее и мороженкой накормим. Хотя, она ж мне не людей снова сжигать предлагает, да и других дел все равно нет, разве что…Нет, и думать забудь! Как у тебя вообще такие мысли возникли?- Давай, почему бы и нет, - я сняла каску и развязала ленточку, удерживающую волосы в хвостике. Подвинулась.Вскоре я почувствовала, как тонкие бледные пальчики Двадцать Шестой отмеряли от моих волос пряди и переплетали их нужным образом. На удивление, ощущения приятные, как от расчески. - Мне рассказывали, - спустя какое-то время начала говорить Джизелль. – Что в древние времена, когда города уже считались странами, среди северных народов были в почете люди военного дела.- К чему все это? – спросила я. Хотя было странно слышать от нее какие-то осмысленные истории, а не желания жечь все и вся.- И самые сильные из них, самые стойкие и яростные, звались ?берсерками?. Говорили, что они были демонами в человеческом обличье, они внушали всем страх: и своим, и врагам. Ну вот опять. Я уже говорила, что не склонна верить подобным суевериям, однако, чем чаще слышу подобные заключения в свой адрес от людей давно со мной знакомых, тем сильнее начинаю задумываться о том, чтобы изменить мнение на противоположное.- И чтобы их отличали от обычных воинов, берсерки делали себе такие косички. Вы явно одна из них, сенпай, и я хочу, чтобы остальные тоже видели это. Не слышала раньше о таком. Что ж, будем считать, что обряд приобщения пройден, и я окончательно слилась с теми вещами, против которых борется столь ненавистная мною религия. Прям важности так прибавилось, словно в поход крестовый собираюсь. А ленточку свою, которая раньше держала мой хвостик, я завязала вокруг головы. На ней изображены узоры, которые, согласно повериям, приносят представителям рода дарксенского удачу.***Сбегать, не попрощавшись, я считала чрезмерным кощунством; и так было понятно, куда и зачем я уйду. Оправдываться и просить прощения я не собираюсь, но хоть как-то сказать что-нибудь напоследок все же хотела, и поэтому, пока еще оставалось время, решила сказать свое ?прощайте? в письменном виде. А нужные слова все не лезли в голову, а когда находились, то упорно не хотели складываться в предложения – ну не мое это, писательство. Тем не менее, эту задачу я выполнила и в итоге смогла написать текст, который меня устроил: ?Я ухожу. Куда и зачем – ты сам знаешь, командир. Я понимаю, что не этого ты хотел и просил от меня, но на этот раз я решила нарушить приказ. Я долго думала над этим решением, взвешивала все то, что ты мне сегодня сказал, и, извини, но поквитаться с валькирией для меня важнее. Я долго готовилась к этому, несколько лет шла к моменту, когда возникнет возможность забрать ее жизнь, а потому, если сейчас послушаюсь тебя, то, получается, что весь этот путь, вся пережитая боль и лишения - все это оказалось впустую. Мне не нужно чье-либо прощение или оправдание, но я надеюсь, что мой поступок можете понять вы все. Не знаю, чем все закончится, буду ли я жива к следующему рассвету, но даже если мне суждено умереть – я не боюсь. Ведь посуди сам – я ж только убивать и умею, куда ж мне после войны этой податься? Поэтому я хочу, чтобы эта ночь стала для меня завершением во всем.Что же касательно нашего договора, то я изменяю условия – ты говорил мне, что когда придет время, то поднимешь весь наш взвод на помощь мне. Так вот, ты поможешь мне, если оставишь все как есть и не будешь вмешиваться в это дело. Что-то это письмо затянулось. Знаешь, уж не сердись, что так вот ухожу и прощаюсь, но ты ведь сам знаешь, что скажи я тебе все это вслух, то черта с два ты бы отпустил меня. Поэтому, говорю вот так. Прощай, командир. Прощай, взвод 422. №01?.А сбежала я в итоге, как и планировала – во время раздачи еды. Положила записку в рюкзак Седьмого, чтобы он увидел, взяла необходимые вещи и ушла. Лес был рядом, потому скрыться было не проблемой. Хвоста за мной не оказалось. Не смотря на утренний бой и усердную работу после него, чувствовала я себя хорошо: никакой усталости - не иначе, как рагнит помог, а я еще отпиралась. Да и предвкушение предстоящей встречей с самой Сэлварией Блес лишь прибавляло сил и заставляло чуть ли не бегом нестись в сторону ?Гирлы?.Человек выбирает - раб подчиняется. Хоть я была далека от подобных разделений людей, но понимать, что за мной больше не стоит никакой командир, и я теперь вновь полноценно сама себе хозяин, было приятно. ***К намеченной цели я приближалась уже когда стемнело. Лес давно остался позади, шла по открытой местности, хотя в такой темноте даже меня не видно было.Сама ?Гирла? располагалась в ущелье, между двумя горами. В более мирные времена, когда Галлия и Империя дружили, и между ними хорошо шла торговля, это был один из главных торговых путей. Здесь даже специально для этого железную дорогу проложили. Издали хорошо были видны огни. Через бинокль кроме них, правда, особо ничего видно не было, хотя опять же, в такое время суток это неудивительно. Танков или еще какой техники перед стенами видно не было, видать, все оставшиеся имперцы попрятались внутри, как побитые собаки.Мне же лучше. Скрытность, конечно, не мой конек, и вообще, одна из тех вещей, которые были чужды - тушка ведь моя явно не предназначена для пряток.Вскоре выяснилось удивительное: этой ночью я была не единственной, кто решил покуситься на данную кучу щебня, именуемую ?Гирландайо?. Кто-то тоже решил атаковать это место, только в лоб, в отличие от меня. В общем, поднялась стрельба и взрывы. Несколько секунд я тщетно попыталась разглядеть атакующих через бинокль, но различила только нечеткие силуэты.Седьмой, если это твоих рук дело, то… Не знаю – ты либо очень принципиальный человек, либо очень тупой. Но спасибо, в любом случае. Из-за поднявшейся шумихи незанятых охранников и солдат здесь не осталось, поэтому мое вторжение на территорию форта через маленькую боковую дверь осталось незаметным. Плана этого места у меня не было, как и идей, где именно искать моего ?белого кита?, поэтому все мои действия сейчас, по большей части, были проверкой на удачу. А еще меня начало переполнять сразу много эмоций: волнение, радость, азарт, ярость… Все тело сильно дрожало, вновь ощущался прилив сил, хотелось действовать, причем действовать быстро и стремительно. С трудом получалось сосредоточиться на какой-либо из стремительно кружащихся в голове мыслей. Словно я была бухой в дрова - это когда ты лежишь, ощущаешь, но кроме этого ничего не понимаешь – в голове словно каша, поэтому сосредоточится получается лишь на обрывках мыслей, с трудом понимая, что вокруг происходит вообще. Метод ?постоять, подышать и успокоиться? сейчас бы вряд ли помог, да и, честно, тратить время на такое я тоже не хотела.На улицу я вышла на одну из боковых стен форта - они были гораздо толще северной и южной, чтоб на случай обвала скал устояли. Толщиной были, наверное, с две городских улицы, ну, по крайней мере, два танка тут проедут спокойно. Еще тут стояли бочкообразные строения, освещаемые светом подвешенных у порога лампочек. В чем-то это выглядело мило и уютно. Это место казалось похожим на небольшой портовый рыбацкий городок, где люди строят небольшие лачуги, которые освещают старыми масляными лампами, а днем садятся в лодки и уплывают в туман - рыбу ловить. Или идут работать грузчиками в местный порт.Выйдя на морозный воздух, я осмотрелась по сторонам. Валькирия не будет бежать с поля боя, однако там, где эти самые бои и шли, я ее не видела. Характерную голубую ауру, да еще и в темноте, я бы разглядела легко, но пока вот не видать что-то. Будем продолжать поиски; должна же она как-то оценивать ситуацию и командовать. С трудом сосредоточившись на этих мыслях, я побежала в сторону ближайших домиков-бочонков. Едва приблизилась к ним, как из-за угла ближайшего из них выскочила группа солдат Империи. Меня они не ждали, иначе лежала бы уже, остывая, на здешней брусчатке. Сами не ожидали так вот нос к носу столкнуться со мной. Я отреагировала быстрее: противники только успели вскинуть свои винтовки, в то время как я уже проходилась по ним очередью из своего пулемета. Все они с криками упали на землю. Живые еще; мысль о том, чтобы добить их, при том с особой жестокостью, пришла несколько позже, и тут же была отметена другой, напоминавшей о более важной задаче. Поэтому, оставив тела врагов лежать как лежали, я поспешила свернуть за угол и побежать к следующим похожим домикам, стоявшим чуть в дали.Успела пробежать лишь несколько шагов, прежде чем там, в свете одной из лампочек, возник еще один солдат, начавший целиться в меня из винтовки. Наши выстрелы прозвучали почти одновременно, но, в отличие от противника, я стреляла неприцельно и сразу очередью. Но, похоже, промазала даже так, потому что этот везунчик уже спустя секунду скрылся за углом вроде бы невредимым. А мне вот в ногу пуля все-таки попала. Ничего сильно важного не задето, вроде, но хромать буду и в прыти немного потеряю. Ну, и больно, конечно, хотя это чувство наоборот лишь сильнее подталкивало меня к действию, сильнее разжигало азарт и сосредотачиваться на хоть каких-то мыслях стало еще сложнее.Я добралась до домиков. Хотелось поквитаться с этим солдатиком, а заодно проверить, в чем он еще может бросить мне вызов. Пока бежала до домиков, вновь обменялись одиночными выстрелами, но на этот раз вышла ничья. - Где же ты, поросеночек? – спросила я у домиков, когда добралась до них. Понятное дело, вопрос был адресован не им, а тому бойцу, что сейчас прятался среди них от меня. Надеюсь, прозвучало страшно.Вновь с трудом пробившись через нагромождение эмоции до мыслей, я немного обмозговала, как лучше сейчас действовать – лучше будет сейчас вести себя потише. Поэтому я, стараясь ступать осторожнее и бесшумнее, держа оружие наготове, медленно двигалась вдоль стены одного из домиков-бочонков. Приходилось то и дело оглядываться по сторонам – противник может выскочить откуда угодно. Дошла так до угла, выглянула – никого, лишь одиноко светившая лампочка над крыльцом. Надо искать дальше. Вот же гад, играться заставляет, а мне ж валькирию найти надо! Едва я сделала шаг в сторону крыльца, как прозвучал выстрел, совсем рядом. Близко. Шагни я на долю секунды позже – было бы одной пулей во мне больше.- А ты ш-шус-стрый, поросеночек, - сказала я в сторону выстрела.Сейчас этот солдат перешел на бег, так что я примерно поняла, где он и где хотел скрыться. Поспешила на перехват. Возле нужного домика я сбавила темп и вновь перешла на шаг.Подсознание почти кричало мне, чтобы я бросала эти игры и шла искать валькирию, но разум же говорил, что сейчас спешка может привести к провалу, причем очень глупому и обидному. А потому – еще одна минутка терпения и благоразумия.Шаг, еще шаг… Тихо, осторожно. Не уж-то обозналась?Не спешить, ни в коем случае… Дойдя до угла, я прислушалась; из-за все еще идущей неподалеку перестрелки было непонятно, действительно ли я что-то слышу из-за угла. Уже почти решил двигаться дальше, как вдруг удачливый солдатик сам выглянул.- А я здесь! – обрадовалась я, успев заодно схватиться за цевье вражеской винтовки и отвести ствол от себя. Отработанный прием и хорошая реакция вновь спасли.Удар в грудь – и солдат падает на пол. Теперь добивающий, пока не поднялся.Но нет, второй удар не сработал – ?поросеночек? прикрылся рукой, и лезвие моего ?чудовища? столкнулось с защитной пластиной на плече. В итоге: он все еще был жив и стоял на ногах. И тянулся к пистолету в кобуре.Стоит признать, немногие могли дать мне подобный отпор, так что уважаю. Но не пощажу.Выстрел. Повезло, пуля почти попала мне в лоб, но, в данном случае, ?почти? - не в счет. Правое ухо отозвалось болью, кажется, пуля оторвала мне его верхушку, но слышала, вроде, также хорошо. А боль… Это даже болью назвать стыдно – посильней ничего нет? Ты лишь сильнее раздразнил меня, поросеночек! Уже с трудом у меня получалось контролировать себя, казалось, что еще чуть-чуть, и я совершенно перестану мыслить, отдавшись переполняющим меня эмоциям, а тело мое начнет действовать само собой.Солдатик вновь выстрелил, однако в этот момент его рука повстречалась с моим ботинком, и выстрел, в итоге, ушел куда-то в сторону.Пара секунд, и вот я уже прижимаю его к брусчатке. Оружие долой, пора немного поработать ножиком!- А теперь моя любимая часть – разделка! – решила я на радостях поделиться ближайшими планами. Солдатик, к слову, паниковать и просить пощады не хотел - вместо этого тоже достал нож и даже умудрился первым нанести удар.И вновь реакция спасает меня – успела схватить лезвие. А то, что порез останется – вообще без разницы.- Ты оче-ень упертый-й, - решила я отдать должное противнику. А он, в ответ, лишь вырвал лезвие из моей ладони и повторил попытку. С похожим результатом. На этот раз лезвие его ножа прошло через ладонь, между косточками, пробив мою кисть насквозь. – Да-а, ты с-сильный солда-ат, но мне не ровня…Поэтому пора заканчивать это.И тут прозвучал еще выстрел; пуля немного зацепила плечо, но лишь по касательной - вновь ничего серьезного. Везучего солдатика пришлось оставить. Я спрыгнула с него и подобрала свое ?чудовище?. Посмотрела, кто стрелял. Это оказалась сама Сэлвария Блес - приятное совпадение. Главное, не позволить эмоциям затуманить разум.- Йоханн, отойди, - спокойно сказала она, и солдатик покорно отошел в сторону. – Пусть это будет лишь мое с ней дело. Начнем, - валькирия достала из ножен шпагу, однако начинать бой не спешила. – Я слышала о тебе и знаю, зачем ты здесь. Моя жизнь, верно?- Ага-а, хе-хе-хе! - чувствую, как начинаю скалиться, словно дикий зверь. Надо держать себя в руках - слишком важный момент в моей жизни идет.- Что ж, - она медленно пошла в сторону. Я тоже сдвинулась с места, и мы вместе начали нарезать круги. - Вот мы здесь, ты добилась своего шанса. Но сперва ответь на один вопрос: какие цели ты этим преследуешь: деньги, спортивный интерес, месть или что-то еще?- За мной должок за кое-каких людей, - кратко ответила я. Не думаю, что она запомнила меня с тех времен, а пускаться в объяснения я не спешила - подобная болтовня лишь выбешивала. - Печально, - все тем же спокойным тоном ответила Блес. – Ты показала, что очень устремленная и способна добиться многого. Однако вместо того, чтобы создать что-то новое и начать новую жизнь, ты решила применить свои качества так. Подумай, сколько всего ты могла бы сделать.- Не пытайся заговорить меня, валькирия. Я свой выбор сделала, и я не отступлюсь. Давай уже перестанем трепаться и перейдем к делу! И пусть останется лишь один! – воскликнула я, утрачивая остатки самоконтроля. Демон сорвался с цепи и возжелал вкусить изысканных кровей...