Синий. (1/1)

Бывали дни, когда мне приходилось ночевать на улице из-за того, что Сэм выпроторил меня из дома. Сегодня мне выпало коротать ночь где-то на лавочке.Ночи сейчас довольно теплые, можно послоняться по парку, любуясь звездным небом, избегая при этом полицейские патрули.Наутро та мразь протрезвеет, забыв мнимые обиды и пролепечет голосом святоши, чтобы я метнулся за пивом. Дневное время сменялось вечерним, люди выгуливали собак, играли с детьми или грелись в лучах заходящего светила. Я завистливо смотрел, как отец поднимает споткнувшегося об ровную поверхность земли сына, ласково улыбается вместо ругани, а мать стоит неподалеку, и сердце ее поет от радости. Я вырос, но по-прежнему витаю в фантазиях, представляя такую же семейную обстановку. Ведя параллели между разными отрывками своей жизни, прихожу к одному и тому же заключению: куда бы ни подался, всегда примеряю на себе роль чужака, изредка умудряясь вырваться из нее, чтобы после другие нарекли меня изгоем. Окружающие чувствовали во мне угрозу, конкуренцию, идиота. Все, только не личность. И я стал тем, что они хотели видеть. Моя индивидуальность была подобно глине, с которой охотно игрались, придавая ей любые формы и очертания. Я беру и методично смешиваю черную полосу со светлыми воспоминаниями, внимательно разглядываю, как два идеальных цвета порождают столь невзрачный, пустой оттенок моей реальности. И окунаюсь в серое нечто с головой, прикрывая лишь веки и сохраняя жизнь в глазах. Рядом лукаво улыбается Он, старательно размазывает рукой подтёки двух ручьёв вкуса океана и втирает в мою кожу уныние. Попадаю на ярмарку посреди площади, где люди громко интересуются предлагаемым товаром на широких столах. Пытаюсь обойти большое скопление, но меня уносит стремительным потоком в самую гущу толпы.Чувствую, как кругом идет голова.Меня начинает трясти мелкой дрожью, ноги наливаются свинцом, и ощущение острого одиночества вопит паникой прямо в лицо, пока Он до хруста реальности не сжимает ребра в душных объятиях.Пробиваюсь сквозь живой лес, расталкивая окружающих руками и наконец-то вырываясь с одного заточения в другое.Безликие дни складывались в месяцы, месяцы в бесцельные годы, и вот я уже студент-первокурсник. Сэму плевать с колокольни на мои предпочтения: запихивает меня в университет, чтобы следующее поколение продолжило семейное банковское дело.Он был поразительным скрягой в вопросах моих потребностей, но с легкостью просаживал почти весь капитал на свои сомнительные увлечения. Жизнь шла своим чередом в калейдоскопе бессмысленных событий. Я становлюсь студентом. Новое звание должно будоражить воображение, но циник подстреливает из двухстволки аргументами, не давая упорхнуть ввысь на крыльях грёз. Принимаю все очередным ярлыком, навешанным обществом, которое с удивительным умением игнорирует меня, считая прокаженным. И вот, я перед зеркалом примеряю на себе образ фрика, чтобы хоть в чем-то не разочаровывать окружающих.Светлые двери скрывают за собой иной микроклимат. Тихий скрип ставней, и перед мною раскинулись парты с сидящими за ними студентами. Аудиторию наполняло много оттенков. Они не представляют никакого интереса по отдельности, только сбившись в группы, начинают излучать свет, и, если кто-то отстанет, он угаснет за пределами своей стаи.Каким бы ни было большое скопление, им никогда не пересилить одиночек, что своим сиянием могут стать либо путеводной звездой, либо блуждающим огоньком смерти.Я отвожу усталый взгляд, натыкаясь на что-то необычное. Парень в черных очках на носу и синим галстуком вокруг шеи читает тяжёлый том в коричневой обложке. Почти что незамедлительно поднимается с места и встает напротив: – Логан Берри, – мне протянули руку.– Вёрджил Сайкс, – сконфуженно произношу я. Через неделю студенты лучше узнают друг друга и решают, кем выбрать старосту с замом. Кандидатура Логана в первые секунды была единогласно одобрена, Берри скромно встал и поблагодарил за доверие. А вот на заместителя вытягивали жребий и тут удача не забыла напомнить, что я до сих пор остаюсь ее любимым мячиком для пинания. После пар вижу, что на улице к старосте прицепились несколько студентов старших курсов. Болезненно кольнуло воспоминанием в левом глазу, когда его ухватили за шиворот и приподняли немного вверх. Видно, что Логан до последнего надеется избежать любого рукоприкладства мирным путем переговоров. Жаль он не ведает, что с такими отбитыми личностями болтать о политике гиблое дело. Он змечает меня, но делает вид об обратном, но даже так успеваю заметить в карих глазах просьбу о помощи. Ноги сами привели меня к эпицентру взрыва. – Эй, у вас вопросы к нему? – шагаю как можно более непринужденно, хмуря и без того вечно недовольное лицо. – Потом поговорим, – тот парень отпускает Логана и отходит. На наше общее облегчение компания вальяжно удалилась, бог знает, которого нет, как там встали планеты со звездами раз так подфартило. – Спасибо. Только и сказал Берри, поднимая свой портфель и упавшие очки, которые успели покрыться паутиной трещин по стеклу линз. – Не ошивайся, где попало, староста. Я представляю себя в худшем свете, не желая впускать в и без того блеклый мир чужака, что сможет стащить те ненастные остатки красок, что еще имелись. Разворачиваюсь на каблуках, направляясь в общежитие, в которое только сейчас буду заселяться. Ожидаю новой подставы от жизни, отпирая комнату, где буду проводить свободное время от учебы, и мысленно умоляю вселенную, чтобы это была одиночная камера. – Ты довольно долго, но вовремя, – приветствует меня до боли знакомый голос, пока я столбом замираю в дверном проеме. В нос приятно ударил аромат бульона или еще что-то из подобного. Я не помню, когда в последний раз питался нормальной едой. Посредине комнаты стоял Логан, поправлявший, скорее всего, запасную пару съехавших очков. На мой немой вопрос он ответил тоном, которым говорят скорее о погоде:– Это был мой бывший сосед. Бывший, потому что за проблемами с некими веществами он имел честь быть пойманным за руку. Конфликт, которому ты стал свидетелем, был с настойчивой просьбой одолжить денег. И да, я хотел тебе предложить пойти вместе до общежития, но ты был немного занят. Кстати, в качестве благодарности и в честь твоего новоселья я позаботился об обеде. На секунду возвращаюсь в коридор, чтобы лишь убедиться, та ли эта комната, медленно моргаю и принимаю происходящее как должность. Изнутри запираю за собой двери, припоминая, что тут еще не выветрился дух особо буйных. – Ясно. Я не стал задавать вопросы, удовлетворяясь тем, что он чертов староста и должен знать все о своих подопечных-одногрупниках. Но чувство недоверия подняло на загривке волосы. Он шагнул за мной, размахивая тростью и тыкая меня в затылок, явно радуясь новому зрителю и прикидывая в уме, какие представления можно будет показать моему соседу. На вид Логан парень не робкого десятка, но от этого у Него только разогревался азартный огонек в серых зрачках.Меня ввели в курс дела, царящего в этой комнате. Удивительно, что тот задира следовал всем этим инструкциям, больше напоминавшим воинский устав. Берри оказался педантично помешанным на чистоте и порядке. В силу обязанностей и общего места жительства мы проводим вместе много времени, решая некоторые вопросы об организации, уточняя процесс с преподавателями и разделяя один потолок на двоих. Логан никогда не грузил, просто спрашивал мнение и делал все сам, либо давал указания с вопросом, справлюсь ли. Это звучало как брошенный вызов, и я, цокая языком, кивал. Новая жизнь студентом немного разгрузила меня в эмоциональном плане, хотя я продолжал забиваться в безлюдные места, корчась в регулярных приступах панических атак. Никто не знал о моих проблемах, пока однажды все не изменилось. Когда мой сосед отсутствовал в силу выходных, я спокойно даю волю эмоциям в углу возле окна. Приступ пеленой застилает глаза, пока Он нашептывает с левого плеча ужасные вещи. Не замечаю ничего, не слышу поворот ключа в замочной скважине. Видя мое состояние, Логан опускается на корточки, что-то говорит, пока я не перестаю рвано глотать воздух, переключая внимание на монотонный голос звучащей мантры: – Все хорошо, ты Вёрджил Сайкс, сегодня 7 ноября, на часах 12, ты в своей комнате, в безопасности. На удивление это помогает, может, не столько сам способ, сколько присутствие рядом живого человека. Оказалось, он что-то забыл и вернулся. На эти выходные он остался здесь. На следующий день не возникает вопросов. Мы вели себя, как ни в чем не бывало, за что я несказанно благодарен. Только новоиспеченная книга лежит у меня на подушке, на зеленой обложке золотыми буквами написано: "Психология панических атак и прочее".Видимо, напоминание все же остается. – Может, тебе помочь? – до тошноты внимательный Берри замечает, что я трачу слишком много времени на слишком простое задание. Я соглашаюсь. – А кто это у нас такой беспомощный, м? – Он, смеясь гиеной, подкрадывается сзади и наклоняется, заглядывая через плечо Логана, пока тот изучал задание. – Ничего в этой жизни не можешь. – Хватит, – чуть ли не переходя на крик, я обращался к Нему. – Ладно, – Логан опешив, поправляет очки и возвращается к прерванному чтиву, явно подумав, что обращаются к нему. А мне плохо от бесполезности и от того, что я приношу неудобства другим, даже когда те хотят помочь. – Не в том смысле... я не хочу отнимать у тебя время, ты и так не поднимаешь нос от книжек. – Да, но это же учеба, может быть иначе?Не нахожусь с ответом. Может быть иначе? Я задаюсь себе этим вопросом с момента, когда осознал, что могу мыслить, и мне за это прилетел подзатыльник от Сэма, как посвящение в жестокий мир. Складываю все учебное и достаю потрепанный временем блокнот. Трость отбивает ритм. В комнате становится душно, тесно, мрачно. Но стоит пальцам взять карандаш и чёрному грифелю начертить линию, как воздух возвращает свежесть, стены расходятся обратно, а страх испаряется от солнечных лучей. Музыка в наушниках заглушает стук. Наношу последний штрих и чувствую себя таким живым, всего мгновение, но оно такое реальное, что я упиваюсь этим ощущением до последней капли. – Можно посмотреть? – Логан стоит сзади, на достаточном расстоянии, чтобы не видеть рисунка. Интеллигент чистой воды. Тяжко вздыхаю и протягиваю свои каракули. Моим творчеством никто не интересовался, и сейчас я потерян и взволнован от вопроса, хотя пытаюсь изобразить на лице обратное. Берри листает блокнот, внимательно разглядывая содержимое:– Почему финансовое дело, а не любая творческая специальность? Он отдает мне блокнот, и я кидаю что-то об обстоятельствах. Снова выходные, мой сосед уехал домой еще в пятницу. Наверное, приятно иметь место, где тебя с нетерпением ждут. Вставать нет никакого желания, смысла тоже. Аппетит, как и желание жить, отсутствовали. Поднимаюсь и замечаю конверт на столе с моим именем. Тысячу вариантов проносится в больном воображении, и дрожащими руками разрываю оболочку белоснежного конверта и от нервов едва складываю синие буквы в слова. "Вёрджил, обед в холодильнике. Приложи усилия и, если не разогрей, так поешь. Я взял у деканата каникулы на две недели по обстоятельствам. В конверте лежит визитка одного человека, держащего тату-салон. Он знакомый моего отца, и ему требуется талантливый человек. Если возникнет желание творить искусство, номер у тебя имеется. Логан Берри.P.s. обучение он проведет бесплатно."Ноги подкосились, знакомя поближе с полом. По лицу жгуче пустились слезы, очевидно, давно забытого ощущения счастья. И я воспользовался предоставленным шансом, чуть ли не впервые беря распоряжение собственной судьбой в свои руки.Пришлось совмещать учебу и работу. Логан помогал мне с заданиями, доступно поясняя материал, ничего не требуя взамен. Он тот, кто поддерживал меня без слов, пока я двигался к намеченной мечте – уверенно встать на ноги и уйти из университета. На втором курсе я покидаю стены учебного заведения и всецело посвящаю себя тату делу.В благодарность за такой шанс я нахожу у новоиспеченных знакомых редкий том одного издания, что вскользь когда-то упомянул Логан в ходе одного из разговоров.Книга была синей, в цвет галстука при нашей первой встрече. Мы расстались хорошими знакомыми, что слишком чужие друг другу для друзей, но слишком близки для незнакомцев. Обречены каждый год поздравлять с днём рождением и присылать открытки на Рождество.