Признание. (1/1)
Наше существование подобно процессу создания картин, так же многогранно, столь же индивидуально.Жизнь — это изображение на холсте. Со своим мотивом, настроением, техникой исполнения и временем, которое понадобилось творцу для нанесения последнего, заключительного мазка.Люди — это картины. Некоторые остаются незаконченными, прокляты собирать пыль в темном углу. Другие, напротив, находят всеобщую любовь и признание, оставаясь на целые поколения между страниц истории. Люди — это художники разных школ и эпох, со своими особенными предпочтениями, учением и материалами для работы.Многоэтажный дом давно спал, пока я лежал на диване и пялился на белый поток без особого увлечения.Все это напоминало творческий ступор — перед тобой раскинулось девственное полотно, а вдохновение позабыло дорогу к твоей душной студии.Хотелось вскинуть кисточкой, брызнуть несколько ярких пятен, подражая отцам абстракции: Кандинскому или же Пикассо.Провести широким мазком оранжевый горизонт, начертить травянистый овал и закончить штрихами пурпурного. Убрать, перекрыть безжизненные белила. В голове неудержимым потоком одна мысль сменяет другую, перекрикивая предшественника, перебивая своим появлением общее настроение, озвучивая собственную позицию. Я захлебываюсь всем этим, не имея ни малейшего понятия, где находится указатель зеленого цвета.Но кое-что привлекает моё внимание. Всплывает на секунду, ярким бликом слепит глаза, качаясь на волнах всеобщей истерии. Я хватаюсь за это, подобно утопленнику за последнюю возможность спасения.Припоминаю легенду, которую поведала нам директор на занятиях в художественной школе. При появлении на этом безумном свете каждый имеет свой минимальный набор для рисования жизненных путей, который задает основной характер владельца. Кто-то получает гуашь — неприхотливый материал для письма, идеально подходящий для натюрмортов в уютном помещении, когда ты сидишь, завернувшись в теплый, вязанный с любовью плед, с чашкой терпкого кофе на залитом теплыми лучами солнца подоконнике.Другие масляные краски. Достаточно одного взгляда на обладателя, чтобы понять — он более серьезный, чем та же гуашь. У творца нет возможности бросить все на полпути, прервав сеанс, это грозит некачественным результатом. Процесс идет под элитный виски и джаз в качестве фона; прекрасные портреты выходят из-под натурального ворса. Акварели используют подвижные люди, чтобы запечатлеть изящность фасада в стиле рококо или цветок-однодневку возле заброшенного дома.Столь воздушны и мечтательны, подобны ветру, никогда не остаются подолгу на одном месте, в вечных скитаниях чего-то романтичного. Цветные карандаши с мелками для взрослого ребенка, что с детской наивностью в глазах и лучезарной улыбкой будет красить все вокруг, растолкав множество деревянных брусочков по карманам. Этот альтруист всегда вызывает в вашей душе самые теплые отклики. Четвертые получают набор графика: ручки, черную тушь, угольки от сгоревших мечтаний, которыми они будут чертить и размазывать пальцами горькие слезы сожалений прошлого. Еще никто в мире так яростно не отстаивал основы мироздания. Кажется, я не в состоянии даже вспомнить этот прекрасный рассказ, гуляющий в творческих кругах. Прикладываю титанические усилия, перевожу взгляд на ноктюрн за окном. Пейзаж в это время выдался бы просто сногсшибательным, если бы я и так не валялся с очередным приступом панической атаки, а после и с истерикой в качестве десерта.Одинокие фары машин, дикие звери с красными глазами и ревом мчали по трассе, а неоновые вывески кислотных оттенков зазывали любителей развлечений, и где-то вдалеке кто-то пускал фейерверки, напоминавшие брызги шампанского.Меня всегда подкупал этим город.Красиво. Волшебно. Одиноко. Мне не с кем разделить искреннее восхищение от этой обстановки. Сегодня 19 марта, на часах давно перевалило за два часа ночи. Сна ни в одном глазу. Звезды скромно шепчутся с уличными фонарями о тайнах, рождающихся при наступлении ночи, и последние с треском хихикают, отчего теплый свет ламп мигает.Кажется, небеса припасли для меня набор детской, самой дешевой и поганой краски. Не поймешь, гуашь это или акварель, и вообще, можно ли этим рисовать. Я с опаской заглядываю внутрь баночки, она давно засохла, обволокла в предсмертных конвульсиях стенки своего заточения, и, не найдя спасения, покрылась шрамами и глубокими кратерами. Пародия, а не материал для творчества.Но я упорно продолжаю воскрешать их, чтобы вывести чистые цвета фактически из грязи. Пока горожане видят сладкие сны, я доживаю кошмар наяву. Но всему приходит конец. Краски со временем тускнеют, превращаясь в небытие, забывая о сюжетах, которые рассказывали. Эта история о том, как я самолично отравил свое существование, убив при этом свои инструменты и желание творить.Пошел на сделку с самим собой. И почему я, Вёрджил Сайкс, планирую закончить жизнь самоубийством, наконец-то упав на дно. Это моя исповедь, последний крик о помощи, который останется без ответа, как и предыдущие.Подпись и точка будут поставлены в три часа ночи, 20 марта этого года.Это и будет заключительным мазком на моем полотне.