Вечер затишья (1/1)

В аудитории класса ?Д? сегодня было непривычно тихо.Проходя мимо нее, я заметил, что учащиеся сидят с понурыми лицами, а на нескольких партах лежали цветы.Еще несколько человек не вернулись с задания…Значит, наши ряды стали еще чуточку меньше, а помещение класса ?Д? на сегодня превратилось в уголок скорби и отчужденности.Остальным же остается радоваться возможности жить дальше.Поэтому в коридорах было привычно шумно и оживленно – учащиеся посвящали остатки времени от перемены своим делам. По большей части, они сводились к разговорам или повторению учебного материала. Надо бы и мне повторить, тем более, что сейчас у нас будет предмет, который дается мне нелегко. Вот только доберусь до нашей аудитории, где оставил учебник и записи. Переходя через главный холл, я чуть не столкнулся с каким-то зазевавшимся пареньком, который, разглядывая на ходу портреты на стенах, совершенно перестал следить за дорогой. Здесь располагались витрины с наградами, а также упомянутые портреты – уголок славы, так сказать.Раньше эта академия была учебным заведением лишь для особо родовитых представителей человечества и, так думаю, из-за этого и пошла традиция выставлять все трофеи напоказ в самом людном помещении, а заодно и украшать стены изображениями лучших учеников – дескать, у нас тут заведение серьезное. Хотя, иногда серьезность, которой вся академия и гарцевала, казалась мне по-смешному пафосной. Что поделать – ведь на дворе уже двадцатый век, и вся эта дворцовая помпезность, присущая архитектуре и традициям данного учебного заведения, кажется в наши дни не столь уместной на фоне современных училищ: своего рода попытка прикрыть устаревшие взгляды богатой историей. Не то, чтобы мне все это не нравилось – иначе вряд ли бы я оставался здесь учиться, однако некоторые здешние вещи я не могу воспринимать с должной серьезностью.Как же меня такого сюда занесло?Да, все просто – несколько последних войн довольно сильно сократили поголовье дворянства в нашем мире, из-за чего королевская военная академия Лэнсил, собственно, то самое заведение, где я сейчас и учусь, стала принимать в свои стены и простолюдинов, способных пройти медкомиссию и сдать вступительные экзамены. И случилось это как раз на рубеже веков – но это уже более углубленный экскурс в историю, проводить который сейчас я не вижу смысла. И угадайте, что я сделал после этого? Правильно, полез копаться в истории. В очередной раз я остановился перед одной из фотографий, на ней была изображена команда, взявшая кубок на ежегодных соревнованиях. Датировано тысяча девятьсот тридцать четвертым годом – то бишь прошло около трех лет с тех событий. Но интересовало меня не это, а один из участников команды, стоявший в центре. С виду – ничем не примечательный молодой человек, с нахмуренным взглядом, слегка обросший. Он казался мне знакомым, словно я когда-то видел его, вот только не помню, где и когда. При том, что друзей, учившихся в этой академии, помимо нынешних одногруппников, у меня не было. Вот время от времени и задаюсь вопросом – где ж я этого человека встречал, если встречал вообще.Но это так, в порядке мелочей. В очередной раз придя к никакому результату, я продолжил свой путь в аудиторию нашего класса. Там, как обычно, было шумно: в одном конце привычно собралась компания из девушек-сплетниц, активно что-то обсуждавших, да тихонько посмеивающихся, а в противоположной стороне собралась братия из числа наших дуболомов, шумно игравших во что-то на бумаге, и дружно отвешивающих щелбаны проигравшему.Ну, а менее компанейски-настроенные ученики предпочитали молча уткнуться в книги или тетради. Лучше, я тоже открою свою тетрадь и повторю вчерашние записи – всегда лучше начинать урок подготовленным.К моменту, когда прозвенел звонок, мистер Бриксам, наш куратор и основной учитель, так и не появился, хотя обычно он такого себе не позволяет.Примерно с пару минут мы сидели почти в тишине – лишь кто-то тихонько перешептывался, да что-то активно заштриховывала в своем блокнотике сидевшая позади меня Мелисса, при этом тихонько напевая малознакомую песенку.А потом некоторые из нас вновь загалдели, словно перемена и не заканчивалась. Ну да, есть и у нас в классе особо шумные болтуны, которых приходится время от времени осаживать.Иногда, этим занимаюсь я, однако меня здесь могут послушаться не все. Поэтому, чаще всего, этим занимается Франка. Нет, она не староста класса, она просто злая настолько, что и спорить с ней дороже себе выйдет. Поэтому, чтобы утихомирить болтунов и вогнать их в дрожь, хватило одной ненавязчивой просьбы от этой девушки.Вскоре пришел и мистер Бриксам, который, словно никакого опоздания и не было, спокойно продолжил урок. Предмет был не из тех, что давались мне легко, поэтому мне приходилось чуть ли не биться головой об парту, чтобы хоть как-то вникнуть в тему. Я всегда предпочитаю усваивать материал сразу, на месте, чтобы потом не тратить на его изучение еще больше времени. Ведь свободного времени у нас не то, чтобы и много, да и то частенько приходится тратить на подтягивание по учебе одного балбеса, который еще и староста класса. Да-да, парадокс, но староста у нас – это человек не из круга отличников. Некоторые до сих пор не прочь посмеяться над нами из-за этого. Впрочем, когда же дело доходит до ?работы?, то здесь он уже один из лучших, и, сдается мне, именно по этой причине до сих пор и остается в стенах академии.Некоторые говорят, что на его месте вполне мог бы быть я, но, как обычно, есть одно ?но?, которое все портит – мое даксенское происхождение. Да-да, уже двадцатый век на дворе, а люди все никак не хотят расставаться с древними сказками да повериями о проклятости нашего народа. Поэтому, приходится быть лишь номером ?два? в иерархии нашего класса, что, возможно, даже еще лучше – значимость почти та же, зато ненужных мне обязанностей, жрущих еще больше времени, меньше. Когда, опять же, нам поручают ?работу?, то я выполняю роль главного мозга и принимаю важное участие в разработке планов операций, а также руковожу одной из боевых групп. А иногда и не одной – у нас ведь всякое может быть.Так, что-то мыслями я куда-то не туда ухожу – и так материал на уроке малопонятный, а я еще где-то в облаках витать начинаю.Поэтому, я перенаправил все внимание на усвоение темы урока. В итоге, так ни хрена и не понял, сколько ни старался. Значит, придется потом самому разбираться во всем, или, что мне не нравилось еще сильнее – тупо заучить все необходимое наизусть, словно песню на другом, малопонятном языке.Занятие это не из приятных. ***Остаток дня, до вечера, прошел спокойно и без происшествий. Конечно, после всех занятий пришлось потратить еще пару часов на то, чтобы заучить так и не понятый материал, но, разве это происшествие?К тому же из окна моей комнаты открывался хороший вид на безоблачный летний закат, и разве не прекрасен ли сам по себе факт того, что сегодня провожать солнце мне приходится глядя не из окопа?Да и погода сейчас хорошая – на улице тепло, а в небе ясно: грех не прогуляться. Аккуратно сложив тетради и учебники на краю стола, я вышел из своей комнаты в коридор.Похоже, не один я нашел сегодняшний вечер прекрасным – в коридоре было меньше народу, чем обычно: облюбованные шахматистами уголки и столики пустовали, ведь все шахматно-шашечные дуэли, этим вечером, были перенесены под открытое небо.А вот где было многолюдно, так это на главной площади, которая, кажется, всегда была местом встреч сладких парочек и разных компашек. Просто, сейчас всего этого здесь было немного больше обычного.Здесь мне делать нечего, поэтому, пойду, сделаю кружок вокруг академии.Скоро, уже на выходных, должна посылка от родителей прийти. Последние месяцы нет возможности видеться – времена неспокойные, выбираться за пределы родных краев опасно, стреляют везде, да и с экономикой в стране проблемы, из-за недавней войны с Империей. Рабочим от такого приходится трудиться еще сильнее, и вся жизнь у них сейчас сводится к плану ?работа-дом-работа?. Тут ни времени ни сил на что-то иное не хватит, так что общаюсь с родителями лишь через почту.Уверен, снова напишут, что все у них хорошо. Но я-то знаю, что на деле все у них может быть совсем иначе, а пишут так, чтоб я сам не волновался за них. Но, ведь, и я поступаю точно также – пишу, что все хорошо, свое участие в боях замалчиваю или преуменьшаю, говорю, мол, только действия остальных по рации согласую.Нечего родителям знать, что мне действительно приходилось делать и видеть.Вот с такими мыслями я и вышел к северным воротам, через которые отбывала колонна – несколько легких армейских внедорожников и две БМП. Все эти машины красовались эмблемой класса ?Е?.Удачи вам желать не буду – в нашем деле у этого слова есть множество трактовок, некоторые из которых противоречат друг другу. И поэтому, чтобы не сглазить, пожелаю всем вам вернуться сюда живыми-здоровыми.Махнув им на прощанье рукой, я продолжил свою вечернюю прогулку.Вскоре добрался до ангаров, где техника хранилась. Механики привычно ходили вокруг ?машин?, временами что-то проверяя, да подкручивая – повседневная суета. Не буду им мешать своим присутствием. Следом были стрельбища и тренировочные полигоны – они в такое время обычно пустуют: никого, кроме представителей дежурного класса, стерегущих это место от разных посягательств.Далее располагалась спортплощадка – сейчас на футбольном поле гоняли мяч. Среди игроков я различил знакомую лохматую рыжую шевелюру нашего старосты. Неподалеку, на специальной огороженной площадке, шел еще один матч, теннисный. Судя по тому, как скакали туда-сюда обе соперницы и лупили по мячу, этот поединок разгорелся не на шутку.И вновь я узнал в одной из участниц человека из своего класса. Это была Мелисса Дален, она постоянно сидит за партой позади меня. Девушка, с чьего лица, кажется, никогда не сходит хитрое выражение, словно что-то замышляет. Однако, многие из преподавателей и иного персонала хорошо отзываются о ее поведении, мол, паинька. Так что, либо внешность у нашей Мелиссы обманчивая, либо все неугодные правилам дела она проворачивает так, чтобы об этом никто не узнал.И при мыслях о последнем варианте мне порой даже становится жутковато: страшно вообразить, каких дел может натворить человек настолько скрытный.Разумеется, не только у нее хватает своих причуд, способных вогнать в страх. Однако, перемывать косточки всем одногруппникам, да и не только им, мне не хочется. Да и просто – не самое приятное и приличное это занятие.В таких размышлениях я и подошел к завершающей точке своей сегодняшней прогулки – вернулся на уже знакомую главную площадь. Окинув взглядом почти скрывшееся за кронами деревьев вдали солнце, я пошел к себе в комнату – пора и спать ложиться, ведь сон, это то, чего в определенные моменты людям нашей профессии может сильно не хватать. Поэтому, когда и если есть возможность, то лучше лечь пораньше, чтобы к подъему чувствовать себя выспавшимся и отдохнувшим, а не шататься по округе, словно киношный живой мертвец.Кстати, что-то давненько у нас показ кино не проводили, хотя обещали еще две недели назад привезти несколько свежих лент. Ведь фильмы для нас – это одна из тех немногих отрад, что в такие времена позволяет скрасить будни, которые порой выдаются ну очень неприятными.Хотя, легкую жизнь нам никто и не обещал.Вот и моя комната, уходящая во владения мрака все сильнее и сильнее. Обычная небольшая комнатушка, из мебели лишь стол, шкаф да койка, но большего мне и не нужно. Пора и спать ложиться. И будем надеяться, чтобы завтра не принесло нам ?сюрпризов?…***Следующий день встретил нас известием о том, что нашему классу сегодня поручено проведение очередной операции. Об этом нам рассказал мистер Бриксам на утреннем построении. Это означало, отмену для нас всех занятий и тренировок на сегодня, чтобы силы не тратили. А с учетом того, что операция грядет еще и ночная, то, в добавок, мы получаем еще несколько дополнительных часов сна. Нам предстоит зачищать располагавшуюся неподалеку деревушку, под названием ?Арлем?. Вернее, зачищать предстоит то, что от нее осталось. Не столь давняя война с Империей не затронула эти места: здесь не было боев, за счет чего и уцелело сельское хозяйство. На полях упомянутого Арлема, например, выращивали пшеницу, из которой, в здешних же печах, готовили и хлеба и прочие мучные изделия. Однако нынешняя война, гражданская, этого места уже не пощадила – жители, кто уцелел, уже давно разъехались отсюда, оставив всем нам руины, зарастающие сорняком поля и простаивающие без дела мельницы да пекарни, если от всего этого еще что-то уцелело после последних боев.Зачем же и нашим, и не нашим еще нужно это место? Все просто – здесь есть мост через реку, который нужен обеим сторонам конфликта, для снабжения: железнодорожные пути были успешно саботированы, чтоб чинить их – нужны деньги, которых в стране и так нет, а охранять все это, так и еще дороже выйдет, да и с армией, которая наша, а не революционная, дела обстоят тоже плохо – людей мало.Вот и так и стала деревушка Арлем для нас важным внешним блокпостом. Вчера днем там несли дежурство бойцы из класса ?Д?, но их оттуда выбили. Вечером, возвращать контроль над этим местом, отправили класс ?Е?. И врага выбить они смогли – не то, чтобы это было невозможным, однако открытый бой обернулся бы для наших большими потерями, что неприемлемо. Уходить на перегруппировку – это лишнее время, неправильная трата которого может обернуться против нас, и поэтому класс ?Е? перекрыл все важные пути в деревушку, взяв ее в блокаду, до тех пор, пока враг не будет устранен. А устранять его поручили нам.Думать план было назначено на пятнадцать часов, к этому времени обещали доставить более полные сведения о противнике.Ночка предстоит бессонная, но, надеюсь, это будет единственная уготованная нам неприятность…