Глава 6 (1/1)

Тихо шелестела листва, напевая спящему под деревом юноше колыбельные. Ей вторил тёплый, почти летний ветер. Солнце играло в листве кроны и золотыми бликами отражалось на лице спящего. Лес всё ещё отходил от недавней трагедии, но где-то далеко уже слышались первые несмелые песни птиц, потихоньку вторившие мелодии ветра. Будто после внезапно наступившей лютой зимы, пришедшая весна вновь будила лес и исцеляла нанесённые ему раны. Но могла ли эта оттепель исцелить сердце последнего выжившего эльфа? Нет, увы, такие раны не сможет исцелить даже самая искусная Дочь леса. Однако даже в эту истерзанную за последние дни душу, сладким нектаром жизни вливались приятные воспоминания. И после их пробуждения, как после первой весенней грозы,постепенно воскрешались детские мечты, зарождались взрослые надежды... Аденедель никогда не спал так сладко, как он спал сейчас. Сон, этот мудрый целитель, потихоньку сглаживал осколки воспоминаний прошедших дней, заменяя жгучую боль разорванного детского сердца тихой, почти старческой, но безболезненной печалью. На лице Аденеделя играла первая, несмелая счастливая улыбка... В Вековом лесу просыпались не только звери, его жители - волшебные существа - тоже медленно, но верно привыкали к боли этой утраты. Стайка лесных феечек уже игралась в волнах ветра. Они гонялись друг за другом, прятались в листве, пели и подшучивали над мелкими зверюшками. Трепет их маленьких нежных крылышек вливался в шелест листвы и песни птиц. Ветер подхватывал эти звуки и разносил ихпо всему лесу, как первую весточку пробуждающейся жизни.... Под натиском ветра ветка дерева отклонилась, позволив лучу солнца беспрепятственно осветить лицо эльфа. Он зажмурился спросонья и прокряхтел что-то невразумительное и, всхрапнув, улёгся спать дальше. Однако своим храпом он случайно напугал пробегавшего рядом зайца, тот с испугу изменил курс и случайно наткнулся прямиком на своего обидчика. От неожиданности Аденедель вскрикнул и быстро вскочил, в глаза ударило солнце, он зажмурился и попятился в тень дерева. " Неужели я опять в стволе этого проклятого Древа?" подумал эльф, но, открыв глаза, он понял, что давно уже на свободе и паниковать не из-за чего. Потом, увидев то, что его так напугало, он не смог сдержать горькой усмешки. Зайчишка всё ещё не убежал, видимо, от страха. Он вжался в ствол дерева и дрожал всем телом. - Не бойся меня, глупенький,- успокоил его Аденедель, - я не обижу. Он подошёл к зверушке и взял на руки. Как бы почувствовав кого-то родного, заяц и не думал убегать, он даже перестал дрожать и прижался к груди эльфа. И снова печальная улыбка тронула губы Аденеделя. " Странно,- подумал он. - Раньше животные ко мне так никогда не ластились..." Он погладил зайчишку, и тот, видимо, получив то, что хотел, спрыгнул на землю и побежал своей дорогой. В этот момент сердце Аденеделя сжалось, но не от привычной уничтожающей боли потери, а от заботливой нежности к этому маленькому, беззащитному существу. Но это чувство быстро испарилось, словно его и не было. Снова нахлынула прежняя боль и одиночество. Однако они не завладели полностью сердцем и мыслями юноши. Было больно, но к этой боли уже можно было привыкнуть и продолжать жить. Да, теперь Аденеделю хотелось жить, жить, чтобы найти убийцу своей семьи, жить, чтобы защитить других, просто жить, чтобы быть живым... Аденедель впервые за все эти дни вдохнул полной грудью. Столько запахов наполняло утренний лес! Пахло сочной травой, орошённой утренней росой, цветами, уже немного распустившими свои бутоны, свежестью бегущего где-то неподалёку ручья. О, как давно Аденедель не чувствовал всего этого, как соскучился! Только теперь отрок заметил, что лес начал оживать. И радость наполнила его душу, на миг смыв все невзгоды, которые он пережил. Ему захотелось бежать, бежать далеко, долго, не останавливаясь, захотелось стать свободным или маленьким ребёнком и бежать, бежать, бежать. Тут ему вспомнился день его первого знакомства с грифонами, как они бегали с отцом весь день, а, когда вернулись домой, их ждала мать, всегда такая нежная и терпеливая... На удивление, Аденеделю не было мучительно больно, к чему он уже привык, наоборот, эти вспоминания только наполнили его душу новой силой. Он улыбнулся и побрёл вперёд.Вскоре он наткнулся на ручей. Наклонившись к водной глади, чтобы напиться, он впервые за эти дни увидел своё отражение. Он с трудом узнал себя: щёки впали, синяки и ссадины изуродовали красивое молодое лицо, волосы грязными сосульками облепили лицо, но глаза не потеряли того огонька жизни, который раньше отличал его от остальных, наоборот, они стали ярче: жизнь, вера, любовь - всё это желало возродиться в сердце эльфа. Аденедель улыбнулся. Он знал, это всё возродится. Только сейчас юнец понял, какой он голодный. Он не ел со Дня Трагедии, так он назвал тот злополучный день. Однако для того, чтобы добыть себе еду, он должен был сначала раздобыть хорошее снаряжение. А единственное место, где могло храниться всё, что ему нужно, это его деревня." А смогу ли я туда вернуться?" мелькнула в голове мысль. - Я должен! - он и не заметил, что сказал это вслух. Ветер встретил его решение радостным свистом и подтолкнул медлившего юношу к тропе, ведущей к его дому...