Глава двадцатая, или "Ревность-ярость-зависть". (1/2)
?- Ну почему вы не можете как нормальные люди…- Потому что мы ненормальные. Я эмоциональный урод, а он моральный.- Вы отличная пара!?
POV Кёко- Мо-о-о-око,- жалобно тяну я, строя щенячьи глазки и молебно складывая ладони.
Брюнетка раздраженно отворачивается и вновь погружается в чтение сценария.- Ну, Мооко!- пискляво восклицаю я, удовлетворенно замечая, как она морщится от моего голоса.- Кёко!- взрывается она, резко поворачиваясь ко мне.- У меня съемки!- Так они днем! А вечером ты свободна!Отбрасывает сценарий на столик и выпрямляется, закидывания ногу на ногу. Ну что я могу поделать, вот что? Выбора у меня не было, на концерт все равно пойти придется, а без моральной (и физической) поддержки мне, боюсь, никак не обойтись!- С чего ты взяла? Может, у меня планы были?- Были?- цепляюсь я за единственную понравившуюся мне фразу.
И без того тонкие губы превращаются в узкую полоску, отчего выглядящая и в самые доброжелательные свои времена отнюдь не душкой Канаэ кажется совсем устрашающей. Вчерашний звонок Фувы-сан в очередной раз пошатнул мои грандиозные планы на новую, никак не связанную с Шотаро жизнь. И, шатаясь, мой мир попутно задевал соседские. И мир Канаэ не был исключением.- Но ты же не одна туда идешь, а с его родителями,- дает слабину она.- Что еще хуже!- вставляю я.- Котонами, я бы не просила, но ведь если они поссорятся, а они поссорятся, мне нужно будет куда-нибудь ретироваться. А я там не знаю никого!Канаэ смотрит снисходительно, но уже не грозно. Так смотрят на промокшего бездомного котенка под дождем: жалко-то жалко, но и домой тащить не хочется.- Пожа-а-алуйста,- снова скулю я.Котонами вздыхает.- Ну и где я возьму билет?Тут же просияв радужной улыбкой, я от довольства подпрыгнула и хлопнула в ладоши.- Я попросила у Шоко-сан два!Канаэ хмыкает и скептически приподнимает одну бровь.- Ну и к чему скулеж, если знала, что я соглашусь?Она поднимается со стула, и мы вместе идем к эскалатору. На самом деле, я не слишком была уверена в ее согласии. Слишком уж хорошо я была знакома с ее мнением о Шо, и слишком хорошо знала, как она реагировала на любое его участие в моей жизни.
- Так чтобы ты согласилась, нужно было поскулить,- пожимаю плечами я.- Ты невыносима,- честно, но мягко.- А я тебя люблю,- улыбаюсь я во все тридцать два зуба и шагаю вперед нее на ступеньку.Полдела сделано и теперь у меня есть страховка, на случай, если мои рогатые не вовремя решат, что лучше ретироваться, чем переступить порог концертного зала. Канаэ они боятся не так сильно, как Рена, но перечат значительно реже, чем мне самой.Послезавтра репетиция с Шотаро. Через неделю этот концерт.Второе было страшно. Первое еще страшнее.
И, к сожалению, идти на концерт придется даже в том случае, если на репетиции наши отношения из разряда ?очень плохие? перейдут в ?невыносимые?.
***- Вашу мать!- я раздраженно отпрыгиваю на добрых два шага назад и почти умоляюще смотрю на Шо.- А можно мне с Саем танцевать?Шо криво ухмыляется, недобро сверкая глазами.- При условии, что и петь будешь с ним же,- цедит он.- Кёко, прости, но я пас!- тут же отзывается с другого конца зала улыбающийся Сай, ненадолго отстраняясь от своей партнерши.- Предатель,- отрезаю я, с опаской смотря на Шо и обхватывая себя руками.- Ну и?- приподнимает одну бровь, упирая руки в бока.- Что ?и?? Танец жуткий, вот и…- Танец идеален,- возражает Шо,- и абсолютно подходит написанной песне. То, что ты не можешь его станцевать, не значит, что проблема в нем.- Дело не в этом…- осекаюсь, не очень понимая, что собиралась сказать.Что я не могу танцевать с НИМ? Что меня дрожь пробирает от одного его прикосновения? Что его ладони прожигают тонкую кофту насквозь? Что мне глаза на него не поднять от страха, что расстояние между нами окажется еще меньше, чем я предполагала?
Вот и я о том же – не дождется.Сбоку слышится топот, и вся компания танцоров подходит к нам.- Шо, мы пойдем перекусим, ладно? Два часа уже прыгаем, и еще столько же пахать,- просит Сай.Шо, ненадолго повернувшись, кивает. Репетиция сегодня и правда очень долгая: до сдачи работы всего три недели. Объяснение Сая кажется правдоподобным, но мне категорически не нравится. Тоскливо смотрю в спины удаляющимся ребятам и, чувствуя на себе пронзительный взгляд Шотаро, скрещиваю руки на груди.- А я тоже не завтракала…- пытаюсь сбежать я.- Стоять,- тут же командует он, и я против воли останавливаюсь.- До тех пор пока ты танцуешь хуже, чем твой ненаглядный Цуруга, ты из этого зала не выйдешь.Чуть не вырывается: ?Ну, тогда я уже могу идти, ибо хуже некуда?, но я замолкаю, молча поворачиваясь к нему. Только имени Рена в наших с ним разборках не хватало: оба заводимся с пол оборота. Тормозить потом будет некому.- Что тебя смущает?- спрашивает он напрямую.Идиотский вопрос. Что назвать первым: его обнаженные руки, его губы, голос… Что?- Ничего,- вранье, но так значительно проще, нежели начинать объяснять.- Тогда вперед!Вновь включает записанную нами песню и подходит ко мне. Вздохнув, вкладываю свои ладони в его. По спине роем пробегают мурашки, охватывая все тело и, всей гурьбой собравшись внизу живота, разгоняют проклятых бабочек. Уже так знакомо, но с каждым разом возбуждение ощущается лишь острее, настойчиво требуя хотя бы какого-нибудь продолжения. Первый шаг назад, влево. Поворот.
Руки Шо плавно спускают по моей талии на бедра и задают нужный ритм. Он ведет безоговорочно. Прекрасно помня все движения, кладу руки к нему на грудь. Мне кажется, или я чувствую, как сильно бьется его сердце?..Раньше, чем я успеваю об этом подумать, он максимально сокращает расстояние между нами. Лица так близко, что мы едва не соприкасаемся лбами. Пытаясь не смотреть ему в глаза, утыкаюсь взглядом в едва приоткрытые губы… Это я зря. Непроизвольно сглатываю и пытаюсь отвернуться. Становится еще хуже, ибо глаза быстро находят соблазнительную линию ключиц. Черт бы побрал глубокий вырез его майки.Шею обдает горячим дыханием. Секундная близость и снова резкие шаги. Он влево, я вправо. Соприкасаемся лишь ладонями, и я ругаю себя за дикое желание вновь шагнуть к нему навстречу. Отвратительно солнечная погода как никогда бесит: яркие лучи солнца, проникая сквозь высокие окна, щедро озаряют весь балетный класс, отражаясь от гладкого пола и зеркал. Видно даже мелкие частички пыли, и даже кажется, что при каждом вздохе я чувствую их тихий шорох.- Надо было сразу попросить Сая выйти…- шепчет он, неожиданно снова оказываясь в пяти сантиметрах от меня, и я встречаюсь со сверкающими шоколадными глазами.Сердце резко падает вниз, я вздрагиваю и в очередной раз отскакиваю назад.- Черт, Кёко!- восклицает он.- Мы почти дотанцевали!- Просто прекрати,- хрипло прошу я, до боли сжимая собственные ладони и пытаясь унять ненормально быстро бьющееся сердце.- Что прекратить?- резко спрашивает он. Зло и раздраженно.
Наверное оттого, что прекрасно понимает, о чем я его прошу.- Так на меня смотреть. И не надо говорить, что того требует танец,- отворачиваюсь и хватаю бутылку с водой.***POV ШоЯ и не собирался оправдываться танцем. Я вообще оправдываться не собирался.
Учитывая, что это первый наш разговор со времен эфира у Ками, не считая короткого звонка неделю назад по поводу приезда моих родителей на завтрашний концерт, то сегодня мы не так уж и плохо встретились. Я ожидал худшего.- Я бы и не смотрел, если бы ты не…- замолкаю. Ну и что мне ей сказать? Если бы ты не дрожала как лист осиновый от одного моего прикосновения? Если бы не впивалась ногтями в майку каждый раз, кладя руки мне на грудь?Не самое лучшее оправдание.- Почему танец должен быть именно таким?..- беспомощно спрашивает она, и мне почти ее жалко.- Какая музыка, такой и танец,- ворчу я, выхватывая у нее из рук бутылку с водой.
С минуту молчим. Пытаясь придти в себя и собраться с мыслями, Кёко облокачивается о балетный станок.- Я встречаюсь с твоими родителями за час до концерта. Нам сразу ехать?- внезапная смена темы выбивает меня из колеи.Бестолково киваю.- Да, я попросил подготовить вам места.