Глава тринадцатая, иначе говоря, чертова дюжина. (2/2)
Когда улыбается, Шо слегка поджимает губы, будто бы стесняясь своей улыбки. От этого выглядит нашкодившим ребенком, который вроде вину свою и осознает, но от собственной шалости в полном восторге.
Солнце медленно выглянуло из-за крыши соседнего дома, и я слегка прикрыла глаза.- Я поговорила с руководителем,- говорю я, не открывая глаз.- У нас будут шестеро танцовщиц.
- И я на следующую репетицию приду с парнями,- отвечает Фува, слышу рядом с собой какой-то шорох и, открыв глаза, с разочарованием понимаю, что он поднялся.Он потрясающе сложён. У него необыкновенно красивые руки, и ему безумно идут майки. А еще его профиль…Боже, о чем я думаю.- Хотел сказать, что мы хорошо начали сегодняшний день. Но ты на меня так смотришь, что…- он как-то странно улыбнулся, и я невольно покраснела.- Что я, пожалуй, скажу, что мы слишком хорошо начали сегодняшний день.Протягивает мне руку. Несколько секунд поразмышляв о надежности этой самой руки, принимаю предложенную помощь. Ладонь у него теплая, сухая и сильная.
Не дав мне времени как-либо оценить это новое, неожиданно приятное чувство, он тут же отпускает мою ладонь и поворачивается к роялю.
- Лирика лирикой, и я бы и дальше продолжал комментировать выражение твоего лица,- я немного раздраженно отворачиваюсь от его всезнающего взгляда,- но к реальности нужно возвращаться.- Ты же понимаешь, что я не успела ничего посмотреть за это время,- недовольно буркаю я, продолжая смотреть куда угодно, только не на него.- У нас есть,- он смотрит на часы у себя на запястье, и мой взгляд машинально падает туда же. Боже, эти руки…- У нас есть еще сорок пять минут,- радостно заявляет он, и я тут же смотрю на первое, что попалось на глаза.Фува, проследив за моим взглядом, удивленно спрашивает:- Ты заинтересовалась ксилофоном?.. В принципе, можно, конечно, принять идею к рассмотрению…- сквозь смех выдавливает Шо, и я гневно толкаю его в плечо.- Хватит паясничать. Пошли уже.- Ладно-ладно,- примирительно поднимает он ладони, и топает вслед за мной.В одном он прав: мы слишком хорошо начали этот день. По шкале от одного до десяти – твердая шестерка. А в нашем с ним случае, это уже прогресс.***POV ШоСпасибо Кёко, она не стала читать мне нотации на тему, как конкретно я должен вести себя в больнице. Не то чтобы я от нее этого ожидал. Она прекрасно меня знает, и без лишних слов все понимает. Но почти всю дорогу до Киото она молчала. Нервно выбивала ногтями на подлокотнике ритм моей новой песни и молчала.Я же совершенно неоправданно был крайне доволен собой. Даже это ее ?скотина? прозвучало как комплимент. Я и забыл, каково это, вот так запросто с ней разговаривать. Забыл, каково это, когда кто-то на тебя так смотрит. Вернее, на меня так многие смотрели, но у Могами этот особенный взгляд всегда выходил иначе: она не просила взглядом, она взглядом требовала. Чем-то напоминало Ками. Но та просто желала. Кёко же…- Ты не мог бы смотреть на дорогу, а не на меня,- скептически заметила она, в который раз проверяя надежность ремня безопасности.Тут же переведя взгляд с шеи на возмущенные янтарные глаза, я вновь повернулся к дороге и тут же свернул на парковку.- Мы приехали,- объявил я.- Удивительно,- прокомментировала Могами, выходя из машины.
Заблокировав двери, я догнал ожидающую меня Кёко, и мы вместе зашли в холл больницы.То ли от волнения, то ли от того, что с нами не было наших менеджеров, которые, судя по всему, заменяли нам мозги по всем параметрам, мы напрочь забыли о том, что нас и в Киото могут узнать.Откровенно говоря, я почему-то и не думал о том, что в больнице с этим могут возникнуть проблемы.
Подойдя к стойке регистратуры, я, не видя никакого подвоха, просто обратился к медсестре.- Фува Догару, поступил вчера с обширным инфарктом. Не подскажите, в какой палате…Девушка вылупилась на меня так, что я осекся на половине слова и, пытаясь понять, что со мной не так, обернулся к Кёко. Та, с секунду стоявшая с таким же выражением лица, тоже сделала шаг к стойке.- Это его сын, мы…- начала было Могами, но при виде ее медсестра и вовсе поднялась со стула и ткнула в нее указательным пальцем.- Могами Кёко?- почти шепотом проговорила она.Кёко растеряно кивнула, а потом понятливо вздохнула и провела рукой по лбу. Медсестра же повернулась ко мне.- Фува Шо?..- было больше похоже на писк, что совсем не к лицу медработнику.Я молча снял у нее с халата бейджик, вытащил оттуда заламинированную бумажку с именем и, позаимствовав маркер, оставил на нем свой автограф.- Фува Догару. Поступил вчера. В какой палате?- ослепительно улыбнулся я.
- Пятый этаж, кардиология. Палата триста двадцать пять,- проговорила медсестра, дрожащими руками взяв свой бейдж обратно и благоговейно уставившись на меня.
Благодарно кивнув, я уже сгреб Кёко в охапку, пытаясь подтолкнуть ее к лифту как можно быстрее, как мне в спину донеслось.- Но вам нужно надеть халаты, иначе вас на этаж не пустят…И она указала куда-то в глубину холла.Реакция была незамедлительная. На мою беду здесь были и студентки-практикантки, а на беду Кёко – студенты-практиканты. Более взрослым и серьезным врачам усмирить своих подопечных удалось не сразу. Нам с Кёко материться было нельзя – имидж и прочая звездная хрень на дороге не валялись.Стоически вытерпев кучку фанатов, мы в лифт почти влетели в новеньких, чистеньких белых халатиках. Закрывшиеся створки лифта отрезали нас от царившего в холле беспорядка, и мы оба облегченно выдохнули.- Напомни мне, почему мы об этом не подумали?- спросила Кёко, затягивая хвост потуже.- Вернее не так: почему ты об этом не подумал?- Значит, я виноват?- возмутился я, оборачиваясь к ней.- А благодаря кому, по-твоему, медсестру чуть ли откачивать не пришлось?- А на кого так любовно вылупился тот очкарик?Двери лифта распахнулись, и мы оказались прямо перед пожилой женщиной в белом халате и тележкой перед собой.- Здесь все-таки больница, не могли бы соблюдать тишину,- строго заявила она, с головы до ног осматривая нас.- Простите,- синхронно склонились мы.- Выходить будете, или как?- скептически поинтересовалась та.- Кардиология?- спросил я.- Она самая.- Мы выходим,- вновь улыбнулся я, и, пытаясь побыстрее скрыться от недружелюбного медработника, мы быстро проскочили в больничный коридор.Желание веселиться пропало сразу, как только в нос ударил характерный запах процедурной. Поинтересовавшись у проходящей мимо медсестры, где нам найти нужную палату, мы пошли вдоль по коридору почти до самого конца. Как нам сказали, сегодня утром его перевели из реанимации в обычную палату.Дойдя до двери с нужным номером, я неуверенно остановился.
Перед первым концертом чувствовал себя уверенней.
Намного.***POV Кёко- Если хочешь, я зайду первой,- тихо проговорила я, поднимая на Шо взгляд.
Едва заметно вздрогнув, он немного нервно улыбнулся и покачал головой, пытаясь напустить на себя прежнюю самоуверенность.
- Один я потом могу и вовсе не зайти…Дверь палаты тихонько приоткрылась, и в проеме показалась Фува-сан. Прикрыв за собой дверь, она устало улыбнулась нам. Тут же слегка поклонившись ей, я отступила назад.
- Он пришел в себя,- улыбнулась она, отходя вместе с нами от двери и скрещивая руки на груди.- К нему можно, или…- я неуверенно покосилась на дверь.- Да, он уставший, но разговаривает нормально,- кивнула она, мягко смотря на сына.- Шо, ты…- Мы вместе пойдем,- ответила я за него, делая шаг к Шо, тем самым пытаясь заставить его не возражать.Он и не пытался. Просто молча кивнул.
Фува-сан одними губами прошептала ?спасибо?. Я слегка улыбнулась, и мы с Шо открыли дверь в палату.Ну вот теперь можно начинать Апокалипсис.
Ещё раз спасибо незарегистрированному пользователю за исправление моих ошибок!))
А еще, Автор, конечно, не настаивает и морально ни на кого не давит. Но все-таки иногда нужно как-нибудь понимать, что написанный мной текст кто-нибудь читает. Подписчиков одиннадцать, и, надо думать, они подписались не просто так. Оставьте хоть словечко "писать дальше/не писать", "хорошо/плохо". А то ж пишу-пишу, а толку-то...