Часть 6 (1/1)

Долгое отсутствие Мистера говорило о том, что похороны устраивали на родине Миссис, а не здесь, как ими было запланировано, когда они приобретали себе места на кладбище. Что послужило причиной для изменений некогда принятых решений никто не знал. Впрочем, мы — те, кто остались дома, — вообще ничего не знали долгое время, пока экономка не получила письмо с указанием рассчитать и распустить слуг.Стоит отметить, что Марк, отвозивший Мистера, так и не приехал, а я, никогда не входившая в ряды прислуги, указ о роспуске слуг к себе не отнесла никоим образом, поэтому как и прежде оставалась в доме в ожидании чего-то.У меня не было никаких накоплений — откуда им было взяться, — поэтому я довольствовалась жизнью за чужой счёт, продолжая оставаться в доме Мистера, ожиданий конкретных указаний на мой счёт.Я не переживала, что останусь на улице — у меня было полно украшений, распродав которые я могла позволить себе безбедную жизнь. Не такую шикарную, которая была в доме Градовски, но и обслугой бы идти не пришлось.Мистер приехал без предупреждений.Не скрою — меня беспокоило его долгое отсутствие. Его долго не было. Так долго, что он мог и позабыть, как ему было хорошо со мной. Не сложно догадаться, что смерть жены могла пробудить в нём чувство вины за нашу с ним связь, чувство раскаяния, что он вообще ступил на этот путь, чувство решительности больше этого не допустить.В день его возвращения я не появлялась ему на глаза. Конечно, я всё время оставалась неподалёку — за дверью, за ширмой, в соседней комнате. Я следила за ним. Я слышала, как он поинтересовался обо мне, когда ему накрывали обед, видела, как он замедляет шаг проходя мимо моей спальни, догадывалась, что намеренно ускоряет свои шаги, заслышав мои.Поэтому я пришла к нему ночью. Я надушилась дурманящим ароматом, надела длинную, но прозрачную сорочку, под которой ничего не было, и лишь один мимолётный взгляд напомнил бы ему о том, что он может потерять. Но я не была намерена допустить этой потери, поэтому и хотела одолеть его внезапностью.Я присела на край его кровати, он привстал мне навстречу. Я схватила его руки и прижала к своему пылкому сердцу. Я говорила о том, как тоскую по нашей утрате, о том, что смерть Миссис — большая потеря для нас с ним, о том, что мне жаль, что в этот тяжелый час мы были в разлуке, о том, что не смогла поддержать его в трудную минуту. Когда я почувствовала, что он пытается выдернуть руки, я выпустила их, но только чтобы прильнуть к его груди. Я продолжала говорить о том, что, порой, такое горе вынуждает на опрометчивые поступки и важно, чтобы в этот период рядом оказался кто-то, кому можно доверять и кто будет твоим верным другом. Я говорила о том, что ждала его всё это время, чтобы стать этим другом, чтобы разделить с ним его горе и утрату, чтобы помочь преодолеть трудности и свыкнуться, что отныне его жизнь не будет прежней, но это не значит, что она станет хуже.Я оторвалась от его груди, лишь на мгновение встретилась с его потерянным взглядом и, одарив лёгким поцелуем в уголок губ, прижала его голову между своих грудей, которые он так любил мять, сжимать и лапать. Зря он надеялся, что я ему не напомню, как он увлекал меня в чулан, чтобы запустить свою ладонь в мой корсет, как он поджидал меня в коридоре и на мой призыв к благоразумию, умолял, чтобы я хотя бы показала, как он, страстно желающий меня, нуждался в том, чтобы я ласкала себя за соски, побуждая его дружочка откликнуться и приподняться для исполнения желания хозяина овладеть мной.— Ох, ты, наверняка, устал с дороги! — воскликнула я и резко встала. — Я совершенно не подумала, что тебе нужно отдохнуть! Я так измучилась за это время мыслями о тебе, что не выдержала бы ещё одной ночи. Прости меня, любимый! Поговорим завтра! Завтра, дорогой! — на этих словах я исчезла за дверью, не давая ему опомнится.Я не ошиблась, предугадывая, что в эту ночь он не придёт ко мне — разве положено человеку с его репутацией так быстро сдаться той, которая ниже по рангу, стоит ей поманить его? Но я ошиблась, думая, что моё тело, истосковавшееся по мужским прикосновениям, сумеет заснуть неудовлетворённым.Мои пальцы юркнули к горячему источнику между моих ног, а мысли обратились к Марку...— Где Градовски?— Уехали.— И куда же на этот раз?— На чью-то свадьбу.— Почему они не берут тебя с собой?— Не знаю. Принято считать, что я приёмыш, нося меня с собой, они будто выставляют свою добродетель... Слушай, я к тебе не болтать прихожу.Намеренная пройти ещё одну серию скачек, я подыскивала удобную позу, чтобы взобраться на него. Но у моего приятеля были другие планы.— Развернись, — никак не просьба, и всё, что я могу себе позволить, это недовольно цокнуть: я хотела быть сверху, а не подставлять свою задницу.— Я покажу тебе лишь раз. Не отвлекайся.Он явно решил проверить меня на выносливость и послушание — ничего нового в том, как он мял мою грудь и теребил мои соски не было, а концентрацию от этих его действий я теряла моментально.Но вот он взял мою ладонь в свою руку и провёл ею вниз начиная от ключиц до самого входа. Он остановился и выдержал паузу, давая понять, что мне следует сосредоточиться.Осторожным движением он согнул все мои пальцы в кулак, оставив выпрямленными только указательные — свой и мой. Он приложил их к моей щели и нежным движением скрещенных рук ввёл нас внутрь, а затем так же вывел.Он попытался сделать ещё раз, но встретился с сопротивлением с моей стороны — для меня это было внове.— Что ты делаешь?— Учу тебя ласкать себя.— Зачем?— Тебе этого не хватает.— Откуда ты знаешь?— Единственная причина, из-за которой ты всё время жужжишь.Я повернула голову, чтобы возмутиться — так вот откуда пошло это прозвище — Жужу! — но Марк встретил поцелуем мои раскрытые губы.С готовностью, с предвкушением, с желанием.Я хотела развернуться и коснуться его лица, его губ, что самое главное — его естества. Но моя ладонь была в его руке, сама я — в его крепких объятиях, и он учил меня, учил, учил...А потом смотрел, как я выучила урок, потребовав сдать ему экзамен.Ох, Марк, где же ты.***На следующий день я проснулась и сразу сбежала вниз — ещё вечером экономка попросила меня помочь ей с вещами Миссис. Приказывать мне она не имела права, но и я с благодарностью схватилась за эту возможность: не сомневалась, что Мистер захочет нанести ко мне визит вежливости, но, считала я, томление пойдёт ему на пользу. Иных же причин избегать с ним встреч у меня не было, поэтому так и ходила по дому и складывала в коробку любые вещи Миссис.Поначалу я подумала, что экономка не отходит от меня, считая, что я способна что-нибудь ценное присвоить себе. Но потом поняла, что ей всего лишь хочется поговорить, и чуть позже догадалась, что она тоже была привязана к Миссис (пусть и не так, как я), и сильно по ней скучает.— Ты уже решила, куда уйдёшь? — спросила она меня, бережно оборачивая именной фарфор. — Я приняла предложение соседнего имения — чета Руперт. Немного чванливые, но, думаю, мне удастся с ними поладить, если помогу им здесь освоиться и привнесу в их дом уют, — продолжала она, не дожидаясь моего ответа. — Не думала, что Мистер так задержится с приездом, меня там уже давно ждут. Но он обещал, что напишет мне хорошую рекомендацию и щедро рассчитает. Ты уже знаешь, да?— Что?— Он продаёт этот дом.Я помедлила с ответом, подбирая слова, чтобы не высказать своё незнание:— Эмм... Раз ты знаешь, то, значит, это уже не секрет, и я...— Ох! Для меня эта новость была такой неожиданной! Я так привязана к этому дому — вот уже десять лет не покидала его стен даже на день. Понимала, что совсем скоро буду служить уже в другом доме, но тайно надеялась, что Мистер попросит меня остаться и продолжить свою деятельность — ведь у меня хорошо получалось!.. Но он уезжает, сказал, что все документы уже готовы, осталось лишь освободить дом...Не знаю, что обессилело меня больше — это известие, или целый день на ногах: за короткое время следовало сделать так много, что мы даже не прерывались на обед, всё время складывая и собирая вещи, подыскивая новые коробки и тряпки, в которые можно обернуть...Я еле волочила ноги, поднимаясь по лестнице, и совершенно не ожидала, что Мистер выглянет из своей спальни, заслышав звуки моих шагов.— Ох, — притянул он меня к себе и громко вдохнул мой запах. — Мне это было нужно, — его руки жали мои ягодицы, а нос блуждал в вырезе платья, выискивая, как бы поглубже урыться.Я была обижена и оскорблена, что через прислугу узнаю о его побеге — иначе это не назвать. Вот тварь. И что он хочет мне предложить? Щедрый расчёт и хорошую рекомендацию? То есть, я делала больше, чаще, глубже и лучше, чем эта Лили — но получу ту же плату? Он за кого меня принимает?Я сдержалась, чтобы не оттолкнуть его руками, но в словах ограничивать себя не стала:— Это должно прекратиться. Моей ?помощи? и ?поддержке? должен прийти конец. Вы уезжаете...— Ты поедешь со мной! — успел вставить он, изменив ход моих мыслей.— С вами? В качестве кого? Весь свет узнает, что между нами с вами нет кровного родства, что я не вхожу в ряды вашей прислуги, что я была помощницей вашей жены, а теперь её нет и меня быть не должно. Вы прекрасно понимаете, какая роль мне будет отведена в устах общественности. Нет, такая роль мне не подходит, и я отказываюсь от неё! — Сделала я шаг назад, чтобы выскользнуть из его рук. — Завтра утром я уеду, а сейчас мне предстоит собрать свои и... Прощай, Питер.***Ну а дальше всё понеслось быстро и неожиданно даже для него.Ранним утром он заявился в мою коморку — заметьте, впервые. Я даже не возмутилась, что он нагло покусился на мою территорию — вещи мои уже были собраны, и эту комнату отныне я не считала своей.Он что-то бубнил про бессонную ночь, тяжёлые мысли, страх одиночества, тревогу. Как-то приплёл надежду на светлое будущее, а потом попросил остаться с ним в качестве его... жены.Вот это поворот, скажете вы, потому что и я подумала именно так же.Стоит ли говорить, что я стала милее и добрее по отношению к нему? Но дальше жарких прикосновений я ему не позволяла вплоть до получения свидетельства о нашем союзе.Расписавшись (разумеется, втайне, зачем мне обнародовать это на старом месте?), мы сразу погрузились в автомобиль и уехали в наш новый дом. Новым он был для меня, а для него это было старое поместье его родителей, которое он решил выкупить.Став законными супругами — об этом я даже не мечтала! — у меня уже не было причин отказывать ему, поэтому я не воспротивилась провести брачную ночь на заднем сидении автомобиля, предварительно подняв перегородку между нами и водителем.Начиналась моя новая жизнь, и я не сомневалась, что для укрепления своих позиций нам нужен наследник.