Удочери меня. (1/1)

-Проходи. Ханин пропустил вперед себя в квартиру Чуму, стащил с плеч куртку, промокшую под дождем. Девочка сбросила с ног разношенные ботинки и остановилась посреди коридора, зябко держа себя за плечи. Она все еще дрожала. Кровь с лица и рук они смыли еще в парке, водой из бутылки, а вот блузка теперь безнадежно испорчена – вся в крови, к тому же двух пуговиц не хватает. -Надо выпить, - решил Ханин и прошел в кухню. С наигранной бодростью позвал оттуда: - Эй, Чума, тебе водки? Первую по традиции не закусываешь? -Я в ванную, - тихо произнесла себе под нос девочка. Улыбка исчезла с лица Ханина. Он налил себе водки и выпил в два глотка. Выдохнул в кулак, поморщился. Еще не верилось, что все кончено. Маньяк пойман, Вика чудом осталась жива. Вода ванной шумела уже долго. Ханин успел выкурить две сигареты. Обеспокоенный, он подошел к двери ванной и постучал костяшками пальцев. -Вик, все хорошо? Тебе помочь? -Нет, - после паузы послышался резкий ответ. – Оставь меня в покое. Ханин стоял под дверью, прислушиваясь, а потом, вспомнив выходку Чумы, решился ее повторить – забрался на кухне на табуретку и заглянул через окно в ванную комнату. Вика стояла у раковины и сосредоточенно стирала что-то в раковине. Джинсы?.. Да, она стояла в одних черных боксерках. Ханин спустился с табуретки и снова подошел к двери. -Брось стирку, выходи. Я тебе новую одежду дам. -Нет!! Оставь меня! – в голосе Чумы прорезались такие непривычные для нее истерические нотки. Ханин прижался лбом к двери. -Вика, послушай, открой. -Оставь меня в покое!! – голос девочки вдруг сорвался на всхлип. Ханин ругнулся сквозь зубы и склонился над хлипким замком, пытаясь открыть его снаружи. Наконец ему это удалось, и дверь ванной распахнулась. -Ну все, все, оставь… - Ханин попробовал перехватить руки Вики, сосредоточенно мнущие джинсовую ткань. -Мне нужно вывести кровь, - тихо произнесла Вика. Ханин покачал головой. -Ты стираешь в горячей воде. Кровь свернулась, теперь не вывести. Нужно было… Он разглядел, где именно Вика старательно выполаскивала кровавое пятно. -Почему кровь здесь? – тихо спросил он, забирая у Чумы джинсы. Пятна крови были между штанин, на шаговом шве. -М-месячные начались не вовремя, - Вика забрала джинсы и снова сунула под горячую воду, не поднимая на Ханина глаз. Опер тяжело оперся кулаком в стену. -Он тронул тебя? -Скорее я его тронула… своей ?бабочкой?, - дерзко отозвалась Вика. -Он… Вика вдруг не то всхлипнула, не то усмехнулась, бросила джинсы в раковину и закрутила вентили. Подняла на Ханина стальной взгляд. -Он – что? Ну? Скажи. Ханин сглотнул. Вика развернулась к оперу, прожигая его взглядом, в котором уже начали вскипать слезы. -Ну? Скажи. -Он изнасиловал тебя, - тихо произнес Ханин. Он только теперь разглядел наливающиеся синяки на бедрах девочки. Чума зло усмехнулась. -Так что опоздал ты, Ханин. Мог бы стать первым. -Почему ты не сказала? – резко спросил опер. -Я и сейчас не хотела говорить. Это мое дело. -Нет! Это МОЕ дело!! -Да. И ты его раскрыл. Звездочки дадут, наверное… гордись. Вика широко улыбнулась, но вышел оскал. -Ты ведь этого и добивался, да? Молодец, справился! А зачем тебе я-то теперь нужна?! Хотел отблагодарить, подарить ночь любви? Так вот опоздал ты, о-поз-дал! -Прекрати, - одними губами прошептал Ханин. У него вздулись вены на лбу, но лицо было бледным. -Почему? Ты не хочешь услышать, как это было? Как он целовал меня, как разложил на скамейке, как вошел?! О, ты бы видел, как он удивился, когда увидел кровь! Он думал, что я давно ханинская подстилка! А я ведь даже не подстилка, а коврик, о который ты вытер ноги… Ханин дал ей пощечину – резко и не сдерживая удара. Чума поперхнулась словами и ахнула, схватившись за щеку. Ханин вылетел из ванной. Шваркнул кулаком в стену, смахнул со стола некстати подвернувшиеся газеты, влетел в кухню. Ему хотелось выть от боли и гнева. На глаза попалась бутылка водки. Ханин сделал несколько глотков из горлышка, а потом швырнул бутылку в раковину, где она разбилась. Сердце колотилось где-то в ушах, отчаянье давило изнутри на глаза, сжимало горло. Ханин распахнул окно и жадно вдохнул прохладный ночной воздух. Дышать через стиснутые зубы было тяжело, выходили какие-то всхлипы. На ресницах солеными каплями дрожала ревность. Ханин взял себя в руки. Выдохнул, умыл лицо ночным воздухом. В висках больно пульсировало, но горло уже отпустило. Опер сделал глубокий вдох и выдох и закрыл окно. В тишине, повисшей в кухне, он услышал рыдания из глубины квартиры. Чума. Она свернулась клубочком на дне чугунной ванны и плакала, закрыв лицо руками. Ханин вдруг вспомнил, как в порыве охватившей его ярости ударил Чуму. Ударил женщину… даже ребенка. -Вика, Вик… - Ханин суетливо склонился над девочкой, но она яростно отбивалась от его рук, не давая к себе прикоснуться. Ханин позволил себе растеряться не дольше чем на пару секунд – а затем включил лейку душа с ледяной водой. Чума закричала, закрывая лицо, пытаясь укрыться от обжигающе холодных струй воды. Ханин забрался в ванную, поднимая Вику и удерживая ее в своих руках. Ее колотила дрожь, но она уже не вырывалась из его рук. Они так и стояли – Чума прижималась к его груди и беззвучно плакала, а Ханин держал ее в объятиях, подставляя свое лицо холодным струям воды. -Пойдем, ты совсем замерзла… - прошептал опер, но Вика отчаянно замотала головой. Она подняла к Ханину лицо – зареванные глаза закрыты, щеки раскраснелись, губы приоткрыты… Ханин пропустил момент, в который Чума приподнялась на носочки и коснулась губами его губ. Ханин отшатнулся и отстранил от себя Вику. -Ты чего!? -Брезгуешь теперь, да? – тихо и горько спросила Вика. Медленно расстегнула промокшую блузку и стащила ее с плеч. На ней не было бюстгальтера, а от холодной воды темно-розовые соски напряглись. Не отрывая от застывшего Ханина взгляд, Вика спустила черные боксеры и они упали к щиколоткам. Ханин невольно скользнул взглядом через обнаженную грудь вниз, к треугольнику пушковых волос в паху, но мужественно снова посмотрел Вике в глаза. -Брезгуешь… конечно. Не взял чистой, не возьмешь и грязной. -Почему ты не защищалась? – медленно, чтобы сказать хоть что-нибудь, произнес Ханин. Он с ужасом чувствовал, как напряжение скапливается внизу живота от присутствия Вики рядом, и лишь холодный душ, по-прежнему льющий сверху, позволял ему контролировать себя. -Я думала, ты придешь и спасешь меня. У Ханина болезненно сжалось сердце. Вика усмехнулась. -Не спас. Хороший урок жизни, который я при тебе напрасно попыталась забыть – защищай себя сама. Я думала, мне больше не придется зубами драться за свою жизнь. Но нет – я ошиблась. -Я не знал где ты… -Где угодно, но не там, где ты меня оставил. Пора бы запомнить. -Не надо было сбегать. -Не надо было меня бросать! – запальчиво крикнула Вика. – Я тебе не щенок! Место, жди, фу, апорт! А потом бросил… -Вик, я же не мог иначе… Вика подалась вперед и влепила Ханину пощечину – ответную. -Никогда. Не говори. Что ты. Не мог. Иначе. Ты МОГ. Ханин безропотно снес удар. -Я принесу тебе одежду. Прими душ и приходи на кухню. Чума молча дождалась, пока Ханин принесет в ванную свои спортивные штаны и свитер – тот самый, черный, севший после неудачной стирки. Потом он вышел из ванной, сам переоделся в сухое и стал терпеливо ждать Вику на кухне. Холодный душ отрезвил его. Чума вернулась через четверть часа. Села напротив Ханина и заглянула ему в глаза. -Такси вызовешь или твои шестерки отвезут? -Куда? -В приемник. Ханин ущипнул себя за переносицу. -Не сегодня, Вик… Чума вскинула брови. -Что это ты такой добрый? Так наградить меня решил? За все мучения? Ханин с жалостью посмотрел на девочку. -Вика… Чума перегнулась через стол, подавшись к оперу. -Ты думаешь, я из-за изнасилования переживаю? Боишься, вены резать буду, таблеток наглотаюсь? А ты не бойся, Ханин. Это б все равно случилось. Ну, не этот, так другой. Какая разница. Ты другого бойся, Ханин. Что я без тебя, сука ты бессердечная, жить не смогу. Ханин дернул подбородком, сглотнул ставшую вязкой слюну. У Вики изломались губы в горькой ухмылке. -Люблю я тебя, Ханин. Вот что. Опер молчал, уткнув взгляд в поверхность стола. Вика протянула к нему через стол руки. -Пожалуйста, Ханин, не отвергай меня… теперь уже не страшно… не брезгуй мной, не отвергай… Ханин сцепил пальцы в замок и не поднял взгляд. -Иди спать на диван. -Ханин, пожалуйста… хотя бы поцелуй… пожалуйста, Ханин… пожалуйста… Опер поднял на девочку потяжелевший взгляд. -Нет. Иди спать. Чума убрала протянутые руки и выпрямилась. -Ты хоть знаешь, насколько ты жестокий?.. Ханин промолчал. Он дождался, пока в гостиной стихнет скрип дивана и приглушенные всхлипывания, а затем достал из холодильника еще одну бутылку водки взамен разбитой. У него сердце рвалось на части от невыраженной любви. Он пришел в гостиную под утро, пропахший алкоголем и сигаретным дымом. Сел на край дивана и долго смотрел на Вику. Она спала, тревожно разметавшись по постели. Сейчас, во сне, она казалась еще более юной. Совсем ребенок. Ханин пошевелился, и пружины дивана скрипнули. Вика открыла глаза и, увидев перед собой темный силуэт, резко села в кровати. -Кто здесь?! – сорвавшимся голосом выкрикнула она. -Ш-ш-ш, это я, Ханин. -А, ты, - Вика выдохнула и прищурилась, пытаясь в свете фонарей через незашторенное окно разглядеть лицо ночного гостя. – Чего пришел-то? -Вик, прости меня.Девочка засопела, сложила руки на груди. -Чего это вдруг? -Я очень виноват перед тобой. Подверг опасности. Бросил. И не пришел на помощь, когда был нужен. -А еще ты тварь бессердечная, за это тоже можешь извиниться. Хорошо, я услышала. Это все? -Ты простишь меня? Вика нахмурилась, заглядывая в скрытое сумраком лицо мужчины. -Я тебя за все прощу. Кроме нелюбви. -За это я не прошу прощения. Вика хотела ответить остротой, но Ханин не позволил, подавшись вперед и накрывая ладонями ее запястья. -Потому что мне в этом не за что извиняться. Он притянул ее ближе, нашел в темноте узкие плечи, взъерошил короткие волосы. Чуму обдало его дыханием – перегар и сигаретный дым… Потом – поцелуй. Такой долгожданный… Губы его были сухие и жаркие, а слюна оказалась горькой на вкус. Он скользнул ладонью под ее свитер, сжал упругую грудь. Отстранившись, она сглотнула вязкую слюну. -Ты пьян, - хрипловато прошептала Чума. -Да, пьян. Иначе… - жарко подтвердил Ханин и хотел опрокинуть девочку на постель, но она оттолкнула его в плечи. -Выходит, меня только по-пьяни можно? -Вика, хватит, ты же этого хотела… ты сама просила меня… Он все же повалил ее на подушку, навалился сверху. Вика оцепенела от сковавшего ее страха, старательно отпихивая от себя Ханина. Слезы подступили к горлу. Вика вновь ощутила себя беспомощной… -Не трогай меня, Ханин, я не хочу так, не хочу такого тебя… ты ничего не соображаешь, ты пьян в стельку… Ей в ногу уперся его напряженный член. Ханин опустил одну руку, чтобы стащить с нее штаны. Его смрадное дыхание кружило Чуме голову. -Ты тоже… изнасилуешь меня… да?.. – прошептала девочка, борясь с подступающими рыданиями. Ханин замер, уткнувшись лбом ей в плечо. Потом наконец сел, освобождая Вику от своих объятий. -Прости меня. Он поднялся с дивана и неровной шатающейся походкой скрылся в ванной комнате. Зашумела вода. Вика выбралась из постели и на цыпочках сбегала на кухню за разделочным ножом – ей было неспокойно без своей бабочки, которая осталась криминалистам для расследования. Не удержавшись от любопытства, Чума забралась на табуретку и заглянула в окно ванной. Ханин стоял под душем, опираясь одной рукой в стену. Второй он мощными ритмичными движениями стимулировал возбужденный член. Голова была безвольно откинула назад, рот приоткрыт в жадном сбивчивом дыхании. Вика тихо спустилась с табуретки и вернулась в постель. Нож она спрятала под подушку и не выпускала рукоять до самого утра, даже когда забылась легким тревожным сном. Утром, когда Вика вышла в кухню, Ханин уже был там. Мужчина выглядел довольно помятым с похмелья, но держался молодцом. Вика молча подошла к поставке для ножей и вложила туда недостающий разделочный нож. -Зачем тебе был нужен нож? – хмуро спросил Ханин. -Защищаться. -От меня? -От тебя тоже. Вика бросила в чашку полторы ложки растворимого кофе и залила кипятком. Села напротив Ханина и заглянула ему в глаза. -Вика, прости меня. За прошлую ночь. Я перебрал. Чума отхлебнула кофе и поморщилась. -Просить у меня прощения входит у тебя в привычку. Но это тебе только на пользу. Скажи, Ханин, а когда ты вчера передергивал под душем, ты думал обо мне? Или о своей Татьяне? Ханин тоскливо поднял глаза на узкое окно под потолком, ведущее к ванной комнате. -Заклею непрозрачной пленкой к чертовой матери… -Ты ответь мне, а? Ты когда кончал, меня представлял под собой? Или, может быть, ты представлял меня под тем ублюдком? Представлял, как он первым из всех мужчин входит в меня? Не от этого ли ты кончил, а, Ханин? Ханин слушал, сдерживаясь изо всех сил. Его охватило не сексуальное возбуждение, но злость. Он нервно вытряхнул из пачки сигарету и закурил. Заглянул в горящие той же злостью глаза Чумы. -Да, черт возьми, тебя представлял – с собой. Малолетняя дрянь, всю душу из меня вынула… Вика довольно откинулась на спинку стула и сделала большой глоток кофе. -Не все ж мне одной мучиться. Ну что, когда в приемник меня сдашь? Мне уже собираться? -Тебе еще показания давать. Завтра вернешься в свой приемник, там тебе самое место. А пока в участок поедем. Плюс надо пройти медицинское освидетельствование. -Зачем? – насторожилась Вика. -При изнасиловании полагается. Жаль, биоматериала уже не осталось. -Не надо, - голос Вики дрогнул. -Не глупи. Это статья. Он чертов педофил. -Ему за серийное убийство и так вышку дадут. Не надо. -Тебя никто и спрашивать не будет, - хмыкнул Ханин и поднялся из-за стола. – Идем, нас ждут. -Ждут?! Ты кому-то уже сказал?! – Вика вскочила со своего места. -Зайцеву, - неохотно признался Ханин. -Как ты мог!! Кто тебя просил!! – Вика фурией налетела на Ханина и осыпала его ударами кулачков в грудь. – Предатель!! Предатель!! Оперу стоило немалых усилий утихомирить девочку. -Почему ты не хочешь? Он изнасиловал тебя, он должен ответить!! В чем дело?! -Я не хочу… чтобы все знали. Чтобы… жалели. Сочувствовали. -Но это же нормально, ты ребенок, ты жертва… -Я не жертва, ясно!! Ханин, миленький, ну пожалуйста, давай никому больше не скажем, не пиши ты это в деле, я никому не хотела говорить, даже тебе, особенно тебе, ты понимаешь?.. Пусть отвечает за убийства, все равно пожизненное получит, все равно сдохнет как собака на зоне за пару лет, но не приплетай меня, пожалуйста… Ханин сдался. Потрепал девочку по волосам. -Ладно, Чума. Одевайся, едем давать показания. Никакого освидетельствования. Про изнасилование ни слова. Идет? -Да, да, спасибо… - жарко прошептала девочка. Пока она приводила себя в порядок, Ханин позвонил Зайцеву и предупредил того о молчании. При встрече в отделении Зайцев действительно старался не подавать виду, но все равно у него в глазах скользила искренняя жалость к девочке. Человек посторонний, не затронутый любовной игрой, он мог здраво и искренне сочувствовать несовершеннолетней девушке, на помощь к которой никто из взрослых не успел. Но он сохранил тайну, дав обещание Ханину. Вечером Ханин снова отвез Вику к себе домой. По дороге они купили еды в бистро и теперь ужинали на кухне, запивая шаурму сладким горячим чаем. -Завтра утром тебя ждут в приемнике, - нарушил длительную тишину Ханин. -Я знаю. -Ты не возражаешь? -Кажется, это бессмысленно. Как и прятать меня туда – все равно убегу. -Куда? -К тебе. Ханин поднял на Вику тяжелый взгляд. -Не надо. -Я не нужна тебе? Ханин с усилием проглотил еще кусочек и отложил еду. Запил чаем. Когда Вика уже отчаялась получить ответ, Ханин произнес: -Нужна. Вика отхлебнула чай и ничего не ответила, хотя сердце у нее враз забилось чаще. -Хочешь выпить? – спросил Ханин. -Нет. А ты? -Нет. Я хочу сегодня быть трезвым. -Зачем? Вместо ответа Ханин протянул Вике через стол руки ладонями вверх. -Я бы отдал все на свете, чтобы уберечь тебя. -Это я виновата. -Не говори так. -Не сберегла себя. Для тебя. -Можно тебя поцеловать? Пожалуйста. Вика облизнула пересохшие губы и неуверенно кивнула. Ханин неторопливо встал из-за стола и подошел к ней. Вика робко поднялась ему навстречу. Он заглянул ей в глаза, огладил шершавыми пальцами брови, нежные щечки, приоткрывшиеся в учащенном дыхании губы. Осторожно поцеловал. Сегодня его язык был терпким от чая. Вика обвила руками его за шею, позволила поддерживать себя за талию. Закрыла глаза и отдалась на милость поцелуям, которые наконец-то не нужно было вымаливать… Ханин увлек разомлевшую от ласки Вику в свою спальню, на не застеленную еще с утра кровать. Стянул с девочки черный мужской свитер и впился губами в маленькую упругую грудь с торчащими горошинками сосков. Осторожно стащил с Чумы штаны и с трепетом опустил руку между ее раскинутых ног, не переставая ласкать грудь. Кончик пальца скользнул между половыми губами – и вглубь. Как же узко и влажно… Ханин сел в постели, убирая руку от ее лона, стащил с себя пуловер и расстегнул ремень на джинсах. Поднял глаза на Вику. Она смотрела на него затуманенными от возбуждения глазами. Она хотела. И наконец-то получала свое… Она малолетка, беспризорница. Ханин дернул пуговицу на джинсах, расстегнул молнию. Прошлой ночью ее изнасиловали. Ноги запутались в штанинах, Ханин ругался сквозь стиснутые зубы, стаскивая джинсы. Ей, черт возьми, еще нет восемнадцати. Пальцы замерли на резинке боксеров. Еще можно отказаться. Извиниться, сделать вид, что это ошибка, ретироваться в ванную и снова надрачивать член в кулаке, думая о Вике… -Ханин.Она села в постели и оказалась совсем рядом. Щеки ее пылали, но взгляд был решительным. -Люби меня, Ханин. Она сама потащила вниз резинку его боксеров, высвобождая ноющий от напряжения член. Некоторое время она смотрела на него, затем осторожно прикоснулась. Взяла в руку, провела сверху вниз и обратно. -Горячий. А можно я… Она вдруг наклонилась, оттянула крайнюю плоть и прикоснулась к головке губами. Ханин ахнул, отстранил девочку. -Что? Тебе больно? – испугалась она. -Нет, но… разве ты хочешь?.. -Я люблю тебя, разве ты так и не понял, глупый? Вика снова склонилась над ним, облизывая головку, как леденец, и принимая в рот так глубоко, как могла по своей неопытности. Ханин откинулся на матрас и смотрел в потолок. Перед глазами расплывались цветные пятна. Один раз он попытался инстинктивно перехватить Вику за волосы, чтобы направить к своему удовольствию, но тут же выпустил. Он ни к чему не станет ее принуждать. Никогда. В первый раз он кончил ей в рот – слишком быстро для себя самого, так велико было его напряжение. Взяв паузу, чтобы восстановить силы, он сам устроился между ног Вики, вылизывая ее соки. Девочка стонала и металась в преддверии оргазма, но ей нужно было почувствовать Ханина внутри. Когда он наконец вошел – Вика сжалась от боли, страха и нахлынувших воспоминаний. -Тшш, девочка моя, Вика, все хорошо… - спутано шептал Ханин, чувствуя, как пульсирует ее плоть вокруг его члена. Он целовал ее лицо, слизывая выступившие слезы в уголках глаз. Когда она была готова, он вновь взял инициативу на себя и стал двигаться – сначала нежно и плавно, впоследствии выбивая с ее губ жадный стон каждым с новым мощным толчком. -Люблю тебя, девочка моя, никому не отдам… - шептал он в исступлении, крадя поцелуи с ее приоткрытых губ. Она кончила чуть раньше его, с криком, выгнувшись почти в судороге, царапая короткими ногтями его спину. Он последовал за ней, с наслаждением разрядившись в презерватив. Чуть позже она курила, обессилено лежа на его плече. Он ласкал ее нежную кожу, наслаждаясь каждым мгновением. -Ты говорила, что бросила курить. -Я соврала. А ты? -Что? Я и так курю и не скрываю этого. -Нет, глупый. Ты соврал ведь, да? -О чем? -Что любишь меня. Ты шептал мне, я запомнила. Ханин вздохнул. -Нет. -Так я и думала, - обиженно отозвалась Вика и хотела сесть, но Ханин удержал ее объятиях. -Не соврал. Вика пораженно заглянула в глаза любовнику. -Это правда?! -Только тсс. Это моя тайна. -Тогда пусть у нас станет на одну тайну больше, - хитро улыбнулась Вика, забираясь на Ханина верхом и направляя его почти снова окрепший член в себя. Под утро они дремали, совсем обессиленные после длинной ночи. Вика с тоской смотрела на занимающийся за окном рассвет. -Скоро утро… и ты увезешь меня в приемник? Ханин сжал ее плечо и коснулся губами виска. -Я должен, Вик. Ты несовершеннолетняя, ты не можешь жить со взрослым мужчиной просто так… -Удочери меня. -Я думал об этом, - признался Ханин после паузы, рассеяно играя прядкой волос Вики. -И что? – спросила Чума, затаив дыхание в ожидании ответа. -Нет. – просто ответил Ханин. -Удочери, Ханин… я хочу быть рядом с тобой. -Нет. Потому что тогда я не смогу на тебе жениться. Вика замерла и осторожно приподнялась на локте, чтобы заглянуть мужчине в глаза. -Ханин, ты серьезно, что ли? -Всего несколько лет. И я заберу тебя. Домой. Навсегда. У Вики вдруг наполнились слезами глаза и она скрыла лицо у любовника на груди. Ханин тревожно потряс ее за плечо. -Эй, ты чего? Вика? -Только попробуй не сдержать обещание! Я тебя из-под земли достану, слышишь!! Ханин тепло рассмеялся. -Только попробуй сбежать из приемника. Я тебя тоже из-под земли достану. Никому тебя не отдам. И никогда не отпущу. -Люблю тебя, Ханин! – хлюпнула носом Вика. -Спи, бабочка моя. Я рядом. Навсегда. 25.07.2019